спал, я  с
этой... Тамара Ивановна стряпней занята.  Когда  я  вернулся,  пацаны  с
пирса уже ушли, так что кто угодно мог пройти,  и  не  заметят.  Правда,
укрыться негде, разве только в каюте... Постойте, так ведь ключ  пропал.
Я почему и спать лег в рубке: каюту  открыть  не  могли.  А  утром  ключ
нашелся, на гвозде в кают-компании висел. Очень может быть,  что  кто-то
действительно...
   - Но вы ничего не заметили?
   - Только мужика, что возле рубки стоял. Но я его не разглядел,  ни  к
чему было. Мужик, это точно, и приблизительно в одно время с вами. Он  и
убил, не ходи к бабушке-гадалке,  больше  некому.  -  Тут  он  осекся  и
покосился на меня. - Чего мне теперь, к ментам идти? Выходит, я  врал  и
вообще...
   - Пока я в этом смысла не вижу. Тут Вера права,  то,  чем  вы  с  ней
занимались, к убийству отношения не имеет.
   Он пожал плечами и стал смотреть куда-то в даль.
   - А у вас как дела? - спросил он неожиданно.
   - Нормально, - пожала я плечами.
   - Вы что, сами пытаетесь?..
   - В меру сил, - не стала я вдаваться в детали, он в них тоже  вникать
не хотел, кивнул в знак согласия, и мы простились.
   Он вернулся к мотору, а я к своей машине. Задумавшись, едва не забыла
про девчонку, она появилась слева, размахивая  руками.  Я  притормозила,
Ольга забралась в кабину и выжидательно уставилась на меня.
   - Ну, что? - упросила тихо.
   - Что? - удивилась я.
   - Ну... поговорили?
   - Ага. Только не спрашивайте о чем. Не люблю я на  вопросы  отвечать,
спрашивать тоже не люблю, но приходится.
   - Но они ведь ни в чем не виноваты, - прошептала она.
   - А вы за кого из них, собственно, переживаете?
   Вопрос оказался чересчур сложным, по крайней мере, отвечать  на  него
она  не  стала.  Отвернулась  к  окну,  а  когда  выехали  на  проспект,
попросила:
   - Остановите здесь, я сама доберусь.
   Я остановила, и девушка поспешно покинула меня, забыв попрощаться.
   Едва я собралась позвонить Вешнякову, чтобы справиться о новостях, не
особо, впрочем, рассчитывая на то, что они есть, иначе бы сам  позвонил,
как объявился Петр, по телефону, естественно.
   - Ольга Сергеевна, - голос его звучал  так,  точно  он  задолжал  мне
большую сумму денег, а отдавать нечем. - Мне Лапшин звонил и  Никифоров.
Говорят, вы хотели с ними встретиться.
   - Я хотела, а они нет. Пришлось мне это пережить.
   - Я боюсь, мои друзья решили, что вы в самом деле каким-то образом...
короче, я им все рассказал про наш с вами уговор. - Тут  и  я  вспомнила
про уговор и почувствовала себя  неловко,  парень  беспокоится  за  свою
жизнь, и я вроде обещала помочь, но об обещании забыла. -  Вы  извините,
что так  вышло,  -  торопливо  продолжил  он,  хотя  я  сама  собиралась
извиняться. - Я чувствую себя виноватым и очень бы  хотел  помочь...  Вы
сказали, возможно, на яхте еще кто-то был. Я  тоже  так  думаю:  не  мог
никто из моих друзей... ведь это абсурд. Кому нужно убивать Анну?  Ясно,
что ни вам, ни мне и вообще никому... Я думаю, убить хотели меня. А  Аня
случайно увидела убийцу. Ведь все уже покинули палубу, а она осталась, и
убийца мог с ней случайно столкнуться, поэтому  она  и  погибла.  -  Тут
можно было бы сказать: "кто про что, а вшивый все  про  баню",  у  парня
навязчивая идея. Но, несмотря на это, его мысль не показалась мне  вовсе
уж невероятной. - Я сегодня разговаривал со  следователем,  -  продолжил
Петр, -  но  он  несерьезно  отнесся  к  моим  словам.  Может,  они  вас
послушают?
   - Вот что, - сказала я. - Я сейчас поговорю  со  своим  знакомым,  он
найдет вам охрану. С этими ребятами  вы  будете  в  безопасности.  И  со
следователем поговорю.
   - Это было бы отлично. А с  Лапшиным  можем  встретиться  сегодня  во
время обеда.  Вас  устроит?  Я  с  ним  договорился.  Он  согласился,  а
Никифоров нет. Не знаю, почему он так  настроен  против  вас.  Я  уточню
время с Лапшиным и перезвоню вам.
   На этом мы простились, и я поехала к Лялину.
   Стоило мне заговорить об охране Сафронова, как он пошел пятнами.
   - Делать мне больше нечего, как этого шизика охранять.
   - Может, он не шизик, может, у него предчувствие. Как бы нам потом не
начать кусать локти.
   - Ага. Прошляпили Райзмана, теперь...
   - Теперь проявляем обоснованное беспокойство, -  продолжила  я.  -  В
конце концов, он друг хозяина вашей конторы и тот вряд ли откажет.
   - Да он меня просил  найти  кого-нибудь,  лишь  бы  Сафронов  ему  не
надоедал.
   - Не зря надоедал. Убийство имело место, правда, убили не его, и  все
же...
   - Хорошо, - без  особой  охоты  согласился  Лялин.  -  Что,  мечешься
вслепую? - понаблюдав за мной, спросил он.
   - А куда деваться? - развела я руками.
   - Мои ребята прочесали все кабаки, - вздохнул он. - И хоть  бы  какую
зацепку отыскали... У Вешнякова тоже никаких результатов?
   - Нет, иначе бы порадовал.
   Совесть моя была чиста, если уж Лялин пообещал дать Петру охрану,  то
сделает. А вот настроение мое особо не улучшилось, Олег прав, я  шарю  в
темноте и без всякого толка.
   Я попыталась еще раз разложить все  по  полочкам,  сидя  в  машине  и
почесывая Сашку за ухом. Убил либо некто поднявшийся на борт на острове,
либо точно я. Хоть бы  с  Райзманом  прояснилось,  были  у  него  враги,
жаждавшие его кончины, или все упирается в таинственного любовника?
   Я взглянула на часы, ехать домой не имело смысла, Петр мог  позвонить
с минуты на минуту, вздохнула и, откинув сиденье, закрыла  глаза,  решив
вздремнуть. Но ничего не вышло. Мысли кружили и возвращались к  исходной
точке, так что я в конце концов разозлилась и  даже  в  сердцах  решила:
пусть менты голову ломают, свою жалко.
   Когда я начала сатанеть  и  уже  собралась  ехать  домой,  наконец-то
позвонил Петр. Встречу назначил во  "Фламинго",  и  я  поехала  туда,  в
глубине души сомневаясь, что от этого будет толк.
   Лапшин  в  костюме,  при  галстуке  и  белоснежной  рубашке  выглядел
исключительно официально и держался соответственно.  Петр  рядом  ерзал,
изо всех сил стараясь придать нашей беседе задушевный характер. Старался
он зря. Лапшин кивнул в  знак  приветствия  и  принялся  за  свой  обед,
отвечал  он  односложно,  в  большинстве  случаев   просто   кивая   или
отрицательно  качая  головой.   Разговаривать   с   таким   типом   одно
удовольствие.
   - Вы встречались с моей женой? - спросил он меня.
   - Встречалась.
   - Не понимаю, зачем вы вмешиваетесь в следствие? Пусть  профессионалы
работают. - Надо полагать, это был намек на мое дилетантство.
   - Пусть, - согласилась я. - Но у них убийств много, а  мне  бы  очень
хотелось с этим разобраться.
   - Я же тебе говорил, - робко вмешался  Петр,  -  Оля  по  образованию
юрист и даже работала в убойном отделе.
   Я непроизвольно поморщилась, потому что не любила распространяться  о
своей жизни, и сейчас это ни к чему.
   Лапшину принесли кофе, и стало ясно, что  через  несколько  минут  он
откланяется. Терять мне было нечего, и я спросила;
   - Вы случайно не в курсе, почему Анна осталась на палубе? Может,  она
ждала, когда все разойдутся по каютам, чтобы с кем-то встретиться? И  не
желала, чтобы об этом узнали?
   - Черт, - неожиданно выругался Лапшин,  -  вы  что  хотите,  чтобы  я
доносил на приятеля?
   - Это вы к чему? - удивилась я, а он раздраженно повторил:
   - Черт... - И взглянул на меня так, точно я  предложила  ему  продать
Родину за смехотворную цену.
   - Гена, сейчас не время... - вновь робко вклинился Петр и  удостоился
того же взгляда, а я разозлилась.
   - Несколько человек видели, как Никифоров с Анной поднялись  на  борт
яхты, а также слышали характерные  звуки,  доносившиеся  из  каюты,  что
позволяет сделать вывод... какой, вы, должно быть, догадываетесь. Думаю,
по этой причине Никифоров отказывается говорить со мной,  и  скрыл  факт
свидания от милиции. Вам об этом факте хорошо известно, коли  уж  вы  на
пирсе сидели.
   - Вам жена рассказала? - нахмурился он.
   - О чем?
   - О том, что я на пирсе сидел?
   - Вы не один сидели,  а  с  ребятишками,  и  про  дядю  с  тетей  они
следователю рассказали. А Никифоров, упорно отрицая все, ставит  себя  в
дурацкое положение.
   Лапшин подумал и кивнул, после чего заметно подобрел, ко мне, я  имею
в виду.
   - Все это выглядит... некрасиво, - для начала сообщил он. - У Анны  с
Павлом было свидание. И на палубе она осталась для того, чтобы... тут вы
совершенно правы, она  ждала  Никифорова.  В  каютах  слышимость  такая,
что... - Он неожиданно покраснел, так пекся о  нравственности.  -  Павел
хотел  проводить  Веру,  а  через  некоторое  время  вернуться,  ну,  вы
понимаете, чтобы приличия соблюсти. Мы все много выпили,  и  Вера  тоже,
так что... И, по-вашему, я должен был  все  это  рассказать  в  милиции?
Павла я прекрасно понимаю, а что, если об этом узнает Вера? И сейчас  он
нервничает.
   - Вы давно дружите? - спросила я.
   - С Павлом? - Лапшин перевел взгляд на  Петра.  -  Нет.  Год,  может,
больше. Верочка частый гость у Петра, а Павел... Слушайте, -  перегнулся
он ко мне, - я вас уверяю, Павел совершенно ни при чем. Ну, не  убил  же
он ее в самом деле? Он же с нами ушел и просто возможности не  имел.  Ну
да, вел себя некрасиво, связался  с  этой  девчонкой,  просто  пошел  на
поводу у своей прихоти, а теперь переживает.  Из-за  Веры.  Ведь  у  них
серьезные отношения. Они думали пожениться, а  теперь  все  это...  Если
выплывут наружу малосимпатичные факты...
   - Вы правы, - кивнула я, - милиции все это действительно знать  ни  к
чему. У меня вот какой вопрос. Никифорову были необходимы деньги, и Вера
ему помогла их получить...
   - И это лишний повод держать в секрете свои шалости,  -  заговорщицки
шепнул Лапшин. - Он теперь сам не свой.
   - Не ваш банк ссудил его деньгами? -  напрямую  спросила  я,  раз  он
такой добрый.
   - И наш банк тоже. Вера и Петр попросили, и я  не  отказал.  В  конце
концов, друзья для того и существуют...
   - Но был еще кто-то...
   - Конечно, - откашлялся Петр, радуясь, что  у  нас  пошел  задушевный
разговор. - Если надо, я вас сведу с этими людьми. Там все законно.
   -  Не  сомневаюсь,  -  с  серьезным  видом  заверила  я.  -  Геннадий
Яковлевич, - обратилась я к Лапшину, - а вы с Анной давно знакомы?
   Он замешкался с ответом, взглянул на Петра и изрек:
   - В тот день я видел ее в первый и последний раз.
   - И никогда раньше не встречали? К примеру, случайно?
   Он явно заподозрил подвох, должно быть, ожидал,  что  у  меня  туз  в
рукаве, развел руками и сказал:
   - Ну, если только случайно. Но я этой встречи не запомнил. Знаете,  у
меня не очень хорошая зрительная память. Нет, я  уверен,  что  видел  ее
впервые. Да, уверен, - повторил он.
   - Теперь вопрос, который может вас удивить, - предупредила я,  поняв,
что попытки добиться от него правды ни к  чему  не  приведут.  Теперь  я
почти была убеждена: его жена не  ошиблась,  и  он  встречался  с  Анной
раньше. Допустить, что он и есть таинственный  любовник,  я  все  же  не
могла, трудно вообразить, что  он  с  радостью  откликнулся  на  просьбу
Никифорова покараулить на пирсе, пока они предаются утехам. Но был  ведь
еще человек, который свел их с Райзманом, тот самый приятель, оттого я и
продолжила,  наблюдая,  с  каким  сосредоточенным   вниманием   Геннадий
Яковлевич уставился на меня. - Вам не приходилось обращаться к  Райзману
как к врачу?
   - Мне? - вытаращил он глаза. - Помилуйте... а...  вы  Леру  имеете  в
виду? Нет, она к нему не обращалась. Лера очень  стеснительна,  Артур  -
мужчина и друг семьи, не совсем удобно.
   - По этому поводу могут быть разные мнения, - вздохнула я. -  Значит,
не обращались? Может быть, рекомендовали его кому-то из знакомых?
   - Н-нет. При чем тут Райзман? Вы же не думаете, что  его  застрелили,
потому что... Но ведь это абсурд. Как это может быть связано?
   - Если бы я все знала, гуляла бы со своей собакой, а не приставала  к
вам с расспросами.
   - Артура убили из-за антикварных дел, - торопливо заговорил  Петр.  -
От отца он унаследовал процветающий бизнес. Отец был человеком... как бы
это выразиться... железной воли  и...  в  общем,  он  ни  перед  чем  не
останавливался, если вещь ему нравилась.  Я  не  хочу  сказать,  что  он
совершал что-то противозаконное...
   - Да брось ты, -  неожиданно  перебил  Геннадий  Яковлевич  и  махнул
рукой. - Весь город знал, что на закон  ему  попросту  плевать.  Правда,
умен он был до гениальности и законы легко обходил. С  конкурентами  был
беспощаден, у них на него большой зуб. Задираться  с  папашей  никто  не
рисковал, хотя под конец жизни его начали понемногу теснить,  хватка  не
та, да и здоровье. А когда отец умер, конкуренты и вовсе духом воспряли.
   - Да-да, - торопливо кивнул  Петр,  -  Гена  совершенно  прав.  Мы  с
Артуром не раз говорили об этом. И в милиции я все рассказал, то есть  о
нашем разговоре, но  Артур  не  собирался  ни  с  кем  воевать,  как  он
выразился. Он любил отцовский магазин и красивые вещи, он с этим  вырос,
но медицина интересовала его гораздо больше. И он не мог  слишком  много
времени уделять магазину, а отец только им и жил.
   - Иными словами, он был не прочь  расстаться  с  магазином,  предложи
кто-нибудь приличные деньги? - подытожила я.
   - У меня сложилось такое впечатление, - согласился Пётр.
   - За что ж тогда его убивать? - развела я руками.
   - Мы не знаем всех  обстоятельств,  -  вздохнул  Лапшин,  -  но  одно
несомненно: связывать его смерть с убийством Анны просто глупо.
   - Видите ли, - начала я, сама толком не зная, соглашаться с ними  или
противоречить, - вчера я была у Артура,  и  мы,  естественно,  обсуждали
убийство. И он  сообщил  мне  кое-что  интересное.  Примерно  год  назад
какой-то знакомый попросил его об одолжении и привез в клинику Анну. Она
была беременна, ее сопровождал мужчина. - Оба смотрели на  меня  во  все
глаза, но молчали. Наконец Лапшин не выдержал:
   - И что?
   - Райзман отказался назвать имя этого человека.
   - И вы решили... абсурд, - отмахнулся Лапшин. - За это не убивают.
   Петр согласно закивал.
   - Я не знаю, за что убили Анну, но убийц Райзмана надо  искать  среди
его конкурентов. Отец не гнушался иметь дело со всяким ворьем,  а  такие
люди опасны. Могли что-то не поделить, старые долги и прочее...
   Лапшин так увлекся, что вроде бы забыл о  времени.  Ораторствовал  он
довольно долго, но на часы все-таки взглянул и поспешно  поднялся  из-за
стола. Уходил он с явной неохотой. Да, люди - существа загадочные. Мы  с
Петром тоже потянулись к выходу.
   - Теперь вы мне верите? - спросил он с грустью. - Ни у кого  не  было
повода убивать ее. Райзман здесь вообще ни при чем. Анна стала случайной
жертвой.
   - Я разговаривала со своим другом, уже сегодня у вас  будет  надежная
охрана.
   - Мне звонили, - поспешно кивнул он и добавил с улыбкой:
   - Спасибо вам.
   Он проводил меня до машины, где глухо рычал Сашка.  Я  перекусила  во
"Фламинго", а Сашка был  голоден,  и  я  заспешила  домой.  Еще  отпирая
входную дверь,  я  услышала,  как  звонит  телефон,  бросилась  в  холл,
схватила трубку и не сразу узнала женский голос. Звонила Лера.
   - Ольга Сергеевна... - Голос ее дрожал от волнения. - Ваш телефон мне
дал Петр. Я  знаю,  он  сегодня  звонил  моему  мужу,  и  тот  отказался
встретиться с вами. И я подумала, почему бы вам не прийти к нам в гости?
- Я малость опешила и потому в ответ невнятно промычала что-то,  а  Лера
развила свою мысль:
   - Вы просто приходите на чай ко мне. Я вас приглашаю сегодня вечером,
скажем, часов в  восемь.  Муж  будет  дома.  Он  хороший  человек  и  не
откажется поговорить с вами.
   - Спасибо, - наконец смогла произнести я, -  но  мы  уже  поговорили,
расстались полчаса назад. Встречу устроил Петр.
   - Да? Что ж, тогда извините.
   - Я вам благодарна за желание помочь, - произнесла я дежурную фразу.
   - Просто я хочу, чтобы все скорее закончилось, - вздохнула она. - И я
не заинтересована в том, чтобы вы или кто-то еще решили, что я  или  мой
муж... вы понимаете... Так что это чистой воды эгоизм и  благодарить  не
за что.
   - Тогда не буду, - согласилась  я,  намереваясь  проститься,  но  она
заговорила вновь:
   - Вы слышали о Райзмане? Ужасно, правда? Мне он нравился. Гена  очень
переживает, и я... Все эти убийства... я места себе не нахожу.  Какое-то
беспокойство, вроде предчувствия.
   Далее  разговор  протекал  весьма  эмоционально   и   совершенно   не
продуктивно. Я слушала из вежливости, раз уж должна была быть благодарна
ей за желание помочь, хотя она сама определила это как чистый эгоизм. Ей
видней.
   Наконец мы простились, и я пошла кормить Сашку, потом  завалилась  на
диван, ожидая развития событий, в основном рассчитывая  на  весточку  от
Вешнякова. Вдруг ему повезет,  и  он  установит,  кому  звонил  Райзман?
Вешняков упорно отмалчивался, и я уснула, а когда вновь  открыла  глаза,
часы показывали семь. Стало ясно: день ничего интересного не принесет.
   Скорее  от  безделья  я  сама  позвонила  Вешнякову.  Он   неожиданно
обрадовался мне, хотя, по собственному  утверждению,  при  звуках  моего
голоса начинает маяться зубами.
   - На ловца и зверь, - возвестил он.
   - Неужто нашел чего? - не поверила я.
   - Номерочек один. Во-первых, по нему практически сразу после  встречи
с тобой звонил Райзман, если верить  распечатке  разговоров,  что  лежит
передо мной, а я ей верю.
   - А во-вторых? - поторопила я.
   - Во-вторых, я заглянул в телефонную книжку мобильного погибшей  Анны
и натолкнулся на тот же номер.
   - Кто это? - опять поторопила я.
   - В телефонной книжке он обозначен буквой Т. Забавно, правда?
   - Таинственность по полной программе, хотя, может, девчонке лень было
набирать остальные буквы, вот она и обходилась одной Т, прекрасно  зная,
кто это.
   - Ну, не уверен... Я фамилии  пишу  полностью,  а  то  потом  начнешь
голову ломать, что за Коля там или Вова. Приезжай ко мне.
   - А надо?
   - Ага. Я жду, когда мне номерочек пробьют.  Обещали,  что  в  течение
часа я буду знать имя хозяина.
   - Телефон мобильный?
   - Конечно.
   - Я могу позвонить через час.
   - Ведь все равно же тоску гоняешь на своем диване. Приезжай.
   - Так и скажи, что сам тоску  гоняешь,  потому  что  неймется  узнать
фамилию.
   - Угадала. Так приедешь или нет?
   - Приеду, куда мне деваться.
   - Давай. - Я уже хотела отключиться, но Артем окликнул меня:
   - Погоди. Я  вот  что  подумал.  Надо  бы  нам  на  квартиру  Гориной
заглянуть.
   - Там что, обыск не проводили? - удивилась я.
   - Ну, смотрели, конечно. Вдруг чего-нибудь не заметили?
   - А ты заметишь?
   - Время есть, чего не съездить? - обиделся Вешняков.
   - Хорошо, давай адрес, я туда подъеду.
   Сашка, услышав это, ходко затрусил к  двери,  пришлось  взять  его  с
собой. Дом, где недавно  жила  Анна,  выглядел  безрадостно.  Найти  его
оказалось нелегко, потому что улица вилась так затейливо, что  пятьдесят
пятый дом  оказался  раньше  двадцать  седьмого.  Я  была  уверена,  что
опоздала, и Артем начнет выговаривать мне, но возле подъезда его  машины
еще не было. Он появился минут через семь, кивнул мне и приткнул  машину
в сторонке.
   - До чего мне твоя тачка нравится,  -  выходя  из  своей  "шестерки",
заявил он.
   - А я?
   - Чего ты?
   - Я тебе нравлюсь?
   - Я женатый человек, не стыдно тебе приставать с такими вопросами?
   - Могу приставать без вопросов.
   - Смотри, договоришься.
   - И что ты сделаешь?
   - Ольга, - погрозил мне пальцем Артем, - не провоцируй.
   - Да ладно, я знаю, что ты исключительно добропорядочный семьянин.
   - Слушай, а у тебя есть  кто-нибудь?  -  пропуская  меня  в  подъезд,
спросил Артем. Я прикинула, что проще - послать его к черту или ответить
какую-нибудь глупость, и ответила:
   - Ага.
   - Из ментов? - сразу же спросил он.
   - С какой это стати, - обиделась я.
   - Четвертый э