двери.  Очень  хорошо,  что
гостеприимный хозяин позади дома. Через забор мне не перелезть, остаются
только ворота. Ворота и  немножечко  везения.  С  замирающим  сердцем  я
взялась за ручку входной двери. Она плавно нырнула вниз, дверь  дрогнула
и подалась.
   Ворота были заперты на здоровенный висячий замок,  но  рядом  имелась
калитка с узкой смотровой щелью. Не теряя времени даром, я просеменила к
ней, вертя на всякий случай  головой  во  все  стороны.  Хозяин  избушки
замечен не был. Я взглянула на запор и даже растерялась, не веря в такую
удачу: на калитке красовалась элементарная кованая задвижка.  Решив  для
страховки посмотреть на улицу, я без усилий открыла задвижку.  Осторожно
высунув голову, огляделась. Метрах в двадцати начинался  лес  и  тянулся
вправо  и  влево,  сколько  я  могла  видеть.  Влево  вдоль  забора  шла
утрамбованная грунтовка, она сворачивала за угол, по всей видимости, это
единственная дорога из этого благословенного места.
   Я шагнула за калитку, в то  же  самое  мгновение  из-за  угла  забора
показался капот черного автомобиля. Если я права, то это "СААБ", значит,
вернулся Ефим, а я, как всегда, слишком  долго  размышляла,  прежде  чем
сделать хоть что-нибудь путное. Обо всем этом я  подумала  секунд  через
десять, в мгновение ока взлетев  на  второй  .этаж.  С  улицы  раздалось
бибиканье, я бросила взгляд в окно и заметила Колю,  возвращавшегося  из
сада. В одной руке он держал стеклянную банку с чем-то белым,  в  другой
была корзинка, и пусть меня повесят, если в ней не лежали яйца.  И  если
только он не снес их сам, то где-то в дебрях обширного сада  разгуливала
курица. И, кажется, корова. "Может, у него там погреб?" - попробовала  я
выдвинуть  более  приемлемую  версию,  сильно   сомневаясь   в   наличии
курятника.
   Я продолжала наблюдать, за воротами снова  загудела  машина,  Бешеный
быстро поставил свою ношу возле клумбы и почти бегом  ринулся  во  двор.
Такая спешка меня заинтересовала, я спустилась в гостиную и прокралась к
окошку. Бешеный тем временем уже открыл ворота, Ефим въехал во  двор,  а
потом произошло самое интересное: не  успела  машина  остановиться,  как
Бешеный распахнул водительскую дверцу и выволок Ефима.
   Ефим, как, впрочем, и я, ничего подобного не ожидал, поэтому  сначала
не сопротивлялся. Бешеный что-то орал ему в лицо и тряс за грудки.  Слов
разобрать я не могла, окна были закрыты, открыть их я не рискнула.
   Ефиму такой  горячий  прием  явно  не  понравился,  он  резко  ударил
Бешеного обеими руками в грудь, тот оступился, но  на  ногах  удержался.
После чего они заорали друг на друга и вдруг бросились в бой, словно два
петуха.
   Я, признаться, опешила от такого зрелища, оба мужика обладали  весьма
солидной комплекцией, и стычка здорово напоминала  лосиные  разборки  во
время гона.
   К моему большому облегчению, дело кончилось  десятком  оплеух,  после
чего они остановились, помахали руками и быстро направились  к  дому.  Я
бросилась вверх по лестнице, про себя отметив,  что  уже  устала  бегать
туда-сюда. Оказавшись в спальне, я снова  прикрутила  гантель  к  ручке,
поставив ее в распор к косяку. Пусть джентльмены для начала  успокоятся,
в таком возбужденном состоянии нечего им глаза лишний  раз  мозолить.  Я
села как паинька на кровать, сложила ручки на коленочках и стала думать.
Информации для размышления теперь  было  хоть  отбавляй,  и  я  прилежно
скрипела мозгами, силясь-таки понять,  кто  же  во  всей  этой  странной
истории козел отпущения. Видно, я  здорово  задумалась,  потому  что  не
сразу услышала, как стучат в дверь.
   - Настя! - позвал Ефим. - Эй, Настя, почему молчишь?  Ты  в  порядке?
Зачем закрылась?
   Я замешкалась с ответом, а он принялся трясти дверь, гантель билась о
косяк, не давая ей открыться. Через несколько секунд с вопросом: "Настя,
что случилось?", Ефим рванул дверь  что  есть  силы,  она  распахнулась,
прощально стукнувшись о косяк, гантель перевернулась и выпала из веревки
на пол. Точнее, на ногу любимому Об этом немедленно стало известно  всей
округе, Ефим взвыл и запрыгал на одной ножке. На  вопли  прибежал  Коля,
посмотрел на нас с удивлением и поинтересовался:
   - Что за шум, а драки нет? Ты за что его так?
   - Это не я, - начала я оправдываться, - это случайно.., гантель,  она
сама...
   - Да ладно, - морщась, махнул Ефим рукой, - ерунда...
   И похромал вниз. Я пошла следом, чувствуя себя так неловко, словно  и
правда нарочно уронила гантель  ему  на  ногу.  Пока  мы  спускались  по
лестнице, я обратила внимание на  Ефимовы  ноги.  Кроссовки  перепачканы
чем-то зеленовато-черным, и на  джинсах  такие  же  брызги.  А  тут  еще
Бешеный пробурчал:
   - Всю машину мне уделал... Мыть сам будешь...
   - Ладно врать,  -  с  упреком  отозвался  Ефим,  -  коврик  только  и
грязный...
   Они лениво препирались какое-то время, я  подумала,  что  для  людей,
полчаса назад с энтузиазмом мутузивших друг друга на свежем воздухе, они
на удивление любезны.
   - Когда обедать будем? - повернулся ко мне Ефим. - Слона  бы  съел...
Насть, сообрази чего, а я пока ополоснусь...
   Нет, вы это слышали? Ты шуруй на кухню, а я буду  принимать  ванну...
Тоже мне... Я хотела высказаться о равноправии и самоопределении, но тут
Коля весьма ловко бочком-бочком запихал меня в кухню, сообщив:
   - Сейчас сметану принесу...
   "Иди ты со своей сметаной... - подумала я, в сердцах  хлопая  дверцей
холодильника. - Вам, дорогие мои,  здорово  повезло,  что  я  тоже  хочу
есть..."
   Я чистила лук, когда до моего слуха донесся  характерный  стук.  "Это
дверь, - быстро сообразила я. - Бешеный вышел, Ефим моется... Пора..."
   В этот раз я не  медлила.  Спустившись  с  крыльца,  прямой  наводкой
направилась к калитке. Дернула щеколду, толкнула дверь... В лес  или  по
дороге? Пожалуй, лучше...
   - Куда это ты намылилась?
   Голос за спиной прозвучал грозно, в нем не было и намека на привычную
Колину шутливость. Ну я, конечно, не  имею  в  виду  моменты,  когда  он
бросался на стены.
   Я оглянулась. Ко мне шел Коля, и лицо его... В общем,  выражение  его
было так себе,  не  люблю  я  разглядывать  такие  рожи.  Однако  сейчас
деваться  было  некуда,  я  развернулась,  уперла  кулаки   в   бока   и
нахмурилась:
   - Ты чего на меня орешь?
   - Куда собралась, спрашиваю? - Голос теперь был тихий, но чрезвычайно
противный. - За грибами, за ягодами?
   Сам того не подозревая, Коля подал идею,  своих  собственных  у  меня
пока не было.
   - Какие сейчас грибы? -  оборвала  я  сурово.  -  Одуванчиков  хотела
нарвать.., для салата... Ясно?
   Коля смешался:
   - Чего? Каких еще одуванчиков? Офонарела, что ли?
   - Ах, - насмешливо протянула я, - несчастное дитя столицы! Не  знает,
что такое салат из одуванчиков!
   И, поняв уже, что побег временно отменяется, качая головой,  пошла  к
дому. Оказавшись на кухне, снова занялась обедом и не успела накрыть  на
стол, как появился Ефим, вымытый и сияющий, словно новый пятак. Одет  он
был весьма демократично, в розовенькое полотенце вокруг бедер. Поигрывая
перекатывающимися буграми мышц, он сладко пропел:
   - Ну как?
   Я не поняла, что именно он имел  в  виду.  То  ли  обед,  то  ли  мои
впечатления. Впечатления, по совести признаться, были, и еще какие, даже
такой воспитанной и скромной девушке, как я, трудно было отвести от него
взгляд.
   -  Веселенькое  полотенце,  -  похвалила  я,  расставляя  тарелки,  -
надеюсь, оно не размотается.
   - Ну, никогда не знаешь, как поведет себя полотенце...
   Не сводя глаз с моего лица, Ефим двинулся плавно, словно потек,  а  я
перестала дышать и не  выпуская  из  рук  последнюю  тарелку,  не  менее
элегантно скользнула к другой стороне  стола.  Теперь  мы  двигались  по
кругу, однако игра в горелки Ефиму не понравилась, он вильнул  бедром  и
придвинул стол вплотную к  окну.  Посуда  на  столе  задребезжала,  а  я
оказалась в углу.
   - Обед готов... - Кажется, это вышло у меня не совсем кстати.
   Поскольку между нами теперь оставалась одна лишь тарелка,  которую  я
судорожно прижимала к груди обеими руками, я заволновалась.  А  когда  я
волнуюсь, то слабею прямо на глазах, вот и сейчас  силы  меня  покинули,
пальцы разжались, и тарелка, естественно, упала. Любимому на ногу.  Ефим
снова взвыл, тарелка разлетелась на мелкие осколки по всей  кухне,  а  в
дверях образовался Коля. Похоже, он снова хотел поинтересоваться, что за
шум, но, разглядев нас, хрюкнул и протянул:
   - Мне сильно кажется, что я не вовремя...
   - Вовремя, вовремя! А то все остынет... -  торопливо  забормотала  я,
благополучно выскользнув из угла. - Садитесь за стол, ради бога!
   Ефим сверкнул на нас по очереди глазами:
   - Пойду оденусь...
   Коля весело оскалился:
   - Дыши ровнее, братан!
   Ефим направился к двери, я посмотрела ему вслед.
   Царапины на икрах подживали, но все еще были хорошо .видны.  "Где  же
ты так?.."
   После обеда я сделала строгое лицо и возвестила:
   - Посуду будете мыть сами!
   Мужчины заволновались, ужаснувшись подобной перспективе.  Думаю,  мне
довелось бы выслушать немало аргументов, почему ни один из них не  может
этого сделать, если бы  вдруг  за  воротами  не  раздался  автомобильный
гудок. Они  дружно  переглянулись,  и  на  лицах  не  осталось  и  капли
дурашливости. Ефим поднял брови:
   - Сова? - Коля кивнул. - Настя, иди к себе.
   - Куда? - не поняла я.
   - К себе. Быстро! - прикрикнул Ефим, поднимаясь. - Иди наверх!
   Пока я моргала, Коля схватил меня за  руку  и  без  всяких  церемоний
потащил к лестнице. Сопротивляться ему было все равно что локомотиву,  и
я довольно быстро оказалась в той же самой спальне,  в  замке  два  раза
повернулся ключ, и все стихло.
   - Зараза! - крикнула я и пнула дверь.
   Итак, приехала какая-то Сова. То есть какой-то Сова.
   И этот Сова прикрывал... Дохлого..,  нет.  Стеклянного...  который..,
как это.., обдолбался. Нет, не Стеклянный...
   Оловянный... Вот черт, забыла! Я  начала  злиться  и  мерить  комнату
шагами. Оказавшись у окна, задержалась, что-то привлекло мое внимание. В
саду под окнами стоял Бешеный, он что-то говорил тому, кто находился  на
веранде. Я с досадой обвела взглядом оконную раму.
   С  закрытым  окном  ничего  не  слышно,  а  без  слов  любоваться  на
гостеприимного хозяина мне совершенно не интересно.  Тут  я  глянула  на
подоконник.  А  ну-ка...  Та  самая  железная  загогулина,   которую   я
прихватила из шкафа в соседней комнате, но достойного применения  ей  не
нашла. Сдается мне, она здорово похожа на гвоздодер.
   Я не слишком сильна в столярных инструментах, но...
   Первый гвоздь покинул насиженное место через десять секунд, со вторым
и третьим пришлось немного повозиться, а вот четвертый  стоял  насмерть.
Содрав костяшки пальцев и обломав два ногтя, я стиснула зубы и зашипела.
Но одного гвоздя, конечно, было  недостаточно,  чтобы  меня  остановить.
Основательно расцарапав раму, я сумела подцепить непокорную шляпку.
   - Вот  так!  -  удовлетворенно  прошептала  я,  любуясь  результатами
трудов.
   Бешеный все еще стоял под окном, я осторожно потянула раму  на  себя,
чуть слышно скрипнув, она подалась.
   Чтобы меня не увидели снизу, я опустилась на корточки и  прильнула  к
щели.
   - Куда ты смотрел, козел? Он же опять торчит! На хрена ты  тогда  его
сюда приволок? Чего с ним делать?
   Я башку тебе, Сова, сверну! Ты мне сам за него ответишь...
   - Коля, я  не  знал...  Клянусь  тебе,  Коля...  Он  должен  был  его
закопать, но у него  совсем  крыша  съехала,  я  не  мог  с  ним  ничего
сделать...
   - А зачем ты его с Седым оставил? Знал же, что он как овощ...
   - Так я же не могу его к себе привязать Я спал...
   Я затаила дыхание, боясь пропустить  хоть  слово.  Голос  чужака  был
странно знаком, но я напрасно напрягалась, голос путался в  калейдоскопе
воспоминаний и догадок. Наконец я услышала Ефима:
   - Так это ты Седого упустил?
   На веранде послышалась возня, что-то грохнуло и покатилось по полу.
   - Мутный, мать твою, - взревел Ефим, - разуй глаза,  сволочь...  Тебя
спрашиваю...
   "Ах, вот как! - спохватилась я. - Мутный! Из-за него сбежал Седой..."
Отвечал  ли  Ефиму  Мутный,  я  не  слышала,  однако  доносящиеся  звуки
позволяли предположить, что кое-кому на веранде приходится несладко.
   Меж тем Бешеный достаточно равнодушно взирал на все происходящее.  Он
закурил, помечтал немного, разглядывая цветочки на клумбе, и  подошел  к
дому. Встав на фундамент, подтянулся и заглянул на веранду. Мне пришлось
открыть окно шире и высунуть голову наружу.
   - Эй, Мутный, - лениво позвал Бешеный, - зачем ты оставил Простыря на
крыльце?
   Тут вдруг на веранде кто-то завизжал, завизжал так, что меня  бросило
в холодный пот. Я инстинктивно отпрянула, а визг не прекращался,  в  нем
было что-то страшное, животное, переходящее  в  безумный  утробный  вой.
Человек был не просто напуган, он был напуган до смерти. Визг  оборвался
так же внезапно, как и начался.
   - Это не я, не я...  -  забормотал  кто-то  торопливо,  я  попыталась
сглотнуть тяжелый холодный комок, застрявший в горле, и не смогла.  -  Я
не могу... Это они...
   Они приходят ко мне... Приходят каждую ночь...
   - Заткнись, сволочь... - заорал Сова. - Да он с иглы не слезает.., на
меня, гад, все свалить хочешь? Ты Колину финку на крыльце забыл,  теперь
под придурка косишь?
   Я увидела, как Бешеный вдруг протянул  вперед  руку,  словно  пытался
кого-то остановить:
   - Подожди, зачем...
   А на веранде что-то затрещало, и на улицу со звоном брызнуло  стекло.
Бешеный, матерясь, соскочил с фундамента и отпрыгнул в  сторону  На  мой
взгляд, проделал он это весьма вовремя, иначе шрамов  бы  у  него  точно
прибавилось. Неожиданно снизу раздалось то ли кваканье, то ли бульканье,
руки у меня затряслись, я судорожно вцепилась  в  подоконник,  чтобы  не
оказаться по ту сторону окна. Пугающее кваканье быстро перешло в хрип, и
что-то тяжело шлепнулось о половицы... Мои пальцы разжались сами  собой,
я опрокинулась на спину, встать  не  получилось.  Борясь  с  мучительным
приступом тошноты, я отползла в дальний угол комнаты. Словно сквозь вату
услышала раздраженный Колин голос:
   - На хрена, мать вашу... Весь пол загадили...
   Сжавшись в комок возле шкафа, я  давилась  горькими  спазмами,  очень
хотелось заплакать, но слез не было.
   Обхватив  руками  голову,  заскулила,  стараясь  заглушить  все   еще
звучавший в ушах предсмертный хрип. "Надо закрыть окно, -  зашептала  я,
раскачиваясь из стороны в  сторону,  -  иначе  они  поймут,  что  я  все
слышала..."
   Сколько времени я себя уговаривала, не знаю, но когда все-таки смогла
добраться до окошка, увидела, что Бешеный еще внизу.
   - Да пошел ты... Надо было раньше думать! На хрен он мне здесь нужен,
вези, закапывай его куда хочешь...
   Я осторожно, чтобы не скрипели, закрыла створки.
   Гвозди, конечно, на место прибивать не стала. И гвозди, и гвоздодер я
засунула подальше в  шкаф,  за  стопки  с  постельным  бельем.  Тут  мне
показалось, что я слышу шаги за дверью. Торопливо стряхивая с ног обувь,
я бросилась к кровати и сжалась на ней комочком. Но никто не вошел, а  я
долго прислушивалась, отстукивая зубами в  нервном  напряжении.  Тяжелый
денек дал наконец о себе знать, и я впала в забытье.
   Когда я оторвала тяжелую голову от подушки, на улице почти  стемнело.
Внизу было тихо. Я осторожно высунулась в окно, но света не  увидела  ни
на веранде, ни в других окнах.
   "Может, они уехали? Ведь теперь им надо похоронить беднягу Мутного...
- Я против воли усмехнулась. - Пожалуй, похоронить - это громко сказано.
Бросят как собаку в какую-нибудь яму да закидают ветками..." Я подошла к
двери. Она была заперта, я прикинула, не стоит  ли  и  здесь  поработать
гвоздодером,  однако  пришлось  признать,   что   фронт   работ   совсем
неподходящий. Делать было нечего, я набрала в грудь побольше  воздуха  и
крикнула:
   - Ефим! - одновременно шарахнув по двери ногой.
   Так я упражнялась минут  десять,  а  то  и  больше,  и  только  когда
исхитрилась  заработать  синяк  на  щиколотке,   с   лестницы   раздался
раздраженный голос Бешеного:
   - Какого черта ты ломишься как лошадь?!
   В замке щелкнуло, и на пороге нарисовался Бешеный.
   Лицо злое, губы словно щель и взгляд исподлобья.
   - Тебе чего надо?
   - Я что, под арестом?
   - Много будешь знать, плохо будешь спать...
   - Мне в туалет надо...
   - Угу..
   - И я есть хочу...
   - Угу...
   Бешеный сердито засопел, мое присутствие его явно. раздражало, однако
что-то заставляло его сдерживать эмоции. Да,  что  ни  говори,  от  того
веселого парня, что сидел за праздничным столом у Ирки,  не  осталось  и
следа. Постояв некоторое время, Бешеный, похоже, пришел  к  выводу,  что
определенную пользу из моего присутствия все же можно извлечь,  поэтому,
кивнув, направился к лестнице:
   - Пошли! Пожрать чего сообразишь...
   Спустившись вниз, я со страхом покосилась на дверь веранды и  рванула
на кухню вслед за Бешеным столь стремительно, что едва не сшибла  его  с
ног.  Он  неловко  взмахнул  рукой,   оступившись,   и,   чертыхнувшись,
повернулся ко мне:
   - Ты совсем, что ли, озверела?
   Я  глупо  улыбнулась  и,  чтобы  сгладить  неловкую  ситуацию,  мирно
поинтересовалась:
   - А где все?
   - Кто еще "все"? - повысил голос хозяин. - Ты это о ком?
   - Э-э... - овцой заблеяла я, сообразив,  что  брякнула  лишнее.  -  Я
просто имела в виду, где Ефим?
   Бешеный ответил весьма грубо, в  любое  другое  время  я  бы  здорово
обиделась, но сейчас мне во что бы то ни стало нужно было с ним дружить.
Я не хочу лежать в сырой яме, заваленной ветками...
   Ужин уже подходил к концу,  когда  я  для  храбрости  прокашлялась  и
тонким голоском спросила:
   - Ну как, вкусно?
   До сего момента мы не проронили ни слова, Бешеный сидел мрачнее  тучи
и бездумно жевал, уставившись в одну точку. Он среагировал  на  голос  и
поднял глаза. Увидев их выражение, внутри у  меня  все  перевернулось  и
завибрировало.
   - Ты Ефима давно знаешь?
   В его глазах мелькнуло нечто вроде удивления,  но  Бешеный  мгновенно
отвел взгляд.
   - Заткнись...
   - А Юрку?
   - Заткнись, по-хорошему прошу...
   Я заткнулась секунд на тридцать, потом осторожно выдохнула  и  словно
нырнула головой в прорубь:
   - Я знаю, где Юрка...
   - Что-о? - Я поняла, что, если ошиблась, широкая,  глубокая  и  сырая
яма мне обеспечена.
   - Я знаю, почему Простырь был на Иркином крыльце...
   Шрам на Колином лице стал какого-то неописуемого оттенка и увеличился
минимум вдвое. Чтобы не умереть от страха сразу,  я  опустила  голову  и
смотрела только на свои руки.
   - Я знаю, почему Седой остался в городе...
   Это я пропищала на последнем издыхании.  Если  Бешеный  сейчас  снова
впадет в буйство, боюсь, меня придется щеткой счищать со стенок. И чтобы
не дать ему самостоятельно дойти до точки  кипения,  я  поднялась,  сама
удивляясь невесть откуда взявшемуся спокойствию:
   - У нас мало времени...
   Ткнув в землю пальцем, Бешеный скомандовал:
   - Стой здесь! Сделаешь хоть шаг - придушу...
   Я покорно замерла перед  дверями  гаража,  не  собираясь  вступать  в
споры: я же еще не сошла с ума, бегать по  ночному  лесу  в  наручниках!
Бешеный потянул створки, я мельком глянула внутрь и успокоилась.  Черный
"СААБ" покоился на месте, я опасалась, что на  нем  уехал  Ефим,  а  без
транспорта наша затея много не стоит, на своих двоих далеко  не  уйдешь.
Бешеный открыл одну створку, начал открывать вторую, но тут ему на  пути
попалась  я,  намертво  окопавшаяся  на  указанной  точке.  Он  сверкнул
глазами, но  я  не  среагировала,  смерть  посредством  удушения  в  мои
ближайшие планы не входила.
   - Отвали, - недовольно буркнул Коля и снова выразительно посмотрел на
меня.
   -  На  сколько  шагов?  -   уточнила   я   во   избежание   всяческих
недоразумений.