ла с этим мальчишкой. Конечно, позднее поняла бы, что дурака сваляла,
но... Не могла я тебе позволить сделать глупость.
   - Ясно. Хороша подруга.
   - Ладно, - отмахнулась она. - Димка мертвый, я живая,  а  если  любишь  -
простишь. Так, что ли?
   - Так. Но ведь не ты стреляла, верно? Не могла же ты  быть  такой  дурой,
чтобы пойти и самой его убить. Даже при всей любви ко мне...
   - Само собой. Стрелял Вовка...
   Я все-таки подавилась мороженым. Танька постучала меня по спине, ворчливо
заметив:
   - Поаккуратнее...
   - Спасибо... Неужто Вовка дружка убил?
   - А куда ему деться? - Она вздохнула.
   - Да-а-а, - покачала я головой, - никому верить нельзя.
   - Почему? Я верю тебе, ты - мне, а остальным, пожалуй, и в самом деле  ни
к чему.
 
*** 
 
   В самом начале лета, в субботу, ранним утром, когда нормальные  люди  еще
спят и просыпаться не собираются, к нам ворвалась Танька.  В  дверь  звонили
нагло и настойчиво, муженек слабо пошевелился и сказал:
   - Гранату бы...
   Мне стало жаль его, и я прошептала:
   - Не просыпайся, я открою, - и потопала в  коридор,  придумывая,  что  бы
такого сказать Таньке. В том, что в дверь звонит она, сомнений не было.
   Подружка выглядела такой очумелой, что все  подготовленные  слова  где-то
потерялись, а я только и смогла спросить:
   - Что?
   - Вчерашнюю газету видела? - пробормотала Танька.
   - Какую?
   - О господи... - Она полезла в сумку и достала  газету.  Выходила  она  в
нашем городе по пятницам,  вчера  я  ее  просматривала  и  не  нашла  ничего
особенного, в общем, не стоило по-дурацки врываться в мое жилище и поднимать
людей в такую рань. Что-то вроде этого я  и  сказала  Таньке.  Она  затрясла
головой и ткнула пальцем в раздел "Происшествия".  Заметка  была  маленькой,
вчера я на нее не обратила внимания. В ней говорилось, что  вечером  7  июня
гр.   М.,   находившийся   под    воздействием    наркотиков,    изнасиловал
несовершеннолетнюю А., при этом жестоко избив девочку. В  тяжелом  состоянии
она доставлена в больницу, М. с места преступления  скрылся  и  в  настоящее
время разыскивается милицией.
   Я поморщилась и сказала:
   - Ты знаешь мое мнение насчет наркоты.
   - Знаю, Ладушка, знаю, - пританцовывая рядом, заверила Танька. -  Как  ты
думаешь, что это за девочка, скромно обозначенная буквой А?
   - Понятия не  имею,  но,  судя  по  тому,  что  ты  выглядишь  совершенно
ненормальной, это что-то интересное.
   - В самую точку, Ладушка. Это Ася Астахова. - Сначала я даже не поняла, и
только когда Танька с довольной ухмылкой прибавила:
   - Единственная дочка Станислава Федоровича, - я сообразила, что речь идет
о нашем основном противнике.
   - Ты это серьезно? - с некоторым сомнением спросила я.
   - Конечно.  Проверила,  все  так  и  есть.  Девочка  сейчас  в  областной
больнице, состояние тяжелое. Жена Астахова, кстати, тоже в больнице,  у  нее
со здоровьем всегда были проблемы, а здесь такое горе... В  общем,  инфаркт.
Астахов мечется между больницами и молит бога,  чтобы  тот  не  оставил  его
вдовцом и не лишил дочери.
   - Этот М., кто он, дружок девочки?
   - Нет. Девчонка дружка не имела и в свои четырнадцать лет вообще была  на
редкость тихая. В тот вечер задержалась у подруги, позвонила домой. Родители
подружки отправились ее провожать и в троллейбус  посадили,  так  как  время
было позднее. Вот там этот сукин сын к ней и пристал. Кондуктор  его  хорошо
запомнила. Этот гад приставал к девчушке, а она пыталась не обращать на него
внимания. И вдруг очередной перебой с энергоснабжением. Девчонке надо  бы  в
троллейбусе остаться рядом с кондуктором, а она вышла. На остановке ее  мать
ждала, и она заторопилась. Возможно, и  прошла  бы  эти  несколько  десятков
метров без происшествий, но, как на грех, рядом парк. Сукин сын затащил ее в
кусты и изнасиловал. Девчонка отчаянно сопротивлялась, он ее жестоко  избил,
скорее всего и  убил  бы,  но  мать,  заметив  замершие  троллейбусы,  пошла
навстречу дочери, услышала крики и спасла девочку. К  сожалению,  сукин  сын
удрал, но многие его видели и опознали.
   - Кто? - спросила я. История меня  взволновала.  Танька  положила  передо
мной два листа бумаги, я быстро их просмотрела. - Вот это да...  -  сказала,
нахмурясь.
   Танька головой закивала:
   - Он двоюродный брат Душмана, а у них это близкая родня.
   - Где этот сукин сын... как его...
   - Алик, - махнула рукой Танька. - Они все Алики...
   - Ну и как думаешь, где он?
   - В бегах. В городе ему сейчас мало не покажется.
   - А мы его найти сможем?
   - Почему бы и нет? Кто-то ведь его прячет... и вообще, не так много  мест
на свете, где он мог бы укрыться. Главное, сколько денег мы готовы выложить.
   - Скажем, миллион, - усмехнулась я.
   - Ну, Ладушка, за такие  бабки  мы  черта  лысого  найдем,  а  не  только
нехристя чумазого. Вопрос - живым или... ты ж  понимаешь,  с  покойничком-то
проще. Я имею в виду транспортировку и все такое...
   - А вот это надо кое с кем обсудить.
   - Ломику доложимся?
   - Нет. Думаю, мне надо с Астаховым встретиться, а у Лома где мужик -  там
непременно подозрения, ревнив у меня муж... Обождем пока...
   - Будем искать мальчика?
   - Конечно, да смотри, чтоб нас менты не опередили.
   - Куда им, у них зарплата, у нас баксы. Обгоним.
   - Как бы мимо не проскочить. И вот еще что: мне нужен телефон Астахова.
   - Домашний или рабочий?
   Я посмотрела на Таньку:
   - Рабочий. Человек должен знать, с кем имеет дело.
   Я выждала три недели, за это время Астахов вернулся на работу.  Жена  его
чувствовала себя нормально, с дочерью дела обстояли хуже. Ей предстояла  еще
одна сложная операция с перспективой остаться инвалидом  на  всю  жизнь.  От
матери девочки правду  скрывали,  опасаясь,  что  такого  потрясения  ей  не
пережить. Конечно, грех чужому горю радоваться, но для нас все  складывалось
лучше не придумаешь.
   Я позвонила в десять утра. Услышав вопросительное "да", поинтересовалась:
   - Могу ли я поговорить со Станиславом Федоровичем?  -  Меня  соединили  с
начальником.
   - Слушаю, - сказал он.
   - Здравствуйте, Станислав Федорович. - Я перевела дыхание, прикрыв трубку
рукой. - Я хотела бы встретиться с вами и  поговорить.  Речь  идет  о  вашей
дочери.
   - О моей дочери? - спросил он после паузы с некоторым недоверием.
   - Да. Я хотела бы кое-что с вами обсудить.
   - Кто вы?
   - Мое имя вам ничего не скажет. Как насчет завтрашнего дня?  Например,  в
двенадцать, на перекрестке возле парка отдыха? - Он молчал, и я добавила:
   - Значит, завтра в двенадцать я вас жду, - и повесила  трубку.  Если  нам
повезет и он согласится...
   Я вызвала Костю, и мы обсудили ситуацию. Ловушки я не боялась и ничем  не
рисковала. В половине двенадцатого мы выехали одновременно из  разных  точек
города на четырех машинах: Костя, Танька  и  Вовка  должны  были  проверить,
"пасут" меня или нет.
   Я встала в нескольких метрах от перекрестка. Ровно в двенадцать  появился
Астахов на своей "Волге". Я собралась мигнуть ему фарами, но он уже  хлопнул
дверью и направился ко мне. Выходило, что зря времени он  не  терял.  Открыл
дверь моей машины.
   - Здравствуйте, Станислав Федорович, - сказала я. - Садитесь, пожалуйста.
   - Здравствуйте, Лада Юрьевна. - Я улыбнулась, он усмехнулся и заметил:
   - Вы звонили из своей квартиры, значит, хотели, чтобы я знал, с кем  имею
дело.
   -  Разумеется,  -  согласилась  я.  -  Так  проще  вести  беседу.  Вы  не
возражаете, если мы немного прокатимся?
   - Не возражаю.
   Я свернула к озеру, проехала  несколько  метров  и  затормозила  почти  у
кромки воды.
   - Хорошая погода, - улыбнулась я и вышла. Астахов тоже  вышел,  посмотрел
на меня с насмешкой. Я достала два полотенца, расстелила их в густой траве и
стала раздеваться. Вокруг полно отдыхающих граждан, в основном ребятишки.
   - Станислав Федорович, -  сказала  я  с  улыбкой.  -  В  таком  месте  вы
выглядите нелепо в костюме и при галстуке.
   Он усмехнулся и заметил:
   - Вы, Лада Юрьевна, часом в разведке не служили?
   - Боже упаси. Из меня никудышный разведчик. Но фильмы  про  них  смотреть
люблю, а иногда это поучительно.
   Как бы то ни было, через десять минут мы лежали каждый на своем полотенце
и со стороны выглядели обычными отдыхающими. Таньки нигде видно не  было,  и
это внушало оптимизм.
   - Со вступлением мы покончили, - сказал Астахов.  -  Давайте  перейдем  к
делу. Я знаю, кто вы. Точнее, я знаю, кто ваш муж. С бандитами дел не имею и
не буду, даже если речь идет о моей дочери. Однако не скрою, мне  интересно,
что хочет предложить Геннадий Викторович, или Лом, как угодно...
   - Лом вам ничего предложить не может,  потому  что  об  этой  встрече  не
знает. И скорее всего не узнает никогда.
   - Забавно. Что дальше?
   - Вы можете не поверить, но мной движет нормальное  человеческое  желание
помочь... подождите секундочку, выслушайте... Я не знаю,  что  вам  обо  мне
известно. Скорее всего у вас нет повода думать обо мне особенно хорошо, но я
женщина, и случившееся произвело на меня впечатление. Вряд ли милиция сможет
найти этого типа. Но мы его найдем.
   - Мы? - Станислав Федорович хохотнул. - Помнится, вы только что заявляли,
что ваш муж ничего не знает.
   - Конечно. Мы - это я и еще  несколько  человек,  разделяющих  мою  точку
зрения.
   - И у вас есть возможности?
   - У нас есть деньги, - в свою очередь  усмехнулась  я,  сделала  паузу  и
продолжила:
   - Вы скорее всего не поверите, но кое в чем мы с вами союзники.
   - В чем? - спросил Астахов.
   - Мы хотим избавить наш город от мерзкого зелья.
   Астахов засмеялся и покачал головой.
   - Ну вот, не поверили...
   - Я знаю, что Лом наркотой не занимается, - кивнул Станислав Федорович. -
Решил сменить окраску и избавиться от конкурентов?
   - Сменить окраску я ему никогда не позволю.
   - Ясно. Некоторые изменения в вашей...  команде  наводили  на  интересные
мысли... выходит, Лом ничего не решает?
   - Извините, но дело это внутрисемейное и вас не касается. Я предлагаю вам
союз. Через несколько месяцев этой дряни в городе не будет. Конечно,  мы  не
можем вычистить поголовно всех мелких  торговцев,  это  нереально.  Но  одно
обещать могу: ничего похожего на настоящий  бизнес.  Мы  почистим  город,  и
дышать станет легче. Само собой, вы получите этого сукиного сына, где бы  он
ни прятался.
   - Вы всерьез думаете, что можете меня купить?
   - Нет, конечно. Мы  ж  не  дураки.  Кое-что  о  вас  знаем  и  купить  не
рассчитываем.  Договориться,  да.  Мы  выполняем  работу  правоохранительных
органов, а вы делаете вид, что этого не замечаете. Я вас не  прошу  выдавать
государственные тайны или освобождать наших ребят. Извините,  справимся  без
вас. Просто не мешайте. И в городе будет тихо.
   - Представляю, - усмехнулся он.
   Я вздохнула.
   - Станислав Федорович, у меня с наркотой свои счеты. Пока я в силах, буду
с этим бороться. Может, звучит забавно, но что есть, то есть.
   - Мне известно о вашем брате, - сказал он.
   - Разумеется. Несколько строк на листе бумаги: шестнадцатилетний  парень,
кололся уже полтора года.  Поздно  вечером  был  задержан  патрулем,  оказал
сопротивление, ножом убил одного милиционера и ранил другого. Потом поднялся
на крышу родного дома и бросился вниз. Умирал долго и  мучительно.  Это  то,
что знаете вы... Мои родители так и не смогли смириться  с  этим.  Мне  было
девять, но я уже тогда точно знала, что в мире худшее зло.
   - Ваша история производит впечатление. Более того, я вас понимаю. Но сути
это не меняет.
   Я улыбнулась.
   - Знаете, у меня есть подруга. Она утверждает, что человечество с  веками
не умнеет, отказываясь учиться  на  собственных  ошибках.  Люди  видят,  как
растет и крепнет  зло,  но  вязнут  в  собственных  амбициях,  рассуждениях,
сварах, а потом зло их проглатывает  и  властвует,  а  каждый  индивидуум  в
отдельности умывает руки и заявляет: "Я не поступился  своими  убеждениями".
Не правда ли, занятно? Давайте проявим мудрость и объединимся против  общего
зла. Точнее,  заключим  краткое  перемирие.  Потом  ничто  не  помешает  нам
колошматить друг друга. Я буду наживать деньги  путем  не  праведным,  а  вы
проявлять доблесть в борьбе со мной.
   Астахов засмеялся, глядя на ребятишек, играющих в воде.
   - Невероятно, - покачал  он  головой.  -  Очень  поучительный  экскурс  в
историю... Не ожидал, что могу услышать нечто подобное от вас.
   - Мы не враги, по крайней мере сегодня.
   - Допустим. И как вы представляете себе наше сотрудничество?
   - Вы делаете свое дело, мы свое, и вы закрываете на это глаза. Почему  бы
не попробовать?
   - Лада Юрьевна, - начал он, я покачала головой.
   - Не торопитесь... Этого типа мы найдем в  любом  случае,  независимо  от
того, согласны вы или нет. О нашем разговоре никто не узнает  -  разумеется,
от меня. Если наша беседа только и останется беседой, будем считать,  что  я
просто сделаю доброе дело, сдав правосудию преступника, из человеческих, так
сказать, побуждений.
   Я поднялась и стала одеваться. Астахов  тоже  оделся.  Мы  молча  сели  в
машину, и я отвезла его к перекрестку, где он оставил свою "Волгу".
   - До свидания, - сказала я, и он ответил:
   - До свидания.
   Танька сновала вокруг стола и смотрела на меня с томлением. Костя курил и
разглядывал потолок.
   - Что думаешь? - не выдержала Танька.
   - Ничего.
   - Почему б тебе не применить свое искусство обольщения?
   - Дура, - скривилась я. - У тебя на него досье на восемьдесят страниц. Он
добродетелен, как свежеиспеченный монах. Какое, к черту, обольщение?
   - Ну, никогда не знаешь... мужик он молодой и вообще...
   - Нельзя всех стричь под одну гребенку. Себе дороже...
   Тут мы посмотрели на Костю. Он понял наш взгляд, пожал плечами:
   - Все зависит от того, что для него дороже: семья или  долбаная  совесть.
Дела у девчушки  плохи,  жена,  считай,  инвалид...  Захочет  поквитаться  с
судьбой, и он у нас в кармане. Сказав "а", говорят  и  "б",  а  там  и  весь
алфавит до самого конца.
   Семьей Астахов дорожил, горе жгло ему душу.  Мы  встретились  еще  раз  и
доверительно побеседовали.  Пришлось  мне  кое-что  рассказать  ему.  Особой
опасности я в этом не видела. Забавно, но  вскоре  между  нами  установились
нормальные человеческие отношения. Астахов мне нравился. Он был  честен,  но
не до такой степени, чтобы считаться идиотом. А  с  умным  человеком  всегда
проще...
   В конце июля я позвонила Астахову домой.
   - Здравствуйте, Таню можно?
   - Вы ошиблись, - ответил он. Через час мы встретились  в  тихом  переулке
возле церкви. Прошлись вдоль ветхих домишек, встали на вершине холма, откуда
открывался прекрасный вид на реку, мост  через  нее  и  раскинувшиеся  внизу
сады.
   - Станислав Федорович,  -  начала  я,  -  мне  очень  жаль,  но  передать
преступника в руки правосудия не удастся.
   - Не сработал основной двигатель любого дела? - усмехнулся он.
   - Двигатель сработал. Но, как вам известно, он брат одного человека...
   - Он что, заплатил больше?
   - Он  пытался  его  защищать.  В  общем,  предать  суду  труп,  по-моему,
невозможно. Мне очень жаль, но у ребят была твердая установка - если  нельзя
привезти живым, то... Хотя, может, они просто поленились  тащить  его  через
всю Россию. И привезли это. - Я открыла сумку.  Астахов  сначала  не  понял,
потом  поморщился.  -  Он  дважды  привлекался,  так  что  отпечатки  у  вас
имеются...
   - Без надобности, - глухо сказал Астахов. - Я вам верю.
   - И я вам. Иначе не явилась бы сюда с его лапой.
 
*** 
 
   - Пора всерьез браться за конкурентов, - заявила я Таньке, когда мы с ней
обедали по-домашнему. Она заскочила с работы, выглядела довольной и уже  раз
пять успела сказать: "Делишки идут..."
   - Конкуренты? - враз насторожилась она. - Не  можем  мы  воевать  на  два
фронта. Как же твой великий план борьбы с наркотой?
   - Сама говоришь, дела идут. Надо смотреть в будущее.
   - Ленчик? - с тяжким вздохом спросила Танька и запечалилась.
   - Ленчик, - кивнула я.
   - Ладка, боязно мне... может, повременим? Ленчик мужик крутой, задираться
с ним опасно. У нас мир, дружба и ананасы пополам. Чего на рожон лезть?
   - По-настоящему опасен только он сам.
   - Может быть. Только я не вижу, как мы  провернем  это  дело.  Киллер?  И
согласится ли Лом?
   -  Ему  об  этом  знать  ни  к  чему.  Сделаем  дело,  а  там  он  и  сам
сообразительность проявит.
   - Сделаем дело, - передразнила Танька. - Легко сказать... Вовку, что  ли,
пошлем? Только ему с Ленчиком и тягаться. Тот везде с охраной, и  вообще  он
умный...
   - Так и мы не дуры...
   - Со стороны привлекать человека опасно, а из наших на такое  дело  никто
не годится.
   - Ерунда. Подойдет твой Вовка.
   Танька даже подпрыгнула.
   - Зарываешься, Ладка, перспективу теряешь... Вовка... ему  только  пьяным
ублюдкам "КамАЗы" подставлять или в дружка пальнуть в упор... И то под  моим
чутким руководством...
   - А если Ленчик будет без охраны, да еще и без штанов, сможет твой  Вовка
с ним управиться?
   Танька посидела с открытым ртом и ахнула:
   - Шутишь?
   - Век свободы не видать...
   - Ладушка, красавица моя, когда ж ты его подцепила?
   - Давно. Надобно будет  встретиться,  всколыхнуть  в  душе  воспоминания.
Займись этим: где, когда, и чтоб все совершенно случайно.
   - Сделаем, радость моя, - пропела Танька и тут же обиделась:
   - Почему мне раньше ничего не рассказывала?
   - Про запас держала. Ты баба бойкая,  давно  бы  загорелась  ему  песенку
спеть, а было не ко времени. Теперь, пожалуй, в самый раз. Уложим Ленчика, и
вот тебе Империя.
   - Хлопот будет много, - покачала  головой  Танька.  -  Молодняк  полезет,
свято место пусто не бывает, а они страх какие шустрые...
   - На самых опасных заведи досье. Пока Ленчик жив, мы  должны  знать  всех
возможных претендентов. А как споем, вышлешь стрелков и уложим всех  в  один
присест. Желательно в течение часа. Чтоб в себя прийти не успели.
   - Свят-свят, - сказала Танька и перекрестилась. - Жуткое  дело  затеваем,
Ладка.
   - Ничего, справимся. Наша забота Ленчик, а там Лом потрудится. У тебя все
должно быть готово - адреса, местонахождение на нужный момент и все такое...
   - Не учи. Поняла...
   - Вот и отлично. Схватка за трон всегда кровава. К финишу подходим.
   - Косте скажем?
   - Нет. Ленчик  наша  с  тобой  проблема:  твоя,  моя  и  Вовкина.  Ну?  -
усмехнулась я.
   Танька почесала нос и, хохотнув, ответила:
   - Заметано.
 
*** 
 
   С Ленчиком мы встретились в казино. Он был с дамой, я  с  мужем.  Мужчины
поздоровались за руку и осведомились друг у друга: "Как  дела?"  Всерьез  на
эту  глупость  отвечать  никто  не  собирался,   потому   обошлось   обычным
"нормально". Дама у Ленчика была так себе, а рядом со мной и вовсе никуда не
годилась, потому я возле нее задержалась. Она в рулетку выигрывала  и  глупо
радовалась. Я проигрывала  с  блуждающей  улыбкой.  Лом  победно  ухмылялся,
сравнивая нас, и очень скоро Ленчик начал злиться. И правильно. Его подружка
годилась разве что в официантки, хоть и была выше меня на полголовы и моложе
лет на пять. Время от времени я поглядывала на него  и  одаривала  особенным
взглядом. Тут его подружка рот открыла, на радостях, что выиграла  кое-какие
гроши. Смотреть на нее и  вовсе  стало  забавно.  Только  не  Ленчику.  Было
заметно, что ему очень хотелось ее придушить. Что ж, подружек надо  выбирать
осмотрительнее.
   Улучив момент, когда Лом ушел за выпивкой,  а  прелестная  дама  все  еще
вертелась у рулетки, я подошла к Ленчику, призывно улыбаясь.
   - Шикарно выглядишь, - сказал он с легкой грустью и добавил между прочим:
   - Давно не виделись...
   - Все никак не удается... - В этом месте я улыбнулась шире  и  попросила,
понижая голос:
   - Завязывай так смотреть. Муж у меня ревнивый.
   - Боишься? - усмехнулся он, облизывая губы.