Нервы сейчас у всех на взводе, зачем рисковать?
   - Убью, - ласково пропел молодой человек.
   Я кивнула:
   - Договорились!
   Я подвинулась, Коля шагнул вроде в гараж, остановился и  с  сомнением
оглянулся. Я изо всех сил старалась  придать  лицу  выражение  полнейшей
покорности и спросила:
   - Ты все взял?
   - Все. А теперь помолчи хоть пять минут!
   Молчала я гораздо дольше, я молчала всю дорогу, и  вовсе  не  оттого,
что обиделась на столь оскорбительное для  любой  женщины  замечание.  С
замирающим сердцем я  вглядывалась  в  темноту,  больше  всего  опасаясь
встретить возвращающегося Ефима. Когда наконец впереди  показались  огни
окошек  горелкинских  домов,  меня  вдруг  охватило  странное   чувство.
"Анастасия, минут через тридцать ты точно узнаешь,  отшибут  тебе  башку
или на месте оставят..."
   Мы подкатили все к той же заброшенной  конюшне,  Коля  загнал  машину
внутрь, вытащил лопату и обернулся ко мне:
   - Слушай, я для твоей же пользы хочу повторить.., ну, ты понимаешь...
   - Понимаю... Если я вздумаю валять дурака,  подпрыгну  или  чихну  не
вовремя...
   - Молодец, девка! Правильно Ефим сказал, что ты далеко не дура...
   Столь высокая оценка моих умственных способностей со стороны любимого
не могла не растрогать, хотя было бы приятнее, если бы слово "далеко" он
опустил вовсе.
   - Только помни, - не унимался Бешеный,  по  всей  видимости,  здорово
сомневаясь, правильно  ли  сделал,  поверив  мне,  -  если  ты  все  это
выдумала, чтобы...
   - Да ладно тебе зудеть! - не вытерпела я в конце концов. - Что ты как
беременный: если то, если это?
   Бешеный щелкнул зубами и умолк.
   Провожаемые ленивым брехом дремлющих собак, мы огородами добрались до
улицы 50-летия Октября.
   - Нам надо к семнадцатому дому...
   - Зачем еще?
   - Чтобы не ошибиться...
   - Ну если ты мне мозги паришь...
   - А они у тебя есть? - разозлилась я окончательно. - Если ты  мне  не
веришь, то какого черта сюда поперся?
   Или ты так боишься,  что  все  окажется  правдой?  Что  тогда  будешь
делать, а?
   - Убью... - прошипел Бешеный сквозь зубы.
   "Надеюсь, это относится не ко мне", - подбодрила я себя и  посмотрела
на табличку. Семнадцать. Повернулась  лицом  к  строящимся  коттеджам  и
покачала головой. Вот же он,  точно,  чего  мы  с  Надькой  кругами  час
ходили? Вот так, по прямой... Вот и он, каменюка проклятый,  лежит  себе
на том  же  месте,  где  на  него  тележка  наехала...  Как  мы  его  не
разглядели, ведь чуть не по  нему  ходили...  Я  бросилась  вперед,  как
собака по следу, Бешеный только квакнул и припустил за  мной.  Влетев  в
проем  двери,  я  остановилась.  Сюда...  Нет,  сюда...  Но  здесь  этот
проклятый цемент...
   - Ну где?
   - Здесь.
   - Больная, что ли? Здесь бетонный пол... - Бешеный достал  фонарик  и
огляделся. Я ползала  по  полу  на  карачках,  представляя,  что  сейчас
творится в голове у моего спутника. - Ты  точно  чокнутая...  То  Седому
руку прокусила, то изумруды ищет, то одуванчики жрет... А я тоже  дурак,
что тебя послушал... Ефим от смеха сдохнет. И в морду мне  даст  за  то,
что тебе поверил... - Тут Коля помрачнел, но ненадолго.  -  И  правильно
сделает, я бы ему тоже дал.
   - Значит, что Юрка с Иркой и с деньгами слинял, ты поверил?
   - Не поверил... Но Жук, он.., до баб он и правда большой охотник... А
подружка твоя ему шибко  приглянулась.  Прямо  оторваться  не  мог,  как
дурак, ей-богу! С бабой он уехать мог, но деньги  не  брал...  У  Седого
бабки, больше не у кого... А  ты  откуда  про  деньги  знаешь?  -  вдруг
спохватился он и даже сел рядом на корточки. - Чего это ты у  нас  такая
умная стала?
   - Ефим рассказал.
   - Когда это?
   - Когда камни пропали...
   - Да какие, к черту, камни? - заорал было Бешеный,  но  вовремя  взял
себя в руки, вспомнив, вероятно, что лишний шум нам ни к чему. - Чего ты
городишь? Честное слово, не пойму, ты и правда чокнутая?
   Я перестала шарить по полу и уставилась на Колю.
   В общем-то, я давно поняла, что он.., как бы это сказать.., не  особо
блещет умом, к тому же довольно легко поддается чужому влиянию,  и  если
бы у меня было свободное время... Пока я думала о Колиных  способностях,
он повертел головой да вдруг задумчиво брякнул:
   - А какой идиот прямо так цемент залил? Делать, что ли, было нечего?
   Я ахнула, вскочила и вырвала у Бешеного из  рук  фонарик.  Луч  света
заметался по  шершавой  поверхности  цемента.  Бешеный  дернул  меня  за
штанину и сердито прошипел:
   - Свети понизу, дубина, увидят...
   В углу, в щели между полом и стеной, пробилась уже  какая-то  колючая
растительность.  Сунувшись  туда,  я  дернула  за  колючку.  Она   легко
подалась, и в руке  оказалась  оборванная  ветка  с  крошками  засохшего
цемента.
   Колючка здесь не выросла, ее просто воткнули,  когда  заливали  сырой
цемент. Я ударила кулаком по образовавшейся дырке. Тонкий цементный слой
в углу треснул и осел...
   - У тебя лом есть? - бросилась я к Бешеному. - Лом нужен...
   - Лом? - удивленно протянул тот. - Ты сказала взять лопату...
   - "Сказала!.. Показала..." - передразнила я в сердцах.  -  Думать  же
самому тоже надо! Они просто залили пол цементом!  Я  не  знаю,  что  за
цемент такой, что за сутки высох, но это  так!  Видишь,  -  я  торопливо
сунула колючку в нос Бешеному, -  воткнули  в  уголок,  как  будто  сама
выросла!
   - Цемент за сутки не высохнет, - авторитетно сказал Коля.
   - Может, и не высохнет. Но  этот  высох...Черт  тебя  возьми,  да  не
смотри же на меня! Нет лома, долби лопатой!
   Но Коля продолжал разглядывать колючку, я схватила лопату и  с  силой
воткнула в пол. Острие лопаты звякнуло и ушло вниз.  В  обе  стороны  от
образовавшейся щербины темными змейками  потекли  трещины.  Коля  поджал
губы, вырвал лопату, буркнув:
   - Да не греми ты...
   Он опустился на колени, поковырял трещины пальцем, потом примерился и
резко ударил ладонью. Пол захрустел, толстые  трещины  кольцом  побежали
вокруг Колиной руки. Он усмехнулся и стукнул еще раз, уже не так сильно,
но цемент уже крошился, словно  печенье,  я  опустилась  рядом  и  стала
отколупывать кусочки.  Толщина  цемента  вряд  ли  превышала  сантиметр,
наивно было бы предположить,  что  такой  глупостью  занимались  будущие
хозяева коттеджа. Так мы и ползали,  обламывая  крошащиеся  углы,  потом
Коля тяжело вздохнул и позвал меня:
   - Видишь? - Он ткнул куда-то пальцем:
   - Вот здесь, видишь?
   - Что?
   Коля сидел на корточках и смотрел на то самое место, куда  показывал,
я честно тянула шею, но никак не могла сообразить, к чему он клонит.
   - Цемент просел... - Коля снова вздохнул, и я вдруг  поняла,  что  он
здорово нервничает. - Просел, потому что  под  ним  просела  земля...  А
земля просела, потому что...
   - Потому что там яма... - сказала я и сама испугалась. Я так отчаянно
хотела найти эту яму, но сейчас, когда поняла, что мы ее все-таки нашли,
меня замутило со страха.
   - Угу... - промычал Коля. - Очень может быть...
   И,  резво  поднявшись,  топнул  ногой  по  едва  заметной  ложбине...
Цементное покрытие лопнуло, словно было стеклянным, да и  неудивительно,
глина под ним действительно просела... Мельком  бросив  на  меня  весьма
странный взгляд, Коля  взял  лопату,  расшвырял  куски  бетона  и  начал
копать. Я забилась в угол и,  обхватив  коленки  руками,  смотрела,  как
быстро растет рядом с Колей глиняная гора. Чем больше  она  становилась,
тем сильнее меня колотило.
   - Возьми фонарь, - велел Коля, я продолжала жалко моргать из угла, не
в силах заставить себя подойти. - Слушай, я больше одного раза повторять
не буду. Иначе я тебя в этой яме и зарою...
   Когда Бешеный захочет, он может  быть  очень  милым...  Я  быстренько
поднялась, взяла фонарик и посветила в яму.
   - Чуешь? - спросил он вдруг.
   - Не-ет, - протянула я, твердо решив скончаться до того момента,  как
Бешеный там что-нибудь найдет.
   - Сейчас почуешь...
   Я занервничала и начала  чесаться,  словно  блохастая,  луч  фонарика
заметался в разные стороны. Бешеный зашипел, но это не помогло. От звука
вонзающейся в глину лопаты у меня кровь стыла в жилах, и помимо  воли  я
начала подскуливать - Заткнись, - буркнул Бешеный, я заскулила в  ответ,
он плюнул и, похоже, хотел меня обругать,  но  вместо  этого  неожиданно
протянул руку:
   - Ну-ка, дай...
   Торопливо сунув ему фонарик, я попятилась к стене.
   Бешеный положил лопату возле ямы, нагнулся, и тут я услышала:
   - Матерь божья... Юрок...
   Мы долго сидели возле холодной кирпичной стенки  и  молчали.  Закусив
кулак, Коля ритмично покачивался, глядя в  одну  точку,  я  не  лезла  с
разговорами, понимая, каково человеку,  только  что  откопавшему  своего
лучшего друга.  Над  головой  давно  уже  висела  луна,  с  любопытством
заглядывая за стены недостроенного дома. Было довольно  светло,  зловеще
поблескивали осколки  раскрошенного  пола,  и  разверстая  могила  зияла
черным провалом.
   - Надо закопать, - сказала я наконец, - нехорошо, когда вот так...
   Коля закивал, потом повернулся ко мне:
   - Откуда ты знала?
   - Видела... Хоть мне никто и не поверил...
   - Кто это сделал?
   Вместо ответа я встала, отряхнула джинсы и подняла лопату.
   - Закапывай... Здесь была еще одна яма. Я не  знаю,  есть  ли  в  ней
кто-нибудь или что-нибудь. Но мы должны это узнать.
   Забросав могилу друга, Коля тщательно  утрамбовал  землю  руками.  Он
долго что-то подправлял и  сглаживал,  и  в  какой-то  момент  мне  даже
показалось, что он плачет.
   Хотя, может, я ошиблась.
   - Где еще?
   В дальней комнате, той самой, где я едва не угодила памятной ночью  в
яму, все было по-прежнему. Не было, слава богу, ни цементных  полов,  ни
каких  других  препятствий.  Я  огляделась,  вспоминая,  как  все  было,
примерилась и показала:
   - Здесь! От прохода метра два вдоль стены.
   Коля без разговоров взялся за лопату. В этот  раз  дело  продвигалось
хуже, глина была твердой, и я уже стала подумывать, что ошиблась, но тут
Коля, сместившись чуть левее, сказал:
   - Похоже, тут. Глина пошла мягкая.
   Копать стало легче, вскоре Коля выпрямился и позвал:
   - Настя... - Сжав до хруста кулаки, я отозвалась, он кивнул:
   - Похоже, есть...
   Счет теперь шел на минуты, я нервно  сглатывала,  ожидая  конца  этой
пытки. И вот я увидела, как Коля положил лопату рядом и взял фонарь.  Он
разглядывал что-то бесконечно долго, сердце мое стучало в  горле,  и  по
вискам лился холодный пот.  Вот  Коля  выпрямился,  я  увидела,  как  он
хмурится:
   - Что за черт?
   Ноги вдруг сами понесли меня к яме, встав на четвереньки, я заглянула
внутрь. В нос ударил тошнотворный запах.
   - Где?
   - Вот... - Коля поднял фонарик. - Здесь кто-то есть...
   Он тронул что-то острием лопаты, и внезапно  я  сообразила,  что  это
рука. Опухшие серые пальцы с черными  ногтями...  Коля  убрал  лопату  в
сторону, попав под луч света, на страшном  одутловатом  запястье  тускло
блеснул витой золотой браслетик...
   - Настя, Настя... - звучало где-то  вдалеке,  я  с  трудом  разлепила
свинцовые веки. - Настя, черт тебя дери, ты померла, что ли?
   Надо мной неясно маячил мужской силуэт, вот человек потянулся рукой к
моему лицу, я испугалась и зажмурилась. Человек торопливо  запричитал  и
начал похлопывать меня по щекам. "Да это же Коля,  -  вяло  подумала  я,
инстинктивно пытаясь пресечь столь бесцеремонное поведение, - что это он
делает?" Увидев, что я  открыла  глаза,  Коля  обрадовался  и  заботливо
приподнял мою голову.
   Такая сентиментальность со стороны человека,  способного  перехватить
другому горло финкой, была весьма неожиданна.
   - Где  мы?  -  задала  я  дурацкий  вопрос,  хотя  уже  в  мельчайших
подробностях вспомнила, что случилось.
   Коля помог мне сесть и сам сел рядом, заботливо придерживая за плечи.
   - Да ты вдруг завалилась ни с того ни с сего...  Перепугала  меня,  я
грешным делом чуть было не решил, что ты третья...
   "Третья.., третья... Первый здесь Юра, а второй... Вторая...  Ирка...
Боже мой! Ирка... Как же так, за что? А я  ведь  знала..,  с  той  самой
минуты, как увидела убитого Простыря. Ирка, я знала, что тебя  убили.  Я
знала, но не хотела верить... Ирка, что я наделала? Это все из-за меня.
   Если бы тогда на пляже..." Я долго пыталась отдышаться,  кусая  губы,
но все было тщетно. Сдавив виски ладонями, я застонала, спазмы  железным
кольцом охватили горло, я пыталась плакать - и не могла. А Коля поднялся
вдруг на одно колено и, обхватив мою голову, прижал к груди.
   Я беспомощно обмякла в его руках, он осторожно гладил меня по волосам
и приговаривал:
   - Поплачь, Настя, поплачь...
   Через полчаса мы незаметно покинули участок и  спустились  к  оврагу.
Возле кустарника я  остановилась  и  оглянулась.  Сквозь  редкие  стволы
деревьев под мутным лунным светом сиротливо белел недостроенный коттедж,
ставший последним прибежищем для моей дорогой подружки. Я махнула рукой.
Я вернусь.
   - Пошли, - окликнул меня Коля, - времени нет...
   Он взял меня за руку и двинулся вдоль кромки леса.
   Я так и не смогла понять, то  ли  он  боится,  что  я  сбегу,  то  ли
помогает идти. В любом случае я была ему благодарна, потому что  сбегать
пока  не  собиралась.  Как  и  у  всякой  порядочной   вороны,   чувство
любопытства развито у меня весьма сильно. И чувство мести... Впереди  за
деревьями показалась конюшня, я позвала:
   - Подожди...
   - Что? - Коля оглянулся и остановился. - Устала?
   - Нет... Просто хотела выяснить...
   - Ну?
   - Если Ефим вернулся, а нас с тобой нет, как ты думаешь, что он будет
делать?
   Мы сели на ствол поваленного тополя, и Коля задумался:
   - Трудно сказать... Как у него башка  варит,  один  бог  знает...  Он
всегда на несколько ходов вперед думает.
   Словно в шахматы играет.
   - А что мы сейчас будем делать?
   - Мы сейчас поедем и свернем Сове шею.
   - Почему Сове?
   Тут  он  закряхтел,  словно  смутился,  но  потом  весьма  откровенно
продолжил:
   - Сова с Мутным должны были жмура прибрать.  Ну,  в  ту  ямку..,  где
Юрка...
   - Так Простырь - твоих рук дело? - Бешеный так сверкнул белками глаз,
что пару секунд я раздумывала: а не, завязать ли мне  с  расспросами?  -
Той самой финкой, что вроде новогоднего подарка для  доблестных  органов
лежала на крылечке рядышком? На финке твои пальчики? Да,  ловко,  ничего
не скажешь... Простырь должен был уйти в небытие, а он вдруг нарисовался
самым наглым образом... И Ефим тебе говорит,  что  твой  дружок  убыл  в
неизвестном направлении, прихватив с собой баксы...
   - Ты не понимаешь... Это Сова сказал Ефиму, что Юрка уехал... Ефим не
знал...
   - Ну да... - кивнула я и усмехнулась:
   - А ты не заметил, как у Ефима икры разодраны?
   - И что?
   - Ничего, - я пожала плечами. - Если не задумываться, откуда  у  него
царапины.
   - Откуда?
   - Это кошачьи когти. А еще точнее, следы  от  когтей  погибшей  лютой
смертью Масленки, Иркиной кошки.
   Ефима она невзлюбила сразу, это точно. И когда он заявился  к  ним  в
дом снова, разодрала ему ноги. А явился он для того, чтобы отправить  на
тот свет твоего друга и мою подружку...
   - Глупость. Зачем ему это понадобилось?
   - Ну и тупой же ты, - не сдержалась я, - из-за чего вы  тут  лютуете?
Из-за "зелени", из-за бумажек поганых...
   - Ничего я не понимаю. - Коля устало вытер катящийся градом пот.
   - Это я вижу. Денег много не бывает. На одного лучше делить,  чем  на
троих. Поэтому  один  из  вас  с  бабой  и  баксами  скрывается,  второй
оставляет  милиции  труп  и  свою  визитную  карточку..,  без   золотого
тиснения, правда,  но  ничего,  милиционеры  не  обидятся,  им  и  такая
сойдет...
   - Ты хочешь сказать... - захрипел отчего-то  Бешеный,  -  ..что  Ефим
меня подставил под мокруху?..
   - Почему "подставил"? Наставил.., органы  на  путь  истинный.  Теперь
тебя, я думаю, каждый честный милиционер ищет. И даже нечестный. За тебя
большую медаль дадут. И звездочку...
   - Заткнись! - взревел Бешеный, вскакивая, а я тихо рассмеялась:
   - Не шуми, не будь дураком... Лучше сядь и послушай. Если я  ошибусь,
ты меня поправишь... Вы собрались здесь, чтобы  у  кого-то,  например  у
дяди Пети, купить...  Что?  -  Глаза  у  Бешеного  сделались  круглые  и
очумелые, отражая лунный свет, они  горели,  как  у  настоящего  филина.
Беспрестанно моргая. Бешеный молчал. Я подождала подсказки, не дождалась
и продолжила:
   - Допустим, камни...
   - Опять камни... - прошептал Бешеный и  судорожно  сглотнул.  Если  у
кого в данный момент и ехала крыша, так это точно у него.
   - ..В свободное от основных  трудов  время  вы  решили  освежиться  в
местной речке... Ты, правда, не освежался, но  большой  разницы  в  этом
нет. Где я с вами  и..,  познакомилась...  Если  можно  так  выразиться.
Надеюсь, ты в курсе этого? -  Коля  кивнул.  -  Через  пару  дней  мы  с
подружками сидели в ресторане, где влипли в неприятную историю... И... -
Тут   я   подняла   вверх   указательный   палец,   заставляя   Бешеного
сосредоточиться. - И совершенно случайно... (да?) встретились с  Ефимом.
Он нас героически спас, чем заслужил право присутствовать на продолжении
банкета. Уже в домашних условиях.  Затем  вы  заодно  спасаете  и  Иркин
подарок. За столом я вам сказала о том, что видела  в  городе  Седого  в
компании с лысым  обладателем  приметной  печатки.  После  чего  вы  нас
быстренько спаиваете и.., сматываетесь...
   - Чушь! - взревел Бешеный. - Мы же до утра были с вами!
   Я цыкнула, чтобы он не орал посреди ночи, и пропела:
   - Ирка видела... Она не спала... И мне рассказала...
   - И когда же она успела? - зловеще протянул Бешеный,  склонившись  ко
мне вплотную.
   "Господи, попала! - с замиранием сердца подумала  я.  -  Только  черт
меня за язык дернул..."
   Теперь я здорово перепугалась, сообразив, что свою догадливость  надо
было держать при себе. Однако желание ее проверить оказалось сильнее,  и
вот теперь я сидела, съежившись под весьма  неприятным  взглядом  своего
спутника. Слабым утешением было то, что часть этой  истории  становилась
более-менее  понятной.  В  памяти  всплыла  мельком   оброненная   нашим
участковым фраза о расстрелянной у рыбхоза "Тойоте" с тремя трупами.
   О какой-то "Тойоте" Ефим справлялся у Бешеного, на что  тот  ответил,
что  происшествие  списали  на  разборки  в  соседнем  районе.  А  зачем
беспокоиться о чужой "Тойоте"? Вот и  выходит,  что  машинка  это  своя,
вернее,  собственноручно  расстрелянная...  А  днем   Надьку   приложили
физиономией о шершавый забор, сильно интересуясь, всю ли ночь три  героя
провели возле наших юбок. С чего бы?
   - Чего же  ты  заткнулась?  То  фонтаном  перло,  а  теперь  цветочек
аленький... Дальше-то что было?
   - Сам, что ли, не знаешь?  -  досадливо  буркнула  я,  отворачиваясь.
Продолжать беседу категорически  расхотелось.  И  с  чего  это  вдруг  я
решила, что Бешеный на моей стороне?
   - Не знаю. Давай, давай, покайся... Или помочь?
   Голос у Бешеного  сделался  неприятным,  в  нем  появилась  какая  то
странная металлическая дрожь, я потосковала, потосковала и  решила,  что
лучше уж его не раздражать.
   - Вы смотались.., вдвоем с Ефимом. - Я  вопросительно  посмотрела  на
Бешеного, но он молчал. - Юрка остался с Иркой. Потому что она никак  не
хотела спать...
   Я думаю, что пока вас не было, Ирка показала  Юрке  свой  драгоценный
альбом... Хотя его гораздо больше  заинтересовало  место,  где  она  его
спрятала... - Тут я перевела дыхание и скороговоркой выпалила:
   - Вернулись вы с Ефимом, и Ирка увидела что-то, что  видеть  ей  было
нельзя.  Скорее  всего,  она  под  каким-то  предлогом  вышла  в  сад  и
подглядывала у забора. И кто-то ее застукал...
   Юрка, да? - В голове  вдруг  мелькнула  догадка,  и  в  животе  стало
холодно, словно там образовался айсберг.
   Я скрючилась и, застучав зубами, протян