идея окажется гениальной, а из нее ни-
чего не вышло. Так что неси лошадь.
      -- Не принесу!
      Педриньо вскипел.  Он назвал ее летучей мышью (ну  есть ли худшее ос-
корбление!) и хлопнул пару раз куда надо.
      О! Что  тут началось! Эмилия  заорала: "На помощь! Синяя Борода хочет
меня убить!" -- и так разревелась, что все сбежались, думая,  что произошло
нечто ужасное.
      -- Этот Синюшая Бородища меня побил и назвал летучей мышью! -- рыдала
Эмилия. Все были на стороне Эмилии, даже донна Бента:
      -- Такой большой мальчик, целый мужчина, -- и  бить маленькую тряпич-
ную куклу!  Ну где это видано? Если ты будешь так себя вести, я отвезу тебя
в детский дом, слышишь?
      Педриньо надулся и замолчал, а Эмилия, чувствуя себя победительницей,
отправилась к своей лошадке и долго шептала ей чтото на ухо.
      Через некоторое  время  противники  случайно  столкнулись, и Педриньо
сказал:
      -- Ну, ты за это поплатишься, гаденыш!
      -- Людоед!
      -- Летучая...
      -- Лучше не повторяй, а то  я как закричу, так бабушка сразу отправит
тебя в детский дом!
      Педриньо подумал, что  она и вправду  способна закричать, и  ушел  во
двор, очень  сердитый, не зная,  чем бы заняться, чтоб успокоиться. Сначала
хотел идти рыбу ловить,  да потом передумал и, взвалив на плечо  свой топо-
рик, направился в  лес.  Лучше всего в лесу...  Сколько  разных, не похожих
друг на друга деревьев в бразильском лесу! Посмотришь на всю эту красоту --
и  весь  твой  гнев как рукой снимет! Педриньо побродил с полчаса по лесу и
уже возвращался домой, как вдруг наткнулся у дороги, за домом, на говорящее
бревно. Интересно,  застонет оно опять  или нет? Или, может, скажет, почему
Представь Себе молчит так  упорно...  Педриньо взмахнул топориком и прислу-
шался. Ни  звука. Ударил  снова -- бревно молчало как  убитое... Еще раз, и
еще, и  еще  -- даже не пискнет!.. "Да как это может быть? -- подумал маль-
чик. --  Если оно  теперь молчит, то почему же  тогда стонало? Здесь что-то
нечисто"...
      Он несколько раз обошел  вокруг  бревна, внимательно его изучая. Ага,
вот дупло какое-то... Он заглянул в  дупло и нашел там очень странный пред-
мет, напоминающий шляпу с полями. Он вытащил предмет  при помощи изогнутого
сучка,  и  --  вот так так! -- это действительно была шляпа, и притом шляпа
графа!
      -- Ух!  -- воскликнул Педриньо нахмурясь. -- Я  говорил, что тут дело
нечисто... Граф был в дупле, это ясно. Но для чего? Странно... Впрочем, ни-
чего странного: он и  стонал, а не бревно вовсе. То-то мне  показалось, что
голос был  похож на графа. Но зачем он это сделал? Какой ему смысл был меня
обманывать? А-а, я знаю! Это Эмилия его подговорила... Она боялась, что я у
нее лошадь отберу, вот  и сговорилась с этим ученым. Тоже мне  ученый! Бол-
ван! А я-то хорош: расставили мне, чертенята, западню, а я и попался...
      Педриньо был скорее  растерян, чем обижен. Подумать только: он, самый
храбрый мальчик во всей округе, да  он я книг читал больше, чем его товари-
щи, -- и вдруг какая-то тряпичная кукла и какой-то кукурузный граф его вок-
руг пальца обвели! Каково?
      -- Я это  так не оставлю! -- сказал он громко. -- Я их выведу на чис-
тую воду!


      ГЛАВА 6. ЧУДЕСА

      Покуда там, у дороги,  Педриньо  обдумывал план мести коварной кукле,
Носишка решила пойти  прогуляться  по саду: она часто  гуляла  так в мягкие
летние вечера, и всегда со своей маленькой подругой.  Сегодня, однако, Эми-
лия что-то закапризничала.
      -- Сегодня я не могу, -- сказала она: -- я даю уроки лошадке, бедняж-
ка даже алфавита не знает, совсем неграмотна, ужас!
      Носишка не любила гулять одна и стала искать себе компанию. Но никого
поблизости не было. Единственный, кто попался ей на глаза, когда  она грус-
тно обвела взглядом комнату,  был  злосчастный брат Буратино, которого Пед-
риньо в сердцах забросил на шкаф.
      -- Бедненький! -- вздохнула Носишка. -- Потому что он такой  уродец и
не живой  совсем, так никто с ним  не играет.  Возьму его погулять.  Может,
речной воздух будет ему полезен для здоровья.
      И, сбросив нелепого человечка метлой со шкафа, Носишка подхватила его
за скрюченную ручонку и отправилась с  ним в сад, к берегу ручья, где росло
ее любимое старое дерево инга, с корнями, вылезающими из земли. Она села на
"свой корень" (был еще "корень Педриньо" и "корень  графа"), прислонила го-
лову к стволу и  зажмурила глаза, потому что когда зажмуришь глаза,  то все
вокруг кажется  таким волшебно-прекрасным! Из  всех мест в округе это место
нравилось ей больше всего. Здесь она любила сидеть, думать о будущем, стро-
ить планы...
      Солнце тихонько падало за горизонт ("горизонтом" назывался холмик, за
которым по вечерам любило прятаться солнце), и последние его лучики спусти-
лись на  берег поиграть перед сном  в "зажгисьпогасни" со  струйками ручья.
Время от времени рыбка ламбари, выпрыгнув из воды,  серебряной спинкой раз-
резала тихий воздух.
      И вдруг Носишке  показалось, что кто-то зевнул, сладко так: "А-аа..."
Она взглянула... Это Представь Себе медленно потягивался, раскинув короткие
ручки, как существо, просыпающееся от глубокого сна.
      Найдя, что это вполне естественно, Носишка только сказала:
      -- Ну,  наконец-то! Я была уверена, что речной  воздух тебе поможет и
ты изменишься.
      -- Я всегда один и тот  же, -- отвечал деревянный человечек, -- я ни-
когда не меняюсь. Это вы, люди, меняетесь. Это ты сама изменилась, Носишка.
      -- Как так? -- нахмурилась девочка. -- Я такая же, как всегда...
      -- Это тебе только так кажется. Ты настолько  изменилась, что понима-
ешь  мой  язык  и сейчас увидишь то, что всегда существовало в этом месте и
чего ты никогда не видела... Взгляни туда...
      Девочка посмотрела в том направлении, куда указывал ее  новый друг, и
действительно увидела целую  толпу крохотных милых существ в тончайших лег-
ких плащиках, пляшущую между деревьями сада.
      -- Это души листьев, -- сказал  Представь Себе, -- и, когда все засы-
пают, они выходят вот так плясать под луной...
      В эту секунду послышалась тихая веселая песенка.
      -- Взгляни  вон туда! -- сказал  Представь Себе. Носишка  взглянула и
замерла: там, невдалеке, на кругленькой поляночке, маленькая черепаха игра-
ла на дудке, залихватски притопывая в такт музыке.
      -- Какая прелесть! -- тихонько сказала Носишка. Она сказала это очень
тихонько, но музыкантша ее все же услышала и -- увы!  --  шмыгнула в кусты.
Она так испугалась, что даже обронила дудочку.
      Носишка подняла дудочку. Это была тоненькая глиняная трубочка, из ка-
ких делают свои гнезда лесные осы, называемые в  народе "сеньоры Инасиньи".
На задней стене дома донны Бенты тоже было такое осиное гнездо.
      -- Вот здорово! -- вскричала Носишка. -- Теперь дудочка будет моя!
      Но какая  жалость! -- она так сильно сжала  дудочку, что та переломи-
лась и  из нее вылетели "сеньоры Инасиньи" и  разлетелись в разные стороны.
Только одна осталась: Носишка успела зажать ее меж пальцев.
      -- Какая странная оса! -- сказала она, внимательно рассматривая плен-
ницу. -- Похожа на нашу соседку Инасинью. Такая же злая, наверно...
      Представь Себе приблизился и взглянул.
      -- Я узнаю эту осу, -- сказал он, -- когда  бревно,  из которого меня
сделали, было еще живым деревом и каждый сентябрь, в разгар  нашей бразиль-
ской весны,  покрывалось душистыми цветами, я часто видел  эту осу на наших
ветках. Она тогда была совсем молоденькая.
      -- А теперь она выглядит злой старухой, -- сказала Носишка.
      Оса, видно, очень оскорбилась  таким  замечанием и, вырвавшись из рук
Носишки, стала кружить  вокруг ее лица,  явно целясь в  кончик  знаменитого
вздернутого носа...
      -- На  помощь, Представь Себе! --  крикнула Носишка и  закрыла глаза:
она знала, что лучший способ избежать опасности -- это закрыть глаза, очень
плотно, как полагается делать  во сне, когда тебе снится, что ты  падаешь в
пропасть...
      В один миг Представь Себе оказался между Носишкой и осой, готовый по-
жертвовать жизнью  для защиты своей подруги. И, поскольку  оружия у него не
было, он выдернул  из  своей спины кривой гвоздь,  которым  его голова была
прикреплена к туловищу, и бросился на осу. Но -- о ужас! -- при этом голова
его упала с плеч, покатилась вниз по холму и -- б-бум! -- упала в воду. Оса
очень испугалась, увидев, что на нее надвигается кто-то совсем без головы и
с мечом в руке. Испугалась, загудела  -- дзумм! -- и улетела куда-то в воз-
дух.
      -- Готово? -- спросила Носишка, все еще не решаясь открыть глаза.
      Никто не ответил.
      -- Она еще здесь? -- снова спросила Носишка.
      Никто не ответил.
      Тогда она приоткрыла глаза, хотя все еще очень боялась, и наконец от-
крыла совсем. И так и вскрикнула от ужаса: деревянный человечек стоял в во-
инственной позе, с гвоздем в руке, но без головы.
      -- Что же это, Представь Себе? Куда ж ты девал голову?
      Он не отвечал, конечно: как же он мог ответить, когда уши и рот оста-
лись на голове?..
      -- Что ж теперь будет? -- сказала сама себе Носишка. -- Одна, в таком
месте, где водятся злые осы... Теперь, когда мой защитник потерял голову...
Да я просто в опасности...
      И вдруг она увидела, что вниз по течению плывет нечто  вроде круглого
плода кажу.
      -- Ах, вон она,  голова! -- сказала Носишка радостно. -- Теперь  уж я
тебя починю, Жоан, мой родненький...
      И она  побежала вниз по холму. Борясь с  волнами, она вытащила голову
деревянного человечка и снова ловко приделала к туловищу, так что Представь
Себе мог теперь спокойно рассказать о своей битве с осой.
      Но в самом интересном месте рассказа кусты снова зашевелились, и...
      -- Закрой скорее глаза! -- вскричал Представь Себе. -- Кто знает, мо-
жет быть, это опять осы или еще какие дикие звери...
      Носишка крепко-крепко закрыла глаза, чтоб спастись... И спаслась...
      Когда она снова открыла глаза, то увидела, что сидит в саду, на "сво-
ем корне",  а на коленях у нее -- Представь Себе, такой же неживой и немой,
как прежде... Она встряхнула его,  как  встряхивают  часы, которые внезапно
остановились, но деревянный человечек не пошел... словно в нем лопнула пру-
жинка.
      -- Как жалко! -- пробормотала Носишка. -- Я  опять изменилась. Теперь
я такая же, как обычно, и не вижу вокруг ничего особенного.
      И она побежала домой, потому что день уже клонился к вечеру.
      -- Бабушка! -- кричала она, взбегая на крыльцо. -- Представь Себе был
живой целый час и разговаривал со мной и показал мне чудесные вещи! И я ви-
дела души  листьев, и как черепаха играла на дудке, и я сломала ее дудку, и
из нее вылетели осы, и одна оса не...
      -- Остановись, остановись, деточка! -- воскликнула донна Бента, заты-
кая уши. -- Ты меня просто оглушила, и я абсолютно ничего не понимаю.
      -- ...не улетела и хотела меня ужалить, и я закрыла глаза крепкокреп-
ко, и Представь Себе вытащил гвоздь  и убил ее, и она улетела, гадость эта,
и Представь Себе потерял голову, и она покатилась по холму, и я...
      -- Перестань, слышишь! -- рассердилась бабушка. -- Пойди расскажи эту
историю Педриньо, а меня оставь, пожалуйста, в покое.
      Педриньо  как  раз возвращался из лесу, хмурый, надутый...  Обманули,
вокруг пальца обвели... И кто?.. Педриньо обдумывал план мести. Носишка ки-
нулась ему навстречу в крайнем возбуждении:
      -- Важные  новости, Педриньо! Представь  Себе был живой больше часу и
проявил себя очень благородно, знаешь? У него характер гораздо лучше, чем у
Буратино, не  сравнить. Умней, во-первых, и  потом -- какой  храбрый, какой
верный друг!
      Педриньо совершенно растерялся: как мог Представь  Себе прожить целый
час, если был сделан из ненастоящего говорящего дерева?
      -- Да жил же, я тебе говорю! -- настаивала Носишка. -- Но, чтобы уви-
деть его живым, надо обязательно измениться.
      -- В каком смысле?
      -- Да я сама не знаю, как тебе это  объяснить.  Я  знаю  только,  что
иногда люди  изменяются, и тогда они  видят тысячу чудесных  вещей, которые
всегда вокруг нас и которых мы не замечаем...
      Эмилия, стоя в  дверях веранды, слушала рассказ Носишки и удивлялась.
Удивлялась все больше и больше и  все шире раскрывала свои глаза -- раскры-
вала, раскрывала, пока они -- трр-рр -- не лопнули.
      Глаза у Эмилии были вышиты шелковыми нитками, и, когда она уж слишком
удивлялась, с ними всегда случалось одно и то же -- они лопались...


      ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. БРОДЯЩИЙ ЦИРК

      ГЛАВА 1. ПРЕДЛОЖЕНИЯ ЭМИЛИИ

      Вскоре после конкурса на проект брата Буратино в Домике Желтого Дятла
был объявлен новый  конкурс:  "Кто придумает самое интересное?" Победила...
вы не догадываетесь?.. Ну конечно,  Эмилия.  Поблескивая  новыми глазами из
голубого шелка,  вышитыми накануне, она выдвинула великолепное предложение:
устроить праздник, на котором будет  выступать  "Бродящий  циркуль".  Донна
Бента, назначенная судьей  конкурса, нашла, что идея превосходная, но очень
смеялась над тем выражением, которое Эмилия употребила.
      -- Не "бродящий",  а "бродячий", Эмилия.  И не "циркуль",  а  "цирк".
Циркуль -- это прибор для черчения.
      -- А мне так больше нравится, -- сказала Эмилия.
      -- Очень жаль, что у тебя все всегда не как у людей.
      Эмилия упрямилась, упрямилась и наконец приняла  только половину поп-
равки:
      -- Если  вы, сеньора, придаете такое  назначение, то хорошо  -- пусть
будет "цирк", но непременно "бродящий".
      Донна Бента объяснила,  что не "назначение", а "значение", и сказала,
что "бродящий цирк" -- такого названия нет.
      -- Нет, так будет! -- сказала  Эмилия. -- Более звучно; вам что, одну
букву жалко, что ли?
      Донна Бента не соглашалась, но Педриньо  нашел,  что,  правда,  более
как-то звучно, и решил так афишу и писать. Начали обсуждать  план представ-
ления и распределять роли. Эмилия будет наездница и будет прыгать через об-
ручи верхом  на лошади. Жоан Представь Себе будет  фокусник -- ему придется
глотать шпаги и есть огонь. А клоун? Главного-то и нет,  кажется.  Что ж за
цирк без клоуна?
      -- Граф будет хорошим клоуном, только пускай не выражается поученому,
-- сказала Эмилия.
      Пошли к графу. Домик графа находился на книжной полке: стены его сос-
тавляли два толстых тома "Словаря португальского языка". Столом служила об-
ложка какого-то  древнегреческого  трактата, кроватью -- "Энциклопедия Сме-
ха", замечательное снотворное средство. Другая  мебель  --  шкафы,  кресла,
полки --  тоже была из книжек  в кожаных переплетах,  унаследованных донной
Бентой еще от ее дяди Агапито Заприкозу де Оливейра...
      В этом домике граф проводил почти все свое время за чтением.
      -- Как ты думаешь,  Эмилия, зачем он читает все эти старые  книги? --
шепотом спросила  Носишка, подходя к домику  графа. -- По-моему,  это очень
опасно, правда?
      Эмилия кивнула.
      -- Хорошие книжки, -- продолжала Носишка, -- это  те, где рассказыва-
ется правда -- как  люди живут, разговаривают... И где есть над  чем посме-
яться... Правда?
      Эмилия кивнула и, задрав голову, крикнула:
      -- Выходите, граф! Бросьте ваши старые книги, вы нужны для нового де-
ла.
      Граф, вздыхая, спустился с полки: он  ни в чем не мог отказать знаме-
нитой кукле...
      Репетиции начались  в тот же  день. Педриньо был доволен своим учени-
ком.
      -- Граф будет  прекрасный  клоун, -- говорил он.  --  Даже лучше, чем
этот такой знаменитый, которого тетушка  Настасия  так  хвалит. Носишка, ты
должна сшить ему какой-нибудь особенно потешный костюм.
      -- Я думаю,  надо  сшить костюм, как у  настоящего  клоуна: с большим
желтым солнцем на спине.
      -- Ладно, ты займись солнцем, а я буду афишу писать.
      Афиша вскоре была готова. И какая афиша!
      "Знаменитый бродящий цирк.
      Пешие и конные номера  под  управлением кавалера Ордена Желтого Дятла
Педро Пустикозу де Оливейра.
      Известная наездница Эмилия покажет художественную школу езды на своем
коне Петуший Хвост.
      Фокусник-иллюзионист-шпагоглотатель огня пожиратель (Дрожите!)
      Прославленный клоун Куку Курузо. Смейтесь, смейтесь, смейтесь!
      Пантомима "Сон в саду"
      Представление закончится потрясающим сюрпризом.
      Каждый зритель имеет право получить в фойе одну сладкую кокосовую ле-
пешку и одно миндальное печенье типа "сахарные пальчики"  -- изделия знаме-
нитой мастерицы сластей Настасимовой.
      Не бойся начала, а жди конца.
      Спешите! Только сегодня! Спешите!
      Цена: ложи -- 1 крузейро, партер -- 10 сентаво.
      Примечание: вход за кулисы категорически воспрещается"
      -- Все очень красиво, -- одобрила Носишка, -- только что это за фами-
лия "Пустикозу"?
      -- Это мое предложение, --  тотчас  же откликнулась Эмилия, -- ты  на
меня, конечно, не обижайся, но ваша фамилия Заприкозу как-то неблагозвучна.
Зачем ее запирать, в самом деле. Пускай гуляет!
      Носишка нашла, что в рассуждениях куклы есть много верного, и  в наг-
раду за то, что она такая умная, послала ее погулять по саду.
      -- А как же будет с  музыкой? -- спросил Педриньо, когда они остались
вдвоем. -- Ты не можешь заняться музыкой, потому что будешь  встречать гос-
тей. Тетушка  Настасия тоже не  может, потому что будет раздавать угощение.
Кто же тогда?
      -- Я думаю, Рабико, -- подсказала Носишка. -- Слух у него не ахти ка-
кой, но ничего, сойдет.
      -- Нет, ни в коем случае! Рабико мне нужен для другого. -- И Педриньо
что-то зашептал на ухо сестре.
      -- Замечательно! -- воскликнула  Носишка,  хлопая в ладоши. -- Ничего
лучшего ты еще ни разу в жизни не придумывал, Педриньо!
      -- Только никому ни  слова! И Эмилии тоже, поняла? А то  весь интерес
пропадет.
      И они еще несколько минут шептались и тихонько  смеялись, зажимая рот
рукой...
      Педриньо переписал программу  несколько раз и к каждому листочку при-
ложил пригласительные письма, чтоб послать  их  своим  приятелям и подругам
Носишки. Но кому поручить письма? Ну конечно, сеньорам  Конвертам. Но сень-
оры Конверты  не работают одни, им всегда помогают  сеньориты Марки. И Пед-
риньо достал много этих помощниц и просил их  сопровождать сеньоров Конвер-
тов. И  все  вели себя превосходно, никто не буянил и не сбился в пути, так
что все письма вскоре попали прямехонько в руки тех, к кому были посланы.
      -- Прекрасно! -- сказала Носишка, когда сеньоры Конверты были уже от-
правлены. -- Теперь только остается пригласить наших друзей  из Страны Ска-
зок. Они никогда не были в цирке, и им, я считаю, должно понравиться...
      --  Я  вот  что думаю, -- сказал Педриньо, -- не лучше ли написать им
всем общее приглашение и попросить сеньора Ветра разнести по адресам?
      Так и сделали. Педриньо написал приглашение на хорошей атласной бума-
ге, разорвал  его на множество кусочков и взобрался  на самую высокую ветку
старой питанги, которая росла у них в саду, чтобы бросить их на ветер. И он
даже их в стихах бросил, потому что к Ветру, Воздуху,  Огню  и другим силам
природы следует всегда обращаться в стихах -- из уважения.
      "Ветер, ветер, милый друг,
      Полети-ка ты на юг,
      И на север полети,
      Наши письма опусти.
      Ветер, ветер, наш дружок,
      Полети-ка на восток,
      И на запад полети,
      Наши письма опусти,
      Нам, из уваженья,
      Сделай одолженье!"
      Носишка  стояла  под деревом, задрав нос кверху,  и  смеялась.  Потом
вдруг забеспокоилась:
      --  Мы  сделали ужасную глупость, Педриньо! Послали приглашения  всем
без разбору! Какая неосторожность! Теперь Синяя Борода припрется обязатель-
но, вот увидишь!
      -- А ты не бойся, если он заявится, я на  него  выпущу такую свирепую
собаку...
      -- Собаку? Но ведь у нас нет никакой собаки!
      -- Нет, так будет.