*** 
 
   В два часа дня возглавляемое Лестером семейство Хейли поднималось  по
ступеням особняка, в котором располагался офис Джейка  Брайгенса.  Джейк
провел пришедших в небольшой кабинет на  первом  этаже  по  соседству  с
комнатой для заседаний. Разговор зашел о предстоящей  пресс-конференции.
Двадцатью минутами позже через дверь черного хода с  невозмутимым  видом
прошли Оззи и Карл Ли. Следуя за Джейком, оба оказались в кабинете,  где
Карла Ли ждала семья. Извинившись, адвокат с шерифом оставили их одних.
   Пресс-конференция  проходила  в  комнате  для  заседаний  под  чутким
руководством   Джейка   Брайгенса,   восхищавшегося    своим    талантом
манипулировать средствами массовой информации и той  охотой,  с  которой
манипулируемые ему подчинялись. Джейк сидел за длинным  столом,  за  его
спиной стояли трое сыновей Карла Ли. Слева от Джейка сидела Гвен, справа
- Карл Ли. Тони он держал на коленях.
   Представлять  публике  ребенка,   подвергшегося   изнасилованию,   по
этическим соображениям  было  не  принято,  однако  случай  с  Тони  был
особенным. Благодаря отцу  ее  имя,  лицо,  возраст  всем  стали  хорошо
известны. Люди знали ее, и сейчас Джейку требовалось, чтобы она была  на
виду, чтобы ее снимали в ее белоснежном воскресном платьице на коленях у
отца. Присяжные, кем бы они ни являлись и где бы ни жили, тоже наверняка
вечером усядутся у экранов.
   Репортеры ринулись в комнату, сразу же заполнив ее,  выплеснувшись  в
коридор и даже в приемную, где Этель в довольно резкой форме потребовала
от них сидеть тихо и не мешать ей работать. У входной двери  занял  поет
один из заместителей Оззи,  двое  других  прошли  к  черному  ходу,  где
уселись на ступеньках крыльца. Сам шериф Уоллс вместе с  Лестером  Хейли
неловко стояли у стены,  позади  семейства  Карла  Ли.  На  столе  перед
Джейком высилась гора микрофонов, телевизионщики с  камерами  на  плечах
залили комнату жаркими лучами своих подсветок.
   - Позвольте мне сделать несколько предварительных замечаний, -  начал
Джейк. - Во-первых, на все вопросы буду отвечать  только  я.  Прошу  вас
мистеру Хейли, равно как и членам его семьи, вопросов не задавать.  Если
же подобное все же случится, я не позволю  ему  ответить.  Во-вторых,  я
хочу познакомить вас с его семьей. Слева от  меня  находится  его  жена,
Гвен Хейли. Позади нас стоят сыновья: Карл Ли-младший, Джарвис и Роберт.
За спинами мальчиков вы видите брата мистера  Хейли,  Лестера  Хейли.  -
Сделав паузу, Джейк улыбнулся Тони. - На коленях отца - его  дочь,  Тони
Хейли. Я готов ответить на ваши вопросы.
   - Что происходило сегодня утром в суде?
   - Мистеру Хейли было официально предъявлено обвинение,  он  отказался
признать себя виновным, и судебное разбирательство его дела назначили на
двадцать второе июля.
   - Между вами и окружным прокурором вспыхнула ссора?
   - Да. После того как судья закончил чтение обвинительного заключения,
мистер Бакли, приблизившись, схватил меня  за  руку  с  явно  угрожающим
видом, однако в этот момент к нам подошел полицейский.
   - Что послужило причиной ссоры?
   - В ответственные моменты мистера Бакли подводят нервы.
   - Вы с мистером Бакли являетесь друзьями?
   - Нет.
   - Суд состоится в Клэнтоне?
   - Защита выступит с требованием о переносе суда. Место его проведения
определит судья Нуз. Более точный ответ дать  сейчас  не  представляется
возможным.
   - Не могли бы вы сказать, как происшедшее отразилось на семье мистера
Хейли?
   На мгновение Джейк задумался; камеры скользили по лицам  сидевших  за
столом. Он бросил быстрый взгляд на Карла Ли и Тони.
   - Вы видите чудесную семью.  Еще  две  недели  назад  жизнь  казалась
простой и радостной. Была неплохая работа на бумажной фабрике, кое-какие
деньги в банке, было чувство безопасности, уверенности в завтрашнем дне,
были воскресные  проповеди,  на  которые  ходили  всей  семьей.  Словом,
дружная, добрая семья. И  вот  двое  накачавшихся  наркотиками  ублюдков
совершили по отношению к этой десятилетней девчушке нечто  чудовищное  -
только одному  Богу  известно,  что  их  на  это  толкнуло.  Случившееся
потрясло  всех  нас,  омерзительность  преступления   вызвала   всеобщее
отвращение. Подонки разрушили мир девочки, навсегда лишили  родителей  и
всю семью счастья. Отец не мог этого вынести. У него не было времени  на
размышления. Он взорвался. Теперь он в тюрьме, и  ему  грозит  смерть  в
газовой камере.  Потеряна  работа.  Нет  денег.  Перед  детьми  реальная
перспектива вырасти без отца. Чтобы поднять их, матери  придется  искать
работу, а сейчас она вынуждена просить помощи у  друзей,  родственников,
чтобы выжить. Если коротко ответить на ваш вопрос,  сэр,  то  семья  эта
просто разрушена. Она уничтожена.
   Гвен негромко заплакала, Джейк протянул ей носовой платок.
   - Вы будете настаивать на  том,  что  ваш  подзащитный  действовал  в
невменяемом состоянии?
   - Да.
   - Это явится официальной версией защиты?
   - Да.
   - И вы сможете предъявить доказательства?
   - Этим  займутся  присяжные.  Мы  представим  данные  психиатрической
экспертизы.
   - Вы уже консультировались с экспертами?
   - Да, - солгал Джейк.
   - Не назовете ли вы их имена?
   - Нет, я не вижу в настоящее время в этом необходимости.
   - По городу ходят слухи, что вашему  подзащитному  угрожают  смертью.
Это так?
   - Угрозы продолжают поступать в адрес мистера Хейли, его семьи, в мой
адрес, шерифу, судье - всем, кто как-то связан с этим делом. Я не  знаю,
насколько серьезны эти угрозы.
   Карл Ли  похлопывал  Тони  по  ноге  и  пустыми  глазами  смотрел  на
столешницу. Он был растерян, и весь вид взывал к жалости  и  сочувствию.
Мальчики  казались  испуганными,   но   в   соответствии   со   строгими
инструкциями они стояли навытяжку, боясь шевельнуться. Карл  Ли-младший,
самый взрослый из братьев - ему уже исполнилось пятнадцать, -  стоял  за
спиной у Джейка.  Средний,  тринадцатилетний  Джарвис,  -  позади  отца.
Роберт - ему было всего одиннадцать - находился  рядом  с  матерью.  Все
трое были одеты в одинаковые темно-синие  костюмчики,  белые  рубашки  и
красные галстуки-бабочки. Костюм Роберта носил  сначала  Джарвис,  а  до
него Карл Ли-младший, поэтому он выглядел чуть более поношенным,  чем  у
братьев. Однако ткань была вычищена, выглажена, брюки и рукава аккуратно
подогнаны по росту. Братья выглядели как на картинке. Неужели кто-то  из
присяжных проголосует за то, чтобы отнять у этих милых детей отца?
   Пресс-конференция удалась. Фрагменты ее были показаны центральными  и
местными телестанциями в вечерних и ночных выпусках новостей.  Газеты  в
четверг вышли со снимками  семейства  Хейли  и  их  адвоката  на  первой
полосе.
 
Глава 16 
 
   За те две недели, что Лестер Хейли провел в  Миссисипи,  шведка,  его
жена,  звонила  ему  несколько  раз.  Разделявшее  супругов   расстояние
каким-то образом подрывало ее доверие к мужу. Он же сам рассказывал ей о
своих старых подружках.  К  тому  же  всякий  раз,  когда  она  звонила,
Лестера, как нарочно, не  оказывалось  поблизости,  и  Гвен  приходилось
врать, объясняя, что  он  на  рыбалке  или  отправился  помочь  в  резке
древесины, чтобы заработать какие-нибудь деньги на продукты  для  детей.
Гвен уже устала от лжи. Лестеру тоже приелись  его  ночные  приключения,
оба они начинали порядком действовать  друг  другу  на  нервы.  Когда  в
пятницу, на рассвете, в очередной  раз  зазвонил  телефон,  трубку  снял
Лестер. Это была шведка, жена.
   Не прошло после их разговора и двух  часов,  как  красный  "кадиллак"
Лестера остановился у входа в тюрьму. Мосс провел  Лестера  в  камеру  к
брату.  Они  принялись   шептаться,   стараясь   не   разбудить   спящих
сокамерников Карла Ли.
   - Пора отправляться домой, - промямлил Лестер, чуть заикаясь от стыда
и робости.
   - В чем дело? - спросил Карл Ли с такой интонацией,  как  будто  ждал
этого известия.
   - Жена позвонила утром. Если я завтра не выйду  на  работу,  то  меня
уволят.
   Карл Ли понимающе кивнул.
   - Прости, братишка. Не очень-то у меня спокойно на  душе,  но  выбора
нет.
   - Понимаю. Когда подъедешь?
   - Когда тебе нужно?
   -  На  суд.  Гвен  и  детишкам  тогда  действительно  придется  туго.
Сможешь?
   - Ты и сам знаешь. Я буду здесь. В  конце  концов,  у  меня  же  есть
отпуск. Я приеду.
   Они сидели на краю тюремной койки и молча смотрели друг на  друга.  В
камере было темно и тихо.
   - Да, а я уже успел позабыть, насколько же здесь погано, - проговорил
Лестер.
   - Надеюсь, что не задержусь здесь надолго, - ответил ему Карл Ли.
   Поднявшись, они заключили друг друга в объятия, а затем Лестер вызвал
Мосса, чтобы тот открыл дверь камеры.
   - Я горжусь  тобой,  братишка,  -  бросил  он  на  прощание.  Красный
"кадиллак" унес Лестера в Чикаго.
 
*** 
 
   Вторым посетителем в это утро стал адвокат заключенного.  Джейк  ждал
Карла Ли на пороге  кабинета  Оззи,  его  уставшие,  покрасневшие  глаза
излучали тревогу.
   - Карл Ли, вчера я ездил в Мемфис потолковать с двумя психиатрами. Ты
знаешь, каков будет минимальный гонорар за  необходимое  нам  заключение
экспертизы? Знаешь?
   - Откуда, спрашивается, мне это знать?
   - Тысяча долларов! - прокричал Джейк. - Одна тысяча долларов. Где  ты
ее возьмешь?
   - Я отдал тебе все, что у меня было. Я даже предложил тебе...
   - Мне не нужна твоя земля. Для чего она мне? Какой от нее толк,  если
никто не хочет купить ее, если  ты  не  можешь  ее  продать?  Нам  нужны
наличные, Карл Ли. Не мне, заметь, а психиатрам.
   - Но зачем?
   - Зачем?! - Джейк задохнулся от возмущения. - Зачем? Да затем, что  я
хочу спасти тебя от газовой камеры, она всего в ста милях отсюда. Это не
так уж далеко. А это удастся только при условии, что мы  сможем  убедить
присяжных в том, что когда ты стрелял  в  тех  парней,  то  находился  в
невменяемом состоянии. Не могу же я заявить жюри, что ты рехнулся. И  ты
тоже не можешь. Нужен эксперт. Нужен психиатр. Врач.  А  за  его  услуги
придется платить. Это понятно?
   Упершись руками в колени. Карл Ли следил за пауком, спешившим куда-то
по пыльной ковровой дорожке. Проведя двенадцать дней в тюремной камере и
дважды побывав в суде, Карл  Ли  в  достаточной  мере  представлял  себе
механизм юридической системы. Сейчас он размышлял о тех часах и минутах,
которые отделяли его от трагического события в здании  суда.  О  чем  он
тогда думал? Те парни должны были умереть, это ясно. Никакого  раскаяния
в содеянном Карл Ли не испытывал. Но думал ли он  о  тюрьме,  нищете,  о
юристах  или  психиатрах?  Если  да,  то   только   мельком.   Все   это
представлялось   ему   тогда   досадными,   но    мелкими,    временными
неприятностями, через которые  он  вынужден  будет  пройти,  прежде  чем
окажется на свободе. Дело его рассмотрят,  примут  по  нему  решение,  а
затем вернут Карла Ли домой, к семье. Никаких особых проблем  -  ведь  у
Лестера все закончилось так безобидно.
   Сейчас же в системе  произошел  какой-то  сбой.  Хуже  того,  система
стремилась загнать его в тюремную камеру,  сломать,  сделать  его  детей
сиротами.  Казалось,  что  машина  правосудия  работает  по   программе,
предусматривающей именно такое наказание за поступок, который  сам  Карл
Ли считал естественным и  неизбежным.  И  вот  теперь  единственный  его
союзник  предъявляет  заведомо  невыполнимые  требования.  Его   адвокат
домогается невозможного.  Его  друг  Джейк  начинает  злиться,  начинает
кричать.
   - Достань деньги, - громовым голосом проговорил Джейк, направляясь  к
двери. - Достань их! У братьев, у сестер, спроси в семье Гвен,  обратись
к друзьям, в церковь. Но достань их. И чем быстрее, тем лучше.
   Хлопнув дверью, Джейк вышел из тюрьмы.
 
*** 
 
   Третий за это утро гость Карла Ли Хейли подъехал к  тюрьме  незадолго
до полудня в длинном черном лимузине с номерами штата Теннесси. За рулем
сидел шофер. Автомобиль с трудом развернулся на небольшой стоянке. Места
он занял не меньше, чем три машины более скромных марок. Первым выбрался
могучего телосложения водитель, он же телохранитель, и, подойдя к задней
дверце, почтительно распахнул ее для своего босса. Оба мужчины неспешным
шагом направились к дверям тюрьмы.
   Подняв голову от машинки, секретарша выжидательно улыбнулась:
   - Доброе утро.
   - Доброе, - ответил на ее приветствие тот, что был поменьше ростом. -
Меня зовут Брастер, я хотел бы видеть шерифа Уоллса.
   - Могу я узнать зачем?
   - Конечно, мэм. Речь идет о мистере Хейли, постояльце вашего  уютного
отеля.
   Услышав в приемной  свое  имя,  шериф  вышел  из  кабинета  навстречу
неизвестному посетителю.
   - Мистер Брастер, я - Оззи Уоллс.
   Последовало рукопожатие. Телохранитель не шелохнулся.
   - Рад знакомству, шериф. Я - Брастер, из Мемфиса.
   - Да, мне известно, кто вы.  Видел  вас  в  теленовостях.  И  что  же
привело вас к нам?
   - Видите ли, тут у меня дружок попал в затруднительное  положение.  Я
имею в виду Карла Ли Хейли. Я хочу помочь ему.
   - Прекрасно. А это кто? - Оззи бросил взгляд на телохранителя.  Шериф
и сам был мужчиной рослым, шести футов четырех дюймов, и все же охранник
Брастера возвышался над ним дюймов на пять. А весил он, по-видимому,  не
менее трехсот  фунтов,  причем  большая  их  часть  приходилась  на  его
чудовищные бицепсы.
   - Это Крошка Том, - пояснил Котяра. - Мы зовем  его  просто  Крошкой,
так короче.
   - Понятно.
   - Он у меня как бы телохранитель.
   - Оружия у него, надеюсь, нет?
   - Нет, шериф, ему не нужно оружие.
   - Похоже, что так. Тогда почему бы вам с  Крошкой  не  пройти  в  мой
кабинет?
   Войдя в кабинет, Крошка Том прикрыл за собой дверь и встал рядом, его
босс уселся у стола, напротив шерифа.
   - Он может сесть, если хочет, - предложил Оззи.
   - Нет, шериф, он привык все время стоять у двери. Так его учили.
   - Вроде сторожевого пса?
   - Именно.
   - Ладно. Так о чем вы хотели поговорить?
   Котяра закинул ногу на ногу, положил  на  колено  ладонь.  На  пальце
сверкнул перстень с бриллиантом.
   - Мы с Карлом Ли, шериф, старые приятели. Вместе дрались во Вьетнаме.
Летом семьдесят первого  попали  в  переделку  под  Данангом.  Мне  пуля
угодила в голову, а через две секунды ему - бац!  -  в  ногу.  Весь  наш
взвод куда-то пропал, и узкоглазые  решили  попрактиковаться  на  нас  в
стрельбе. Карл Ли кое-как доковылял до меня, взвалил  себе  на  плечи  и
потащил под огнем от воронки к воронке. Так он  плелся  две  мили,  а  я
висел на нем, как мешок с дерьмом. Он спас мне жизнь и  получил  медаль.
Вам это известно?
   - Нет.
   - Так оно и было. Два месяца мы провалялись с ним на соседних  койках
в сайгонском госпитале,  а  потом  обоим  удалось  утащить  свои  черные
задницы из проклятого Вьетнама. Не хотелось бы  мне  оказаться  там  еще
раз.
   Оззи внимательно слушал.
   - И вот теперь я узнаю, что мой друг попал в переделку.  Естественно,
я захотел помочь.
   - Это у вас он нашел "М-16"?
   Котяра улыбнулся. Ухмыльнулся и телохранитель.
   - Конечно, нет.
   - Вы хотели бы увидеться с ним?
   - Ну еще бы. Это можно устроить?
   - Да. Если вы уберете Крошку от двери, я приведу Хейли сюда.
   Крошка Том сделал шаг в сторону, и через две  минуты  шериф  вернулся
вместе со своим подопечным. Котяра бросился к Карлу Ли с приветственными
возгласами, и двое  мужчин,  подобно  боксерам,  принялись  обмениваться
дружескими тумаками. Затем Карл Ли неловко посмотрел на  Оззи,  который,
тут же поняв намек, вышел из кабинета. Крошка Том вновь занял свой пост.
Карл Ли поставил два стула поближе, так чтобы друзья могли лучше  видеть
друг друга во время разговора.
   Котяра заговорил первым:
   - Тобой, приятель, можно гордиться за то, что ты сделал, и я горжусь.
Почему ты не сказал мне, что "М-16" тебе была нужна именно для этого?
   - Просто не сказал.
   - А как все было?
   - Как во Вьетнаме, только они, конечно, не могли вступить со  мной  в
перестрелку.
   - Тем лучше!
   - Я тоже так думаю. А теперь мне  бы  хотелось,  чтобы  ничего  этого
вообще не было.
   - Но ведь ты же не жалеешь, а. Карл Ли?
   Хейли, раскачиваясь на стуле, задумчивым взглядом изучал потолок.
   - Я готов сделать это еще раз, значит, ни о  чем  не  жалею.  Я  лишь
хотел, чтобы они не трогали мою девочку,  чтобы  она  оставалась  такой,
какой была. Я бы хотел, чтобы ничего этого не было.
   - Ну да, ну да. По-видимому, здесь тебе приходится несладко.
   - Меня это не волнует. Я беспокоюсь только за семью.
   - Еще бы. Как жена?
   - С ней все в порядке. Она справится.
   - Я прочитал в газете, что суд состоится  в  июле.  Про  тебя  сейчас
пишут больше, чем про меня когда-то.
   - Да, Котяра. Только ты всегда выбирался. Насчет себя я не уверен.
   - Но у тебя хороший юрист. Или нет?
   - Хороший.
   Котяра  встал  и  начал  расхаживать  по  кабинету,   поглядывая   на
развешанные по стенам дипломы Оззи и удостоверения к его наградам.
   - Вот-вот. Именно это в привело меня сюда, дружище.
   - Что такое? - Хотя Карл Ли и не понял, что у его друга было на  уме,
ему, однако, стало ясно: Котяра приехал с какой-то конкретной целью.
   - Карл Ли, ты знаешь, сколько раз меня привлекали к суду?
   - Похоже, ты все время судишься.
   - Пять! Пять раз. Федеральная полиция, полиция штата,  городская.  За
наркотики, азартные игры, взятки, торговлю оружием,  рэкет,  организацию
проституции. Вот такие мне предъявлялись обвинения. И знаешь,  Карл  Ли,
скажу тебе по секрету, я действительно во всем этом виновен. Каждый раз,
когда шел в суд, я был виновен так, что не отмоешься. А знаешь,  сколько
раз меня признали виновным?
   - Нет.
   - Ни разу! Им не удалось это ни разу. Пять оправдательных вердиктов.
   Карл Ли с восхищением улыбнулся.
   - И знаешь, почему они не смогли признать меня виновным?
   Кое-какие соображения на  этот  счет  у  Карла  Ли  были,  однако  он
отрицательно покачал головой.
   - Да потому, Карл Ли, что у меня был самый хитрый, самый изворотливый
и опытный в таких делах адвокат.  Он  не  остановится  перед  ложью,  он
способен вести грязную игру, полиция его просто ненавидит. Зато сейчас я
сижу здесь, а не где-нибудь за решеткой. Он идет на все, лишь бы  только
выиграть дело.
   - И кто же это? - с интересом спросил Карл Ли.
   - Ты много раз видел его на экране.  В  газетах  часто  мелькают  его
снимки. Каждый раз, когда какая-нибудь шишка попадает в неприятности, он
тут как тут. Среди его клиентов оптовые торговцы наркотиками,  политики,
боссы из мафии и я.
   - Как его имя?
   -  Он  занимается  только  уголовными  делами,  главным  образом  это
наркотики, взятки, вымогательство и все такое прочее.  А  сказать  тебе,
какой у него конек?
   - Какой?
   - Убийства. Он их обожает. И  не  проиграл  еще  ни  одного  дела.  В
Мемфисе он считается лучшим специалистом в  этой  области.  Помнишь  тот
случай, когда двух черномазых схватили за то, что они сбросили в Мемфисе
какого-то парня с моста в реку? Их взяли прямо там  же,  на  месте.  Это
было лет пять назад.
   - Да, помню.
   - Процесс длился две недели, и они вышли на свободу.  Благодаря  ему.
Это он их оттуда вывел. Невиновны!
   - Мне кажется, я действительно видел его по телевизору.
   - Наверняка. Уж на него можно положиться. Говорю тебе,  Карл  Ли,  он
еще ни разу не проиграл.
   - Как его зовут?
   Котяра уселся на стул, строгим взглядом уставился на Карла Ли.
   - Бо Маршафски.
   Карл Ли поднял глаза кверху, как бы пытаясь вспомнить что-то.
   - Ну и?..
   - Ну и то, что он готов помочь тебе, дружище. - Котяра  положил  руку
на колено Карла Ли; в перстне на пальце снова сверкнул бриллиант.
   - У меня уже есть адвокат, с которым я не могу  расплатиться.  Как  я
буду платить другому?
   - Ты не будешь платить, Карл Ли. Это моя забота. Видишь ли, он у меня
на окладе. Он принадлежит мне. Только в  про