то  твой  знакомец  от  нас  уже  успел
отказаться? Значит почувствовал, что пахнет жареным?..
   Володя остановил мои сомнения решительно:
   - Я-то вижу в  том  простой  прагматический  расчет:  ему  необходимо
исключить  подозрение  в  "заинтересованности",  поэтому   он   как   бы
перепоручает дело рядовому следователю, находящемуся под  контролем.  Но
сам он теперь "издалека" будет следить  за  деталями  дела  и  в  нужный
момент подправлять рядового следователя - своего подчиненного.
   Ответ Владимира не был лишен логики, но из него я понял, что дело  из
"простенького" принимает оборот  "серьезного"  -  для  его  ведения  уже
понадобилось выстраивать "особую тактику"…
   Я пришел к выводу, что начинается какая-то  чертовщина.  Это,  прежде
всего, меня развлекало, но одновременно и настораживало: за себя  я  был
спокоен, да, честно говоря, мне и рисковать ничем не приходилось  -  что
терять пролетариату, кроме своих цепей! Но вот за Олежека я беспокоился:
бродит он часто по темным улицам в одиночку или разъезжает на автомобиле
с сумасшедшей скоростью. А, что ни говори, оружие, которым он владеет  в
совершенстве, может по горячности быть использовано с разящим  эффектом.
Вдруг да и влепил он кому-нибудь в темноте со всей силы,  не  стесняясь.
Теперь пойди разберись, кто прав и кто виноват?..
   Я решил побыстрее разыскать Олега и переговорить с  ним  прежде,  чем
явимся  к  незнакомому  следователю  на  беседу.  С  этими  бабами  одни
неприятности!
   Верещагин отозвался по "мобильнику", но находился он не в автомобиле,
мчащемся со страшной скорости по бескрайним просторам Родины, даже не  в
постели с новой пассией, а лежал в кресле стоматолога: странно,  что  он
накопил так много "зубного гнилья". А со стороны все  вроде  бы  у  него
выглядело прилично  -  улыбался  белыми,  крепкими  резцами  и  клыками.
Оказывается, пережевывал он плохо! Я выразил надежду, что самый  главный
"зуб" у него все же в полном  порядке,  и  корень  его  не  подгнил,  не
изувечен, не истощен, не смотрит "книзу", как у деда Щукаря в  недалеком
прошлом.
   Полагаю, что забота стоматолога  была  продиктована  только  желанием
держать Олежека подле себя как можно  дольше.  Вот  все  же  есть  такие
мужчины, постоянство которых не вызывает доверие у женщины уже с первого
взгляда, с первой минуты знакомства. Я,  кстати,  пытался  анализировать
этот феномен. Что же вызывает такую неуверенность у женщин  в  отношении
моего друга? Мои  попытки  сравнить  все  с  собственными  переживаниями
каждый раз  замирали  на  какой-то  верхней  ноте,  и  песнь  откровений
замирала. Мы с Олегом являли собой, можно сказать,  классический  пример
неудач в личной жизни и, как нам казалось,  исключительно  не  по  нашей
вине. Мне-то  казалось,  что  я  очень  располагаю  женщину  к  доверию,
особенно недалекую - а это самый ценный тип женщины! Умная особа  -  она
прогнозирует слишком далеко, а потому обделяет  себя  близким  счастьем.
Вот оно, счастье, рядом: хватай его рукой -  мни,  комкай,  проверяй  на
упругость и эластичность, если иных желаний у тебя не возникают! Нет  же
она, умная, будет долго подходить издалека, примеряться,  прогнозировать
последствия и отдаленные результаты - а  эрекция  уже  и  прошла.  И  по
делом: нельзя же в самом деле только  обозревать  пашню,  необходимо  ее
вспахивать, засеивать, боронить, подпитывать, лелеять всходы  и  вовремя
их убирать! Функция формирует орган -  это  я  запомнил  еще  с  первого
занятия по нормальной анатомии… В бытовой практике все было  многократно
закреплено…
   Но  не  стоило  рассеивать  внимание:  известно,  что  если   мужчина
заговорил о женщине, то финала скорого  не  будет  -  это  неисчерпаемая
тема! Сколько водки выпито  мужиками  за  такими  разговорами,  особенно
импотентами! На таких разглагольствованиях держится  вся  винно-водочная
промышленность многих стран мира, бюджеты военных ведомств  даже  сильно
развитых государств на том стоят.
   Я быстро договорился с Олегом о  маршруте:  пойду  ему  навстречу  по
Малой Конюшенной, если он успеет выскочить из кресла стоматолога  раньше
времени, то пусть движется мне навстречу. А так, подожду его у  входа  в
поликлинику.
   Вот я уже прошел Малую Конюшенную, поторчал у  Шведского  посольства,
посмотрел на очередь дураков, стремящихся выехать в эту  страну.  Теперь
они ждут открытия визы. Да шведы - жадные и самолюбивые гордецы  все  до
одного. Нужны им нахлебники из голодной  и  дикой  страны.  Народы  этой
страны давно остыли от походов Карла ??? и занялись  серьезными  делами:
теперь они по уровню  цивилизованности  обогнали  нас  на  пятьсот  лет!
Подумать только - пятьсот лет! Это же восемь - десять поколений отделяют
наших олухов от самого последнего шведского лоха! У них даже полицейские
собаки умнее наших милиционеров, а, может быть, и  миллионеров!  Кстати,
миллионер Березовский в моем представлении сильно смахивает  на  хромого
доберман-пинчера. У него  и  выходки-то  все  похожи  на  собачьи  игры!
Постоянно ему хочется задрать ногу  и  обоссать  угол  дома,  называемый
Второй Родиной. То впадает этот плешивый еврей уже не в кобелиную,  а  в
совершенно сучью манеру -  продается  и  пакостить  тут  же  тому,  кому
отдался… Но это уже больше национальная специфика - не приобретенная,  а
органически вошедшая в плоть и мозг, то есть  унаследованная…  У  каждой
нации имеется в запасе дохлая крыса, от которой невероятно смердит!..
   У шведов хватило ума  сохранить  короля,  королеву,  а  наши  болваны
грохнули царя-батюшку. Дальше пошло откровенное варварство: облили трупы
помазанника и членов  его  семьи  кислотой,  сбросили  в  шахту  останки
святого человека! Дом купца Ипатьева, где происходил варварский расстрел
от стыда потом снесли, причем к тому приложил руку  и  первый  президент
России. Вот почему при захоронении останков былого монарха наш президент
единственный в свите "государственных мужей" приклонил колени и, видимо,
в душе покаялся… Это делает старику только честь… Но таким образом концы
в воду не спрячешь. Идиотизм! От убожества мысли и поступков нашей элиты
- а про простых дикарей,  составляющих,  так  называемый  народ,  я  уже
ничего  и  не  говорю  -  меня  начинает  колотить  дрожь,   идущая   от
канонического возмущения!..
   Как не странно, но именно ноги не дали мне расстроиться окончательно:
они понесли меня по шведскому переулку - к Большой Конюшенной. Остановка
-  около  здания  церкви.  Порадовался,   что   наконец-то   начали   ее
восстанавливать, предварительно вышвырнув очередной  склад,  сотворенный
прежними правителями города. Теперь шел бестолковый  спор  администрации
поликлиники,  оккупировавшей  часть  подворья  церкви  и   не   желавшей
освобождать помещения, с законными хозяевами.
   Так, за горькими мыслями о безрассудности русского ума, я поднялся на
третий этаж и постучал в кабинет  доктора  Воскресенской,  затем  открыл
дверь: тело Верещагина было почти бесстыдно. Олег всей  своей  длиннущей
спортивной худобой распростерся  на  хлорвиниловых  подушках,  застыв  в
объятиях хищного стоматологического кресла. Кстати, - нет,  нет,  скорее
некстати, - возникло видение того, как можно использовать это  кресло  в
сугубо гинекологических целях!.. Кинопроекции были до того смелыми,  что
голова слегка закружилась - все же возраст берет свое, раньше такого  со
мной не было!
   По себе чувствовал, что должен был переживать  Олежек,  находясь  уже
больше двух часов в тисках стоматологических вожделений - чувствовалось,
что моему другу давно не помогают  жестко  скрещенные  ноги  и  дрожащие
руки, уложенные на лобке!
   У Воскресенской тоже "видуха" была еще та:  волосы  выбились  из  под
колпака, щеки порозовели от эмоционального  напряжения,  подстегиваемого
вполне полноценными гормонами.  Она  крутилась  и  ерзала  на  маленьком
стульчике рядом с креслом пациента, пытаясь  выполнить  все  необходимые
манипуляции в полости рта, а заодно зацепить хотя бы  взглядом  еще  кое
что… По другую сторону нависали над пациентом блондинки - врач-хирург  и
медицинская сестра. Тело Олега было как  бы  в  кольце  экстраординарных
событий. По зажмуренным глазам я понял, что Олег уже решился практически
на все,  что  ему  предложат.  "Момент  истины",  как  я  быстро  понял,
задерживался лишь извечным спором: "С чего начать?!"…
   До сих пор я не могу ответить на вопрос: "Вовремя ли я вошел или  все
же слишком рано?!" Даже  тогда,  когда  мне  объяснили,  что  проводится
консилиум специалистов, я  ничему  не  поверил.  Олег  был  изможден  до
невероятности,  Воскресенская  тоже,  а  хирурги  щелкали  зубами,   как
голодные акулы, ни в какую не желавшие выпускать добычу из плена!..
   Не знаю, сколько времени длилось  бы  мое  изумление,  но  за  спиной
раздался властный скрип  двери,  а  потом  зазвучал,  словно  серебряный
колокольчик, голос заведующей отделением  -  невысокого  роста  женщины,
одетой во все медицинское обмундирование, но только абсолютно белое. Мне
даже показалось сперва, что с  небес  спустился  ангел-хранитель.  Пусть
так, но тогда откуда взялся ее многозначительный вопрос, адресованный ко
мне:
   - А почему в лечебном кабинете посторонние, в  нестерильной  одежде?!
Клиент, вы же можете внести инфекцию!
   Я, как воспитанный человек, ничего не  стал  отвечать,  я  не  поднял
брошенную мне перчатку "вызова" - к барьеру.  Мне  было  ясно,  что  моя
"нестерильность"  по  сравнению  со  "стерильностью"  наших  медицинских
учреждений,  больше  похожих  на  заброшенные  конюшни,  чем  на   очаги
медицинской культуры, не может повредить делу укрепления здоровья  моего
друга. Виновных при отогенном сепсисе придется  искать  в  других  слоях
общества, способных культивировать и распространять микробные  тела.  Я,
грациозно изогнувшись подобно дирижеру большого  заграничного  оркестра,
выволок из кармана две повестки, выписанные 127-м отделением милиции,  и
заявил:
   - Все находится под  контролем,  товарищи  врачи!  Нас  с  господином
Верещагиным ждут в ментуре - это я залепил для  пущей  важности  -  если
есть сомнение, то "сомневающихся" можем захватить с собой!.. Но помните,
вы имеете дело  с  особоопасными  преступниками,  а  не  с  нарушителями
микробного равновесия в природе!..
   Гробовое  молчание  затянулось,  я  воспользовался  этим  и  попросил
прекратить измываться над моим подзащитным. Олежек  уже  и  сам  пытался
сползти с развратного стоматологического  кресла.  Его  не  задерживали,
потому что вести бой сразу с  двумя  противниками  в  этом  кабинете  не
привыкли.  Здесь  всех  принимали   по   одному   и   потрошили   строго
индивидуально!..
   Уже спускаясь по лестницы, мы услышали за спиной скорый стук  женских
каблучков  -  то  догоняла  нас   Воскресенская,   желая   хоть   как-то
объясниться. Мы выслушали ее молча, но ласково. Поводов для  остракизма,
конечно,  не  было:  Олег  назначил  сроки  ближайшего  свидания,  и  мы
продолжили свой путь на встречу с правосудием.

* * *

   Мы вышли на Невский проспект через  Большую  Конюшенную,  перешли  на
другую сторону основной магистрали славного города Санкт-Петербурга -  к
рыбному магазину, расположенному  на  Невском  проспекте  близ  магазина
"Часы от Буре". Современные предприниматели уже успели похоронить и  эту
давнюю традицию, идущую  от  старого  часовщика:  теперь  здесь  торгуют
дорогими шмотками, эстетическая ценность их копеечная, но цены в  рублях
заломлены умопомрачительные… Однако  не  о  том  речь.  Мы  шли,  хорошо
понимая, что жить нужно проще: вот она очаровательная  женщина  рядом  -
но, к сожалению, она - только  одна  на  двоих.  Женщина,  величественно
плывущая в ладье счастья, готова на все - на любые  откровения,  и  надо
только создать условия простенького комфорта. И, как поется в песне, "мы
за ценой не постоим"! Ноги сами понесли нашу троицу в сторону моего дома
- именно там уже давно созданы природой и моими скромными усилиями бытия
условия для реализации всего того, что женской душе угодно.
   Но вот он - гром с ясного неба!.. Слюни пришлось моментально  стереть
с раскатанной губы: нас же  вызвали  в  127  отделение  милиции,  и  наш
маршрут первоначально вился коварной змейкой в сторону переулка Крылова,
такого же темного, вонючего и пыльного, как  те  подземелья  французских
тюрем, где пытали рыцарей  Ордена  Тамплиеров  -  прародителей  масонов.
Сопереживания рыцарям вызвали волну эмпатии, быстро преобразовавшуюся  в
нечто более современное, а потому более  осязаемое.  Изнутри  наши  ноги
получили толчок и, на всякий случай, зашли в магазин и приобрели бутылку
"Коньяка". Напиток был современного местного разлива,  то  есть  средней
руки: стоит ли тратить на ментов больше, чем им положено.
   В сторону Садовой решили  продвигаться  коротким  путем  -  прямо  по
правой стороне Невского  проспекта,  минуя  Гостиный  Двор.  Спешить  не
хотели. Притормозили у "Кареты", как-то нелепо  покинутой  лошадками,  а
потому    выглядевшей    осиротевшей,    обездоленной    и    совершенно
провинциальной. Бравые кучера, видимо с особым смыслом, заменены  теперь
на  двух  молодых   девиц,   торговавших   втридорога   прохладительными
напитками.  Спекулятивной  акцией   они   набивали   цену   не   столько
"заведению", сколько себе лично: все выглядело  как  дом  терпимости  на
колесах. Было бы лучше выпить остуженного Джина с Тоником - 50% на  50%.
Но пришлось ограничиться охлажденным пивом марки "Бродяга".  Присели  на
лавку  под  тентом:  нам  стоило  обсудить  некоторые   детали   ответов
следователю. Настораживало то, что она была женского пола - уж лучше  бы
исповедовал нас интерсексуал, чем  женщина.  Коварство  женского  доноса
общеизвестно!  А  расследование  -  вообще  не   подвергается   никакому
сравнению,  моделированию  заранее.  Не  дай  Бог,  если   ею   окажется
красавица, подобная той, что выиграла недавно конкурс "Королевы  красоты
вселенной"   Следователь-женщина   наверняка   будет   опрашивать    нас
поодиночке, расплавляя душу властностью и мнимой доступностью.
   Может быть, из-за липкого страха, поднимающегося с  базальных  низин,
мы решили сменить маршрут движения.  А,  возможно,  захотелось  подольше
побыть с нашей спутницей - Ладой  Борисовной  Воскресенской.  Стоматолог
уже начинала лязгать зубами от нетерпения, искоса поглядывая на Олежека:
по-моему она уже больше десятка раз останавливала свой ищущий  взгляд  в
районе пениса моего друга. Как всегда не кстати припомнился анекдот  про
папу, поучавшего своего рано возмужавшего отрока.  Отрок  спросил  папу:
"Что такое  достаток?"  Папа  отвечал:  "Сынок,  это  когда  обедаешь  в
ресторане "Астория", катишься на "Мерседесе", владеешь самой красивой  и
молодой любовницей". "А что же тогда стесненность  в  средствах,  папа?"
"Сынок, это когда утром - чай с плавленым  сырком,  обед  из  окрошки  с
куском черствого хлеба, трамвай, как основное средство  передвижение.  А
ночью - ласки твоей мамы"… Мне стало грустно, но не оттого,  что  "рыба"
по фамилии Воскресенская уплыла от  меня  к  Олежеку  -  нет,  нет,  для
лучшего друга  мне  ничего  не  жалко,  да  потом  у  меня  был  и  свой
замечательный объект женской ласки. Здесь  где-то  рядом  проживала  моя
психея - тоже с совершенно высшим медицинским образованием,  открывающим
врата раскованности и совершенно безопасного секса…
   Упоминание о "рыбе" выловило из неглубокого озерца  памяти  еще  один
анекдотец - теперь уже совершенно кстати! Тот же развитый сынок на уроке
биологии поспорил с учительницей, доказывая, что живет такая порода рыб,
называемая   "Парикмахерша".   Главным   аргументом   был   подслушанный
телефонный разговор отца  с  приятелем.  Папа  только  что  вернулся  из
командировки и благоговейно хвастался другу о том, что "всю неделю жарил
в гостинице парикмахершу". Учительница приняла слова ученика к сведенью,
но двойку за ответ не исправила…
   Лада Борисовна и Олег сейчас напоминали мне двух больших рыб,  словно
бы выброшенных на берег: они тяжело дышали и настойчиво сплетали  пальцы
рук, хвосты у них мерно  подрагивали.  Сквозь  ткань  легкого  платья  у
женщины выпирали откровенно возбужденные соски,  у  Олега  тоже  кое-что
выпирало!.. Что-то в этой прочувствованной сцене напоминало мне  картину
Федотова   "Сватовство   майора":   на   авансцене,   естественно   была
нетерпеливая  страсть  Лады  Борисовны  -  она  егозила  грудью  вперед,
оттопырив попку… А "майор" - стареющий кобелина -  закручивал  пока  еще
только усы. Мне  при  таком  раскладе  оставалось  только  роль  учителя
биологии, я обязан был управлять событиями…
   От "Кареты" мы сделали резкий поворот назад и проскочили аж до  места
пересечения бывшей улицы Плеханова  с  главной  артерией  города.  Затем
двинули с Невского за спину Казанского собора, сместились на  набережную
канала Грибоедова, перешли через Банковский  мостик  на  другую  сторону
темноводного потока и здесь несколько притормозили, продолжая неспешный,
обстоятельный разговор. Вдруг я  заметил,  что  Олег  зафиксировал  свой
взгляд на чем-то или на ком-то. Выражение лица у Верещагина  было  очень
внимательное и сосредоточенное. Я проследил направление  его  взгляда  и
увидел "Кудрявого". Да, именно этот парень  шел  нам  навстречу,  поедая
Олега глазами, меня  же  он  явно  не  выделял  из  толпы  бездельников,
периодически     вываливающихся     из      ворот      садика      перед
Финансово-экономическим институтом. Я для него был одним из  компонентов
толпы, заполнявшей набережную канала Грибоедова.
   В этой немой сцене "встречи" был очевидный подтекст:  значит  Олег  и
"Кудрявый" были знакомы раньше,  их  что-то  связывало,  причем,  что-то
важное. Но "Кудрявый" прошел мимо нас, не поздоровавшись с Олегом, затем
он прибавил шага, перешел на другой берег канала через Банковский мостик
и, как говорится, слинял. Верещагин  еще  несколько  мгновений  провожал
взглядом неожиданного посланника из "тайного мира", а затем обратился ко
мне с вопросом:
   - Саша, ты не знаешь этого типа?
   - Я с ним не знаком, но мы видели его с Владимиром  несколько  раз  у
нас во дворе ночью, в  том  числе  и  тогда,  когда  сгорел  автомобиль.
Помнишь?
   Олег кивнул головой, но ничего не сказал. Тогда я  решил  попробовать
прояснить кое-что методом радикального нажима. Кто  знает,  может  быть,
сексуальные волнения  заблокировали  у  моего  друга  нейроны  головного
мозга.  Хотя,  кто  знает:  что  и  чем  блокируется?   Один   известный
политический деятель утверждал, что голова не  может  болеть  -  там  же
сплошная кость…
   - Хотелось бы знать, где этот парень живет? И что  делает  по  ночам,
когда вдруг неожиданно загораются дорогие автомобили у богатых людей?  -
подал я вещий голос, сниженный до вкрадчивого шепота, чтобы не  спугнуть
робкую птицу-откровение.
   - На первую часть вопроса  я  могу  тебе  ответить.  -  молвил  Олег,
доверчивый и наивный, как  ребенок,  воспитанной  матерью-девственницей,
что случается крайне редко.
   - В том нет никакой  тайны.  -  наращивал  обороты  маховик  олеговой
совести.
   - Живет он в доме номер  39  по  каналу  Грибоедова,  в  квартире  на
последнем этаже, окна ее выходят на набережную. Вон они, посмотри, видны
отсюда. - начал смелее и смелее исповедоваться Верещагин…
   Я, естественно, попытался развить успех моего невольного допроса. Кто
знает может откровение у Олега - это только минутная слабость, рожденная
под действием гормонального стресса, обрушенного на его яйца и  простату
активностью Лады Борисовны. Никто и никогда не сомневался в том,  что  у
евреек особые  таланты  возбуждать  даже  совершенно  невозбудимое.  Все
большевистские комиссары быстро это поняли и женились практически только
на еврейках. Но то было лишь продолжение "хазарской ассимиляции", идущей
уже по совершенно накатанному пути. И я,  грешник,  в  свое