будет  ли  любезен  уважаемый  Четопиндо  объяснить  нам, что он,
собственно, имеет в виду, - произнес президент.
     - Сеньоры,  -  Четопиндо  подождал,  пока утихнет легкий шум, вызванный
последними  словами президента. - Я надеюсь, вы доверяете мне? Я хотел бы до
поры  до  времени  не раскрывать карты. У каждого свои секреты, не так ли? И
потом, важен ведь результат.
     - Сколько  вам  нужно времени, генерал, чтобы взять цитадель? - спросил
президент.
     - Десять дней.
     - И вы возьмете ее без лишнего шума?
     - Без единого выстрела.
     Президент пожевал губами.
     - Я  думаю, предложение можно принять, - изрек он. - До сих пор генерал
Четопиндо со своим ведомством нас не подводил.


x x x

     "...Учитывая,  что  вслед  за  докерами  Королевской  впадины выступили
работники  многих других предприятий Оливии (список прилагается), что грозит
дезорганизовать  экономику  страны,  руководствуясь  желанием  прекратить  в
стране  распри,  ведущие  к  кровопролитию,  желая  восстановить  порядок  и
законность, поколебленные безответственными элементами,
     идя  навстречу  чаяниям тех крестьян и рабочих, составляющих абсолютное
большинство,  которые  хотели  бы  по-прежнему  трудиться, но не имеют такой
возможности из-за упомянутых безответственных элементов,
     наконец,   ставя   себе   целью   единственно   процветание  Оливийской
республики,
     парламент страны постановляет:
     1.  Действие  Конституции  считать временно, впредь до особого решения,
приостановленным.
     2.  Демократическую  партию,  как ответственную за беспорядки в стране,
объявить  вне  закона.  Распустить  все организации и секции Демократической
партии Оливии.
     3. Объявить в стране осадное положение.
     4.  Призвать  лидера  Демократической  партии  Орландо Либеро явиться в
парламент  для  дачи  личных  объяснений по поводу беспорядков, возникших по
его прямой вине.
     5. В Санта-Рите и Королевской впадине ввести комендантский час.
     6.  Ответственность  за проведение необходимых мероприятий, связанных с
настоящим   постановлением,  возложить  на  Министерство  внутренних  дел  и
Комитет общественного спокойствия.
                                                       Президентский дворец.
                                                                Санта-Рита".

     Это  решение Четопиндо провел через парламент не без труда. Ему помогли
правые  делегаты,  напуганные  ростом  демократического  движения  в стране.
Дальше  было  проще.  Президент,  как  и следовало ожидать, утвердил решение
парламента, возможно, не до конца вникнув в его зловещий смысл.
     Все  документы  Демократической  партии,  в  том  числе  и  связанные с
предстоящей    избирательной    кампанией,    были   объявлены   подлежащими
конфискации.   Плакаты,   лозунги,  листовки,  обнаруженные  полицией,  были
уничтожены.  Но  партия не прекратила борьбы. На стенах домов неукоснительно
появлялись  новые  листовки. Со стен улыбалось прохожим лицо Орландо Либеро.
Полиция  сбилась с ног, сдирая листовки и разыскивая тех, кто расклеивает их
по ночам.


     Когда Орландо с дочерью вышли за калитку, Росита сказала:
     - Я заскочу к Люсии.
     - Хорошо.
     - Подождешь меня?
     - У  меня  нет  ни  минуты,  -  покачал  головой  Орландо.  -  Спешу  в
Королевскую впадину. Может быть, вы с Люсией здесь останетесь?
     - Нет, отец.
     - В  таком  случае,  поспеши,  -  сказал Орландо. - Боюсь, порт могут в
любой момент блокировать.
     Когда Росита забежала к подруге, дом Рамиресов был пуст.
     Росита  постояла  посреди  комнаты.  Сквозь полураскрытое окно проникал
легкий   ветерок.  Он  поднимал  старенькие  ситцевые  занавески,  покачивал
флоксы,  поставленные  Люсией в глиняный расписной индейский кувшин, шевелил
бумаги на столе Рамиро.
     Росита  немного  пришла  в  себя  после мучительной ночи. Только голова
болела  и  казалась  набитой  ватой.  Она  подошла  к  столу, подняла с пола
листок, прочла вполголоса:

                ...Бетонным бивням штормы снятся,
                И чайки стонут на беду,
                Мне тяжко с морем расставаться,
                Но я к нему еще приду...

     Дальше шли нотные знаки, в которых Росита не разбиралась.
     Она  вышла  из  дому и пошла по пустынной улице. Фавелы словно вымерли,
это  было  странно:  обычно  в  эту пору на улицах встречались люди. Молодая
женщина  отошла  довольно  далеко  от  дома  Рамиресов, когда из-за поворота
навстречу  ей  выскочил  полицейский  мотоцикл.  Водитель  в  черных очках и
желтых  крагах  вел  его,  сосредоточенно  пригнувшись  к рулю. Полицейский,
который сидел в коляске, скользнул по лицу Роситы равнодушным взглядом.
     Притаившись  за углом, Росита наблюдала за мотоциклом. Он остановился у
дома  Рамиресов.  Полицейские пинком открыли дверь и вошли внутрь. Вскоре из
дома донесся грохот переворачиваемой мебели и звон бьющейся посуды.
     Она  поспешила  в порт: и так много времени потеряно. Путь в порт лежал
мимо   собственного   дома.   Росита  невольно  замедлила  шаг.  Дверь  была
распахнута.  Странно  -  кажется,  она  собственноручно  закрыла  ее полчаса
назад. Может быть, отец вернулся? Забыл что-нибудь?
     Росита  подошла  и...  застыла  на  пороге. Все в доме было перевернуто
вверх  дном.  Из  стола выломаны "с мясом" все четыре ножки - тайник искали,
что ли? Солома из тюфяка разбросана по полу.
     Стараясь не ступать на осколки посуды, Росита прошлась по комнате.
     На  кухне был учинен еще больший дебош. Сунув в карман кусок кукурузной
лепешки,  она  вышла  на  улицу  и  быстрым  шагом  двинулась  к Королевской
впадине.
     Могла  ли  она знать, что по приказу министра внутренних дел и генерала
Четопиндо  порт  уже  блокирован  и  тем  самым  отрезан  от  внешнего мира?
Пятнадцать минут задержки оказались для Роситы роковыми.
     После  нескольких  безрезультатных  попыток  проникнуть  в  Королевскую
впадину Росита вернулась в фавелы.
     Если  недавно фавелы казались вымершими, то теперь здесь кое-кого можно
было  встретить. Это были женщины и дети, которые не успели или не смогли ни
уйти  в Королевскую впадину, к своим мужьям, отцам и братьям, ни спрятаться,
ни уехать в глубь страны.
     Росита вернулась в свой разгромленный дом.
     Она   провела   тревожную  ночь,  спала  урывками,  часто  просыпалась,
выходила  на  улицу.  Со  стороны  Королевской  впадины доносились выстрелы,
приглушенные   расстоянием.  Над  портом  мерцали  бледные  сполохи,  шарили
щупальца прожекторов, установленных на эсминцах и сторожевых катерах.
     Прошло  несколько  дней, в течение которых Росита снова тщетно пыталась
проникнуть  в  Королевскую  впадину.  Однажды  утром,  выйдя  из дому, чтобы
разыскать  чего-нибудь  съестного  -  скудные  домашние припасы кончились, -
подошла,  по  обыкновению,  к  почтовому  ящику.  В прорези что-то белело, и
сердце  Роситы  забилось.  Странным казалось уже то, что почта работает, как
обычно.
     Она вынула письмо. Росита надорвала конверт и вытащила листок:

     "Здравствуй, Росита!
     Беспокоюсь   о  тебе,  потому  что  ты  живешь,  я  знаю,  недалеко  от
Королевской  впадины.  А там с тех пор, как мы расстались, произошло столько
событий.
     Я  хочу  тебе  сообщить,  что выполнил обещанное, хотя мне это и стоило
немалых  трудов.  Речь  идет  о Гарсиа. Мне удалось получить о нем кое-какие
сведения, но сообщить их в письме не могу. Приезжай, и все узнаешь.
                                                                     Карло".

     Неужели Гарсиа жив?!
     Росита  спрятала  письмо, прислушалась: выстрелы со стороны Королевской
впадины стихли.
     Кое-как  добралась  она  до  близкой  столицы  и,  не переводя дыхания,
помчалась в Комитет общественного спокойствия.
     - Куда? - спросил знакомый охранник, заступая дорогу.
     Росита остановилась.
     - К помощнику генерала Четопиндо.
     Охранник   смерил  посетительницу  таким  взглядом,  словно  подозревал
молодую женщину по меньшей мере в покушении на государственный переворот.
     - Сеньора  Миллера  нет,  - отрезал он. Но, еще раз взглянув на Роситу,
смягчился и добавил: - Все начальство теперь там.
     - Где - там? - не поняла Росита.
     - Ты  что, с луны свалилась? Газет не читаешь? - удивился охранник. - В
Королевской впадине, где же еще.
     Росита  выглядела  такой  несчастной, что молодому охраннику стало жаль
красивую  девушку.  Он  оглянулся  и,  убедившись,  что  вокруг  никого нет,
произнес, понизив голос:
     - Миллер должен приехать сегодня.
     - В котором часу?
     - Он мне не докладывает. Лови его в течение дня.
     - Спасибо.
     - Я  ничего  тебе  не  говорил,  -  пробормотал скороговоркой охранник,
откозыряв приближающемуся офицеру.


     Она  бродила  по  городу,  стараясь  не слишком отдаляться от Комитета,
рассчитывая издали заметить машину с Миллером.
     Только   под  вечер  к  монументальному  особняку  подкатила  машина  с
Миллером: охранник не обманул Роситу.
     Карло издали заметил ее и, выскочив из машины, помахал ей рукой.
     - Эта дама со мной, - сказал он охраннику. Тот молча отдал честь.
     Помощник генерала тщательно закрыл дверь кабинета.
     - Садись, - кивнул он в сторону глубокого кожаного кресла.
     Она села и выжидательно посмотрела на Карло.
     Карло взял со стола газету и протянул ей:
     - Читай.
     Это была газета, издающаяся за рубежом.
     Буквы  прыгали  перед  глазами.  Бросилась  в  глаза  статья, заботливо
отчеркнутая  красным  карандашом.  Заголовок  гласил:  "Преступник  остается
преступником".  Автор  статьи  -  его  фамилия  ничего  не говорила Росите -
рассказывал,  что  две  недели  назад  покинул  Оливию, путешествуя по своим
делам.  В  прибрежном городке он повстречал на улице человека, лицо которого
показалось  ему  знакомым.  Автор  порылся  в  своей памяти и припомнил, что
встреченный  им  человек  есть  не  кто иной, как оливийский государственный
преступник  Гарсиа,  шофер  генерала  Четопиндо,  который, как об этом много
писали  оливийские  газеты,  бежал из страны на машине генерала, прихватив с
собой  ценные  секретные  документы.  Как же могло случиться, вопрошал автор
статьи,  что преступник, розыск которого был официально объявлен оливийскими
властями,  благоденствует,  даже не особенно прячась? Быть может, он изменил
фамилию  и  подделал свои документы, что сбило с толку местную полицию? Либо
некие   должностные   лица  оказались  им  подкупленными?  "Так  или  иначе,
преступник здесь процветает", - негодовал автор заметки.
     Здесь  же  красовалась  фотография,  которую,  как  сообщал  автор, ему
удалось сделать незаметно для Гарсиа.
     "Я  тотчас,  разумеется, сделал заявление в местную полицию, - заключал
автор.  -  Надеюсь,  она сочтет необходимым арестовать Гарсиа и передать его
оливийским властям, и преступник получит по заслугам".
     Росита  долго  рассматривала  фотографию.  Гарсиа,  улыбаясь,  сидит за
рулем  машины.  Шляпа  сбита  на  затылок,  локоть  выставлен в приспущенное
боковое стекло. "Боже, Гарсиа совсем не изменился", - подумала Росита.
     Карло  внимательно  наблюдал  за  ее реакцией. "Миссия Педро удалась, -
решил  он.  - Можно приступать к следующему этапу". Завтра же все оливийские
газеты  раструбят  о  том,  что  сейчас лихорадочно пытается постичь сидящая
перед  ним  девушка  с  горящими  глазами. Любой ценой нужно внести раскол в
ряды  членов  Демократической партии. Рецепт Гитлера едва ли устарел. Раскол
эффективней любого оружия.
     Росита опустила газету на колени.
     - Ну  вот,  я  сдержал  свое  слово.  Теперь  ты знаешь все о Гарсиа, -
сказал  помощник  генерала.  -  Откопать  эту  газетенку  было непросто. Эту
работу  я  не  хотел  доверить  никому, сам просматривал прессу, поступающую
из-за рубежа, хотя времени у меня сейчас, сама понимаешь...
     - Если  Гарсиа действительно бежал, почему вы искали его спустя рукава?
- перебила Росита.
     - Но ты же сама прочла, что виноваты не мы, а тамошняя полиция...
     - Чепуха,  -  упрямо  мотнула  головой  Росита. - У этой газеты концы с
концами  не сходятся. Арестовать Гарсиа ничего не стоило, ведь он совершенно
не скрывался.
     "А  она  вовсе  не глупа, - подумал Миллер. - Нужно будет поразмыслить,
как подать в завтрашних газетах этот материал, чтобы он не выглядел уткой".
     - Ты  попала  в  точку,  -  произнес он вслух. - Вопрос о Гарсиа не так
прост,  как  тебе  кажется.  Он обсуждался в правительстве, как только шофер
исчез. Тогда решили не привлекать к этому делу особого внимания.
     - Почему?
     - Э-э...  Время  тогда  было тревожное... Впрочем, я не могу тебе всего
сообщить.
     Росита  разорвала  газету  на  клочки  и  швырнула их на ковер. Обрывки
разлетелись по всему кабинету.
     - Фальшивка!
     Миллер усмехнулся.
     - У  меня  есть  еще  сколько  угодно  экземпляров.  Ты ведешь себя как
ребенок: когда он видит неприятное, то закрывает глаза.
     Хотя  внешне  Росита храбрилась, в душе ее поселился червячок сомнения.
С  детства  в  ней  жила  в  чем-то  наивная, но неистребимая вера печатному
слову. К тому же нельзя было не верить и фотографии...
     - Что же будет теперь с Гарсиа?.. - не поднимая глаз, спросила она.
     - Это  дело  моего шефа, - пожал плечами Карло. - В конце концов, бежал
его шофер.
     - Вы затребуете, чтобы Гарсиа доставили в Оливию?
     - Не  думаю,  -  Миллер прошелся по кабинету. - За столько месяцев дело
утратило  актуальность?..  Документы?..  Устарели.  Пусть  с ним разбираются
друзья, которых Гарсиа предал своим поступком.
     Росита встала.
     - Может  быть,  ты  хочешь  поехать  к  Гарсиа?  - неожиданно предложил
Миллер. - Я могу помочь тебе с выездом.
     Она покачала головой:
     - Мне там делать нечего.
     Росита  уже  жалела,  что  порвала  газету.  Нужно  было  ее сохранить,
показать   товарищам   -  и  тем,  кто  остался  на  свободе,  и  попытаться
переправить тем, которые в кольце... Интересно, что они скажут?
     - Дай  мне  еще  один  экземпляр  газеты,  -  попросила  Росита, бросив
исподлобья взгляд на Карло.
     - Друзьям хочешь показать?
     Она замялась.
     - Об  этом  не  беспокойся,  -  холодно улыбнулся Миллер. - Завтра этот
материал  вместе  с  фотографией  будет  помещен во всех оливийских газетах.
Вместе с комментариями.
     В дверь постучали.
     - Ну  а  теперь  ступай.  Да  хорошенько поразмысли над тем, что я тебе
рассказал.
     В  кабинет вошел Четопиндо, разминувшись с Роситой, которая выскочила в
дверь.
     - А  у  тебя  губа  не  дура, коммерсант, - заметил он, присаживаясь на
краешек стола.
     - Бьюсь об заклад, ты не знаешь, кто это был, - сказал Миллер.
     - Кто?
     - Росита. Невеста твоего погибшего шофера.
     - Гм...  Забавно, - покачал ногой Четопиндо. - Что же ей нужно от тебя?
Вернее, что тебе нужно от нее?
     - Росита - пробный камень для нашей сенсации.
     - Грешно такую красавицу называть камнем, - усмехнулся Четопиндо.
     Карло   протянул  ему  газету.  Генерал  внимательно  прочел  материал,
связанный с Гарсиа.
     - Педро  успел  вовремя,  - заметил Четопиндо. - Ты уже сообщил об этой
статье в министерство информации?
     - Ждал команды, Артуро.
     - Немедленно сообщай. Нужно расколоть эту шайку, как гнилой орех.
     - Что с цитаделью? - спросил Миллер.
     - Нужно ее прихлопнуть, и поскорей.
     - Будешь брать измором?
     Четопиндо махнул рукой.
     - Черта  с  два, - сказал он. - Левые предусмотрительны. Агент донес: у
них  там  склад  продуктов. Он позволит им продержаться несколько месяцев по
меньшей мере.
     - Продукты без воды мало чего стоят.
     - У них и вода имеется. Только неизвестно, где находится ее источник.
     Миллер присвистнул:
     - Остается пустить танки.
     - Не   те  времена,  -  вздохнул  Четопиндо.  -  Возьмешь  трех-четырех
человек.  Переоденетесь,  само собой. Лучше всего батраками, у тебя уже есть
опыт. Задание простое: отыскать, откуда в крепость поступает вода.
     - И перекрыть ее?
     - Ни  в  коем  случае,  Карло!  Если  мы  перекроем  водоснабжение, эти
негодяи отделаются слишком дешево. Я придумал одну интересную вещицу...
     - Я думаю, люди в цитадели морально сломлены, - сказал Миллер.
     - Как   же,  сломлены,  -  возразил  генерал.  Он  вытащил  из  кармана
сложенную  газету  и  протянул  ее  Миллеру.  Это  была  "Ротана баннера". -
Полюбуйся:  подпольное  издание.  Агент  только  что  приволок,  обнаружил в
фавелах во время обыска.
     Это  был  тревожный факт: итак, несмотря на то что действие конституции
было  "временно  приостановлено"  и  орган  Демократической партии запрещен,
"Ротана баннера" продолжала выходить подпольно.
     - Найти  бы  этих  типографщиков...  -  Четопиндо, глубоко затянувшись,
умолк посреди фразы.
     - И что?
     - Кишки им выпущу.
     - А  как же международное общественное мнение? - позволил себе съязвить
Миллер.
     - Эти  люди  исчезнут  без  следа,  -  отрезал  Четопиндо. - Как в воду
канут. Или в жерло вулкана.
     Миллер  отвел  от  шефа  взгляд  и  углубился  в  чтение  газеты. Номер
открывался   описанием   похорон  Гульельмо  Новака,  которые  состоялись  в
цитадели.
     - Оперативно, ничего не скажешь! - удивился Миллер.
     Репортаж  о  похоронах был написан горячо, взволнованно. Ниже шли стихи
Рамиреса, посвященные Гульельмо.
     - Такие  стихи  они  могут  печатать  и в листовках! - снова воскликнул
Миллер.
     Остальную часть газеты занимало выступление Орландо Либеро.
     - Вполне  может  случиться,  что  они  последуют  твоей рекомендации. -
Четопиндо,  забирая  газету,  прикасался  к  ней осторожно, словно маленький
газетный листок мог взорваться у него в руках.
     - Выходит, они издают "Ротану" в крепости, - предположил Миллер.
     - Возможно.  А  может  быть,  и  в  нескольких  местах, попеременно. Мы
ничего  не  знаем,  агентура  ни  к  черту, только деньги умеют требовать, -
раздраженно   проворчал   Четопиндо.   Он  сейчас  напоминал  преждевременно
постаревшего бульдога.
     - Вот  тебе  и  мышеловка,  -  меланхолически  констатировал  Миллер. -
Значит, у них есть связь с внешним миром.
     - Говорят,  в  цитадели  есть  подземный ход, прорытый еще испанцами. -
Четопиндо  помолчал  и  без  видимой  связи  с  только  что сказанным строго
произнес: - Карло, мне нужен порошок.
     Миллер вытащил из кармана пробирку и протянул генералу.
     - Мало, - покачал головой Четопиндо.
     - Послушай,  Артуро,  не  слишком  ли  много  ты начал потреблять этого
зелья?
     - Я знаю, что делаю.
     - Посуди  сам,  Артуро,  - вкрадчиво произнес Миллер. - Ну, используешь
ты весь порошок, который у меня имеется, а что потом?..
     Четопиндо сощурился.
     - Главная  твоя  ошибка,  Карло,  в  том,  что ты склонен недооценивать
других  людей. Это национальная черта немцев. Вы проиграли войну из-за того,
что недооценили русских. Вот и ты своего шефа недооцениваешь...
     - О чем ты, Артуро?
     - Думаешь,  я  не  понимаю,  что  у тебя здесь, в Оливии, есть какой-то
постоянный источник наркотика?
     Миллер попытался было что-то возразить.
     - Слушай.   -   жестом   остановил  его  Четопиндо,  -  меня  вовсе  не
интересует,  откуда,  какими  путями  ты  добываешь этот порошок. Мне важно,
чтобы ты немедленно раздобыл его. И ты мне его раздобудешь!


     Задание   Четопиндо   -  разыскать,  откуда  свежая  вода  поступает  в
цитадель, - оказалось не из простых.
     Миллер  и  четверо его помощников исколесили и облазили все окрестности
крепости,  но  обнаружить  источник  не удалось. Местные жители относились к
пришлым батракам настороженно и в липшие разговоры не вдавались.
     Комитет  снабдил  группу  Миллера  отличными  документами - на эти дела
генерал