я в этой схватке начал обозначаться явный перевес
Талызина  -  не зря он всерьез занимался самбо. После умелой подсечки бывший
штурмбанфюрер  упал  на  колени,  удар  по  голове заставил его растянуться,
однако  он  тут же вскочил. Уже через несколько минут Миллер выбился из сил:
ему  казалось,  что  поединок  длится целую вечность. После одного из ударов
Талызина  он,  как  говорят  боксеры,  вошел  в  клин, бессильно повиснув на
противнике.  Миллер  непроизвольно  вцепился  в куртку Талызина, ожидая, что
тот  сейчас  столкнет  его  в пропасть: сам он сделал бы это не задумываясь.
Рокового  толчка,  однако,  не  последовало,  и  в  глазах Миллера мелькнуло
удивление.
     Иван  повалил его наземь, заломил руки за спину и, придерживая коленом,
скрутил поясом.
     - Отпусти!.. - прохрипел Миллер.
     - Поднимайся! - Талызин рывком поставил Миллера на ноги.
     - Чего ты хочешь? - в глазах Миллера светился ужас.
     - Тебя  будут судить, - Талызин подтолкнул его к лестнице и повторил: -
Теперь точно заплатишь. Сполна за все заплатишь...