ента села на свой любимый низенький стул с  подпиленными нож-
ками, напротив внуков, которые удобно устроились в гамаке. Эмилия, конечно,
тоже захотела в гамак и уселась  на колени к Носишке. Даже граф де Кукурузо
решил послушать.  Носишка пожалела бедняжку.  Она легонько смела с него ще-
точкой плесень  и ткнула в угол, посадив при этом в банку -- чтоб не пачкал
пола. Когда все устроились, Эмилия, сказала:
      -- Приступайте, сеньор Феликс!
      И кот Феликс приступил к рассказу:
      -- Жил-был когда-то знаменитейший  кот,  и состоял он оруженосцем при
маркизе де Карабас; он был так знаменит, что во всем мире не найдется чело-
века, который не знал бы его.
      -- Даже  я знаю! -- радостно вскрикнула Эмилия.  -- Хоть и считается,
что раз  я кукла, то значит -- не человек... Я, впрочем, иного мнения о се-
бе, но это к делу не относится... Того кота звали Кот в Сапогах!
      -- Совершенно верно, деточка, -- любезно подтвердил кот. -- Эта выда-
ющаяся личность состояла, повторяю, оруженосцем при маркизе де Карабас. Ум-
нейший был кот, хитрец! Прошел огонь  и воду и медные трубы, сами знаете. А
потом он женился, да... На хорошенькой  рыжей кошке. И у них было много де-
тей. У  этих  детей  тоже  было много детей. И у этих новых детей тоже было
много своих детей. И так  шло это  сплошное мяу до тех пор, пока на свет не
появился я.
      -- Как  здорово! -- обрадовалась Носишка.  -- Значит, вы  правнук или
праправнук Кота в Сапогах?
      -- Я его пра-пра-праправнук в пятидесятом колене, -- объяснил кот Фе-
ликс, -- но я родился не в Европе, не думайте. Мой дедушка приехал в Амери-
ку на корабле Христофора Колумба и заделался американцем. Вам ведь всем из-
вестно, кто такой был Христофор Колумб, я надеюсь?
      -- А как же! -- сказал  Педриньо. -- Христофор Колумб -- это знамени-
тый путешественник, который в 1492 году открыл Америку.
      -- Правильно, -- отвечал кот, -- с ним-то мой дедушка туда и приехал.
Я еще застал дедушку  в живых. Это был очень старенький старичок;  он любил
рассказывать истории про свое путешествие и как они с Колумбом  Америку от-
крывали.
      Эмилия захлопала в ладоши:
      --  Расскажите,  расскажите, как он рассказывал! Расскажите, как  так
случилось, что .этот самый Колумб вдруг Америку открыл!
      Кот Феликс откашлялся и начал:
      -- Мой  дедушка ехал как раз  на главном корабле  Христофора Колумба,
который назывался "Святая Мария". Ехал он в трюме и во время всего морского
плавания не видал решительно ничего, кроме мышей. А надо вам знать, что мы-
шей на "Святой Марии" было больше,  чем блох на блошливой собаке; и, покуда
там, наверху, моряки сражались с бурями, мой дедушка там, внизу, сражался с
мышами. Больше тысячи поймал.  Он так объелся, что просто уж не  мог видеть
даже кончика хвоста самого малюсенького мышоночка.  Наконец корабль пристал
к берегу, дедушка поднялся на палубу  и увидел под собой синее море, а нап-
ротив себя -- землю, покрытую высокими пальмами.
      -- Значит,  это была  Бразилия! -- сказала кукла. --  Здесь у нас все
пальмы да пальмы, и на каждой пальме, на самой верхушке,  сидит соловей-са-
биа и поет!..
      -- Увидел землю, покрытую пальмами, -- продолжал кот, не особенно до-
вольный тем, что его так часто  перебивают, -- и на берегу порядочное коли-
чество голых  индейцев, вооруженных луками  и стрелами. Они смотрели на ко-
рабль так, словно увидали кого-то с того света, потому что это в первый раз
к их берегу пристал корабль.
      -- Воображаю, если бы они увидели поезд, -- заметила Эмилия.
      -- Тогда Колумб, -- продолжал кот,  -- решил сойти на берег и узнать,
что это за земля, так  как  сомневался,  Америка  ли это или что другое. Он
спустил шлюпку на воду и поплыл к берегу. Спрыгнул на берег и позвал индей-
цев.
      Индейцы даже не тронулись с места, но их вождь решил не бояться и по-
дошел к Колумбу.
      "Привет!" -- сказал Колумб вежливо и снял свою шляпу с пером.
      "Добро пожаловать!"  -- отвечал индеец,  но шляпы не снял, потому что
не носил. Тогда Колумб осведомился:
      "Не можете ли вы, сеньор, сказать мне: это вот и есть та самая Амери-
ка, которую я ищу?"
      "Именно! -- отвечал индеец. -- Это вот и есть та самая Америка, кото-
рую вы,  сеньор,  ищите.  А я знаю, кто вы! Ведь вы тот самый Христофор Ко-
лумб, верно?"
      "Действительно, это я. Как вы угадали?"
      "Сам не знаю, -- отвечал индеец. -- Как только вы, сеньор, ступили на
берег, меня словно что в живот ударило, и я сказал себе: это приехал сеньор
Христофор, могу об заклад побиться!"
      Колумб шагнул  к индейцу, чтоб пожать  ему руку. Индеец  повернулся к
своим товарищам, которые держались подальше, и крикнул:
      "Вот нас и открыли, ребята!  Это  и есть тот самый Христофор  Колумб,
который будет хозяйничать  на нашей земле. Старые времена кончились. Теперь
начнется новая жизнь -- и такая пойдет заваруха..."
      В этом месте рассказа граф высунул голову из банки и громко сказал:
      -- Не  верьте! Открытие Америки происходило  совсем не так!  Я прочел
всю историю Колумба в книге, которая стоит на полке у донны Бенты. Я утвер-
ждаю, что кот Феликс все выдумывает.
      -- Ничего  он не  выдумывает! -- вскипела Эмилия. --  Так все и было.
Книга там не была и не может знать больше, чем дедушка сеньора Феликса, ко-
торый сам там был и собственными глазами все видел.
      -- Но  эта история просто чушь! -- возмутился  ученый граф. -- Чепуха
какая-то!..
      -- Сами вы  чепуха!  -- заорала  Эмилия.  И, повернувшись к  Носишке,
предложила: -- Почему бы нам не заткнуть графа, а?
      Носишка нашла,  что это неплохая  идея: она сбегала в кухню, принесла
большую пробку и заткнула банку, в которой сидел граф.
      Когда трения кончились, кот Феликс продолжал:
      -- Потом были еще происшествия, а потом еще происшествия, а потом еще
новые происшествия,  пока мой  дедушка не женился и не  родился мой папа, а
потом мой папа женился, и родился я.
      -- А где вы родились? -- спросил Педриньо.
      -- Я  родился в Соединенных Штатах, в городе  Нью-Йорке. Я родился на
сорок третьем этаже самого высокого небоскреба.
      -- Не-бо-скреб... -- мечтательно повторила Эмилия. -- Красивое назва-
ние. На месте донны Бенты я  переименовала бы нашу безрогую корову в Небос-
кребушку...
      -- Не перебивай ты каждую минуту, Эмилия! -- рассердилась Носишка. --
Кот ведь не может так рассказывать... -- И, повернувшись к  коту, поинтере-
совалась: -- А эти дома правда скребут небо или это только такое выражение?
      -- Скребут, а как же, -- подтвердил кот, -- иногда  до  дыр. Небо над
Нью-Йорком все в дырках.
      -- Я бы на  их месте подвесила небо немножко повыше, --  сказала Эми-
лия. Носишка заткнула ей рот рукой.
      -- Родился я в небоскребе,  --  продолжал кот, -- и воспитывался  как
уличный мальчишка. Среди американских котят  я  славился  как самый большой
хулиган, и уж мышкам-воришкам я спуску не давал! А когда я вырос, то я и на
крыс обрушился, да: и уж так  мышковал, так мышковал, что почти все мышиное
население в другой город переехало. И вот в один прекрасный день пришло мне
на ум отправиться путешествовать. Пошел я на пристань и увидел  там множес-
тво кораблей -- одни поновее,  другие  постарее. Я выбрал самый старый  ко-
рабль, рассчитав, что на нем,  верно,  будет больше мышей. Ну вот,  значит,
сел я на корабль, конечно, без билета, и сразу спустился в трюм. Как только
я вошел, все мышиное общество рассыпалось в разные стороны и попряталось по
углам. Мне  удалось схватить только четырех.  На следующий день  я, правда,
поймал уже целый десяток.  На третий день я поймал двадцать мышей.  На чет-
вертый...
      -- ...вы поймали сорок! -- сказала Эмилия.
      -- Нет,  только тридцать девять, -- поправил кот.  -- И так продолжа-
лось пятнадцать дней. На  шестнадцатый день я был уже толст, как  свинья, и
оставил пискунов в покое. Вот тут-то и произошло несчастье.
      -- Какое несчастье?
      -- Имейте терпение. Я как раз доедал последнюю мышь из съеденных мною
на корабле,  когда сверху послышался рев. Я поднялся  на палубу узнать, что
случилось, и  оказалось, что это ревет буря, а  капитан сказал, что корабль
налетел на скалу и собирается тонуть.
      -- Упаси господи,  -- сказала тетушка Настасия, которая было задрема-
ла, но в эту минуту проснулась, -- тяжелая, верно, была картина...
      -- Да, корабль собирался тонуть, -- продолжал кот, -- он  разбил себе
нос и глотал воду, как губка. Матросы бегали туда-сюда как сумасшедшие. Од-
ни спускали шлюпки, другие  привязывали  себя к спасательным кругам, третьи
прыгали в воду... да-а... Я сказал себе: "Что ж теперь  с  тобой будет, Фе-
ликс?" Думал, думал и придумал  следующее:  единственный  способ остаться в
живых -- это проглотиться какой-нибудь  акулой.  Вокруг  корабля  толкалось
много акул, и у всех пасти открыты и зубищи как пила.
      -- Упаси господи! -- воскликнула снова тетушка Настасия и перекрести-
лась. -- А потом еще меня спрашивают, почему я всегда сижу дома...
      -- Вот что я придумал, --  продолжал кот, -- и сразу же стал выбирать
подходящую акулу. Я выбрал самую большую, и, когда она проплывала  мимо ме-
ня, я подпрыгнул вверх, прыгнул вниз и угодил ей прямо в горло, как пилюля!
      -- А вы не оцарапались? -- поинтересовалась Эмилия.  -- Не зацепились
за какой-нибудь зуб?
      -- Представьте, нет! Я упал ей прямо в глубь гортани и шел по длинно-
му красному коридору, пока не попал в желудок.
      -- А большой у акулы желудок?
      -- Да с эту комнату, -- нагло соврал кот, не моргнув глазом.
      В этот момент граф с силой  толкнул головой пробку, вышиб ее и, высу-
нувшись наполовину из банки, завопил:
      -- Не верьте! Он все врет! Даже у кита желудок  меньше!  И вообще это
невозможно, чтоб живая кошка оказалась в желудке у акулы!
      -- Почему это невозможно, объясните, заплесневелый  сеньор, -- ехидно
потребовала Эмилия. -- Разве вы забыли, как донна Бента рассказывала сказку
про человека, который оказался в животе у кита?
      -- Помню, -- согласился граф, -- но ведь то было в сказке.
      -- То было в сказке, а  сеньор Феликс был в акуле, -- сказала Эмилия,
-- никакой разницы.
      Все нашли, что Эмилия абсолютно права.
      -- Жил я там,  поживал, -- продолжал кот, -- но вскоре  убедился, что
долго так продолжаться не может. Мышей  нет, а где нет мышей, какая же коту
жизнь... Надо  было выбираться на волю, но как?  Выбраться на волю означало
упасть в воду и превратиться в утопленника. Дело было не так-то просто.
      -- Очень даже просто, -- сказала Эмилия, -- надо было  сделать лодоч-
ку, сесть в нее и грести, грести...
      -- Заткнись ты наконец, не суйся вечно со своими идеями! -- не выдер-
жала Носишка. -- Рассказывает кот Феликс, а не ты!
      Кот продолжал:
      -- Задача была не из легких, прямо надо сказать, и я долго ломал себе
голову, чтобы что-нибудь придумать, как вдруг вижу, что в живот  акулы про-
сунулся громадный крючок с наживкой.  Я  быстро схватил крючок и воткнул  в
акулу. Как  она почувствовала мой крючок, так и  пошла вертеться, как дикий
осел, когда  ему на спину сядут.  Вертелась, вертелась, вертелась,  а потом
начала помирать. Прошло часа два или три, и ничего особенного не случилось.
Акула умерла  совершенно. И  вдруг я увидел полоску света  и кончик ножа. Я
съежился, как ежик, чтоб до меня нож не достал, и понял, что акулу поймали.
Чего еще было ждать? Я выпрыгнул и очутился... где б вы думали?.. на палубе
корабля! Матросы просто поразились, что в животе у рыбы оказался живой кот,
и долго не могли успокоиться. Потом я рассказал им всю  мою  историю, и они
успокоились. Капитан поглядел на меня, пригладил бороду и спросил:
      "Куда бы вы хотели поехать? Мой корабль плывет к берегам  Англии, там
я могу высадить вас на берег".
      "Очень вам обязан, -- отвечал я, -- но меня интересует другая земля".
      "Вероятно, Италия?"
      "Нет!"
      "Тогда Германия? Швеция? Турция? Греция?"
      "Ничего похожего. Я ищу ту землю, где живет сапожник, который  Коту в
Сапогах сапоги сшил. Думаю, может, он мне тоже сошьет?"
      Капитан подумал, что я над  ним  насмехаюсь, и дал мне такого  пинка,
что я сразу очутился в трюме.
      Все дружно захохотали, и тетушка Настасия промолвила:
      -- Да такого сапожника никогда и не бывало. Сказка одна.
      -- То есть как это не  бывало, если он сшил сапоги родственнику сень-
ора Феликса!  -- с  вызовом сказала Эмилия. -- Я  нахожу, что сеньор Феликс
совершенно прав,  что хочет открыть  землю, где этот сапожник живет. Может,
он сделать более важное открытие, чем Колумб. Продолжайте, сеньор Феликс.
      И кот продолжал свой рассказ:
      -- Я остался в трюме, пока  корабль не вошел в гавань одного крупного
портового города. Там я высадился и пошел по длиннойдлинной дороге. И вдруг
навстречу мне старушка -- очень старая старушка, совсем  дряхлая, с посохом
в руке.
      -- Это была фея, вот увидишь, -- шепнула Эмилия на ухо Носишке.
      -- Я подошел к ней и вежливо сказал: "Не знаете  ли  вы, сеньора, как
найти ту землю, где живет сапожник, который Коту в Сапогах сапоги сшил?"
      Старуха  очень  удивилась моему вопросу; она выпучила глаза,  открыла
рот и отвечала:
      "Не знаю, котик. Но, если вы пойдете все вперед, все вперед, все впе-
ред, могу пари держать, что в один прекрасный день вы найдете эту землю".
      Я последовал совету старухи и шел, и шел, и шел,  как  вдруг мне нав-
стречу...
      -- ...дурак! -- перебила Эмилия.
      -- Нет, -- возразил кот, -- не дурак, а мудрец, очень старый, с длин-
ной седой бородой. Я подошел к нему и вежливо спросил:
      "Сеньор старичок, не знаете ли вы,  как найти ту землю, где живет са-
пожник, который Коту в Сапогах сапоги сшил?"
      "Знаю, конечно,  -- ответил старик.  -- Она находится справа и слева,
спереди и сзади".
      Я понял, что старик просто издевается, и ушел, не простившись. И шел,
и шел, и шел...
      -- Остановитесь,  сеньор Феликс, не идите дальше, а  то вы уже хрома-
ете! -- сказала Эмилия.
      Кот слегка смутился, но продолжал:
      -- И шел, и шел, и шел, как вдруг мне навстречу...
      -- ...дурак! -- снова перебила Эмилия.
      -- Не приставай больше со своим дураком, Эмилия!  -- рассердилась Но-
сишка. -- Никакой  дурак  ему навстречу не попадался.  Вот  у тебя дурацкая
привычка всех перебивать. Продолжайте, сеньор Феликс.
      -- Как вдруг мне навстречу другая старушка, еще более старая, еще бо-
лее дряхлая, чем та.
      Эмилия скептически расхохоталась:
      -- Какая оригинальная страна!.. Старушка  тут,  старушка  там -- одни
сплошные старушки и больше ничего...
      Кот Феликс опять немного смешался, но все же продолжал, хотя не таким
невозмутимым тоном, как раньше:
      -- Я  подошел к  старушке и вежливо спросил: "Не  знаете ли вы, сень-
ора..."
      -- И т. д. и т. п., -- сказала Эмилия. -- И что же она ответила?
      Кот Феликс, еще более смутившись и с опаской взглянув на Эмилию, про-
должал:
      -- Она ответила: "Такого сапожника никогда и не бывало, котик. Сказка
одна".
      -- Ну,  а после-то что?  -- заторопила Эмилия, находя, что рассказчик
что-то концы с концами не сводит.
      -- И  я... я... -- дрожащим голосом забормотал  кот, -- бросил искать
эту землю и занялся другими делами.
      Наступило неловкое  молчание. На сей  раз все были совершенно сбиты с
толку. Донна Бента в недоумении посмотрела на внучку, но Носишка только по-
жала плечами. Тетушка Настасия вздохнула и руками развела, а Педриньо, зад-
рав голову, стал внимательно изучать доски потолка. Только Эмилия решитель-
но взглянула прямо в лицо коту. Сморщив свой маленький нос, вышитый нитками
мулине, она сделала презрительную гримаску и нараспев проговорила:
      -- Не стоило, знаете, ехать так далеко, чтоб рассказать такую, с поз-
воления сказать, нелепую историю. Я,  например,  с тех самых пор, как  меня
сшила тетушка Настасия, никуда решительно не выезжала, но, уверяю вас, могу
рассказать что-нибудь гораздо более интересное.
      -- Тогда пойдемте спать, -- сказала донна Бента, вставая, -- а в сле-
дующий раз будет рассказывать Эмилия. Она у нас все-таки умница.  И Носишке
тоже пришлось согласиться:
      -- Да, хоть она все время  перебивала, но для куклы, сшитой в деревне
из тряпок, она рассуждает довольно разумно.
      Эмилия была в восторге от своего успеха. Но в этот момент граф де Ку-
курузо снова вышиб головой пробку и, пристально глядя на кота Феликса, вос-
кликнул:
      -- Нет уж извините, в  следующий  раз рассказывать историю буду я.  И
это будет история про одного пройдоху и самозванца!


      ГЛАВА 5. ГРАФ РАССКАЗЫВАЕТ ИСТОРИЮ

      На следующее утро тетушка  Настасия  сообщила новость: в курятнике не
хватает одного цыпленка. Было двенадцать, а стало одиннадцать.
      -- Как странно... -- удивилась донна Бента.
      -- Наверно, лисица повадилась  или  кот какой приблудный, -- заметила
тетушка Настасия.  -- А как  жалко-то, сеньора, пропал самый большой цыпле-
нок, петушок-то рябенький, знаете?
      Когда дети узнали о случившемся, Педриньо сказал:
      -- Хорошо бы расставить ловушку, а еще лучше -- посоветоваться с гра-
фом. Он недавно читал книгу про Шерлока Холмса.
      Пошли к  графу. Он выслушал сообщение  и усмехнулся с  видом опытного
сыщика:
      -- Предоставьте это дело мне. Я осмотрю место преступления и произве-
ду розыск.
      И действительно,  граф провел в  курятнике целый день. Сначала он ис-
следовал пыль на полу курятника и обнаружил несколько волосков неизвестного
происхождения. Потом переговорил с родителями пострадавшего -- видным рябым
петухом и  черной курицей. На следующее  утро тетушка Настасия  пришла ска-
зать, что пропал  еще один цыпленок.  Донна Бента расстроилась:  так  скоро
весь курятник унесут.
      --  Ну,  а  что же Педриньо? -- с досадой сказала она. -- Обещал ведь
выследить вора.
      -- Высидеть? -- переспросила тетушка Настасия. -- Да они с графом все
сидят да сидят в курятнике, но покамест никого не высидели.
      А Педриньо с графом в это время держали совет.
      -- Мое мнение, -- говорил Педриньо, -- что это лиса.
      -- А я нахожу, что ни о какой лисе здесь не может быть и речи, -- от-
вечал ученый сыщик. -- Я все обследовал тщательнейшим образом и нашел некий
волос, который явно  не  принадлежит ни лисе, ни  лесной  крысе опоссум, ни
крысе домашней, обыкновенной.
      -- Тогда кому же?
      -- Это мне еще неизвестно. Я должен изучить этот волосок  под микрос-
копом. Изготовьте мне микроскопчик, будьте добры.
      -- У бабушки есть бинокль. Может, подойдет?
      -- Должен подойти. Принесите, будьте добры.
      Педриньо сбегал в дом и принес бинокль донны  Бенты. Граф-сыщик поло-
жил волосок под бинокль и долго изучал. Потом произнес:
      -- Я питаю надежду, что напал на след вора...
      -- Кто же он?
      -- Я еще не могу сказать окончательно, но мы имеем  дело, повидимому,
с животным о четырех ногах из семейства кошачьих. Идите, пожалуйста, играть
и оставьте меня одного. Мне необходимо сделать вывод  из моих исследований,
и полагаю, что к вечеру проблема будет решена.
      Педриньо пошел играть, оставив графа погруженным в глубокое раздумье.
      День стоял погожий, и донна  Бента,  сидя на своем низеньком стуле  с
подпиленными ножками, шила Носишке платье,  а  Носишка  помогала ей вдевать
нитку в иголку и вертеть ручку швейной машинки.
      А Эмилия? Эмилия покачивалась в своем гамаке на веранде и предавалась
воспоминаниям о вчерашнем успехе, как  вдруг  кот  Феликс, проходивший мимо
крыльца, присел на  задние  лапы и, выводя хвостом  ленивые  зигзаги, так и
впился в нее взглядом.
      -- Чего это вы на меня так уставились? -- недовольно спросила Эмилия.
-- Никогда не видали, что ли?
      Кот и