нюю из двух комнатушек, на которые был поделен их домик. Он распахнул дверь и прошел на свою половину. Дверь он оставлял открытой, чтобы они могли время от времени переброситься словечком.
     Около часа дня он вышел.
     - Как насчет ленча?- спросил он.- Акерли подойдет?
     - Он точно не обещал.
     - Не будем его дожидаться.
     Оба извлекли из карманов пальто и саквояжей сандвичи и кучу снеди. Затем, удобно устроившись перед печкой, приступили к трапезе. Но едва они взялись за еду, как дверь распахнулась и появился Акерли.
     - Знакомые все лица!- приветствовал он их.- Как ни встречу вас обоих - все вы за едой! Ты когда-нибудь работаешь, Брэгг?
     Брэгг пропустил эту тираду мимо ушей.
     - Чем это вы занимались все утро, юный Акерли?- спросил он.
     Акерли снял мокрый макинтош и стал мыть руки у небольшой раковины в углу.
     - Ездил взглянуть на осадку грунта насыпи у Каннан-Каттинг.
     - Сильно она поехала?
     - Вверху на фут, а внизу, наоборот, выпятилась.
     Брэгг кивнул.
     - Потом укрепим ее.
     За едой все трое трепались о чем попало: немного о своих покупках, чуть-чуть необидных шуточек и изрядно - о катании на доске с выдвижным килем под парусом. Брэгг и Акерли очень увлекались этим видом спорта и были искусными спортсменами, а Парри играл роль новичка, благоговейно внимающего мастерам. Затем, когда дело дошло до трубки и сигарет, Брэгг вернулся к делам.
     - Знаешь, Акерли, похоже, данные по проходке на сто десятой отметке завышены. Они не согласуются с цифрами подрядчиков. Наши данные показывают, что за четыре недели пройдено три тысячи пятьсот ярдов. Даже навскидку видно, что столько не уложили.
     - Три тысячи пятьсот ярдов,- медленно повторил Акерли.- Ты прав, Брэгг, это многовато. Кто производил измерения?
     - Я с Полом,- вступился Парри,- и я совершенно уверен, что мы измерили все точно. Давай-ка взглянем на цифры, Брэгг.
     Пол был младший инженер подрядчиков и работал вместе с Парри.
     - Цифры у меня на столе,- отозвался Брэгг.- Я не сказал, что ты не прав, молодой Парри. Как ты знаешь, свои цифры я получаю, экстраполируя общую выработку, исходя из показателей на конец предыдущего периода и того, что должно быть сделано на сегодняшний день. Возможно, неточность была допущена в прошлом месяце.
     - Нам с Полом от этого мало проку,- заметил Парри,- ведь и в прошлом месяце промеры производили мы. Более того: клянусь, они были точны.
     - Вот и хорошо,- сказал Брэгг,- приятно иметь дело с безупречными работниками, которые никогда не ошибаются. Но как бы там ни было, молодой Парри, следует еще раз проверить промеры. Предлагаю сделать это сегодня же, потому что цифра пойдет в ведомость о заработной плате. Акерли, нет желания прокатиться до Редчерча?
     - Есть. Мне как раз надо бы увидеться с Поттсом, поговорить о правах на прокладку пути. Парри видел Поттса и договорился с ним.
     - Я и забыл, что это надо уладить сегодня. Тогда просто взгляни на насыпь, когда будешь проезжать мимо.
     - Так и сделаю.
     - Ты когда двинешься, Акерли?- поинтересовался Парри.
     - Думаю, в половине пятого. Хочу по дороге еще заглянуть в пару мест на виадук.
     Парри кивнул.
     - Вот и отлично. Поеду с тобой. А с показателями я разделаюсь до половины пятого.
     - Просто подбить итог будет недостаточно, Парри,- сказал Брэгг.- Я должен иметь обоснованную цифру для ведомости, иначе придется торчать здесь до ночи.
     Парри ощутил недовольство.
     - Ну уж, Брэгг,- возразил он,- надеюсь, ты не заставишь меня торчать здесь допоздна. У меня дело, очень важное, ей-богу.
     - У меня тоже,- сухо ответил Брэгг.- Ведомость. В какое время ты хотел уйти?
     - Я рассчитывал быть в Редчерче в половине седьмого. Это в самый раз, правда, Ак?
     Акерли кивнул.
     - Ладно уж, смотри в оба и заканчивай расчеты,- подвел итог Брэгг.- Посмотрим, что у тебя получится. Все еще льет, Акерли?
     - Да, невезуха. Но ветер стих.
     Акерли, надев свой макинтош, с которого на пол натекла изрядная лужа, вышел, а Брэгг с Парри вновь взялись за работу. Но едва они погрузились в дела, как появился новый посетитель. На этот раз это был высокий мужчина средних лет, крепкого телосложения, с небольшими темными усиками, в дождевике, с которого ручьями текла вода.
     - Начальство на месте?- спросил он высоким писклявым голосом, с сочным ирландским акцентом. Парри откинулся назад на своем стуле, оторвавшись от работы.
     - Я тут, Кэри,- ответил он вежливо.- Чем могу служить?
     Кэри заполнил собой всю комнату.
     - Очень мне нужно с тобой разговаривать!- задрал нос Кэри.- Тут он начальник, с ним и поговорю.- Резким движением руки он указал на Брэгга, который появился на пороге своей комнатушки.- Ты звонил мне, Брэгг?
     Брэгг кивнул, и они оба зашли в дальнюю комнатку. Работая, Парри через открытую дверь слышал обрывки их разговора: "усилить клиньями...", "прогиб в три восьмых дюйма...", "компенсировать боковое давление...". Затем раздался громкий голос Брэгга: "Когда вы смените насос, чтобы осушить котлован у четвертого устоя?" и возражение Кэри: "Дорогой мой, насос один из лучших. Уверен, что этот идиот Хадсон привез его, не подумав очистить от гравия, и просто подсоединил как есть".
     Вновь реплики превратились в неразборчивое бормотание, потом опять раздался голос Кэри:
     - Клянусь богом, этот человек сведет меня с ума своим подходом к делу.
     Проблема с насосом все еще обсуждалась, когда раздался шум отодвигаемых стульев и оба вышли в комнатку Парри.
     - Ладно,- сказал Брэгг.- Уровень воды необходимо понизить.
     Дверь за Кэри закрылась, и в домике стало тихо. Брэгг и Парри вернулись к работе. У обоих было немало дел, причем неотложных. Вернувшийся Акерли подсел к Брэггу и они занялись проверкой показателей для ведомости. Какое-то время их голоса сливались для Парри в неразборчивое бормотание. Затем раздался голос Брэгга:
     - Эй, Парри!
     Парри поднялся и подошел к двери в комнатку Брэгга.
     - Сколько времени тебе нужно, чтобы все закончить?- спросил Брэгг.- Принеси-ка, что у тебя получилось.
     Парри принес листы с таблицами.
     - Я почти закончил,- сказал он, раскладывая листы перед Брэггом,- но боюсь, нужен завершающий штрих.
     - И сколько же на него нужно?
     - Около часа, думаю.
     - Хорошо. Акерли готов отправиться, и медлить нельзя, а то скоро стемнеет. Закончишь, когда вернешься.
     Лицо у Парри вытянулось, и Брэгг заметив это, сказал нетерпеливо:
     - Ах да, я и забыл про твое неотложное дельце. Смотри-ка, мы можем вечером вернуться не на поезде, а на локомотиве балластного состава. Дай-ка мне арифмометр, я сам сведу счеты с этими проклятущими цифрами.
     - Большое спасибо, Брэгг! Очень обязан тебе!
     Брэгг жестом отмел его благодарность.
     - Сразу возвращайся, Парри, как только проверишь длину проходки. А ты, Акерли, жди нас. Встретимся в Редчерче. Вечером расскажешь мне об оползне, не хочется откладывать это на завтра.
     Было около половины пятого, когда Парри и Акерли вышли из домика и направились к железнодорожной станции.
     - Между прочим,- заговорил Парри,- вон стоит балластный локомотив, подвозящий бригаду Лоуэлла. Я подскочу к ним и скажу Блейку, что мы вечером поедем с ними. Десять к одному, что Брэгг забудет их предупредить.
     Он перешел через подъездной путь и подошел к локомотиву. Машинист остановился, когда он поднял руку.
     - Слушай, Блейк,- начал Парри,- подбросишь нас вечером в Редчерч, мистера Брэгга и меня?
     - Хорошо, мистер Парри.
     - Тогда подхватишь нас возле офиса. И вот еще что, Блейк,- продолжил Парри,- ты до вечера еще будешь на станции?
     - Да, нужно перегнать вагоны отсюда на склад за товаром.
     - Слушай, будь другом, прихвати мой портфель, он в кабинете у начальника станции. Желтый саквояж. А то, боюсь, я не успею сходить за ним.
     - Хорошо, мистер Парри. Я захвачу его.
     Парри поблагодарил и вышел из ворот вслед за Акерли, который шел вдоль насыпи к виадуку. Погода по-прежнему не баловала их. Хотя дождь прекратился, было холодно и мокро. Море, блекло-свинцового цвета, было в белой пене. С побережья и со стороны скал доносился глухой шум прибоя. Вдалеке небольшой пароходик, спешащий в Лидмут, переваливался с волны на волну, и когда его нос зарывался в волны, седые пенные брызги летели во все стороны.
     Молодые люди, дойдя до конца гряды Уитчайн, спустились вниз, туда, где массивные опоры нового виадука сменялись тонкими опорами старого виадука. Акерли мельком взглянул на ход работ и переговорил с бригадирами. Они стали подниматься на другую сторону гряды, где в ста ярдах над ними зиял черный запретный зев тоннеля.
     - Не будем заходить в тоннель,- решил Акерли.- Я был там вчера, все было в порядке. А то опоздаем.
     Когда тропа повернула от железной дороги к побережью, упали сумерки. Узкая тропинка террасировала склон горы, огибая ее и вновь подходя к железной дороге там, где кончался тоннель.
     - В субботу пойдешь на хоккей?- спросил Акерли, шагая по тропинке.
     Парри думал о своем, ему не хотелось говорить о хоккее. Справа от него вверх поднималась белесая скала, смутно светясь в сумерках, а слева склон уходил круто вниз, к подножию скал, где гарцевали белые лошадки пенных гребней и реяли чайки, оглашая воздух меланхоличными вскриками. Он едва слушал болтовню Акерли о том, что голкипер Редчерча напоминает дрессированного пуделя, что Бренда играет лучше, чем Молли, и что Уитнессу придется выйти из привычной спячки и изрядно попотеть, если они действительно надеются выиграть кубок. Ему все это было неинтересно, но он поддакивал в нужных местах, и Акерли вскоре переключился на свою излюбленную тему - покупки.
     Они вновь вышли к железной дороге у того конца тоннеля, который выходил к Редчерчу. Здесь железнодорожная насыпь шла на протяжении нескольких сотен ярдов по узкому карнизу, выбитому в вертикальной скале. Еще полмили - и они добрались до Каннан-Каттинг. Одного взгляда на насыпь было достаточно, чтобы определить, что оползней больше не было. Они прошли к концу участка - туда, где начинался залив, залив Брауна. В этом месте работы были в самом разгаре. Пласты прибрежных илистых наносов были сняты и сдвинуты в сторону моря, здесь полным ходом шло строительство каменной дамбы, защищающей железную дорогу от волн. Именно здесь находился тот злополучный участок проходки, относительно которого возникли сомнения.
     - Вот и твой участок для промера,- указал Акерли на незавершенную насыпь непосредственно перед ними в полосе прибоя.- Тут вполне можно принять ванну, если чуть зазеваешься. Начни вон с той отметки и двигайся в сторону Уитнесса. И не вымеряй все до дюйма. Ну, пока. Увидимся в Редчерче.
     Впоследствии, когда Парри вспоминал об этом, в голове у него всплывали две детали - вроде бы малозначительные, но яркие. Первая - блеск перстня на руке у Акерли. Когда Акерли сказал "вот и твой участок для промера", он махнул левой рукой, и даже в сумерках Парри уловил отблеск камня в перстне. Акерли носил его на мизинце, и Парри видел его сотни раз. Это был перстень из чистого золота с небольшим рубином, очень простой, без оправы и узоров. Парри часто задавал себе вопрос, почему Акерли носит его, но никогда не спрашивал об этом. А сам Акерли, казалось, вовсе не замечал своего перстня.
     Второе, что ему вспомнилось,- необычная живость и приподнятое настроение Акерли. Удаляясь, он шагал размашисто, ступая энергично и живо, силы играли в нем как в молодом жеребчике. Он насвистывал какую-то мелодию - что-то веселое и популярное, со свингом.
     Парри пожелал доброй ночи десятнику участка, который как раз проходил мимо, и отправился к своей насыпи.

Глава 2

Трагедия

     Проходка линии "Редчерч-Уитнесс" была крайне серьезным начинанием, она включала проведение ряда весьма трудоемких работ. Главная линия Южной железной дороги в этом районе проходила восточнее Лидмута, одного из наиболее важных водных узлов на южном побережье, и где-то посередине между Темплкомбом и Солзбури соединялась с линией "Экзетер-Ватерлоо".
     Первые пятнадцать миль от Лидмута до Редчерча дорога шла по побережью, а у Редчерча отходила вглубь. Редчерч был небольшим местечком, но его предпочитали любители природы и тихих, не затронутых цивилизацией уголков.
     Железнодорожная линия на Редчерч отличалась от прямой лондонской ветки, уходящей на восток по берегу через Уитнесс на Борнмут и Саутгемптон. Эта ветка была двухколейной на всем протяжении, за исключением одного перегона в три с половиной мили между Редчерчем и Уитнессом. Здесь стоимость прокладки второй колеи до последнего времени представлялась непомерно высокой.
     Теперь строителям предстояла крайне сложная проходка и защита от моря. Кроме того, надо было проложить тоннель длиной в четверть мили и построить новый виадук. Стоимость работ оценивалась примерно в четверть миллиона фунтов стерлингов.
     Три мили одноколейки являлись источником постоянных осложнений. Этот участок, словно затычка в бутылке, тормозил весь график движения поездов, вызывая бесконечные задержки и неприятности. И хотя для капиталовложений время было не самое подходящее, но конкуренция автобусных перевозок вынудила директоров компании действовать, и был подписан контракт на триста двадцать тысяч фунтов. Работы продолжались уже около года.
     Когда Парри вернулся в инженерный домик, он совершенно выдохся. Он торопился как мог, чтобы выгадать время и успеть завершить работу. А кроме того, ему никак нельзя было опоздать на балластный состав, который перевозил щебень для засыпки строящейся ветки. Времени у него осталось в обрез, чтобы завершить расчет показателей и внести в ведомость. Парри обрадовался, увидев наконец ярко освещенные окна домика, сияющие в ночи словно путеводный маяк.
     Он поторопился войти. Брэгг все еще возился с ведомостью.
     - Ну как?- пробурчал Брэгг, не поднимая головы.- Что там с проходкой?
     Парри бросил на письменный стол свою записную книжку.
     - Я должен извиниться, Брэгг, это моя ошибка. Я еще раз сделал промеры, проверил каждую цифру и в конце концов обнаружил прокол. Мы с Полом измерили все правильно, но я ошибся, когда списывал цифры из записной книжки. Правильная цифра - триста двадцать семь, а я подумал, что это восемьсот двадцать семь.
     - В таком случае расчеты Пола правильны?
     - Да. Я не ищу повода для оправданий, но это все из-за того, что записная книжка промокла и цифры расплылись.
     - Да ладно. Чего теперь говорить, я довел до конца твои расчеты.
     - Брэгг, ты молодчина! Я так тебе обязан!
     В ведомость была внесена завершающая цифра, Брэгг быстро подсчитал стоимость работы, добавил сумму к тому, что получилось, и подписал документ.
     - Достань-ка оберточной бумаги,- попросил он, скатав документы в трубку и надев на них резинку.
     Парри достал бумагу и бечевку, ведомость и сопутствующие бумаги были завернуты и завязаны.
     - Ты куда-то собрался с Акерли?- спросил Брэгг.
     - Да. На танцы.
     - Что ж, у тебя будет время в Редчерче зайти на почту и отправить бумаги в офис. Я уже достаточно с ними повозился. Торопись, Парри. Нужно поворачиваться, иначе пропустим наш паровоз.
     Парри кивнул. Минуту спустя оба уже шагали к воротам в ограждении подрядчиков, которые были специально устроены рядом с железнодорожным переездом. Они вышли как раз на боковую ветку, которая проходила сзади по двору.
     - Хорошо, что я вспомнил про фонарик,- сказал Брэгг, и перед ними на земле заплясал кружок света.
     - Не так уж и темно,- сказал Парри.- Думаю, нам все будет видно и без фонарика.
     - Фонарик нужен, чтобы попасть ключом в замочную скважину, молодой Парри,- наставительно пробурчал Брэгг.
     Они прошли ворота и подошли к путям. Как и сказал Парри, было довольно светло. Небо затянули облака, но над ними сияла луна, освещая все вокруг неярким светом. Хоть дождь давно прекратился, трава все еще была мокрая, везде стояли лужи. С моря доносился неясный гул - это волны перекатывали гальку по берегу и бились в камень у основания скал.
     - Вот и он,- сказал Парри.
     Со стороны станции показались огни, они потихоньку приближались, становясь ярче. Скоро перед ними выросла темная громада, в которой угадывался абрис подходящего паровоза. Брэгг помигал фонариком. С шумом сработали тормозные колодки, отошли и снова лязгнули, прижавшись к колесам. Движение замедлилось, и громада остановилась. Прямо против них оказалась чуть подсвеченная кабина. Оттуда выглянул кочегар с лампой-линейкой в руке и ветошью протер металлические поручни, идущие вдоль лесенки наверх. Затем, спустившись, он уступил место Брэггу и Парри, которые поднялись в кабину.
     Машинист ждал их, положив руку на регулятор. Как только все были в кабине, он мягко отвел регулятор, затем потянул другую ручку, дав короткий свисток. Паровоз задрожал, движок начал работать и "зачухал". Дверца топки была открыта, и было видно, что каждый "чух" сопровождался вспышкой угля до белого каления, которая освещала кабину и всех, кто в ней находился.
     Места здесь хватало. Брэгга, как наиболее почетного пассажира, усадили на место кочегара в правом углу. Парри стоял слева, за машинистом, из-за его плеча глядя в горящую топку. Они уже были на виадуке, и Парри казалось, что они движутся в пустоте. Слева ему был виден лишь залив - кабина оказалась выше ограждения виадука, и Парри не видел его. За окном в семидесяти футах под ним простиралось побережье и бушующие волны. Он ухватился за вертикальную стойку, которая поддерживала крышу кабины, чтобы при тряске от движка сохранять устойчивость. Чтобы освободить для этого руки, он положил упакованный рулон с ведомостью в ящик машиниста.
     Машинист снова дал свисток, и откуда-то вырвалась струя пара, заполнившая кабину. У Парри заложило уши. Над ними возникли своды тоннеля, и шум во много раз усилился. Впечатление от прохождения тоннеля было очень сильным. Отсветы огня из приоткрытой дверки топки, раскалившейся добела от непрерывного нагрева, ложились на тендер и крышу кабины, которые в свою очередь бросали рефлексы на панель управления, высвечивая переплетение трубок и рукояток, приборов и шкал. Полированные металлические части отбрасывали неожиданные отблески.
     В углу смутно виднелась фигура сидящего Брэгга. Рядом с ним неясной тенью маячила фигура кочегара, а Парри стоял за машинистом. Черные стены тоннеля по обеим сторонам между тендером и кабиной тоже переливались светом во время их движения, а над ними пар свивался в широкие клубящиеся кольца, образующие за паровозом подобие кильватерной струи.
     Наконец Парри повернулся и посмотрел вперед, в окно кабины - по стеклу стекали струи воды с крыши. Сквозь стекло смутно виднелись две уходящие вперед дуги. Это были рельсы, по которым они двигались. Их полированная поверхность отражала свет, пронизывающий тоннель вплоть до выходного отверстия.
     Машинист Блейк опять дал свисток, степы и своды Ушли назад, и они выехали из тоннеля.
     Несколько сотен ярдов они двигались по карнизу, выбитому в скале. Далеко внизу метались пенные валы. Затем скала осталась позади. Еще несколько сотен ярдов - и они пересекли Каннан-Каттинг. Участок, который отправился осматривать Акерли, остался позади. Теперь пути шли вдоль моря в обход большой бухты - залива Брауна - к следующему мысу. Этот мыс, или коса Дауни, имел плавное, "тупое" окончание, и железная дорога, не срезая мыс и не забираясь в тоннель, плавно огибала его по берегу моря.
     Когда они достигли этого участка, рельсы перед ними из-за большой кривизны пути резко поворачивали вправо и скрывались из виду. Из-за этого Парри и машинист Блейк видели лишь ближайший отрезок полотна. Никому в этот момент не пришло в голову особенно глазеть по сторонам. Кочегар энергично орудовал в топке длинной кочергой с крюком на конце, ворочая куски угля. Он старался забраться крюком поглубже, чтобы все загруженное топливо прогорело. В топке целый день горел огонь и образовалась ока