очему он удивлялся, получив письмо Скоофса, сообщавшее, что коммивояжер выехал в Лондон? Что скрывается за этим вызовом Вандеркемпа?
     Инспектору пришла мысль, и он еще внимательнее присмотрелся к тексту.
     - Вы уверены, что это подпись мистера Дьюка?- медленно спросил он.
     Мистер Скоофс взглянул на него с любопытством.
     - А как же, конечно,- ответил он.- По крайней мере, мне никогда не приходило в голову сомневаться в этом.
     - Не позволите ли мне взглянуть на другие его письма?
     Тотчас же Френчу достали полдюжины писем, и он, тихонько насвистывая, начал сравнивать подписи под лупой, извлеченной из кармана. Изучив последовательно все письма, он положил их на стол и откинулся в кресле.
     - Глупо с моей стороны,- сказал он.- Мне следовало бы догадаться обо всем и без этих дополнительных писем. Последняя подпись подделана. Вот, посмотрите сами.
     Инспектор передал лупу Скоофсу, и тот в свою очередь изучил подпись.
     - Видите, линии в этом росчерке не такие ровные; они состоят из массы крохотных черточек, сделанных дрожащей рукой. Это означает, что их выводили неуверенно. Их либо писали медленно, либо обводили линии, сделанные карандашом. Сравните с любым из полученных вами прежде писем, и вы заметите, что хотя на расстоянии эти подписи похожи, на самом деле они очень разнятся. Нет, это письмо писал не мистер Дьюк. Боюсь, мистер Вандеркемп оказался жертвой какого-то обмана.
     Скоофс был заметно взволнован. Теперь он уже безоглядно верил объяснениям инспектора и энергично соглашался с его объяснениями и выводами. Потом он пространно выругался по-голландски.
     - Господи, инспектор!- продолжил он.- Да понимаете ли вы, как это важно?!
     - В каком смысле?- спросил Френч и пристально поглядел на Скоофса.
     - Ну как же... происходит убийство, ограбление, а потом еще все это... и почти одновременно. Разве это не наводит на мысль?
     - Вы хотите сказать, что все происшествия связаны между собой?
     - А вы как думаете?- нетерпеливо ответил Скоофс вопросом на вопрос.
     - Действительно, похоже, что так и есть,- медленно произнес Френч. В его мозгу уже активно выстраивалась новая версия, но пока ему хотелось выяснить мнение собеседника.- Вы предполагаете, насколько я понял, что Вандеркемп может быть как-то замешан в преступлении?
     Скоофс решительно помотал головой.
     - Ничего подобного я не предполагаю,- жестко ответил он.- Это не моя забота. Просто ситуация показалась мне своеобразной.
     - Нет-нет,- мягко сказал инспектор Френч.- Я не совсем точно выразился. Мы с вами никого не обвиняем. Мы просто обсуждаем дело с глазу на глаз и, надеюсь, в доверительном ключе. Каждый стремится докопаться до истины. Любое предположение может оказаться полезным. Мы обсуждаем возможную виновность мистера Вандеркемпа, но это вовсе не означает, что кто-либо из нас в этом уверен. И уж тем более я не заставляю вас так думать.
     - Понимаю вас, но ничего подобного не могу предположить.
     - Тогда предположу я,- заявил Френч.- Просто ради основы для дискуссии. Давайте предположим, ради обсуждения, что мистер Вандеркемп решает присвоить часть богатств фирмы. Он присутствует в конторе в момент перекладывания алмазов в сейф и каким-то образом, за спиной мистера Дьюка, снимает слепок с ключа от этого сейфа. Вернувшись в Лондон, он либо обнаруживает Гетинга в конторе, либо тот застает его в момент кражи. Вандеркемп убивает старика, забирает алмазы и исчезает. Что вы на это скажете?
     - А как же письмо?
     - А что, оно очень даже сюда вписывается. Мистеру Вандеркемпу нужно уехать отсюда так, чтобы не вызвать подозрений с вашей стороны и избежать вопросов о лондонской конторе. Что может быть лучше подделки письма?
     Мистер Скоофс еще раз выругался.
     - Если он такое сделал,- в сердцах крикнул он,- то достоин виселицы! Я сделаю все, что в моих силах, инспектор, чтобы помочь вам докопаться до истины, и не только во имя правосудия, но и во имя старого Гетинга, которого я искренне уважал.
     - Я не сомневаюсь, что вы так и поступите, сэр. Но вернемся к подробностям. Боюсь, вы не сохранили конверта от Этого письма?
     - Даже не видел его. Конверт вскрывает секретарь. Наверняка он порвал и выбросил его.
     - Давайте лучше позовем этого секретаря и спросим у него.
     - Господи боже!- неожиданно воскликнул мистер Скоофс и взмахнул рукой.- Да это же был сам Вандеркемп! Он выполняет обязанности секретаря здесь, когда не в разъездах.
     - Тогда у нас никаких свидетельств по этому вопросу. Либо письмо пришло по почте, и в этом случае он порвал конверт, как обычно, либо он сам принес письмо в контору.
     Френч снова повертел в руках письмо. По опыту он знал, что шрифт пишущей машинки обладает исключительно ценными для следствия особенностями.
     Да, особенности у шрифта, несомненно, имелись. Под лупой обнаружилась зазубринка в букве "п" - там литера слишком сильно ударяла по валику, а хвостик в букве "у" слегка не пропечатывался.
     Далее Френч изучил неподделанные письма и с удивлением обнаружил, что в них шрифт имел те же особенности. Следовательно, фальшивое письмо было отпечатано в лондонской конторе фирмы.
     Он глубоко задумался, бессознательно насвистывая сквозь зубы любимый мотивчик. В подделанном письме была еще одна особенность. Буквы были слегка зазубрены, а это говорило о том, что но клавишам машинки ударяли с большой силой. Френч перевернул листок и удостоверился: сила удара была такова, что на местах точек чуть не пробились дыры. Он взял подлинные письма, поискал ту же особенность, но в них удар по клавишам производился значительно легче, а точек на обратной стороне почти не было видно. Это подтверждало следующий вывод: автор фальшивки не привык печатать, а подлинные письма отпечатаны профессиональной машинисткой. Френчу показалось, что он может с уверенностью полагать: фальшивку напечатал непрофессионал.
     Но, насколько он понимал, эти заключения ничуть не проясняли вопрос о виновности либо невиновности Вандеркемпа. Письмо могло быть отпечатано кем-то другим в Лондоне, или же Вандеркемп мог напечатать его сам во время одного из приездов в столицу Англии. Для окончательного вывода требовалось больше данных.
     Хотя по поведению Скоофса инспектор не склонен был считать его замешанным в том, что начинало смахивать на заговор, о своих заключениях он директору филиала ничего не сказал и продолжил расспрашивать его об исчезнувшем коммивояжере. Оказалось, что Вандеркемп высокого роста, но сутулится и ходит ныряющей походкой - это отвлекает внимание от его роста. Начинает полнеть. Волосы темные, цвет лица - бледный и нездоровый. Подбородок всегда чисто выбрит, а усы - пышные и темные. Вандеркемп носит очки, потому что близорук.
     Френч добыл несколько образцов его почерка, но не нашлось ни одной фотографии. Больше у мистера Скоофса, а также машинистки и посыльного, немного понимавших по-английски, инспектор никаких новых сведений не извлек.
     - Где жил Вандеркемп?- спросил Френч напоследок.
     Оказалось, что коммивояжер не женат, а мистеру Скоофсу неизвестно, есть ли у него здравствующие родственники помимо Харрингтона. Он снимал квартиру у миссис Мевроув Бондикс на Кинкерстраат, и туда-то отправились инспектор с директором филиала. Френч попросил Скоофса составить ему компанию па случай, если понадобится переводчик.
     Мевроув Боидикс, словоохотливая миниатюрная старая леди, по-английски почти не говорила. Вопросы Скоофса действовали на нее, как нажатие кнопки на электрический звонок. Ее разговорчивость переполнила посетителей всякого рода информацией. Френч не понял ни слова, и даже Скоофс не без труда ухватывал смысл. Все же суть дела выяснить удалось: Вандеркемп покинул ее дом вечером, в половине девятого, за день до убийства Гетинга, сказав, что собирается в Лондон поездом в 21.00. С тех пор она не видела его и ничего о нем не слышала.
     - Но постойте,- удивился Френч, обращаясь к Скоофсу,- вы, кажется, говорили мне, что он отправился в Англию дневным рейсом в день убийства.
     - Он сам так сказал,- немного озадаченно ответил тот.- Сказал предельно четко. Я хорошо это помню, потому что он заметил: мистер Дьюк после встречи наверняка попросит меня отправиться в новую поездку дневным поездом. Потому-то Вандеркемп и намеревался ехать накануне, чтобы за ночь в Лондоне как следует выспаться. Он мне это объяснил в ответ на мое предположение, что можно успеть, даже если отправиться ночью.
     - В какое время эти поезда приходят в Лондон?
     - Не знаю, но об этом можно спросить.
     - Теперь мне хотелось бы пойти вместе с вами к Центральному вокзалу, если вы не против,- сказал Френч.- Там все и узнаем. А пока еще такой вопрос: нет ли среди этих фотографий портрета мистера Вандеркемпа?- Он указал на ряд карточек, украшавших камин и стены.
     Пропавший коммивояжер действительно был изображен на одном из снимков, и мистер Скоофс со старой леди в один голос заявили, что сходство портрета с их знакомым изумительное.
     - Тогда я возьму его,- решил Френч и сунул фотографию себе в карман.
     На Центральном вокзале инспектор ознакомился с расписанием поездов. Дневные поезда приходили на лондонский вокзал Виктория не раньше 22.05. От Френча не ускользнула важность этого факта. Очард заявлял, что пришел в контору на Хэттон-гарден в 22.15, не позже, и это совпадало с показаниями констебля Алкорна. Труп к тому времени уже остыл, следовательно, преступление совершили значительно раньше. Таким образом, человек, приехавший дневным поездом из Амстердама, это убийство совершить не успел бы. Намеренно ли Вандеркемп лгал Скоофсу, когда говорил, что собирается ехать дневным поездом? Если да, то не для того ли, чтобы обеспечить себе алиби? Не была ли у него назначена тайная встреча Гетингом на более ранний час в тот злополучный вечер? И не приехал ли он на сутки раньше, чтобы прийти на эту встречу? Вопросы требовали убедительных ответов, и Френч не теряя времени стал действовать.
     С помощью своего нового знакомого он опросил персонал Центрального вокзала в надежде уточнить, действительно ли пропавший человек уезжал тем самым поездом. Но так ничего и не выяснил. Никто из служащих не признал внешности Вандеркемпа и никто уже не помнил такого пассажира по словесным описаниям Скоофса.
     Два дня провел инспектор Френч в дивном старинном городе, пытаясь выведать все возможное о жизни и привычках исчезнувшего работника фирмы. Он встретился с людьми, знавшими коммивояжера, но ни один из них дружбы с Вандеркемпом не поддерживал. Знакомые с ним мало что добавили к известным фактам, и всем было как будто безразлично, появится Вандеркемп здесь снова или нет. Из всего услышанного Френч заключил, что характер исчезнувшего вполне подходит к убийце, но было слишком мало данных относительно мотива и никаких - относительно виновности.
     Ночным рейсом инспектор вернулся в Лондон и, уточнив, что пароход, на котором он пересек Ла-Манш, был тот же, на котором предположительно плыл Вандеркемп, дотошно расспросил о нем обслуживающий персонал на борту. Но, к сожалению, безрезультатно.
     И на следующий день его старания не были вознаграждены. Большую часть дня Френч обсуждал ситуацию с мистером Дьюком, пытаясь составить список лиц; которые могли бы воспользоваться пишущей машинкой, но ничего конкретного ему установить не удалось.
     Составив и разослав описание Вандеркемпа в полицейские участки страны с приложением копии фотографии, Френч ушел домой озабоченным и недовольным. Но новые известия уже спешили ему навстречу, хотя он еще об этом не догадывался.

Глава 5

Френч отправляется в путешествие

     Не успел инспектор закончить ужин, как зазвонил телефон. Френча срочно требовали в Скотленд-Ярд: только что поступила новая информация по делу об алмазах.
     Его ожидало письмо, недавно переданное с посыльным. Повеселевший Френч быстро вскрыл его и прочел:
     Филиал Банка лондонского Сити в Рединге.
     11 декабря.
     Уважаемый сэр!
     По Вашему запросу относительно похищенных, банкнот извещаю Вас, что десятифунтовые купюры Банка Англии под номерами A/V 173258 W и N/L 386427 P были получены в виде вклада в наш филиал сегодня перед самым закрытием банка. К счастью, наш кассир обратил внимание на номера почти тотчас же и полагает, хотя и не совсем уверен, что данные купюры были вложены неким полковником Фицджорджем из Лондона. Его адрес - Окленд, Виндзор-роуд.
     Посылаю Вам эту записку с посыльным, отправляющимся сегодня в Сити.
     Искренне Ваш
     Герберт Хинкстон,
     директор филиала.
     Восторг, испытанный Френчем от такой информации, быстро сменился опасением. На первый взгляд, что могло быть ценней для сыщика, чем обнаружение нескольких украденных банкнот? И все же, когда инспектор прикинул, что их принес военный, живущий в Рединге, у него тотчас же закралось подозрение: а вдруг и эта многообещающая информация ни к чему не приведет? Если полковник Фицджордж на самом деле расплатился этими купюрами, это совсем не означает, что он и есть грабитель. До своего появления в банке Рединга эти купюры могли пройти через дюжину рук.
     Но, как бы там ни было, задача Френча была ясна: надо ехать к полковнику Фицджорджу. Инспектор заглянул в лучший железнодорожный справочник. Да, он успеет добраться до Рединга сегодня же: поезд отходит от Паддингтонского вокзала в 20.10, и еще до девяти вечера он прибудет в тот район.
     Сбежав с лестницы внушительного здания Нового Скотленд-Ярда, Френч взял такси и доехал до вокзала за минуту до отхода поезда. Без пяти девять инспектор уже говорил с таксистом у вокзала в Рединге.
     - Ага, сэр, знаю я этот дом,- ответил таксист.- Десять минут езды по Виндзор-роуд.
     Уже стемнело, и Френч не мог как следует рассмотреть местность, но по шуму колес такси понял, что до Окленда от дороги идет удобная подъездная аллея, покрытая мелким гравием. Очертания большого особняка, выступившие навстречу шедшему к крыльцу инспектору, говорили о хорошо обеспеченном владельце. Это впечатление подтвердилось, когда в ответ на слова инспектора дворецкий почтенного вида проводил его через внушительных размеров холл в роскошную гостиную. Там дворецкий оставил посетителя и через несколько минут вернулся доложить, что его хозяин в библиотеке и примет мистера Френча.
     Полковник Фицджордж был высокий и осанистый седой джентльмен со светскими манерами. При появлении Френча он поклонился и указал ему на мягкое, обитое кожей кресло, уютно расположенное перед камином с горящими сосновыми поленьями.
     - Прохладный вечер, инспектор,- любезно заговорил хозяин.- Прошу вас, присаживайтесь.
     Френч поблагодарил и, извинившись за поздний визит, приступил к сути вопроса:
     - Мой приезд, сэр, связан с тем, что мы разыскиваем некоторые банкноты. Не так давно в Сити произошло ограбление и были похищены купюры Банка Англии. Владелец украденных купюр, к счастью, смог узнать их номера. Когда Скотленд-Ярду сообщили об этом, мы, естественно, обратились ко всем банкам с просьбой сообщить о возможном появлении у них купюр с этими номерами. До сегодняшнего вечера никаких известий не поступало, но сегодня, перед самым закрытием, две из искомых купюр появились в филиале Банка лондонского Сити в Рединге. Кассир полагает, хотя и не до конца уверен, что их вкладывали вы. Теперь вы понимаете, полковник, в чем состоит цель моего визита. Я хотел бы спросить вас, откуда вы получили эти купюры. Этим вы поможете мне напасть на след вора. Купюр две, обе по десять фунтов, под номерами A/V 173258 W и N/L 386427 P.
     Полковник Фицджордж удивленно взглянул на Френча.
     - Да, я действительно заходил сегодня днем в этот банк и вложил некоторую сумму денег,- ответил он.- В основном в виде процентных купонов, а также в виде нескольких купюр. Откуда я их получил? Я бы с удовольствием ответил вам сразу, но боюсь, не помню. Позвольте, пожалуйста, подумать.
     На время в изысканно обставленной комнате воцарилась тишина. Всегда внимательный Френч тайком наблюдал за своим новым знакомым, но вынужден был признать: ни тени обычного в подобных случаях замешательства ему заметить не удалось. Но кто знает, подумал он, и решил, что, если ответ не будет убедительным, он начнет узнавать о поездках полковника в ночь убийства.
     - Кажется,- внезапно заговорил Фицджордж,- я знаю, откуда у меня эти купюры. Конечно не поручусь, но, по-моему, вспомнил. Если не ошибаюсь, я получил их от администратора гостиницы "Босежур" в Шамони.
     - В Шамони?- удивленно переспросил Френч.
     - Да. Последние полтора месяца я провел в Швейцарии и Савойе , а два дня назад, днем, чтобы быть точным, выехал из Шамони в Женеву, оттуда ночным поездом в Париж, и вчера, в среду днем, прибыл на чаринг-кросский вокзал. Сегодня я просмотрел свою корреспонденцию, а после обеда отправился в банк - вложить деньги, в основном в виде дивидендных чеков и кое-каких банкнот наличными.
     - А две десятифунтовые купюры, сэр?
     - Две десятифунтовые купюры, как я уже сказал, я, по-моему, получил в гостинице в Шамони. Я узнал, что мне надо вернуться раньше, чем я планировал, и, уезжая, хотел обменять валюту, оставив себе лишь небольшую сумму. В гостинице это было удобно сделать. К тому же не всегда можно ожидать, что всю сумму обменяют в Кале или на пароме. Я попросил администратора гостиницы "Босежур" обменять мои франки, и он сразу же это сделал.
     - А почему вы думаете, что эти самые банкноты вы получили именно от него?
     - Он обменял мне все франки сразу на пятьдесят фунтов только десятифунтовыми купюрами. У меня, правда, и до того были при себе английские деньги, и здесь оставались, конечно, но, насколько помню, десятифунтовых купюр среди них не было; только пятифунтовые и дивидендные чеки.
     Только этим рассказом инспектору и пришлось довольствоваться. Он задал еще немало вопросов, но ничего ценного больше не узнал. Учитывая то, что искомые купюры полковник мог получить и в других местах, Френч попросил дать ему маршрут поездок Фицджорджа за рубежом. Судя по нему, оказалось, что в ночь убийства Чарлза Гетинга путешественник спал в отеле "Бельвю" в Кандерстеге, собираясь прогуляться на следующий день по Жеми Пасс. Френч отметил про себя этот отель - для проверки, если таковая потребуется.
     Таксиста инспектор не отпустил и теперь, покинув дом полковника, без особых затруднений нашел адрес кассира, принимавшего деньги у Фицджорджа, и направился к нему. От кассира ничего нового он не узнал, только заметил: тот увереннее утверждал, что принимал деньги именно у полковника Фицджорджа, чем это описал его директор. Кассир сказал, что полагается только на свою память, но точно просмотрел все банкноты перед самым приходом полковника и уверен: украденных среди них не было.
     В откровенно пессимистическом настроении возвращался инспектор Френч из Рединга в Лондон, сидя в углу вагона для курящих. И на следующее утро, когда представлял шефу результаты своей работы по делу об алмазах, не был ничуть оптимистичнее. Найдены две купюры из числа украденных - вот и все, о чем можно говорить с определенностью. То, что их принес в банк полковник Фицджордж, уже не так очевидно, еще менее - то, что он получил их именно от администратора гостиницы в Шамони. Даже если предположить, что память полковника точна, в этом тоже мало проку: вряд ли администратор сможет сказать, откуда появились эти самые банкноты у него. Даже если удастся узнать и это, а Френч каким-то чудом исхитрится и выследит того, от кого администратор получил две купюры, тот, скорее всего, тоже окажется невиновен, и цель ничуть не станет ближе. Все это, как сказал Френч начальнику, напоминало ему сизифов труд.
     Но у вышестоящего было иное мнение. Он начал со слов, которые Френч говорил сам себе, но в другом контексте.
     - Кто знает,- заговорил шеф.- У вас пока не получилось, и вы сразу расклеились, как я вижу. А если съездите и переговорите с тем администратором - кто знает, может, что-то и прояснится. Если вор останавливался в той гостинице, его там зарегистрировали