аспектами
предстоящего процесса. Карл Ли Хейли  является  в  настоящее  время  для
ассоциации  фигурой  номер  один,  и  все  находящиеся  в   распоряжении
ассоциации средства будут использоваться в интересах его дела.
   Закончив, национальный директор уступил место перед микрофонами  отцу
Эйджи. Тот, ни слова не говоря, кивнул человеку, сидящему за  пианино  в
углу. По помещению поплыли звуки музыки. Все  присутствующие  встали  и,
взявшись за руки и ритмично  раскачиваясь,  трогательно,  в  один  голос
запели "We Shall Overcome" .
   Об учреждении Фонда защиты Карла Ли Хейли Джейк прочитал в газете  во
вторник. До него доходили какие-то слухи о сборе  пожертвований,  однако
при этом говорили, что средства пойдут на поддержку семьи. Но  пятьдесят
тысяч в качестве гонораров для адвокатов! Джейк испытал  легкую  злость,
но информация его заинтересовала. Опять  он  получит  отставку?  А  если
предположить, что Карл Ли откажется от услуг адвокатов ассоциации,  куда
пойдут собранные деньги? До  суда  еще  пять  недель  -  времени  вполне
достаточно  для  того,  чтобы  десант  столичных  стряпчих  высадился  в
Клэнтоне. Джейку приходилось читать о них  в  прессе:  группа  из  шести
адвокатов, занимавшихся исключительно делами о предумышленных убийствах.
Они разъезжали по всему Югу, защищая в судах чернокожих, обвинявшихся  в
различных гнусных преступлениях. Их прозвали командой  смерти.  Отличные
юристы,  образованные,  талантливые,  красноречивые,  посвятившие   себя
спасению чернокожих убийц от  газовых  камер  и  электрических  стульев.
Ничем другим, кроме убийств, они не  занимались  и  в  своем  деле  были
очень, очень хороши. Всеми  их  действиями  руководила  ассоциация:  она
собирала для них деньги, организовывала местное население,  обеспечивала
внимание прессы. Их излюбленным, а часто и единственным  методом  защиты
были ссылки на расизм, лежавший в основе  любого  преступления.  И  хотя
проигрывали они свои дела все же чаще, чем выигрывали,  нельзя  сказать,
что результат их деятельности был нулевым.  Ведь  брались  они  за  явно
безнадежные случаи. Обычной их практикой было еще  до  суда  сделать  из
обвиняемого мученика, а потом уповать лишь на решение жюри.
   Теперь они собирались в Клэнтон.
 
*** 
 
   За неделю до этого Бакли составил документ, согласно  которому  Карла
Ли  должны  были  освидетельствовать  независимые  врачи  штата.   Джейк
предложил, чтобы медицинский осмотр состоялся в Клэнтоне,  желательно  в
офисе самого Джейка. Нуз ответил отказом  и  приказал  шерифу  доставить
Карла Ли в психиатрическую лечебницу штата Миссисипи в  Уитфилде.  Джейк
попробовал настоять на том, чтобы ему было разрешено сопровождать своего
клиента и присутствовать при его освидетельствовании. Однако Нуз отказал
вновь.
   Ранним утром в среду Джейк  и  Оззи  пили  кофе  в  кабинете  шерифа,
ожидая, пока Карл Ли примет душ и переоденется.  До  Уитфилда  было  три
часа езды, нового пациента там рассчитывали увидеть в девять. На языке у
Джейка крутились последние инструкции.
   - Как долго вы там пробудете? - спросил он у Оззи.
   - Ты же сам юрист. Сколько на все это может уйти времени?
   - Три-четыре дня. Ты же уже ездил туда раньше, разве нет?
   - Само собой. Приходилось возить немало чокнутых. Но такой  случай  у
меня впервые. Где они будут его держать?
   - У них есть и палаты, и камеры.
   В кабинет вошел Хастингс, с сонным видом жующий уже засохший пирожок.
   - Много нам потребуется машин?
   - Две, - ответил ему Оззи. - Моя и твоя. Я посажу  к  себе  Пертла  и
Карла Ли, а ты возьмешь Райли и Несбита.
   - Оружие?
   - По три револьвера на машину. Побольше патронов.  На  всех,  включая
Карла Ли, - бронежилеты. Иди займись  машинами.  Я  хочу  выехать  около
половины шестого.
   Пробурчав что-то, Хастингс удалился.
   - Ожидаешь чьих-нибудь выходок? - поинтересовался Джейк.
   - Нам тут кто-то несколько раз звонил. Два раза говорилось именно  об
этой поездке в Уитфилд. Путь по шоссе туда довольно долог.
   - Как вы думаете добираться?
   -  Большинство  водителей  выбирают  двадцать  вторую  автостраду,  с
которой выезжают потом  на  главную  дорогу,  верно?  Для  нас  было  бы
безопаснее передвигаться по незаметным проселкам.
   Скажем, сначала шоссе номер четырнадцать,  а  за  ним  -  восемьдесят
девятое.
   - Такого от вас, конечно, никто не ждет.
   - Тем лучше. Рад, что тебе понравился этот план.
   - Он же мой клиент, ты знаешь.
   - Во всяком случае, пока это так.
 
*** 
 
   Карл Ли быстро расправлялся с яйцами и  бисквитами,  а  Джейк  в  это
время рассказывал ему, что его ждет в Уитфилде.
   - Знаю, Джейк. Хочешь, чтобы я  прикинулся  чокнутым?  -  со  смешком
спросил Карл Ли.
   У Оззи его вопрос тоже вызвал улыбку.
   - Я не шучу, Карл Ли. Лучше бы тебе послушать.
   - Да в чем дело? Ты же сам говорил: не имеет  никакого  значения  то,
что я стану там болтать или вытворять. Они не скажут, что я сумасшедший,
даже если бы я там всех перестрелял. Ведь  тамошние  врачи  работают  на
штат, верно? Штат возбудил против  меня  уголовное  дело,  верно?  Тогда
какая разница, что я буду говорить или делать? Решение-то у них в  любом
случае уже есть. Или я не прав, Оззи?
   - Я не собираюсь совать нос в ваши дела.  Я  тоже  состою  на  службе
штата.
   - Ты состоишь на службе округа, - уточнил Джейк.
   - Имя, последняя должность и личный номер - вот все, что им  от  меня
понадобится. - Карл Ли закончил свой завтрак.
   - Очень смешно, - заметил Джейк.
   - Он расколется,  Джейк,  -  произнес  Оззи.  Вставив  в  ноздри  две
пластиковые соломинки, Карл Ли на цыпочках зашагал вдоль стен  кабинета,
высматривая что-то на потолке и  совершая  у  себя  над  головой  резкие
хватательные движения. Время от времени он склонялся над  своей  сумкой,
чтобы сложить в нее добычу. Вернувшийся Хастингс раскрыл дверь, но так и
остался на пороге. Карл Ли ухмыльнулся и кинул на него дикий  взгляд,  а
затем, подпрыгнув, опять поймал кого-то в воздухе.
   - Черт побери, чем это он занят? - Хастингс ничего не понимал.
   - Ловлей бабочек, - ответил ему Карл Ли.
   Джейк подхватил свой кейс и направился к двери.
   - Думаю, вам нужно будет оставить его в лечебнице. - Хлопнув  дверью,
он вышел из здания тюрьмы.
 
*** 
 
   Слушание вопроса о перемене места рассмотрения дела  Нуз  назначил  в
Клэнтоне на  понедельник,  24  июня.  Слушание  обещало  быть  долгим  и
привлечь внимание прессы. Поскольку  Джейк  настаивал  на  новом  месте,
именно на нем лежала необходимость доказать, что в округе Форд суд не  в
состоянии вынести справедливое и непредвзятое решение по делу  Карла  Ли
Хейли. Джейку понадобятся  свидетели.  Люди,  пользующиеся  уважением  и
доверием  местных  жителей,  которые  готовы  будут   подтвердить,   что
справедливый суд здесь невозможен. Эткавэйдж  сказал,  что  рад  был  бы
оказать услугу, но его  банку  это  может  не  понравиться.  Гарри  Рекс
согласился с удовольствием и сразу. Отец Эйджи заявил,  что  обязательно
помог бы, если  бы  ассоциация  не  послала  уже  своих  адвокатов.  Что
касается Люсьена,  то,  поскольку  авторитет  его  давно  был  несколько
подорван, Джейк серьезно и не  задумывался  о  том,  чтобы  просить  его
помощи.
   С другой стороны,  Бакли  выставит  целую  дюжину  своих  свидетелей,
весьма достойных граждан:  выборных  чиновников,  юристов,  бизнесменов,
может,  кого-нибудь  из  шерифов  -  и  все  они  в  один  голос  станут
утверждать, что лишь краем уха слышали что-то о Карле Ли Хейли, что  суд
в  Клэнтоне  сможет  самым   объективным   и   беспристрастным   образом
разобраться в его деле.
   Внутренне Джейку и самому  хотелось,  чтобы  суд  проходил  здесь,  в
Клэнтоне, в здании суда, стоявшем напротив его собственного офиса, перед
лицами знакомых ему сограждан. Судебные заседания  всегда  были  тяжелым
испытанием: с их нервным напряжением, с  бессонными  ночами  и  гнетущей
тоской. Переносить все это гораздо легче, когда находишься в родной  для
себя обстановке, в трех минутах ходьбы от собственного крыльца. Во время
перерывов в заседании он мог бы сидеть  в  своем  собственном  кабинете,
готовить необходимые материалы, беседовать  со  свидетелями  или  просто
отдыхать. Мог бы пойти пообедать в кафе или к Клоду, а то успел бы  даже
сбегать домой. И его клиент тоже оставался бы здесь, в  местной  тюрьме,
неподалеку от своей семьи.
   И в прессе, безусловно, он выглядел бы куда более выигрышно. По утрам
газетчики собирались бы у дверей его офиса и преследовали его по  пятам,
пока он неторопливой походкой пересекал бы улицу по направлению к зданию
суда. Размышляя об этом, Джейк испытывал восхитительное волнение.
   И в самом деле - так ли уж важно, где будет проходить суд? Люсьен был
прав: случай Карла Ли был известен жителям каждого округа в штате. Так к
чему же менять место? Все присяжные  штата  в  глубине  души  давно  уже
решили, виновен Карл Ли или нет.
   Нет, все-таки это важно. Потому что кто-то из  присяжных  был  белым,
кто-то - чернокожим. Если исходить из процентного состава населения,  то
в их округе белых присяжных в жюри должно быть больше, чем  в  соседних.
Джейк любил иметь дело с чернокожими присяжными  в  уголовных  делах,  и
особенно когда его подзащитный  сам  был  чернокожим.  В  таких  случаях
присяжные боялись показаться слишком кровожадными. До  их  сердец  можно
было достучаться. Да и в гражданских делах с ними было  проще.  Все  они
недолюбливали большие корпорации и страховые компании,  с  куда  большим
удовольствием они защищали финансовые интересы обыкновенных  людей.  Как
правило, Джейк всегда старался апеллировать к чернокожим присяжным,  вот
только было их в округе Форд очень мало.
   Нет, нет, это совершенно необходимо - добиться переноса суда в другой
округ, где процент негритянского населения выше. Всего один черный голос
может решить участь его клиента. А если же их будет большинство, то  они
смогут и оправдать его подзащитного. Две  недели  жизни  в  каком-нибудь
мотеле и работа в чуждой ему обстановке ничуть не соблазняли Джейка,  но
эти  маленькие  неудобства  не  шли  ни  в  какое   сравнение   с   теми
преимуществами, что давало чернокожее жюри.
   Требование  о  перемене  места  рассмотрения  дела  было  внимательно
изучено Люсьеном. Джейк, как ему и было сказано, без опоздания, хотя и с
большой неохотой, прибыл к Люсьену ровно в восемь утра. На крыльце Салли
накрыла для них завтрак. Джейк пил кофе и  апельсиновый  сок,  Люсьен  -
виски и содовую. В  течение  трех  часов  они  самым  детальным  образом
обсуждали все аспекты, связанные с такой переменой. Люсьен хранил у себя
копии решений Верховного суда за последние  восемь  лет,  и,  размахивая
ими,  он  вел  себя  перед  Джейком  как  профессор,   читающий   лекцию
первокурснику. Ученик  его  что-то  конспектировал,  изредка  спорил,  а
главным образом внимательно слушал.
 
*** 
 
   Уитфилд был расположен в нескольких милях  от  Джексона,  в  сельском
районе округа Рэнкин.  У  ворот  психиатрической  лечебницы  стояли  два
охранника и лениво переругивались с газетчиками. Им было  известно  лишь
то, что Карла Ли должны привезти  к  девяти.  В  восемь  тридцать  перед
воротами остановились два патрульных автомобиля с гербами округа Форд на
бортах. Журналисты и фоторепортеры кинулись к водительской дверце первой
машины. Оззи опустил стекло.
   - Где Карл Ли? - чуть ли не в панике прокричал кто-то из репортеров.
   - В другой машине, - бросил Оззи, подмигнув Карлу  Ли,  сидевшему  на
заднем сиденье.
   - Он во второй машине! - Толпа ринулась к автомобилю Хастингса.
   - Где Хейли? - Это уже был другой голос.
   Сидевший впереди Пертл указал на Хастингса:
   - Вот он.
   - Это вы Карл Ли Хейли? - громко завопил газетчик.
   - Да.
   - А почему вы за рулем?
   - А почему на вас эта форма?
   - Меня сделали заместителем шерифа, -  ответил  Хастингс  с  каменным
лицом.
   В этот момент ворота раскрылись, и машины, газанув, рванули в них.
   Карла Ли вместе с Оззи и двумя его помощниками провели через  главное
здание в другое, где он был обыскан и помещен в  отдельную  камеру,  или
палату, как ее здесь называли. Дверь за его  спиной  закрыли  на  замок.
Оззи и его людям было предложено вернуться в Клэнтон, что они и сделали.
   После обеда в палату к Карлу  Ли  вошел  какой-то  чиновник  в  белом
халате, а при нем ассистент с  портативной  пишущей  машинкой.  Начались
вопросы. Карла Ли спрашивали обо всех мало-мальски значимых событиях его
жизни начиная с самого детства. Допрос этот длился два  часа.  В  четыре
часа пополудни вошли  два  охранника,  надели  на  Карла  Ли  наручники,
усадили в крошечный карт, которым пользуются  на  полях  для  гольфа,  и
привезли в современное, сложенное из кирпича здание, стоявшее примерно в
полумиле от того, где находилась палата.  Карла  Ли  провели  в  кабинет
доктора Уилберта Родхивера - главного врача.  Охранники  остались  ждать
снаружи у двери.
 
Глава 22 
 
   Прошло пять недель со дня гибели Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда.  До
суда оставался месяц. Лучшим отелем в городе был  "Бест  уэстерн"  -  он
удостоился внимания мемфисской и  джексонской  прессы.  "Клэнтон  корт",
славившийся своими баром и рестораном, был полностью зарезервирован  для
репортеров  из  Атланты,  Вашингтона  и  Нью-Йорка.  Даже  в  далеко  не
фешенебельном "Ист-Сайд мотеле"  стоимость  номеров  к  июлю  подскочила
вдвое, но и там свободных мест не было.
   Первое время город по отношению к прибывавшим  чужакам  был  настроен
вполне дружелюбно, несмотря на  то  что  почти  все  они  были  довольно
невоспитанными и имели самое немыслимое произношение. Однако после того,
как в газетах появились первые статьи о городе и его обитателях,  статьи
не то чтобы недоброжелательные, а просто недостаточно  лестные,  жители,
казалось, тайно сговорились держать языки за зубами. В  полном  людского
гомона кафе мгновенно  устанавливалась  тишина,  как  только  кто-то  из
посетителей замечал входящего приезжего. Даже торговцы на площади  стали
менее любезными с теми, кого не знали в лицо.  Служащие  в  здании  суда
производили  впечатление  внезапно  оглохших:  настолько  мало  внимания
обращали они теперь на задаваемые десятки  раз  в  день  одни  и  те  же
вопросы. Даже газетчикам из Мемфиса  и  Джексона  приходилось  прилагать
неимоверные усилия для того, чтобы  вытянуть  из  местного  жителя  хоть
что-нибудь. Людям надоело ежедневно читать про себя в газетах, какие они
все тут недалекие, олухи и расисты. Они игнорировали пришельцев, которым
не могли доверять, и предпочитали заниматься каждый своим делом.
   Оазисом во враждебной пустыне стал  для  репортеров  бар  в  "Клэнтон
корте", единственное место  в  городе,  где  еще  можно  было  встретить
дружелюбное лицо и по-приятельски поболтать, Они рассаживались по уютным
кабинкам и, глядя на огромный телевизионный экран,  предавались  досужим
рассуждениям о городке и предстоящем  суде.  Сопоставляли  свои  записи,
заметки, заголовки, обменивались слухами и пили, пили допьяна, поскольку
с наступлением темноты делать в Клэнтоне было совершенно нечего.
   Гостиницы заполнились в воскресенье вечером, 23 июня, -  за  день  до
начала слушаний по вопросу о  перемене  места  процесса.  В  понедельник
утром газетчики собрались в ресторане "Бест уэстерн", чтобы выпить  кофе
и обменяться первыми впечатлениями. Слушание было первым более или менее
важным событием в ходе всего дела и, возможно, единственным  таковым  до
начала самого суда. Прошел слух, что Нуз  болен  и  не  хочет  принимать
участия в  процессе,  что  он  обратился  в  Верховный  суд  с  просьбой
назначить другого судью. Это всего лишь слух, без  всякого  указания  на
источник, без всяких деталей, подчеркнул журналист из Джексона. В восемь
утра толпа с микрофонами и камерами  наготове  отправилась  на  площадь.
Одна группа устроилась ждать у ворот тюрьмы, другая  -  у  задней  двери
здания суда, но большая часть прошла прямо в зал заседаний.  К  половине
девятого там уже яблоку негде было упасть.
   Джейк наблюдал за всей этой деятельностью  с  балкона  своего  офиса.
Сердце его билось чуть быстрее обычного, и стук его отдавался в желудке.
Джейк улыбался. Он был готов  предстать  перед  Бакли  и  телевизионными
камерами.
 
*** 
 
   Поверх спущенных к кончику носа очков Нуз окинул взглядом заполненный
зал. Все на своих местах.
   - Суд получил, - начал он, - заявление обвиняемого с просьбой о смене
места рассмотрения  его  дела.  Сам  процесс  назначен  на  понедельник,
двадцать второе июля. Если верить моему календарю, до  него  еще  четыре
недели. Мной были установлены крайние сроки для  подачи  и  рассмотрения
подобных заявлений, и я надеюсь, что других у  обвиняемого  до  суда  не
будет.
   - Абсолютно верно, ваша честь, - прогрохотал со своего  места  Бакли,
приподнявшись.
   Скосив на него глаза, Джейк только покрутил головой.
   - Благодарю вас, мистер Бакли, - сухо отозвался судья.  -  Обвиняемый
должным образом поставил нас в известность о том, что защита  его  будет
строиться исходя из того факта, что  в  момент  совершения  убийства  он
находился в невменяемом состоянии. Прошел ли обвиняемый  обследование  в
Уитфилде?
   - Да, ваша честь на прошлой неделе, - ответил Джейк.
   - Будет ли на суде присутствовать его личный психиатр?
   - Безусловно, ваша честь.
   - Он уже обследовал обвиняемого?
   - Да, сэр.
   - Хорошо. Значит,  с  этим  все  ясно.  Не  будет  ли  у  вас  других
заявлений?
   - Ваша честь, мы  собираемся  просить  суд  пригласить  большее,  чем
обычно, количество предполагаемых кандидатов в члены жюри присяжных...
   - Обвинение выступит категорически против такого рода  требования!  -
не выдержав и вскочив на ноги, разразился криком Бакли.
   - Сядьте, мистер Бакли, -  сурово  осадил  его  Нуз,  снимая  очки  и
пронзая прокурора  взглядом.  -  И  пожалуйста,  не  вздумайте  еще  раз
повысить на меня голос. Конечно, вы будете против.  Впрочем,  вы  будете
против любого заявления защиты. Это же  ваша  работа.  Прошу  больше  не
перебивать. Вам будет предоставлена прекрасная  возможность  высказаться
после того, как мы закончим.
   Бакли плюхнулся в свое кресло, наклонив голову с побагровевшим лицом.
Никогда еще Нуз не кричал на него так.
   - Продолжайте, мистер Брайгенс.
   Джейка поразило то, как плохо Марабу выглядел: он казался  больным  и
измученным. Может, давление подскочило?
   -  Возможно,  мы  представим  в  письменном  виде  отводы   некоторым
свидетелям.
   - С обоснованиями?
   - Да, сэр.
   - Заслушаем их во время суда. Что еще?
   - Остальное позже.
   - Ну, мистер Бакли, какие будут заявления от вас?
   - У меня ничего нет, - скромно ответил прокурор.
   - Хорошо. Я желаю увериться в том, что  с  настоящего  момента  и  до
самого суда нас теперь не будут подстерегать никакие  неожиданности.  За
неделю до начала процесса я приду сюда, чтобы  выслушать  и  решить  все
связанные с судом  проблемы.  Рассчитываю  на  то,  что  ваши  возможные
вопросы будут должным образом оформлены и мы сумеем связать все концы до
двадцать второго июля.
   Нуз  перелистал  свою  папку,  нашел   заявление   Джейка   и   начал
вчитываться. Джейк зашептался с Карлом Ли, чье присутствие  было  сейчас
не обязательно, однако он сам напросился. В первом  ряду  кресел  сидела
Гвен с мальчиками. Тони с собой не взяли.
   - Мистер Брайгенс, по форме ваше заявление безукоризненно. Сколько  у
вас свидетелей?
   - Трое, ваша честь.
   - А у вас, мистер Бакли?
   - У нас двадцать один, - с гордостью ответил Бакли.
   - Двадцать один! - вскричал судья.
   Бакли заморгал и бросил взгляд на Масгроува:
   - Н-но, возможно, они не все нам понадобятся. Мне известно, что  всех
мы выслушать не сможем.
   - Отберите пять человек, самых, на ваш взгляд, стоящих, ми