ет, и Перов, фамилию его  я  не  знаю,  но  мужчина  молодой,
видный, состоятельный... Живет один, а занимает целых три комнаты... Ему тут
недавно такой ремонт отгрохали... Ночует он в основном дома, я почти  всегда
слышу, когда он приходит... Порядочный человек, это сразу видно...
   - А вы не знаете, где он работает?
   - Думаю, в какой-нибудь коммерческой фирме, поскольку постоянно ездит  на
машине...
   - На синем ?Фольксвагене?? -  сорвалось  у  Сергея,  хотя  он  сам  хотел
услышать от соседки название марки машины.
   - Я в марках-то не разбираюсь, но  что  синяя  -  это  точно...  Красивая
машина, ничего не скажешь, вся в хозяина...
   - А женщины у него вчера вечером не было?
   - Послушайте, вы что, из милиции?
   - Нет... Просто ищу одного человека.., женщину...
   - Я его никогда не видела с женщинами. Может, он  ?голубой??  А  что  ему
сказать, когда он придет?
   - Ничего не надо  ему  говорить.  А  вы  случайно  не  знаете  номер  его
телефона?
   - К сожалению, нет.., да мне это и ни к чему, если он мне понадобится,  я
же могу позвонить ему в дверь... - и она  улыбнулась,  показывала  острые  и
узкие, словно у белочки, зубки.
   Сергей вышел из дома и в растерянности сел на скамейку. У него был только
один выход: дожидаться Перова. Рано или поздно он все равно приедет домой...
И Сергей его узнает по синей машине.
   Он вернулся в свою машину, сел, но, сморенный жарой и усталостью,  тотчас
уснул, положив руки на руль.

***

   Когда Борис Ефимович вернулся в комнату, где оставил Эмму,  то  нашел  ее
крепко спящей на диване.
   - Эмма, ласточка, просыпайся, поди поешь, а то все остынет... - Он  нежно
обнял ее и помог подняться. Эмма, проснувшись, не сразу сообразила, где  она
находится, но потом, увидев Латынина, немного успокоилась.
   На кухне ее ждал накрытый стол. В центре его стояла ваза с фиалками. Эмма
вспомнила, как давно она ела, и принялась за еду.
   - Вы сами готовите?  -  спросила  она,  отрезая  себе  ломтик  ветчины  и
придвигая к своей тарелке блюдо  с  разогретым  бараньим  жарким.  -  Пахнет
просто чудесно...
   - Нет, это мне привозят из ?Москвы?...
   - Из ресторана? И кто же?
   - Женщина, которая здесь убирает и вообще ведет мое хозяйство...
   - Так у вас есть домработница? Она молодая?
   - Ей около тридцати.
   - А почему же она вам не готовит? Не умеет?
   - Нет, она иногда готовит, но для того,  чтобы  приготовить  какое-нибудь
приличное блюдо, требуется  слишком  много  компонентов...  Ей  пришлось  бы
ходить на рынок, а все это никому не нужные сложности... Я обычно  заказываю
в ?Москве? все необходимое, а по пути домой заезжаю и забираю  заказ.  Очень
удобно... Да и вкусно... А у Вари и так много дел...
   Она слушала его вполуха. Какое ей дело до его домработницы, если она  все
равно не задержится здесь долго?
   После обеда Латынин сам предложил Эмме проехаться по магазинам.
   - Но как же вы поведете машину, если вы пили со мной коньяк?
   - Элементарно. Меня никто не остановит.
   - Вас знают в лицо?
   - Почти.
   - Послушайте, а в чем же я поеду? Не могу же я отправиться по магазинам в
купальном халате?
   - Даже и не знаю, что тебе на это сказать... Может,  ты  наденешь  джинсы
Вари? Она такая же худенькая, как ты...
   Эмма подумала о том, что ей уже в который раз предлагают чужую одежду: то
купальник Зои, то джинсы Вари... Как можно так относиться к ее  телу?  А  уж
как к ее телу относится Перов, об этом не хотелось даже вспоминать...
   - Мне бы не хотелось надевать чужие джинсы, но раз я  оказалась  в  таком
положении, делать нечего, несите...
   В потертых стареньких джинсах Вари и черном джемпере самого Латынина Эмма
выглядела вполне  прилично.  Стоя  в  ванной  комнате  перед  зеркалом,  она
придирчиво осмотрела свой слегка припухший нос и потрогала рукой щеку:  было
больно. Она вглядывалась в свое отражение и думала: раньше у меня была мама,
дом, мечты... Теперь нет ничего, даже места, где бы я могла чувствовать себя
в безопасности.
   Уже в машине, проезжая по знакомым улицам, Эмма среди прохожих выискивала
взглядом Орлова. Она чувствовала,  что  он  ищет  ее,  но  придумать  способ
встретиться не могла. Сколько  раз  она  представляла  себе  выражение  лица
Сергея в тот  момент,  когда  он,  войдя  в  ванную  комнату,  обнаружил  ее
исчезновение! Она пыталась представить себе его действия,  но  дальше  ухода
Сергея из квартиры мысль почему-то не  работала.  Она  не  знала,  не  имела
представления, КАК мог повести себя Сергей, куда  пойти,  где  ее  искать...
Возможно, он  не  растерялся  и  оставил  ей  на  ее  квартире  какую-нибудь
записку... Но что в ней  проку,  раз  ей  туда  путь  заказан?  Если  бы  он
догадался вернуться  на  свою  дачу...  Мысли  о  Лоре  приносили  почему-то
облегчение... Уж там-то ее Перов бы не нашел... Поэтому, едва  Эмма  села  в
машину, план созрел сам собой: она возьмет у  Латынина  деньги,  которые  он
даст ей на одежду, войдет в магазин, а  уже  оттуда  каким  угодно  способом
выберется на улицу и сбежит на вокзал, оттуда в Луговое, к  Лоре...  Она  не
откажет, примет, и они вместе будут ждать возвращения  Сергея.  Эмма  скажет
Лоре, что они с Сергеем потерялись, что у нее дома  большие  неприятности...
Она найдет что сказать, чтобы только ей позволили остаться в  доме  и  ждать
Сергея. И он непременно приедет. Поищет-поищет ее в  городе  и  вернется  на
дачу.
   - Ты пойдешь со мной или подождешь в машине? - спросила она  у  Латынина,
когда они остановились возле большого магазина.
   - Конечно, я пойду с тобой... Ты иди, а я тебя догоню...
   Эмма легко взбежала по ступенькам на крыльцо и  скрылась  за  прозрачными
дверями магазина. Он был почти пустой, поскольку  считался  одним  из  самых
дорогих в городе. Мраморные  полы,  стройные  ряды  кронштейнов  с  одеждой,
стеклянные полки с обувью, стеллажи с косметикой... В  зале  пахло  дорогими
духами от дешевых продавщиц, кожей и чем-то  непонятным,  но  приятным...  И
только обнаружив возле кассы продавщицу, от скуки очищающую  апельсин,  Эмма
поняла, откуда шел этот восхитительный аромат...
   - Девушка, мне надо выбрать юбку  и  легкую  блузку...  -  Она  говорила,
слыша, как в магазин следом за ней вошел Латынин. Она  быстро  оглянулась  и
заметила, как  продавщица,  увидев  приближающегося  стремительной  походкой
Бориса Ефимовича, тотчас выпрямилась, словно собираясь отдавать  ему  честь.
Латынин был в легком светлом костюме в мелкую клеточку, белоснежной  сорочке
и рыжих, мягкой кожи, летних туфлях.
   - Ну что, выбрала что-нибудь? - спросил он Эмму, беря  ее  под  локоть  и
подводя к  кронштейну,  на  котором  висели  пестрые  французские  сарафаны,
цветные блузки, топы, шорты...
   Следом подошла продавщица, от которой по-прежнему пахло  апельсином.  Она
помогла Эмме подобрать стильные кремовые шорты, облегающую  розовую  блузку,
мягкие и удобные итальянские сандалии на ремешках.  С  ворохом  одежды  Эмма
скрылась в кабинке.
   - Не заглядывай, пока я не скажу...
   Она вышла оттуда  вскорости,  изменившаяся  до  неузнаваемости.  Короткие
шорты открывали длинные стройные ноги, эластичная блузка подчеркивала полную
грудь и тонкую талию.
   - Еще мы берем вот  эти  зеленые  брюки,  черную  кофточку,  купальник  и
сандалии...
   Они вышли из магазина с объемными пластиковыми пакетами в руках.
   - Ты же хотела купить белье... - пробормотал Латынин уже в машине.  -  Не
понравился выбор?
   - Я знаю, где можно купить хорошее белье... Отвези меня на Ильинскую...
   Когда приехали, Эмма, зевнув, потянулась и, ласково потрепав Латынина  по
плечу, вдруг сказала:
   - Слушай, а ты не мог бы сам зайти в магазин и посмотреть, есть там отдел
с бельем или нет, а то сейчас все меняется  на  глазах,  может,  там  теперь
продают водку... Будь другом, а я подожду тебя здесь...
   - Тебе что, нездоровится?
   - Да голова что-то разболелась... Я как вспомню про этого Перова,  так  у
меня сразу все начинает болеть... Кроме того, я никак не могу  привыкнуть  к
мысли, что теперь у меня есть человек, который может меня  защитить...  -  И
Эмма, с трудом подавляя чувство внутреннего протеста, взяла руку Латынина  и
потерлась о нее щекой. - Так ты сходишь?
   - О чем ты говоришь?! Конечно! - и Борис Ефимович в состоянии  радостного
возбуждения с готовностью бросился исполнять просьбу  Эммы.  Она  дождалась,
пока он скроется за дверями магазина, после чего  быстро  вышла  из  машины,
прихватив пакеты с одеждой,  и  уже  через  пару  минут  тормознула  зеленые
?Жигули?.
   - На вокзал, - сказала она, -  только,  пожалуйста,  быстрее...  Я  очень
спешу...

Глава 6

Луговое. Июль 1996 г.

   После ужина, уложив Сашу спать, Лора вышла  на  крыльцо  подышать  свежим
воздухом. Сергей задерживался, и она вдруг разволновалась. Ей была неприятна
мысль, что ее Орлов может ей изменять с Эммой. Он  может  быть  восхищен  ее
красотой, может принять участие в ней, дать ей денег, посоветовать,  к  кому
обратиться за помощью, найти работу, но спать с этой малознакомой девицей он
не станет. Он не такой. Орлов помешан на своих слитках и камнях,  эскизах  и
работе. Он может часами просиживать в своей  мастерской,  создавая  колье  и
браслеты, серьги и кольца и ни разу не вспомнить  о  существовании  жены.  И
если первое время она страдала, лежа в постели  и  ожидая  его  прихода,  то
постепенно чувство обиды сменилось у нее полным равнодушием  к  мужу  как  к
мужчине. Рождение  Саши  лишь  еще  больше  отдалило  их  друг  от  друга  в
сексуальном  плане:  Лора  полностью  ударилась  в  материнство,  а   Сергей
практически не выходил из мастерской. Зато участились его поездки в  Москву,
к Ядову, откуда он привозил заказы, материал и деньги. Когда же Саша  подрос
и у Лоры появилось больше свободного времени, она вдруг  почувствовала  себя
глубоко обманутой, и в доме  начались  скандалы.  Сначала  она,  страдая  от
унижения, упрекала Сергея в его невнимательном отношении к ней,  намекая  на
полное отсутствие в их жизни секса  и  пытаясь  услышать  от  него  хотя  бы
что-нибудь, что объясняло бы его холодность к ней. И  после  каждого  такого
разговора  Сергей  словно  прозревал,  извинялся  перед  ней  и   с   особой
тщательностью и усердием исполнял свой супружеский долг. Но все это было  не
то. Ее не устраивала  такая  благотворительность,  которая  унижала  ее  как
женщину  и  вносила  в  жизнь  хроническую  неудовлетворенность  не  столько
физического плана, сколько психологического.
   Сейчас она сидела на крыльце и, в ожидании Сергея, прислушивалась ко всем
шорохам. Но шум листвы в саду, шелест  травы  под  лапами  соседского  кота,
шуршанье мышей и ежей, которые жили в сарае  и  выходили  ночами  из  своего
укрытия,  чтобы  поживиться  чем-то  вкусненьким,  трудно  было  спутать   с
человеческими шагами. Если кто и шел с  электрички,  то  только  не  Сергей.
Когда же раздавался звук подъезжающей  машины,  Лора,  послушав,  уже  могла
определить - это их машина или нет. Укутавшись в плед, скрытая от комаров  и
ночной прохлады, она почти задремала, как  вдруг  ее  словно  толкнули.  Она
вздрогнула, открыла глаза и уставилась на  освещенную  ярким  желтым  светом
фонарей дорогу, которая отлично просматривалась поверх калитки. Крыльцо было
достаточно высоким, а потому Лора могла видеть почти  всю  улицу  вплоть  до
поворота, ведущего на станцию. Ей показалось, что ее кто-то  окликнул.  Она,
распахнув плед, обнажила руку и посмотрела на часы: полночь. Она хотела было
уже пойти в дом, как вновь услышала, что ее кто-то позвал.  Она  повернулась
на звук, который доносился со стороны летней кухни. ?Неужели это  Валентин??
Она замерла, чувствуя, как сердце забухало в груди... А ведь  она  ждала  не
Сергея, а Валентина, но только не хотела признаться себе в этом.
   Снова закутавшись в клетчатый плед, она сошла с крыльца и  быстрым  шагом
направилась в сторону посиневшего прохладного сада. Над дверью летней  кухни
вспыхнул свет, и Лора увидела Валентина. Он сидел на скамейке и улыбался.
   - Привет, - произнес он довольно громко. - А вот и я!
   - Не кричи... Я думала, что ты не придешь... - Она хотела присесть  рядом
с ним, но он силой заставил ее сесть к себе на колени.
   - Ты что, не ждала меня? Не верила, что я  приду?  И  зачем  ты  включила
свет? Разве ты не боишься, что твой муж увидит нас из окна вашей спальни?
   - А его все равно нет... Не приехал.., дела, наверно...
   - Тем лучше... А ты не хочешь меня покормить?
   - Хочу... Ты на чем приехал, на электричке?
   - Меня друг подвез, у него дача на сотом километре...
   Лора встала с его колен, чувствуя, как тело ее отяжелело,  а  ноги  стали
словно ватные. Валентин действовал на нее похлеще алкоголя.
   - Пойдем, у меня тут есть свинина,  холодный  омлет  и  компот...  Может,
хочешь выпить?
   - Разве что компот.
   На кухне было уютно, тепло, пахло вишней и свежестью. Лора смотрела,  как
Валентин ест, и пыталась  предугадать,  как  он  сейчас  себя  поведет,  что
скажет... Но после ужина он просто молча повалил  ее  на  широкий,  покрытый
старым, вытертым ковром топчан, грубо овладел ею и  чуть  позже,  застегивая
джинсы, попросил ее показать ему  дом.  Лора,  ожидавшая  от  него  хотя  бы
немного нежности или благодарственного поцелуя, одернула юбку, встала и, так
же как он, не сказав ни слова, повела его в дом.  Она  включала  по  очереди
свет  то  на  кухне,  то  в  спальнях,  с  трудом  сдерживаясь,   чтобы   не
расплакаться. Ощущение того, что ее просто грубо использовали, не давало  ей
покоя. Она хотела теперь только  одного  -  чтобы  Валентин  поскорее  ушел,
причем ушел совсем и чтобы больше в ее жизни  не  появлялся.  Она  уже  была
готова сказать ему об этом, как вдруг он сам, посидев  немного  на  кухне  и
выпив стакан молока, произнес хрипловатым низким голосом:
   - Порезвились, и будет... Я же вижу, что у тебя глаза на мокром  месте...
Утомил я тебя, чувствую... Ну ненормальный я мужик, бешеный...  Меня  трудно
вынести, я знаю, ты уж прости, если что не так...
   Но Лоре почему-то не стало легче от его слов. Она  видела,  как  Валентин
уходит, но не нашла в себе силы даже пошевелиться...  И  когда  его  высокая
худая фигура появилась  на  дороге  -  этакий  качающийся  столб,  она  лишь
вздохнула с облегчением и пошла на летнюю кухню. Поправив на топчане  сбитый
ковер и перемыв посуду, она, чувствуя себя смертельно уставшей и продрогшей,
поплелась в дом, где, не раздеваясь, легла в постель и мгновенно уснула. Она
спала так крепко, что даже не слышала,  как  кто-то  открыл  входную  дверь,
вошел в дом и даже заглянул к ней в спальню... Не проснулась  она  и  тогда,
когда зазвонил телефон...

***

   На вокзале Эмма вместо того, чтобы сесть на электричку  и  отправиться  в
Луговое, внезапно переменила решение и,  обратившись  в  отделение  милиции,
попросила дежурного милиционера разыскать адрес Сергея Орлова. Она  сказала,
что это для нее очень важно, и  так  очаровала  молодого  сержанта,  что  он
просто не смог оставить ее просьбу без внимания. Спустя два часа  перед  ней
лежал список из шести сорокалетних мужчин,  носящих  имя  и  фамилию  Сергея
Орлова. На деньги Латынина, оставшиеся у Эммы после сделанных ею  покупок  в
магазине, она на такси принялась объезжать все указанные  в  списке  адреса.
Три Сергея Орлова оказались дома, но Эмме от этого не стало легче - никакого
отношения к человеку, которого она искала, они не имели. Четвертый Орлов, по
словам его жены, находился в командировке в  Москве,  пятый  Орлов  лежал  с
аппендицитом в больнице, а  шестой  жил  на  Крымской  и  просто  не  открыл
дверь. ?Сергей, где же ты?? - спрашивала она, прислонясь спиной к его  двери
и чувствуя, что нашла наконец его квартиру. Она чувствовала, что  он  где-то
рядом, что рано или поздно он появится здесь.  Сначала  Эмма,  расстелив  на
подоконнике газету, села и стала ждать. Но шло время, Орлов не появлялся,  и
она уже начала жалеть о том, что  не  поехала  в  Луговое.  Ведь  Луговое  -
единственное место, которое связывало их. Но  на  улице  стемнело,  в  окнах
противоположного дома зажегся свет, а Орлов так и не появился...
   Она вышла из подъезда и медленно побрела  по  улице,  не  зная,  куда  ей
теперь идти и где переночевать. Остановившись возле фонаря, она  достала  из
кармана деньги и пересчитала их. Как ни странно,  но  денег  оставалось  еще
вполне достаточно, чтобы снять гостиничный номер  и  даже  доехать  туда  на
такси. Но, подумав о такси, она сразу оживилась. А почему бы не  отправиться
на такси в Луговое? Не  опаснее,  чем  возвращаться  домой  или  к  тому  же
Латынину или Перову...
   Она остановила такси и объяснила, куда ей надо. Водитель назвал цену,  от
которой у Эммы перехватило дыхание.
   - Я согласна, - сказала она, понимая, что сейчас  не  время  и  не  место
торговаться.
   - А деньги-то у тебя есть? - спросил  мужчина,  окидывая  ее  взглядом  с
головы до ног. Что-то в ее облике, очевидно, не понравилось ему, потому  что
он, скользнув глазами по ее шортам и голым ногам, хотел было уже тронуться с
места, но Эмма достала из кармашка шортов деньги и показала ему.
   - Да есть у меня деньги, не  переживайте...  И  перестаньте  пялиться  на
меня, как на шлюху! Я замужем и у меня двое маленьких детей...  Чем  вам  не
понравились мои шорты? Мне срочно надо в Луговое, у меня заболел  муж,  а  я
узнала об этом только что... Надеюсь, вы не собираетесь меня изнасиловать, а
потом убить по дороге...
   - Садись... - водитель хмыкнул и распахнул дверцу. - С замужними дамами у
меня разговор короткий. Поехали!
   В машине она уснула. Ей снился Холодный, который протягивал  к  ней  свои
окровавленные руки и просил, чтобы она вымыла ему голову. ?У меня  голова  в
крови... Вымой мне голову, Эмма.., ты же  знаешь,  как  я  любил  тебя...  А
теперь моя голова в черной и жирной земле... Не уходи, не ускользай..."
   Она открыла глаза. Ее всю колотило. Пот струился по ее вискам.
   - Что? Что случилось? - Она выглянула в окно и увидела только черноту.  -
Что-нибудь с машиной?
   - Приехали. Вот оно, село Луговое.
   - Но мне надо в дачный поселок. Неподалеку от станции.
   Он развернулся и поехал  по  освещенной  фонарями  дороге,  ведущей,  как
поняла Эмма, к поселку.
   - Вы не знаете, который сейчас час?
   - Половина первого... Поздненько вы все-таки едете... Ваше  счастье,  что
вы сели именно ко мне... Вообще-то это опасно, вы хоть понимаете?..
   Он разговаривал с ней миролюбиво, поверив в  то,  что  она  действительно
замужняя женщина. ?Вот что значит статус  замужней  женщины...?  -  подумала
Эмма, расплачиваясь с водителем и выходя из машины. Он  подвез  ее  прямо  к
калитке орловской дачи.
   Волнуясь, она открыла калитку и подошла к крыльцу. В доме светилось  лишь
кухонное окно. Какие-то звуки доносились из глубины сада. Эмма  на  цыпочках
подошла и слегка отдернула густую тюлевую занавеску, которой  была  завешена
дверь летней кухни. Первой ее реакцией было - бежать. Она увидела на топчане
мужчину и женщину. Но если женщиной была  Лора  -  Эмма  узнала  ее  пеструю
желтую юбку, которая теперь, правда, находилась у нее чуть ли не на лице,  -
то мужчину она не знала. Хотя поначалу ей  показалось,  что  это  Сергей.  В
отчаянии она  снова  отодвинула  тюль  и  уже  более  внимательно  принялась
разглядывать парочку. Нет, это был  не  Орлов.  Какой-то  совершенно  другой
мужчина. Это означало, что у Лоры есть любовник, а Орлов сейчас либо спит  в
доме, либо его вообще нет на даче. Эмма представила  себе  реакцию  Лоры  на
появление Эммы здесь в столь поздний час и поняла, что  ничего  хорошего  ей
эта встреча не сулит. В лучшем случае Лора  упрекнет  Эмму  в  том,  что  та
следит за ней, чтобы обо всем рассказать Орлову. А в худшем просто не пустит
на порог или устроит скандал... С  нее  станется.  Эмма  не  знала,  что  ей
д