ли  прое-
хать на машине около семисот километров, ничего не оставив в ней: ни от-
печатков пальцев, ни ворсинки от вашего белого костюма, ни волоска. И  в
то же время, хотя я и почистил сиденья машины, я сделал  это  наспех,  и
они могли обнаружить там следы другой  женщины.  Далее,  обследовав  ваш
труп, они легко установили бы, что на вас нет даже  пылинки  из  машины,
что вы в машине не были. Мне мучительно трудно было убеждать  вас  сесть
за руль. Дани. И вообще, когда я разговаривал с вами, я заколебался, мне
даже кажется, что было мгновение, когда у меня вдруг пропала охота  про-
должать игру. Я не знал, откуда я возьму силы вернуться  сюда  вслед  за
вами, покалечить вам руку, заставить вас выпить  пузырек  дигиталиса,  а
главное - выдержать те несколько минут, когда  вы,  ничего  не  понимая,
обезумев от ужаса, будете умирать. И все же я не остановился. Мы заехали
за Мишель на бульвар Сюше, к матери Аниты. В  Орли  мы  оставили  вас  в
"тендерберде". Вам я сказал, что наш самолет улетает  в  полдень,  но  в
действительности у меня было еще часа два на то, чтобы поехать вслед  за
вами, убить вас, привести все в должный вид в доме Коба, а затем  встре-
титься с Анитой и Мишель в ресторане аэровокзала.
   Я сдал наши вещи в багаж. До тех пор, до той минуты, когда я прощался
с Анитой в переполненном зале, она не знала, что я вас убью. Если же  ей
и приходила в голову такая мысль, то она убеждала себя, что она придумы-
вает Бог знает какой бред, что у меня совсем  другой  план.  А  там  она
спросила, что я собираюсь сделать. Я ответил, что вы  должны  исчезнуть.
Узнав, что вы погибнете, она молча замотала головой, держа на руках нашу
девочку, и вдруг из ее глаз брызнули слезы. Я сказал,  чтобы  она  ждала
меня в ресторане до двух часов, если же я не вернусь к тому времени,  то
пусть она с Мишель улетает в Женеву. Я к ним прилечу. Он  все  мотала  и
мотала головой. Я ушел. В эту минуту я увидел, что вы тронулись с места.
Я поспешил на стоянку за своей машиной. Сначала я потерял вас  из  виду,
потом вы вдруг оказались метрах в пятидесяти  впереди  меня,  вы  просто
поставили "тендерберд" на новое место. Я видел, как вы, выйдя из машины,
пошли к зданию аэровокзала. Я ничего не понимал. Впервые я ничего не по-
нимал, Дани.
   Я отправился вслед за вами. Я боялся, что вы встретитесь там с Анитой
и Мишель. В окно третьего этажа я видел, как они ходят по  залу.  Но  вы
были поглощены какими-то своими мыслями. Вы долго сидели за столиком ба-
ра. Я стоял метрах в двадцати от вас, за кабиной фотоавтомата. Я обдумал
все, что может случиться, пока "тендерберд"  находится  в  ваших  руках,
включая даже уличную аварию, которая приведет к  вмешательству  полиции.
Однако я знал, что вы при вашей близорукости не станете гнать, вы вообще
делаете все очень обстоятельно, и поэтому был уверен, что  вы  доставите
машину в полном порядке. Как видите, я  все  предусмотрел,  Дани,  реши-
тельно все. Но одно оказалось для меня  сюрпризом,  и  когда  я  с  этим
столкнулся, то чуть не сошел с ума - как выяснилось, ни один ваш  посту-
пок нельзя было предсказать заранее. Вы действовали, как Рак, под знаком
которого вы родились.
   Теперь вы понимаете меня, Дани? Так вот, вы  снова  сели  в  "тендер-
берд", а я последовал за вами на своем "ситроене". Вы должны  были  пое-
хать в Париж, а вы взяли направление на Юг. Я сначала  подумал,  что  вы
ошиблись на развилке автострады, но нет, вы так и не повернули. Я  смот-
рел на вас в окно, когда вы обедали в ресторане Фонтенбло.  Я  не  верил
своим глазам и кипел от ярости. Я сел в свою машину, которая стояла нев-
далеке, и там ждал, когда вы выйдете. Стрелки на моих  часах  продолжали
бежать. Я понимал, что мне уже не успеть на швейцарский самолет и  Анита
с Мишель улетят без меня. В отчаянии я пытался что-нибудь  придумать.  Я
еще надеялся, что, перекусив, вы вернетесь в Париж, в квартал  Монморан-
си. Я подумал, что вы просто решили немного прокатиться, доставить  себе
удовольствие посидеть за рулем шикарной машины. Но не тут-то  было!  Бе-
зумная карусель, пленником которой  я  стал,  продолжала  крутиться.  Вы
въехали в Фонтенбло. Я видел, как вы купили какую-то одежду  и  чемодан.
Пот струился у меня по спине. Это был какой-то бред. По  вашей  воле  мы
внезапно поменялись ролями. Всю эту ночь я составлял план  действий,  не
принимая вас в расчет, словно вы были пустое место. А теперь выяснилось,
что инициатива в ваших руках, что у вас есть свой план, которому вы сле-
дуете, совершенно не заботясь обо мне. Все время, что вы ехали к Жуаньи,
- а я за вами, буквально в двухстах метрах, приноравливаясь к вашей ско-
рости, - я строил всевозможные догадки, одну невероятнее другой. И самая
бредовая была такая: Анита вчера вечером оказалась права, когда  говори-
ла, что вас провести невозможно. Значит, вы сейчас знаете, что я  следую
за вами по пятам. И только одна версия не пришла мне  в  голову-то,  что
было на самом деле. Ваша уверенность росла с количеством пройденных  ки-
лометров, и мне приходилось работать головой и одновременно не  забывать
о педалях, чтобы не потерять вас из виду. Никто никогда не  наблюдал  за
вами так пристально, как я, и все же вы то и дело ставили меня в  тупик.
Например, около бистро в Жуаньи я лишь в последнюю минуту  заметил,  что
вы остановились. Потом, когда вы снова поехали, меня мучила  мысль,  кто
этот шофер грузовика, с которым вы разговаривали. Тогда, Дани, я еще  не
знал, какая удача вам сопутствует, но чутьем пенял, что эта встреча, как
и все остальные, обернется против меня. К концу дня  на  автостраде  под
Оксером, где вы начали гнать со скоростью больше ста  шестидесяти  кило-
метров в час, я безнадежно отстал от вас. Вот тут-то мне стало ясно, что
эта гонка, эти покупки в Фонтенбло можно объяснить только одним - вы ре-
шили воспользоваться машиной не для небольшой прогулки, а на все  празд-
ники, и вы мчались прямо к неведомой мне цели. Необходимо было вас оста-
новить. Кроме того, я вдруг понял, что вы точно повторяете  путь  Аниты,
но только в обратном направлении, и это было самое ужасное. Я чуть  было
не наткнулся на вас и не выдал своего присутствия,  проезжая  через  ка-
кую-то деревню у поворота с автострады. Сидя в машине, вы  разговаривали
с какой-то старухой, стоявшей рядом. Я подождал вас неподалеку, метрах в
ста от станции техобслуживания, на которой я  прочел  название  деревни:
Аваллон-Два-заката. Мне показалось, что я окончательно сошел с ума.  Как
сказала мне Анита, именно в этой деревне она оставила ваше белое пальто.
Вы совершенно сознательно, упорно сокрушали весь  мой  план.  В  этом  я
окончательно убедился, снова увидев "тендерберд" и бирюзовое пятно вашей
косынки у станции техобслуживания. Бесспорно, это была именно  та  самая
станция, у которой останавливалась и Анита. У меня в кармане лежала кви-
танция на ремонт фонарей. На ней был штамп, и я сверил название деревни.
Я разорвал квитанцию с какой-то идиотской яростью, сидя за  рулем  своей
машины. Затем я достал пузырек дигиталиса, который лежал у меня в ящичке
для перчаток, и, не обращая внимания на то, что было  светло,  пошел  за
вами по высокой траве, между деревьями. Сделав порядочный круг,  я  очу-
тился позади белого домика, в который вы вошли. У одной из  бензоколонок
стояли какие-то люди и болтали. Все мои мысли были направлены только  на
то, каким способом незаметно настичь вас и убить  так,  чтобы  никто  не
увидел меня, не услышал никакого шума. Стоявший в отдалении туалет, куда
вы вошли, оставив незакрытой дверь, был подходящим для этого  местом.  В
открытую дверь я вдруг увидел вас со спины, ваш белый костюм, ваши свет-
лые волосы. Вы неподвижно стояли меньше чем в трех метрах от меня. Перед
вами было зеркало. Я отпрянул к наружной стене и, едва переведя дыхание,
тут же ринулся на вас. Я обхватил вас сзади,  оторвал  от  пола,  закрыв
своей широкой ладонью вам рот. Ваши очки упали, отлетев к  противополож-
ной стене этой тесной конуры. Мои действия были сумбурны, как и мои мыс-
ли. Вы уцепились левой рукой за косяк двери. И  я  увидел  эту  руку.  Я
смотрел на нее всего лишь какую-то секунду, но эта  секунда  была  самой
длинной в моей жизни. Я вдруг с предельной ясностью понял, что сам  раз-
рушаю весь свой план. У женщины, которую видели на шоссе, была перевяза-
на левая рука. А у вас - нет. Я мог вас убить, но вы  не  стали  бы  той
женщиной! Я схватился за ручку двери и со всей силой захлопнул ее. В мою
ладонь, которой я зажимал вам рот, словно ударил немой вопль, и ваше те-
ло тотчас же обмякло в моих руках, вы соскользнули на колени и так и ос-
тались в этой странной позе - упершись лбом в пол, с рассыпавшимися  во-
лосами, которые закрывали ваше лицо. Не знаю почему - может, испугавшись
того, что я наделал шума, или голосов, доносившихся снаружи,  или  вашей
руки, которая раздувалась с поразительной быстротой, а может быть, прос-
то сообразив, что, если я убью вас сейчас,  судебно-медицинский  эксперт
без труда определит, что рука была покалечена перед самой смертью, -  но
я бросился бежать. Только очутившись в своей машине, я немного  отдышал-
ся.
   Я мог бы убить вас там, Дани. Но я сделал бы глупость. Мне нужно было
убить вас у трупа Коба или же, убив, отвезти вас к нему.  А  на  станции
техобслуживания я не смог бы незаметно вынести вас. И  я  поступил  пра-
вильно. Много раз потом я сожалел о том мгновении, когда вы были в  моих
руках, но думаю, что я поступил правильно.
   Поставив машину невдалеке от станции техобслуживания, я дождался  ве-
чера. Я заранее развернулся по направлению к Парижу. Я был уверен: после
того, что произошло, вы поедете в Париж. Мне не давала покоя мысль,  ви-
дели ли вы меня. Мне хотелось есть, пить и спать. Я несколько раз  выхо-
дил из машины, чтобы прогуляться в тени. Я еще не знал, насколько велико
ваше упорство, не знал вашей поразительной способности черпать  мужество
в том, что, казалось, должно было вас сломить. Тогда я еще  не  понимал,
какие преимущества дают вам эти качества.
   Когда вы наконец тронулись в путь, вы поехали совсем не туда, куда  я
предполагал. Было уже темно. Я снова развернулся. Ехали вы медленно.  Вы
опять навязывали мне свою волю, заставляя ехать с той же скоростью,  что
и вы. Задние фонари "тендерберда" слепили меня. В  Солье  вы  неожиданно
свернули с автострады на какую-то улочку, и я потерял  вас  из  виду.  Я
несколько раз пересек город, пытаясь найти вас, но тщетно. Тогда я  пое-
хал дальше на Юг, остановившись на минутку, чтобы заправить машину,  вы-
пить стаканчик вина и купить сандвич. Километры летели из-под колес моей
машины, я ощущал такое одиночество, какого никогда не испытывал.
   "Тендерберд" я обнаружил на набережной Соны в Шалоне.  Я  остановился
на той же стороне улицы, метрах в пятидесяти  впереди.  Мне  кажется,  я
засмеялся, увидев его. Осторожным шагом я в темноте направился  к  "тен-
дерберду", у которого теперь был опущен верх. Фары его неожиданно  зажг-
лись. Я увидел, что с вами сидит мужчина. И тут "тендерберд" тронулся  с
места. Я побежал к своему "ситроену". Я говорил себе, что вы  совершаете
все эти необъяснимые поступки из чистого садизма, что вы решили  сначала
полностью сломить меня, а потом уже прикончить. Мне все же  удалось  вас
нагнать, я увидел вашу перевязанную руку, увидел, как вы с этим парнем в
сером пуловере вошли в гостиницу "Ренессанс". Я все равно тоже пошел  бы
туда, потому что Анита сказала мне, что  именно  в  этой  гостинице  она
ночью сняла номер. Теперь уже у меня не оставалось никаких сомнений, что
вы сознательно, пункт за пунктом, начисто разбиваете мой план. Я дождал-
ся, пока вы вышли. Я дал вам уехать из Шалона с этим сутенером,  который
понравился вам исключительно потому, что он олицетворял собою именно тот
тип мужчин, который я ненавижу. Вы не можете себе представить, Дани,  до
чего я был измучен.
   Я долгое время провел в саду той второй гостиницы, где  вы  сидели  с
ним за столиком в пустом зале ресторана. Я наблюдал за вами, как и  днем
во время обеда, через окно. На вас были брюки цвета вашей  косынки-такое
же бирюзовое пятно, за которым я гнался весь день. Кажется, я  рассуждал
в эту минуту так, словно вы действительно были любовницей Коба, кажется,
я сам поверил в то, что придумал для других. Я ждал долго, очень  долго.
Потом я увидел, что вы поднялись в свой номер, отдав себя во власть это-
му мерзавцу, увидев полоску света, пробившуюся из-за  тяжелых  штор,  за
которыми вы решили провести с ним ночь.
   Я поехал обратно в Париж. Ярость придавала мне силы. Я опять  включил
дальний свет, не заботясь о встречных машинах. До  Парижа  триста  сорок
километров. Я должен добраться туда не позже пяти часов  утра.  Я  добе-
русь. Я заверну труп Коба в коврик и увезу его вместе с ружьем. Я  унич-
тожу фотографию Аниты, которую забыл сорвать со стены. Я не буду  спать.
Я выдержу, я поборю свою усталость, свое отчаяние. В Шалон мне  придется
возвращаться уже утром, я одолею еще сотни километров, как  одолеваю  их
сейчас, я вернусь в этот сад при гостинице до того, как вы снова  сядете
в "тендерберд". Скажем, часам к десяти. Мне необходимо вернуться  в  де-
сять часов. Пресытившись развратом, вы проспите за тяжелыми  шторами  уж
во всяком случае до десяти, не подозревая, что толстый увалень  опередил
вас. Я найду способ даже днем перенести труп Коба  и  ружье  в  багажник
"тендерберда". А потом, все равно где, но я вас убью, влив вам в рот пу-
зырек дигиталиса, и, зажатое  в  моей  ладони,  ваше  сердце  перестанет
биться, как у птенца. Мальчишкой я  видел,  как  другие  ребята  убивали
птиц. Я кричал и бил их всех. В тринадцать лет я был уже  выше  среднего
мужчины, я был толстый, и мальчишки давали мне прозвища, которые  приво-
дили меня в бешенство. Но я всех их бил. Они смеялись над моими  родите-
лями за то, что те бедные. Но я их всех бил. Я  хотел  бы  сейчас  снова
стать мальчишкой. Я хотел бы... сам не знаю чего... Наверное,  чтобы  не
было грязи, чтобы все было чистым, спокойным и незыблемым. Я  больше  не
могу, Дани.
   Я приехал в Париж позже, чем рассчитывал.  Погода  мне  не  благопри-
ятствовала. Кроме того, оказалось, я потерял ключи  от  дома  Коба.  Мне
пришлось вынимать замок из двери, которая вела в сад,  а  затем  ставить
его на место. Я перенес завернутое в коврик тело Коба в  багажник  своей
машины. Мне с трудом удалось втиснуть его туда. Потом я вернулся  в  дом
за ружьем. Потом - чтобы сжечь фотографию Аниты и еще раз проверить,  не
оставили ли мы где-нибудь следов нашего пребывания. Когда я посмотрел на
кровать, в которой вы спали ночью, я вдруг ничком лег на нее,  дав  себе
слово, что отдохну всего несколько минут. Но я заснул.  Не  знаю,  какая
сила разбудила меня через полчаса. Я мог бы проспать так целый  день.  Я
ополоснул водой лицо и пустился в обратный путь.
   После Фонтенбло я вынужден был остановиться на обочине  дороги.  Было
около восьми часов утра. Шел дождь. Машины вихрем проносились совсем ря-
дом со мной, и мой "ситроен" сотрясался. Я уснул, положив руки на  руль,
уткнувшись в них лицом. Я проспал всего четверть часа, а может,  и  того
меньше. Я ругал себя, мне казалось, что каждый  раз,  когда  я  закрываю
глаза, жизнь Мишель ускользает от меня. Еще раз я остановился неподалеку
от Шаньи, около грузовой автостанции, чтобы выпить кофе.  Когда  кто-ни-
будь проходил мимо багажника моей машины, я вздрагивал.
   Было уже за полдень, когда я подъехал к гостинице в Шалоне.
   Вы улетучились. Дани. Я не знал, куда вы поехали и насколько вы  меня
опередили. Расспрашивать о вас я не рискнул. Я двинулся дальше на Юг.  В
Балансе я потерял всякую надежду найти вас. Я позвонил в  Женеву.  Анита
плакала и говорила со мной нежным голосом, она тоже потеряла надежду.  Я
сказал: "Она угнала машину и едет на Юг, но фотограф со мной, еще  ничто
не потеряно". Анита переспросила: "Кто? Кто с тобой?"  Я  сказал,  чтобы
она меня ждала и любила. И обещал ей позвонить вечером. Потом  я  поехал
дальше. От солнца у меня гудела голова.
   Я снова наткнулся на вас в Салоне. У бензоколонки стоял "тендерберд",
его заправляли. Верх машины был опущен. Немного погодя вы вышли из  кафе
в обнимку со вчерашним вашим типом. Я даже не  почувствовал  облегчения,
увидев вас. Я думал только о том, как бы  избавиться  от  трупа  Коба  и
ружья, которые лежали у меня в багажнике. Мне удалось это сделать полча-
са спустя, уже недалеко от Марселя, на пустынной дороге, где вы  остано-
вились. Легко себе представить для чего. Я видел, как вы оба скрылись на
холме за деревьями. Не раздумывая, я подогнал свой  "ситроен"  к  самому
"тендерберду" и при ярком свете дня раскрыл ваш и свой багажники. Пиджак
я снял уже давно. Рубашка моя была мокрая от пота. Мне казалось,  что  у
меня сейчас лопнет голова. Переложив труп и ружье, я под  стрекот  цикад
отвел свою машину за поворот и развернулся. Я решил, что после  прогулки
на свежем воздухе вы поедете в Марсель, вышел из машины и стал поджидать
вас на обочине. Одно мгновение я даже готов был убить  вас  обоих  любым
способом, хотя бы ударом кулака, и тем самым вконец запутать  следовате-
лей. Но потом я понял, что в таком случае они обязательно будут разыски-
вать убийцу и нападут на мой след.
   И вдруг я увидел, что ваш приятель сел в машину один, тоже  развернул
ее в сторону Марселя и, раскрыв ваш чемодан, швырнул его на обочину. Та-
ким образом я снова потерял вас. И вот "тендерберд", в котором находился
груз, подобный бомбе, уезжал от меня, а вы оставались где-то на холме. Я
никак не мог сообразить, что важнее - найти вас или следовать  за  "тен-
дербердом". Я решил, что, так как вы без машины, мне легче будет  разыс-
кать потом вас, чем машину. И я пустился вслед за парнем  к  автостраде,
которая вела на Марсель. И вот тут-то он развил такую скорость, что мое-
му "ситроену" это оказалось не под силу, и он все дальше и дальше уходил
от меня. Но я упорно преследовал его. Я понимал, что он угоняет  машину.
При въезде в город он исчез. В этом месте  движение  идет  по  карусели.
Несколько раз, увлекаемый потоком машин, я объехал площадь, рискуя обра-
тить на себя внимание регулировщика, который стоял на повороте с автост-
рады. Наконец я решил вернуться обратно. Усталость парализовала мои мыс-
ли, мою волю, я действовал наугад, глупо. Я подумал: "Она должна быть  в
таком же состоянии, как я, и я найду ее на том же месте, в полной расте-
рянности. Ее я прикончу, а что касается этого сукина сына и  "тендербер-
да", то, что бы ни произошло, черт с ними".
   Но опять оказалось, что я плохо знаю вас.  Дани.  Я  нашел  на  холме
только вашу записку, несколько слов, нацарапанных правой рукой: "Сегодня
в десять вечера у дома 10 на улице Канебьер". У меня хотя бы  оставалась
надежда найти вас. Я разорвал бумажку и не спеша поехал в Марсель. Я ду-
мал о вас. Мне казалось, что я начинаю  понимать  ход  ваших  непонятных
поступков, но пока еще довольно туманно, мне надо выспаться, и  тогда  я
окончательно все разгадаю. Я снял номер в гостинице у вокзала Сен-Шарль.
Не раздеваясь, я бросился в постель и уснул как убитый.
   Меня разбудили, как я попросил, вечером, в начале десятого.
   Я заказал в номер ужин и принял ванну. Лицо у меня заросло черной ще-
тиной, рубашка была совершенно грязная, но я отдохнул, и голова моя про-
яснилась. И я наконец понял, что вы ничего не знаете ни об убийстве,  ни
о моем преследовании, а то, что вы взяли машину,  -  просто  взбалмошный
поступок, вот и все. По бумагам машина числилась за фирмой Коба,  сокра-
щенно МРК. Этого вы наверняка не поняли. Не знаю, каким образом вы натк-
нулись на одну или две вехи, оставленные Анитой предыдущей ночью,  но  в
чем можно было не сомневаться, так это в том, что нападение на вас в ту-
алете станции техобслуживания и несчастье с рукой - для вас  загадка.  И
наверняка сейч