сделалось
каким-то потерянным, обнял меня, прижался теснее и сказал:
   - Ладуль, поклянись, что правду сказала. Поклянись, я поверю.
   Я засмеялась, ласково, по-собачьи лизнула его в шею и поклялась:
   - Век свободы не видать.
 
*** 
 
   Как сказала, так и вышло.
   Через месяц сыграли свадьбу. Танька, само собой,  была  свидетельницей  и
чему-то радовалась. Как я и предполагала, Лом попытался сделать  из  свадьбы
зрелище, напоминающее коронацию, но я этому  воспрепятствовала,  настояв  на
скромной церемонии.
   Очень скоро влюбленный Лом стал действовать  мне  на  нервы  больше,  чем
бешеный, и времена, когда мы дрались да ругались, я  вспоминала  как  лучшие
дни своей жизни. Танька, напротив, веселилась и потирала руки.
   - Что я тебе говорила, заживешь как в сказке.
   - Хороша сказка, - злилась я.
   - А чего тебе надо? Деньги тратишь сколько хочешь, муж  любит,  без  тебя
шагу не ступит, все Ладушка да Ладушка. Мужики, и те  говорят,  что  Лом  на
своей бабе помешался.
   - Надоел он мне, - рявкнула я.
   - Ну, милая... - Подружка нахмурилась.
   - Танька, давай подумаем, как от Лома избавиться.
   - Что значит "избавиться"? - насторожилась она.
   - То и значит: я хочу быть вдовой.
   - Спятила? Дела в гору пошли, Лом тебя слушает, души не чает,  чего  тебе
еще? Да любая баба только бы радовалась такому-то мужику.
   - Вот и забери его себе, - съязвила я.
   - С радостью, да он от твоей задницы последних  мозгов  лишился...  Вчера
его  встретила.  Шубу  волокет,  рожа   довольная.   "Ладуле   подарок",   -
передразнила Танька Лома, - а сам так и светится.
   - Он дом затеял строить, - пожаловалась я. - Танька, избавь меня от этого
придурка, пока он все мои деньги по ветру не пустил. Ведь все  равно  ничего
путного не построит...
   - А ты сама займись... подскажи. Он тебе муж и рассуждает правильно: чего
женатому человеку в трех комнатах тесниться? Детки пойдут...
   - Заткнись, дура, - снова рявкнула я и даже замахнулась.
   Танька хохотнула и сказала:
   - С жиру бесишься. Лом - мужик золотой, если с ним по-умному...
   - Он почти что идиот.
   - А тебе кто нужен? Был у тебя умный, Димой звали.  То-то  ты  через  две
недели с тоски пухнуть начала...
   - До чего ж ты подлая баба, - покачала я головой. - Не  хочешь  помогать,
не надо, сама справлюсь.
   Танька испугалась.
   - Ладка, ты дурака-то не валяй. Лом хоть и недоумок, но, если заподозрит,
что ты ему опять вкручиваешь, третий раз не простит. И рада будешь все назад
вернуть, да не выйдет. Слышишь?
   - Слышу, - недовольно ответила я.
   - То-то. Уж сказала, что любишь, вот и люби.
   - Он у меня подавится любовью.
   Танька развеселилась и заявила:
   - Это вряд ли. Лом мужик крепкий...
   - Иди-ка ты домой, - заявила я.
   Подружка обиделась:
   - Ну чем он тебе так досадил? Красавец, здоровья на семерых, баксов целые
карманы... Ну дурак, что ж теперь... Оно и лучше. Ладушка, ты баба умная,  а
с дураком всегда проще... Дела идут, и, если рот не  разевать,  мы  с  тобой
быстренько все к рукам приберем.
   - Я хочу быть вдовой, -  напомнила  я.  -  Сыщи  киллера,  заплачу  любые
деньги, лишь бы от этой подлюги избавиться...
   - Не ко времени, - жалобно застонала Танька.
   - Я тебя предупредила: не хочешь помочь, сама за дело возьмусь...
   - Что, сама стрелять начнешь? - удивилась подружка.
   - Нет, буду любить сильнее и крепче, - усмехнулась я. - Ревновать  начну.
Допеку, сбежит сломя голову.
   Танька с сомнением покачала головой.
   - Бабы на стороне у Лома нет. Мне бы донесли... Я ж говорю, он свихнулся,
ты у него на уме и светлым днем, и темной ночью.
   - Вот я его и порадую, - пообещала я  Таньке,  она  хохотнула  и  головой
покачала.
   Оставшись одна, я стала  бродить  по  квартире,  составляя  план  военной
кампании. Подружка была права, Лом окончательно свихнулся: клялся  в  любви,
шарил по мне глазищами и без конца терся рядом. Никакого покоя.  То  звонит,
то вдруг заявится, когда его не ждешь и хочешь отдохнуть  в  тишине,  а  тут
крутись и изображай безумно  влюбленную.  Чуть  замешкаешься  с  этой  самой
любовью, он уже в глаза заглядывает и подозрительно спрашивает:
   - Ладуль, ты чего такая? Настроение плохое?
   В целях  собственной  безопасности  я  начинала  демонстрировать  хорошее
настроение и повышенную готовность к любви.
   Поначалу я себя утешала, что это должно Лому быстро надоесть. Но  как  бы
не так. Если продолжать в том  же  духе,  через  пару  месяцев  выйдет,  что
одеваться по утрам просто не имеет смысла. Его  подарки  доставали  меня  не
меньше его любви, он тащил в дом все подряд, совершенно не думая, нужно  мне
это или нет. Подаркам надлежало радоваться, в противном случае Лом грустил и
приставал с вопросами:
   - Ладуль, не понравилось? А чего ты хочешь?
   У меня был только один ответ:  хочу  стать  вдовой.  Танька  отказывалась
помочь, а мне такое дело не по силам.  Значит,  выход  один  -  допечь  Лома
ревностью, но и тут  Танька  права:  как  на  грех,  он  оказался  примерным
семьянином, все его бабы разом куда-то исчезли, даже по  телефону  никто  не
звонил. Но надежды я не теряла.
   Если желание есть, всегда найдешь к чему придраться. Я  решила  начать  в
тот же вечер.
   Лом явился часов в восемь. Услышав, как  хлопнула  дверь,  я  выплыла  из
гостиной. Лом полез целоваться. Я не проявила энтузиазма и  поинтересовалась
с некоторой суровостью:
   - Ты где был?
   - В конторе, - удивился Лом.
   - Я пять раз звонила, тебя там не было.
   - Выезжали по делам пару раз... А чего?
   - Ничего. Что за дела?
   - Сейчас расскажу... Ладуль, ты чего такая?
   - Нормальная. Звоню, тебя где-то носит. Со  Святовым  шарахался?  У  него
одни бабы на уме, и ты туда же?
   Глаза Лома медленно, но уверенно полезли на лоб.
   - Ты чего, Ладуль? Какие бабы? Да мне даром никто не нужен,  век  свободы
не видать...
   - Ломик, - сказала я, повышая голос, - спаси  господи,  узнаю  что.  Мало
тебе не покажется...
   - Ладуль?.. - завопил он, но я его перебила:
   - Мой руки, садись ужинать и рассказывай о делах.
   Он потрусил в ванную, вернулся, сел напротив,  заглядывая  мне  в  глаза.
Рожа просто сияла от счастья. "Ладно, первый блин всегда комом", - утешила я
себя.
   На следующий день Лом бодро отзывался на все звонки, заезжал  домой  чуть
ли не каждый час и сам звонил без перерыва. Покоя в доме не стало  никакого.
Танька веселилась:
   - Ломик жутко довольный... Вчера мне жаловался: Ладка чокнулась, ревнует,
шагу ступить не дает, а у самого рожа так и светится, ума не хватает  скрыть
свою глупую радость.
   - Ничего, - прорычала я. - Это только начало.
   Через месяц мне повезло. Звоню в контору, трубку  взял  какой-то  парень,
кто, по голосу не узнала.
   - Где Лом? - спрашиваю.
   - Здесь.
   - Где здесь? - разозлилась я.
   - В кабаке сидит.
   - С бабами?
   Парень замялся:
   - Там полно народу, чего-то празднуют.
   Я трубку бросила и за пять минут собралась в дорогу. В конторе меня давно
не видели, и потому ребята у дверей малость растерялись.
   - Где? - рявкнула я и пошла в зал, на ходу швырнув кому-то шубу. В  самом
центре за двумя сдвинутыми столами  шло  веселье,  человек  пять  мужиков  и
четыре девицы, с виду вполне приличные. Лом сидел с краю,  отодвинувшись  от
стола, нога на ногу закинута, руки на коленях. Жизнью вроде  бы  доволен.  Я
стремительно направилась к нему.
   Меня заметили. Лом тоже голову повернул и только  собрался  пропеть  свое
дурацкое "Ладушка", как я, подойдя вплотную, рявкнула:
   - Которая из них?
   Могу поклясться - Лом испугался.
   - Лада, - начал он, разводя руками.
   - Кто? - повторила я, переводя взгляд с муженька на девиц за столом.  Все
замерли и вроде бы лишились дара речи, в том числе и  любимый,  то  есть  он
пытался что-то произнести, но выходило как-то нечленораздельно.
   - Не желаете отвечать? - улыбнулась я. - Вам же хуже, родные...
   После этого я ухватилась  за  скатерть  и  стащила  ее  на  пол.  Женщины
завизжали, мужики начали материться, а я,  сказав:  "Гуляй,  любимый",  -  и
победно вскинув голову, выплыла из кабака.
   Кто-то подскочил с шубой, и, пока я принимала ее из чужих  рук,  появился
Лом. У меня сжалось сердце - муженек в гневе страшен,  а  сейчас  он  должен
гневаться. Увидев его физиономию, я глухо простонала.
   - Лада, ты чего, сдурела, что ли? - торопливо начал Лом,  хватая  меня  в
охапку.
   - Я тебя предупреждала, - прорычала я.
   - Да ты что? У жены Зверька день рождения, я подошел  только  поздравить,
люди приглашали, вроде не чужие... Выпил  рюмку,  пять  минут  посидел,  уже
домой собрался...
   - Врешь ты все, - рассвирепела я.
   - Ну что ты вытворяешь! - всплеснул руками Лом, чем  очень  напомнил  мою
бабушку. - У людей праздник...
   - Я тебе не верю, - жалобно сказала я на всякий случай.
   - О господи, я тебе сто раз повторял: мне никто, кроме тебя, не нужен.  -
Я вроде бы застыдилась, а Лом полез целоваться. - Ладушка, солнышко, ну чего
ты? Ей-богу, у Витькиной жены день рождения, вот  и  сидят  с  друзьями,  не
веришь, сама спроси... Хочешь, паспорта покажут?
   Здесь мне стало по-настоящему стыдно,  а  что,  если  женщины  за  столом
действительно с мужьями и я им праздник испортила?
   - Врешь? - с надеждой спросила я.
   Лом тяжко вздохнул. Я извлекла платок из  сумки  и  аккуратно  заплакала,
жалуясь при этом на жизнь:
   - Звоню тебе, а какой-то дурак мне говорит: он в ресторане. Я испугалась,
спрашиваю: "С бабами?" - а он что-то плести начал. Я чуть с ума не сошла.  А
ты сидишь здесь, и эта крашеная рядом...
   - Да на фига она мне? - опять всплеснул руками Лом.
   - Правда с женами сидят?
   - Ну...
   - Геночка, что ж я наделала, а? - очень натурально испугалась я.
   - Ничего, подумаешь... Сейчас столы  по  новой  накроют,  кончай  реветь.
Пойдем, я тебя со всеми познакомлю, чтоб, значит, мыслей не было.
   - Мне стыдно, - пролепетала я.
   - Еще чего? Да хоть разнеси весь  кабак  к  чертовой  матери.  Кто  здесь
хозяин? Кому не нравится, пусть выметаются. Пошли. -  Лом  ухватил  меня  за
руку.
   - Гена, - зашептала я, - отправь кого-нибудь за цветами для именинницы.
   Лом кивнул и тут же подозвал лохматого парня.
   За столом царило молчание, стол был накрыт, но весельем не пахло.
   - Извините, - сказала я и улыбнулась. - У меня  скверный  характер,  и  я
слишком люблю своего мужа.
   С некоторой робостью выпили за именинницу. Потом явился парень с букетом,
народ понемногу оживился. Лом сиял, как тульский самовар, и больше  обычного
действовал мне на нервы.
   Когда я стала получать хоть какое-то удовольствие от общения с людьми, он
потащил меня танцевать и зашептал на ухо:
   - Поехали домой, ну их всех к черту...
   Я немедленно изобразила боевую готовность и  буйный  восторг,  думая  при
этом: "Чтоб тебя, гада, черти слопали...", но это было  не  все.  Лом  решил
доконать меня в тот вечер. Только сели в машину, он достал с заднего сиденья
огромный букет и сунул мне. Я  охнула,  взвизгнула  и  замерла  от  счастья.
Невыносимо довольный Лом заявил:
   - Что ж я буду гонять мужиков за цветами для чужой бабы?  А  родную  жену
без букета оставлю? - Тут он полез целоваться и сразу пристал:
   - Ладушка, ты меня любишь?
   "До смерти", - очень хотелось сказать мне.
   Итак, ничего путного с рестораном не вышло. Вся надежда  теперь  была  на
баню.  Парился  Лом  с  дружками  не  реже  раза  в  неделю,  и,   по   моим
представлениям, не столько грязь с себя cчищали, сколько пьянствовали. А где
водка, там и бабы. По крайней мере, я на это очень рассчитывала  и  вторника
ждала  как  манны  небесной.  Лом  меня  расцеловал  и,  пообещав  в  девять
вернуться, отбыл. Выждав пару часов, я, сгорая от нетерпения, отправилась за
ним. В тихом  переулке  в  здании  начала  века  размещался  так  называемый
спортивный клуб. Спортивным только и было что вывеска.  Правда,  существовал
еще  зал   с   тренажерами,   но   главное,   конечно,   сауна.   Клуб   был
привилегированный, кого попало сюда не пускали. Я  подошла  к  металлической
двери и нажала кнопку звонка.
   - Чего надо? - спросил мужской голос.
   - Открывай, придурок! - рявкнула я.
   - Я тебе сейчас открою, - пообещал он и  вправду  открыл,  потом  выкатил
глаза на глупой роже и промямлил:
   - Чего?
   - Лом здесь? - грозно спросила я, влетая в коридор. Кто-то  очень  бойкий
загородил мне дорогу.
   - Нельзя.
   - Уйди, мальчик, - ласково улыбнулась я. Парень протянул было руку,  а  я
зловеще добавила:
   - Только тронь, Лом тебя на куски разрежет.
   Парень отдернул руку, кто-то еще более прыткий заспешил к двери в глубине
коридора, я тоже ускорила шаг, и вошли  мы  почти  одновременно.  Муженек  в
компании  четырех  таких  же  придурков  пил  пиво,  развалясь  на  махровых
простынях. Ни тебе женского визга, ни лифчика на крючке,  клуб  пенсионеров,
да и только. Я побледнела от злости, Лом съездил  себе  по  зубам  горлышком
бутылки, а остальные как открыли рты, так и замерли.
   - Извините, - пролепетала я и брякнула:
   - Гена, у меня срочное дело. - Развернувшись на пятках, я спешно покинула
помещение.
   Села в машину, прикидывая, где лучше скандалить с Ломом? Дома или  здесь?
Баню он покинет не скоро, у меня есть время  продумать  реплики.  Он  скажет
что-нибудь вроде: "Ты меня перед друзьями позоришь", я отвечу на это:  "Если
тебе твои друзья дороги,  с  ними  и  спи..."  После  этого  муженек  должен
разгневаться, и мы  начнем  жить  как  люди:  скандалить  и  разводиться,  а
главное, прекратим это дурацкое строительство дома.
   Я еще только третью реплику  придумала,  когда  Лом  выскочил  из  клуба.
Куртка нараспашку, и вид такой, точно за ним черти гонятся. Пожалуй, мне  не
поздоровится. Я ведь хочу, чтобы он меня бросил, а не колотил смертным боем.
   Лом сел рядом, посмотрел на меня и головой покачал:
   - Ну, чего ты вытворяешь, а?
   - Я думала, ты с бабами, - виновато зашмыгала я носом.
   - Какие бабы? Сколько раз тебе говорить: никто мне не  нужен.  Хочешь,  я
тебе каждые пятнадцать минут звонить буду?
   - Ты позвонишь, в обнимку с какой-нибудь кикиморой...
   - Ну что за черт в тебя вселился? Одна глупость в башке...
   - Не ори на меня, - обиделась я.
   - Я не ору. Чего ты себя изводишь? Выдумала каких-то баб... Да  на  черта
они мне... Я тебя люблю...
   - Я тоже тебя люблю, Геночка! - запричитала я, прижимаясь к нему. -  Пока
ты рядом, все хорошо, а как уйдешь, сразу мысли всякие, где ты и с кем ты...
Сны мне плохие снятся...
   Лом меня обнял и принялся наглаживать.
   - Дури в голове много, вот и снится всякая чертовщина...
   - Ты на меня не  злишься?  -  жалобно  спросила  я  и  о  дружках  решила
напомнить:
   - Мужики-то что скажут...
   - В гробу я их видел. Пусть попробуют пасть открыть, если зубов много.
   В общем,  баня  тоже  пролетела  с  треском.  Но  надежды  я  не  теряла.
Оставались еще карты.
   Как-то в субботу Лом вернулся позднее обычного. Мы  с  Танькой  ходили  в
театр, вернулись поздно, а муженька дома не оказалось. Я  села  в  кресло  с
книгой и стала его ждать.
   - Ладуль, ты не спишь? - крикнул он часа через три, хлопнув дверью.
   Я появилась в прихожей, встала подбоченясь и спросила:
   - Ты знаешь, который час?
   - Да мы в картишки перекинулись, - подхалимски сообщил Лом, аккуратненько
подбираясь ко мне. - Серьезно? - хмыкнула я. - В следующий раз можешь вообще
не приходить. Здесь тебя ждали не в два, а в десять.
   Я вскинула голову и уплыла в спальню, заперла дверь и  легла  в  постель.
Лом поскребся и заканючил:
   - Ладуль, ну ты чего? Я ж звонил, ты знала, где я...
   - Я беспокоилась...
   - Ну сказала бы, я сразу бы и приехал... думал, вы с Танькой в театре, не
спешил.
   - По-твоему, театр до двух? Между прочим, путные мужья в  театр  с  женой
идут, а не в карты режутся со всякой пьянью.
   - Хорошо, пойдем в театр, - вздохнул Лом за дверью. - И я вообще не  пил.
Ни грамма. Можешь проверить...
   - Очень надо, - фыркнула я. - Топай туда, откуда пришел.
   - Ладуль, кончай, а? Открой дверь, пойдем в театр, еще куда-нибудь,  хоть
к черту, только не злись. Очень прошу... - Я молчала.  Лом  пару  раз  дверь
пнул и начал свирепеть. - Открой, пока я все  здесь  не  разнес  к  чертовой
матери...
   После третьего удара дверь открылась, а я на всякий случай заревела.  Лом
замер у порога и развел руками:
   - Здрасьте, я еще и виноват... Ну чего ты ревешь?
   - Ничего, - обиделась я.
   Лом бухнулся на пол, сгреб мои руки в свои лапищи и запел:
   -  Ладушка,  красавица  моя,  солнышко,  давай  мириться...  -  Я  только
вздохнула.
 
*** 
 
   На следующий день я размышляла, куда поставить новую вазу, и все на  часы
поглядывала. Время позднее, а Ломик сидит  перед  телевизором  и  никуда  не
собирается.
   - Ты пойдешь в контору? - с надеждой спросила я.
   - Не-а. Чего там каждый вечер сидеть. Телефон есть. Позвонят, если что...
   Я выронила вазу, она разбилась, а я, как обычно, заревела.  Лом  вскочил,
развел руками и сказал:
   - Ладуль, ну чего ты? Да я тебе таких ваз десяток куплю.
   "Хочу быть вдовой!" - мысленно простонала я.
   В субботу явилась Танька. Над моими попытками уличить мужа в  измене  она
потешалась, и потому в последнее время мы виделись нечасто.
   - Пойдем на кухню, - кивнула я.
   - Ломик дома? - спросила Танька, надевая тапки.
   - Дома, видак смотрит.
   - Что за фильм?
   - "Король-лев", - ответила я.
   - Название какое-то чудное. Приключения, что ли?
   - Нет, это мультик.
   Танька хрюкнула и развела руками:
   - Ну любит человек мультфильмы, что ж его теперь, убить за это?
   - Вот именно, - прошипела я. - Добром прошу, найди киллера.
   - С жиру ты бесишься, - покачала головой подружка.  -  Мужик  с  тебя  не
слазит, деньжищ море, чего еще надо? Вот почему так - я из кожи вон лезу,  и
все без толку? Не только путным мужикам, а и бандитам без особой надобности.
А перед тобой любой мужик по струнке ходит! Взять хотя бы  Ломика:  зверюга,
ребятки его до смерти боятся, а дома что твоя болонка -  тихий,  ласковый  и
все в глазки заглядывает: "Ладушка, хочешь апельсинчик?" - пропела Танька  с
дурацкой Ломовой интонацией. - Тапки  подает  и  хвостом  виляет.  -  Танька
плюнула и добавила:
   - Никакой справедливости в жизни.
   - Сил моих больше нет, - заныла я. - Найди киллера, не то  руки  на  себя
наложу. Не могу видеть этого недоумка. - Я заревела.
   Танька тяжко вздохнула и сказала:
   - Хорошо. Найду. Будешь вдовой бандита, а  я  останусь  деловой  женщиной
областного масштаба. Скука смертная, но что делать...
   - Сил моих больше нет, - повторила я.
   - Ладно, чего реветь-то? Сделаем тебя вдовой... Я ж для тебя что  угодно,
хотя, конечно, если бы кто  моего  совета  спросил...  Все-все,  глазами  не
зыркай. Сделаю как скажешь. Считай, Лом покойник.
   - Правда? - обрадовалась я, вытирая глаза.
   - Я тебя когда обманывала?
   - Танька, ты не злись, - принялась я канючить. - Глаза  мои  на  него  не
смотрят, я уж и так и эдак, а он точно репей...
   - Не реви. Все сделаем.
   Только я воспряла духом, на кухне  появился  Лом.  Посмотрел  на  нас  по
очереди, нахмурился.
   - Геночка, ужинать будешь? - засуетилась я.
   - Не буду, - сказал он и на Таньку накинулся:
   - Чего притащилась? Звали тебя?
   - Звали, не звали, тебе что за дело? Или неймется? Потерпишь немного...
   - Топала бы ты домой, таскаешься на ночь глядя...
   - Грубый ты человек, Лом. Как с женщиной разговариваешь?
   Танька обиделась и ушла.
   - Зачем прибегала? - спросил муженек, когда за Танькой дверь закрылась.
   - Просто так, - пожала я плечами.
   - Ага. А чего у тебя глаза красные? - Пока я  соображала,  что  бы  такое
ответить, Лом грохнул по столу кулачищем и спросил:
   - Что, хахаль твой объявился? Соскучился?
   Я подпрыгнула от неожиданности