скающая из
руки микрофона и преследуемая по пятам своим телеоператором, ввязалась в
драку, ничуть не думая  о  возможных  последствиях.  Она  увернулась  от
кирпича и сама не заметила, как оказалась в опасной близости  от  одного
из членов Клана, только что разобравшегося с двумя черными  подростками.
Издав пронзительный яростный вопль, тот нанес ей своей дубинкой страшный
удар по голове, а когда женщина  упала,  принялся  избивать  ее  ногами.
Заметив продолжавшего снимать все на пленку оператора, он  с  неумолимой
жестокостью разделался и с ним.
   Наконец прибыло подкрепление  из  городского  управления  полиции.  В
самом центре побоища стояли  спинами  друг  к  другу  Несбит,  Празер  и
Хастингс, посылая из своих револьверов пулю за  пулей  в  воздух.  Звуки
стрельбы потихоньку отрезвили обе стороны. Дравшиеся мужчины  застывали,
оглядываясь в поисках  стрелявших,  обнаруживали  вокруг  себя  полицию,
расходились, пронзая  друг  друга  ненавидящими  взглядами,  возвращаясь
каждый к  своей  группе.  Прибывшие  полицейские  быстро  разделили  обе
стороны, причем и куклуксклановцы,  и  чернокожие  были  в  равной  мере
благодарны им за то, что кровопролитие наконец прекратилось.
   Человек десять были изранены так, что самостоятельно передвигаться не
могли. Оззи сидел, обводя присутствующих ничего не выражающим взглядом и
потирая шею. Журналистка из Мемфиса лежала  без  сознания,  из  глубокой
раны на голове обильно текла кровь. На траву  около  пешеходной  дорожки
положили нескольких демонстрантов - их белые  балахоны  были  мокрыми  и
заляпанными кровью. Трибуна продолжала медленно догорать.
   К площади приближались рвущие душу звуки сирен -  пожарной  и  кареты
"скорой  помощи".  Поскольку  опасности  пожара  не  предвиделось,   все
бросились к раненым. Погибших  не  было.  Первым  погрузили  в  "скорую"
Стампа Сиссона.  Подчиненные  на  руках  перетащили  Оззи  в  патрульную
машину. Дополнительно прибывшие полицейские убеждали  толпу  расходиться
по домам.
 
*** 
 
   Джейк, Гарри Рекс и Эллен сидели в комнате для  заседаний,  ели  едва
теплую пиццу, следя за экраном маленького телевизора. Речь  в  программе
новостей шла о событиях в Клэнтоне, штат Миссисипи. Рассказ о них  занял
у  Си-би-эс  примерно  половину  всего  времени,  отпущенного  на  ролик
новостей.  Было  ясно,  что  репортеру  удалось  выйти  из  схватки   не
пострадав, и сейчас он кадр  за  кадром  комментировал  происходящее  на
экране: марш фигур в балахонах, негодование толпы,  всплеск  пламени  от
вспыхнувшего бензина, начало рукопашной схватки.
   " - Точное количество раненых на сегодняшний день еще не установлено,
- слышался из динамика  его  голос.  -  Наиболее  серьезно  пострадавшим
считается  мистер  Сиссон,  назвавший  себя  перед  микрофоном   Великим
магистром Ку-клукс-клана. Он получил обширные ожоги и в настоящий момент
в тяжелом состоянии находится в ожоговой клинике города Мемфиса".
   На экране мелькнул кадр, на котором Стамп полыхал как свечка на  фоне
начавшегося сражения. Голос диктора продолжал:
   "  -  Судебный  процесс  над  Карлом  Ли  Хейли  должен  начаться   в
понедельник здесь же, в Клэнтоне. Пока еще трудно  сказать,  как  именно
сегодняшние события могут повлиять на ход суда. Хотя уже сейчас начинают
высказываться мнения, что процесс должен быть отложен  или  перенесен  в
другой округ".
   - Для меня это новость! - заметил Джейк.
   - Ты ничего не слышал? - спросил его Гарри Рекс.
   - Ни слова. А потом, я  рассчитывал,  что  меня  должны  поставить  в
известность раньше, чем Си-би-эс.
   Лицо репортера с экрана исчезло, но ведущий Дэн  Разер  объявил,  что
передача скоро возобновится.
   - Что это значит? - спросила Эллен.
   - Это значит, что Нуз свалял дурака, не согласившись перенести суд  в
другое место.
   - Ты должен радоваться этому, - заметил  Гарри  Рекс.  -  Будет  хоть
какое-то основание для подачи апелляции.
   - Благодарю тебя, Гарри Рекс. Как приятно  слышать,  что  друг  полон
веры в твои силы.
   Раздался телефонный звонок. Трубку снял Гарри Рекс и,  поздоровавшись
с Карлой, подозвал к телефону Джейка.
   - С тобой хочет говорить супруга. Нам можно остаться?
   - Нет. Можете пойти купить еще пиццы. Привет, дорогая!
   - Джейк, с тобой все в порядке?
   - Само собой, не о чем беспокоиться.
   - Я только что посмотрела новости. Это что-то ужасное. Где был ты?
   - Под одним из белых балахонов.
   - Ради Бога, Джейк. Ничего смешного в этом нет.
   - Я сидел в кабинете Джин Гиллеспи, на втором этаже.  Отличное  место
для обзора. Было видно абсолютно все. Захватывающее зрелище!
   - Что это были за люди?
   - Те же, что сожгли у нас во дворе крест и пытались взорвать дом.
   - А откуда они?
   - Отовсюду. Пять человек сейчас находятся в госпитале, а приехали они
сюда со всего штата. Один местный. Как Ханна?
   - Нормально. Ей хочется домой. Суд не отложат?
   - Сомневаюсь в этом.
   - Ты не подвергаешься опасности?
   - Ни в коей мере. У меня персональный телохранитель, а в кейсе я ношу
револьвер тридцать восьмого калибра. Не волнуйся.
   - Но я не могу не волноваться, Джейк. Я должна  быть  дома,  рядом  с
тобой.
   - Нет.
   - Ханна может остаться здесь до конца, а я хочу приехать.
   - Нет, Карла. Мне спокойнее, когда я знаю, что вы там в безопасности.
Тебе лучше не приезжать.
   - Но это значит, что и тебе оставаться там небезопасно.
   - Со мной все в порядке настолько, насколько это вообще возможно.  Но
я не собираюсь подвергать тебя и Ханну ни малейшему  риску.  Об  этом  и
речи идти не может. Тема закрыта. Как твои родители?
   - Я звоню  тебе  не  для  того,  чтобы  поговорить  о  здоровье  моих
родителей. Я боюсь за тебя и хочу быть рядом с тобой.
   - И я хочу быть с тобой, но не сейчас. Пожалуйста, пойми меня.
   - Где ты живешь? - Голос ее был полон сомнений.
   - По большей части у Люсьена. Иногда ночую дома, с  телохранителем  в
машине на подъездной дорожке.
   - Что там дома?
   - Дом пока цел. В запущенном, конечно, состоянии, но цел.
   - Я скучаю по нему.
   - Он по тебе тоже соскучился, поверь.
   - Я люблю тебя, Джейк, и я боюсь.
   - Я люблю тебя  и  нисколько  не  боюсь.  Выбрось  все  из  головы  и
хорошенько следи за Ханной.
   - До свидания.
   - До свидания.
   Джейк передал трубку Эллен, чтобы та положила ее.
   - Откуда она звонила?
   - Из Уилмингтона, это в Северной Каролине. Ее родители  проводят  там
лето.
   Гарри Рекс действительно отправился за новой порцией пиццы.
   - Ты соскучился по ней, так ведь?
   - Больше, чем ты можешь себе представить.
   - Мне это нетрудно представить.
 
*** 
 
   В полночь они сидели в хижине, пили виски, на чем свет  стоит  ругали
черномазых и хвастались своими ранами. Несколько человек приехали  прямо
из мемфисской клиники, где они виделись со Стампом  Сиссоном.  Во  время
короткого разговора Стамп приказал, чтобы все делалось в соответствии  с
ранее  разработанным  планом.  Из  центральной  больницы  округа   вышли
одиннадцать человек,  с  гордостью  показывавшие  свои  шрамы  и  синяки
присутствовавшим, восхищавшимся рассказами о том, как раненый героически
противостоял превосходящим силам грязных ниггеров до  того,  как  подлым
ударом сзади его  не  оглушил  кто-то  из  этих  животных.  В  бинтах  и
пластыре, поддерживаемые энтузиазмом слушателей,  они  чувствовали  себя
настоящими героями. Воспоминания следовали одно за другим,  виски  текло
полноводной  рекой.  Наибольшее  почтение  вызвал  рассказ   атлетически
сложенного мужчины о том, как он поверг на землю юркую репортершу  и  ее
черномазого оператора с камерой.
   В возлияниях и  приятной  беседе  прошло  часа  два.  Пора  уже  было
начинать деловой разговор. На столе разложили карту округа, и кто-то  из
местных принялся наносить на нее цели - их  было  двадцать.  Этой  ночью
нужно будет навестить  двадцать  домов,  в  которых  проживали  двадцать
кандидатов в члены жюри присяжных, чьи  имена  были  взяты  из  добытого
одним из членов Клана списка.
   Пять групп по четыре человека в каждой вышли из охотничьей сторожки и
расселись по машинам, чтобы под покровом темноты выполнить  поставленную
перед  ними  задачу.  В  кузове  каждого  грузовичка  лежало  по  четыре
деревянных креста, небольших, девять на четыре фута, хорошо  пропитанных
керосином. Водители машин выбирали дороги, шедшие  в  обход  Клэнтона  и
других небольших городков, предпочитая скрытые  ночной  тьмой  проселки.
Дома намеченных жертв располагались в отдаленных районах, в  стороне  от
дорог и соседей. В таких местах редко  встретишь  незнакомца,  люди  тут
ложатся спать рано и спят крепко.
   План действий был весьма прост: грузовик остановится  в  сотне-другой
футов по дороге от дома, без всяких огней, водитель останется за рулем с
приглушенным двигателем, в то время как  трое  других  внесут  крест  во
двор, вкопают его в землю, а затем с расстояния швырнут в  него  горящий
факел. В этот момент оставшийся за рулем подгонит машину к дому,  и  вся
четверка без задержки и с радостью на сердце  отправится  по  следующему
адресу.
   В девятнадцати из двадцати пунктов выполнение поставленной задачи  не
столкнулось  ни  с  какими   осложнениями.   Но   раздавшийся   какой-то
посторонний шум в  ночи  неподалеку  от  дома  Лютера  Пикетта  разбудил
хозяина. Сидя в полной темноте у себя на  крыльце  и  не  ожидая  ничего
особенного, Лютер заметил вдруг в отдалении подозрительно медленно,  без
огней пробирающийся по  дороге,  скрытой  фруктовыми  деревьями,  чей-то
пикап.   Лютер   схватил   ружье   и   стал   напряженно   вслушиваться.
Развернувшись, пикап  замер  у  дороги.  До  Пикетта  донеслись  мужские
голоса, и он тут же увидел три  фигуры,  втащившие  в  его  двор  что-то
похожее  на  столб.  Соскользнув  с  крыльца,  Лютер  замер  в   кустах,
прицелился.
   Водитель в  кабине  грузовика  потягивал  холодное  пиво  в  ожидании
взметнувшихся к небу языков пламени.  От  звука  выстрела  ему  пришлось
вздрогнуть. Бросив крест и факел  на  землю,  его  товарищи  кинулись  к
неглубокой канаве, проходившей вдоль дороги. Еще один выстрел. Сидящий в
пикапе услышал крики боли и проклятия. Их нужно спасать! Отбросив  банку
с пивом, водитель нажал на газ.
   Ружье старого Лютера выстрелило еще раз и еще,  когда  перед  глазами
его промелькнул  грузовик  и  замер  у  канавы.  Из  нее  поднялись  три
заляпанные грязью фигуры.  Ковыляя  и  поскальзываясь,  вопя  и  изрыгая
проклятия,  они  бросились  к  машине,   пытаясь   как   можно   быстрее
перевалиться через борт кузова.
   - Держись! - прокричал человек за рулем в тот момент, когда  Лютер  в
очередной раз спустил курок, обдав машину градом дроби.
   С улыбкой Пикетт наблюдал за тем, как машина рванула по дороге, виляя
в грязи от обочины к обочине. Опять молодежь где-то нализалась,  подумал
про себя Лютер.
   Стоящий в телефонной будке куклуксклановец один за  другим  методично
набирал номера, записанные на листе бумаги  напротив  двадцати  фамилий.
Когда на том конце провода снимали трубку, он  просто  советовал  своему
абоненту посмотреть в окно, выходящее во двор.
 
Глава 31 
 
   В пятницу утром Джейк позвонил Нузу домой, и супруга судьи  уведомила
его о том, что его честь в данный момент председательствует на заседании
в  округе  Полк.  Оставив   инструкции   Эллен,   Джейк   отправился   в
расположенный в часе езды от Клэнтона Смитфилд. Войдя в зал суда,  Джейк
кивнул Нузу и уселся в первом ряду кресел. Зрителей не было. Только жюри
присяжных. Нуз изнывал от скуки, присяжные изнывали от  скуки,  адвокаты
томились от скуки, и через две минуты неизбывную  тоску  почувствовал  и
Джейк. После  того  как  свидетель  закончил  выступление,  Нуз  объявил
короткий перерыв, и Джейк направился в его кабинет.
   - Привет, Джейк. Что ты здесь делаешь?
   - Вам известно, что вчера произошло.
   - Да, видел вечером по телевизору.
   - А знаете, что было сегодня ночью?
   - Нет.
   - Очевидно, кто-то передал Клану список кандидатов в присяжные.  Этой
ночью у домов двадцати из них были сожжены кресты.
   - У наших присяжных! - Нуз был поражен.
   - Да, сэр.
   - Кого-нибудь поймали?
   - Естественно, нет. Люди были слишком заняты тушением огня. А  потом,
этих не поймаешь.
   - Двадцать наших присяжных, - задумчиво повторил Нуз.
   - Да, сэр.
   Нуз медленно провел рукой по своим блестящим седым волосам и принялся
расхаживать по небольшому кабинету, покачивая головой и время от времени
почесывая кончик носа.
   - Похоже, что меня хотят запугать, - негромко проговорил он.
   "Какой блестящий ум, - подумал Джейк, - да он просто гений".
   - Я готов с вами согласиться.
   - Так что же мне делать? - В голосе судьи прозвучала нотка отчаяния.
   - Сменить место процесса.
   - Где же его проводить?
   - На юге штата.
   - Понимаю. Может, в Кэри? Черного населения там, по-моему,  процентов
шестьдесят. Уж там-то присяжным никто не вздумает угрожать, а? Или  тебе
больше по вкусу Броуэр, где их процент еще  выше?  Так  ты  добьешься  и
оправдательного приговора, а?
   - Мне все равно, куда вы перенесете  суд.  Но  рассматривать  дело  в
округе Форд просто несправедливо. И без вчерашнего побоища дела  шли  не
очень-то гладко. Теперь же белое население  вообще  настроено  линчевать
Хейли, и у него  появились  реальные  шансы  быть  растерзанным  толпой.
Ситуация была достаточно сложной еще до того, как  Клан  начал  поганить
своими крестами землю наших сограждан. Кто знает, что им может  взбрести
в головы до понедельника? Подобрать беспристрастное жюри в нашем  округе
невозможно.
   - Ты хочешь сказать - черное жюри?
   - Нет, сэр! Я говорю о жюри, которое могло бы непредвзято рассмотреть
дело. Карла Ли Хейли должны судить двенадцать человек, те,  кто  еще  не
вынес в душе ему никакого приговора.
   Усталой походкой добредя до кресла, Нуз грузно опустился в него. Сняв
очки, он скосил глаза на кончик носа.
   - Тех двадцать человек мы можем исключить из списков,  -  заявил  он,
как бы советуясь с Джейком.
   - От этого будет мало толку. Люди уже знают о случившемся или  узнают
через  несколько  часов.  Вы  же  представляете,  как   быстро   у   нас
распространяются новости. Все жюри будет охвачено беспокойством.
   - В таком случае мы распустим всех и объявим новые выборы.
   - Это не пройдет, - резко возразил Джейк,  разочарованный  упрямством
судьи. - Все присяжные должны проживать на территории округа  Форд,  это
известно каждому. К тому же что удержит Клан от выходок по  отношению  к
новому составу? Нет, это не пройдет.
   - А почему ты так уверен в том, что Клан оставит нас  в  покое,  если
перенести  процесс  в  другое  место?  -  В  каждом  слове  Нуза  звучал
неприкрытый сарказм.
   - Думаю, они последуют за нами, - признал Джейк. -  Но  наверняка  мы
этого не знаем. Однако вам  известно  то,  что  в  округе  Форд  он  уже
действует, причем весьма активно, и  часть  присяжных  им  таки  удалось
запугать. Вот в чем  дело.  Вопрос  заключается  в  том,  что  в  данной
ситуации собираетесь предпринять вы?
   - Ничего, - тупо ответил Нуз.
   - Сэр?
   - Ничего. Отзову тех двадцать, и все. С членами жюри  я  встречусь  и
детально поговорю в  понедельник,  в  день  начала  процесса,  здесь,  в
Клэнтоне.
   Джейк с недоверием уставился на судью. Значит, у Нуза и в самом  деле
была какая-то причина, некий мотив, может, страх - что-то такое,  о  чем
он умалчивал. Люсьен был прав: на судью кто-то давил.
   - Могу я спросить почему?
   - Я думаю,  что  это  несущественно  -  где  именно  будет  проходить
процесс. Не важно, кто будет сидеть за столом присяжных. Вряд ли цвет их
кожи имеет какое-то значение. Для себя они уже все всё решили  -  каждый
из них, кем бы он ни был. Они уже вынесли приговор, и это  твоя  задача,
Джейк, - выбрать из них тех, кто считал бы твоего клиента героем.
   "Это похоже на правду, - подумал Джейк,  -  но  признавать  ее  я  не
собираюсь". Он перевел взгляд на видневшиеся за окном деревья.
   - Почему вы боитесь перенести суд? Глаза Марабу сузились.
   - Боюсь? Я не боюсь никакой ответственности за свои  распоряжения.  А
вот почему так боишься ты, что суд состоится здесь?
   - Мне казалось, что я только что объяснил вам это.
   - Процесс по делу мистера Хейли начнется в понедельник в округе Форд.
То есть через три дня. И проходить он будет здесь не потому, что я боюсь
перенести его куда-то еще, а потому, что в подобном переносе я  не  вижу
ни  малейшего  смысла.  Все  это,  мистер  Брайгенс,  я  неоднократно  и
тщательно  взвесил,  и  меня  полностью  устраивает   Клэнтон.   Никаких
переносов не будет. Что-нибудь еще?
   - Нет, сэр.
   - Тем лучше. Встретимся в понедельник.
 
*** 
 
   В здание, где располагался его офис, Джейк вошел через заднюю  дверь.
Парадная была закрыта на замок уже с неделю: перед ней то и  дело  можно
было видеть какого-нибудь беснующегося молодчика.  К  ней  же  частенько
наведывались и репортеры, однако  нередко  останавливались  и  друзья  -
просто поболтать, попытаться выяснить что-нибудь новенькое  относительно
деталей предстоящего суда.  О  том,  что  на  свете  могут  быть  просто
клиенты, Джейк уже забыл. Телефон звонил беспрерывно. Он не прикасался к
нему, трубку снимала Эллен, если была рядом.
   Эллен он обнаружил в комнате для совещаний на втором этаже, с головой
ушедшую  в  разложенные  по  столу  юридические  справочники.  Материал,
подготовленный ею по  М.  Нотену,  и  в  самом  деле  являлся  настоящим
шедевром. Джейк ожидал, что это будет страниц  двадцать  текста,  однако
Эллен представила ему семьдесят пять безукоризненно отпечатанных листов,
на которых четким и ясным языком излагалась  суть  каждого  дела.  Эллен
пояснила: по штату Миссисипи интересующих Джейка дел набралось  столько,
что  сделать  справку  более   сжатой   не   представлялось   возможным.
Проведенный ею анализ был дотошным и всеобъемлющим. Она начала с первого
подобного случая, зарегистрированного в Англии в 1800  году,  и  изучила
все дела, связанные с преступлениями, совершенными в  состоянии  аффекта
на территории штата Миссисипи за последние  сто  пятьдесят  лет.  Весьма
кратко упомянув о делах малозначительных или неясных, Эллен на  редкость
простым языком изложила сущность сложных и запутанных процессов. Справку
завершали  выдержки  из  действующего  законодательства,  подобранные  в
соответствии со спецификой процесса Карла Ли Хейли.
   В другой справке, меньшей по объему - всего четырнадцать  страниц,  -
Эллен с неоспоримой логичностью  обосновала  необходимость  предъявления
жюри снимков, на которых во  всех  деталях  была  запечатлена  сцена  на
лестничной площадке в здании суда, то есть разбрызганные по  ступеням  и
стенам мозги Кобба и  Уилларда.  Законы  штата  допускали  использование
подобных возбуждающих документов в  ходе  открытого  процесса,  и  Эллен
доказывала, что обойтись без этого невозможно.
   Напечатала она также и  тридцать  одну  страницу,  где  рассматривала
вопросы поведения защиты в делах об убийствах, совершенных в  смягчающих
вину обстоятельствах, - она помнила, что Джейк обмолвился как-то об этом
парой слов. Вывод ее ничем не отличался от вывода Джейка: суд не  сможет
принять такую точку зрения. Эллен разыскала случай, когда некий  человек
поймал  и  застрелил  бежавшего  из  тюрьмы  вооруженного   преступника.
Человека оправдали, но расхождения между тем делом и  делом  Хейли  были
видны невооруженным глазом. Эту справку Джейк не заказывал, он был  лаже
раздражен, что столько энергии и времени было потрачено, по его  мнению,
зря. Однако вслух он ничего не сказал: Эллен выполнила абсолютно все,  о
чем он ее просил.
   Наиболее приятным сюрпризом для Джейка явились результаты ее работы с
доктором У.Т. Бассом.  За  прошедшую  неделю  Эллен  встречалась  с  ним
дважды, успев в деталях обсудить