река
династических преобразований вновь потекла. Новый король  вернул  стране
веселье, заметно ослабив узду пуританского радикализма. Даже его въезд в
столицу Англии - в Лондон явился для народа двойным праздником: отмечали
коронацию и тридцатилетие короля.  Король,  воспитанный  на  Европейском
континенте, привез в Англию поклонение французской  философии  Гассенди,
основной смысл которой заключался в приятном тезисе - "следуй  природе".
Скоро о  похождениях  короля  и  его  брата  Иакова,  герцога  Йоркского
принялся судачить  весь  Лондон.  Карлу  II  быстро  приклеили  прозвище
"Старина Роули"  -  по  имени  темпераментного  жеребца  из  королевской
конюшни. Количество фавориток монарха было трудно  сосчитать,  некоторые
из них были тайными  шпионками  иностранных  держав.  Никто  не  пытался
произвести подсчеты незаконнорожденного потомства короля. Но  официально
Карл II женился на португальской  принцессе  Екатерине  (1638-1705).  Во
времена  правления  королем-весельчаком,   Англию   постигли   несколько
невзгод: война с Голландией, чума и  великий  пожар  в  Лондоне.  Нация,
можно сказать, достойно справилась с этими  несчастьями.  Карл  II  умер
неожиданно, в 1685 году, по мнению многих его отравил собственный сын  -
Иаков  Йоркский.  Но  такие  заявления,  скорее  всего,  были  отблеском
религиозных распрей, борьбой  за  влияние  католиков  или  протестантов.
После Карла II недолго правил  страной  Яков  II  (1685-1688),  затем  -
Вильгельм III и Мария  II  (1689-1702).  На  королеве  Анне  (1702-1714)
династия Стюардов захлебнулась. Эта женщина - отечная, чрезмерно полная,
страдающая ревматическим поражением суставов, лишающими  ее  возможности
даже  свободно   передвигаться,   -   характеризовалась   современниками
одновременно как "кротко глупая" и "сердечно глупая". Но именно в период
ее правления произошло важнейшее событие: была принята с 1 мая 1707 года
уния Англии и Шотландии об  образовании  единого  королевства.  Так  что
международный день солидарности трудящихся для теперь уже Великобритании
имеет дополнительное и, может быть, первостепенное значение".
   Моя память приволокла за  уши  сведенья  и  о  следующей  династии  -
Ганноверской. Почему-то  мои  предпочтения  соблазняли  странности  всех
четырех Георгов - будущих королей Англии. Я попробовал распутать  клубок
собственных догадок, приложив их в виде, пусть  кривобоких,  аналогий  к
российской действительности.  Как  это  не  выглядит  парадоксально,  но
исторический  хвост  догадок  был  привязан  почему-то  к  тому   самому
подполковнику Егорову Юрию  Валентиновичу,  только  что  наследившему  в
кабинете следователя, а теперь шептавшемуся со следователем  Ивановой  в
вонючем коридоре… Что могли так таинственно и долго  обсуждать  там  эти
две явно темные личности?..
   "Четыре короля с одинаковыми именами правили Англией с 1714  по  1830
годы, то есть шестнадцать лет. Они оставили в английском народном  эпосе
занятную  страничку:  основной  вектор  любых  повествований  о  Георгах
направлялся в сторону  откровенной  иронии.  Георг  I  (1660-1727)  стал
королем Великобритании и Ирландии в возрасте 54 года. Он был  немцем  не
только в большей степени по национальности, но и по  духу:  он  даже  не
пытался делать вид, что  способен  освоить  английский  язык  и  постичь
традиции жизни своих подданных. Георг I был  по-немецки  рассудительным,
спокойным страшно  себялюбивым  монархом.  Его  строгость  прежде  всего
обрушивалась   на   собственную   супругу,   являвшуюся   его    кузиной
Софией-Доротеей Целльской. Строгость приобрела особую форму к 1694 году:
тогда монарх развелся с супругой и посадил ее на  всю  оставшуюся  жизнь
под домашний арест в родном Ганновере. В Британии же Георг I тешил  себя
с двумя фаворитками, представляющими собой полнейшую  противоположность.
Тяга  к  сексуальным  крайностям,  видимо,  была  имманентным  свойством
психологии монарха: тощая и высокая, как щепка, мадам Шуленберг  (кличка
- "майский шест") и чрезмерно пышнотелая мадам  Кильманзегге  (кличка  -
"два акра щек") с успехом регулярно удовлетворяли своего повелителя,  но
страшно раздражали население Великобритании. Примечательно, что Георг  I
устроил браки своих детей только с отпрысками немецких монарших фамилий.
Например, его дочь София-Доротея вышла замуж за короля Пруссии  Фридриха
Вильгельма I, подарив  Германии  в  ходе  несколько  затянувшихся  родов
Фридриха Великого. Сын  женился  на  Каролине  Ансбахской  и  взошел  на
престол Англии под именем Георг II. Он, подобно отцу, оставался до мозга
костей немцем, но сумел овладеть английским языком, правда,  пользовался
им не совсем ловко - говорил с большим ганноверским акцентом.
   Георг II (1727-1760) лучше отца разбирался в международной  политике,
был жадным, деспотичным к членам семьи  человеком  и  умер  моментальной
смертью от мозгового удара в возрасте  70-ти  лет.  Его  старший  сын  -
Фредерик-Луи умер в 1751 году  в  возрасте  сорока  пяти  лет,  неудачно
приняв головой теннисный мяч. У Георгов, видимо, с головой было не все в
порядке: удар мяча возбудил в  мозгу  претендента  на  престол  какую-то
загадочную болезнь.
   Георг III (1738-1820) являлся принцем Уэльским, что повышало симпатию
к нему англичан. Он был влюбчивым малым и уже  в  возрасте  четырнадцати
лет без памяти втрескался в простенькую квакершу Ханну Лайтфут, сумевшую
родить вне официального брака принцу двух детей. Георг потерял голову от
любви до такой степени, что вступил с Ханной в тайный брак  -  от  таких
поступков в  дальнейшем  монаршей  фамилии  было  трудно  отмыться.  Все
расставила  по  местам  официальная  женитьба  Георга  в  1761  году  на
принцессе  Шарлотте-Софии  Мекленбургской-Стрелицкой.  Само  венчание  и
свадьбу  пришлось  облекать  в  бал-маскарадный  "парадиз".  Но  молодая
супруга срочно родила королю двух сыновей, закрепив свои права на звание
первой леди. Курьезы преследовали Георга: при коронации 22 сентября 1761
года из царственной короны выпал крупнейший  алмаз.  То  был  прекрасный
повод   будущим   вещунам   истолковывать   предопределенность    потери
Великобританией в 1776 году сразу тринадцати североамериканских колоний,
приносящих большие доходы.
   По большому счету, англичанам не  повезло  с  Георгом  III.  Таккерей
писал, что "самые  блестящие  учителя  едва  ли  много  преуспели  бы  в
развитии его слабосильного ума, хотя, наверное, смогли  бы  развить  его
вкус и  научить  его  некоторой  широте  мышления".  Король,  по  мнению
одаренных англичан, с детства "был воспитан темными людьми".  Но  король
оставил в памяти нации пристрастие  к  садоводству:  наверняка,  с  него
пошла традиция тщательно разбивать и ухаживать за садами. Тот же человек
научил нацию холить животных,  соблюдать  строгую  диету  и  бороться  с
лишним весом, поощрять развитие серьезной музыки. К сожалению, Георг III
перенес неизвестную лихорадку. Она-то уже в 1788 году дала о себе знать:
произошел  первый  приступ  психического  порока.  Добило   неустойчивую
психику короля покушение лондонской прачки Маргарет  Николсон.  Сама  не
вполне уравновешенная женщина набросилась на короля  с  кухонным  ножом.
Георг был потрясен случившимся, но запретил  судить  бедную  женщину,  а
когда  лекари  установили  у  нее  душевную  болезнь,  дал  распоряжение
поместить  страдалицу  в  лондонский  Бедлам  -  знаменитое   пристанище
умалишенных. Однако и у самого Георга  III  прогрессировало  психическое
расстройство. Король окончательно потерял разум к 1810 году: на одной из
прогулок он выскочил из кареты  и  стал  бить  поклоны  шикарному  дубу,
приняв  его  за  прусского  императора.  В  1811  году  было   назначено
регентство Георга Уэльского (1762-1830) - первенца Георга III и королевы
Шарлотты. После скорой смерти отца, принц Уэльский под именем Георга  IV
взошел на трон. Теперь, с 1820 по 1830 годы, ему  пришлось  осуществлять
монаршую волю, сильно урезанную парламентом. Чудачества монархов научили
нацию выстраивать барьеры на пути вседозволенности властелина"...
   Откопав новые исторические сведенья  в  своей  собственной  книге,  я
призадумался.  И  было  от  чего.  Мое   явное   низкопоклонство   перед
цивилизованным миром стало натыкаться на препятствия.  Какая,  к  чертям
собачьим, рафинированность генофонда светила мне из  Англии,  если  даже
короли здесь не  совсем  в  здравом  уме.  Про  их  кокоток-простушек  и
говорить не приходится.  Я  усиленно  зачесал  "репу",  напрягая  логику
исторических аналогий. Но пока ничего не получалось - узелки  российской
действительности и английского прошлого не связывались: видимо мой метод
давал сбои!
   "Молодой король, вырвавшись из-под опеки отца и  матери,  ударился  в
разгул - нескончаемой чередой потекли многочисленные развлечения. Георга
IV любил местечко Брайтон и  основал  там  фешенебельный  курорт.  Здесь
осуществлялось шикарное  лечение  морскими  купаниями:  изнеженные  туши
отдыхающих полоскались в море с  помощью  специальных  подъемных  машин.
Король-предприниматель пристрастился  к  спиртному,  обжорству  и  скоро
завоевал прозвище "принц китов". Такое  прозвище  шло  рука  об  руку  с
другим  дорогим  титулом  "первый  джентльмен  Европы",  ибо  чрезмерная
полнота не мешала  королю  оставаться  весьма  обаятельным  и  галантным
кавалером. У Георга завелось много поклонниц: он  даже  умудрился  тайно
жениться на вдовушке Марии Фитцгерберт (1756-1837). Однако в  дальнейшем
этот брак был признан  недействительным.  Законной  супругой  блудливого
короля  стала  немецкая  принцесса-протестантка  Каролина   Брунсвикская
(1768-1821), подарившая ему единственного ребенка - принцессу  Шарлотту.
Георг IV оставался неутомимым бонвиваном: он даже попытался развестись с
королевой Каролиной, однако подданные взяли под защиту законную  супругу
короля-гуляки"…
   Все в моей голове сплелось в единого слизкого  мыслительного  спрута.
Его присоски почему-то тянулись к сердцу и мозгу  подполковника  Егорова
Юрия Валентиновича. Какое-то  мистическое  предчувствие  заботило  меня.
Что-то свыше подбрасывало  вариант  виртуальной  диагностики  личностных
неполадок этого человека.  В  расфуфыренном  фантоме  виделась  вздорная
природа:   мерещился   какой-то   отвратительный   порок    у    "вашего
превосходительства" - у заместителя начальника 127-го отделения милиции.
Надо было  поискать  вездесущую  "личную  заинтересованность".  С  одной
стороны, я осознавал, что этот человек еще не успел сделать  мне  ничего
плохого: мы видим  друг  друга  впервые.  Но,  с  другой  стороны,  трал
интуитивного мышления  выгребал  из  глубин  сознания  какие-то  еще  не
осознаваемые полностью микросимптомы. Меня,  профессионального  ученого,
да и еще и писателя,  на  мякине  не  проведешь:  это  моя  профессия  -
оценивать людей  на  расстоянии.  Я  давно  открыл  в  себе  способность
ощущать, как и верные наши помощники кошки,  ауру  судьбы  человека.  По
воле Божьей, мне приходилось рассматривать людей, классифицируя не черты
их внешнего облика, а разноцветье поступков, от чего они  приобретали  в
моем восприятие очевидность особой цветовой гаммы. Они как радуга - одни
радовали  меня,  вселяя  положительные  эмоции,  другие  -   отталкивали
преобладанием черного цвета во  всем.  И  я  выполнял  миссию  барометра
трансцендентального свойства, не  жалея  живота  своего  и  воспаленного
интеллекта.
   Трудно было разобраться в  том  -  прав  я  или  виноват!..  Но  Юрий
Валентинович с первых минут нашего знакомства  не  внушал  мне  доверия:
передо мной  проскользнул  скользким,  навозным  червем  не  человек,  а
оборотень,  потенциальный   предатель,   а   возможно,   и   затаившийся
преступник, готовый действовать против совести человеческой!
   Я  не  успел  проконтролировать  себя  должным  образом,   а   потому
неожиданно всхлипнул и крупная слеза  разочарования  потекла  по  правой
щеке. В ней переливался, играл цветовой гаммой  солнечный  луч,  обнажая
мою  природную  душевную  открытость,  всегда  готовую  схлестнуться   в
неравном бою с лисьей ложью и паучьей каверзой.  Олег  заметил  слезу  и
отнес неожиданный эффект к началу помутнения моего рассудка,  вызванного
обострением хронического алкоголизма. С его стороны то  было  проявление
душевной близорукости, свойственной многим физикам, долго  работавшим  с
лазерными приборами, а потом плавно перешедшими в беспощадную коммерцию.
Когда при настройке прибора  луч  фокусируется  в  глазу  исследователя,
порождая удар световым пучком страшной силы, то  практически  невозможно
избежать  оскудения  эмпатии,  то   есть   сопереживания.   Можно   себе
представить, что происходит в дальнейшем,  когда  продырявленная  такими
ударами кора головного  мозга  начнет  наслаивать  на  себя  дефектность
правовой и экономической культуры нашего  населения,  осваивающего  лишь
первую  стадию  коммерсализации  народного  хозяйства.  Мой   друг   был
заложником всех  этих  страшных  процессов.  На  моих  глазах  физика  и
изощренность достижения прибыли разрушали чистую душу,  усугубляя  общий
патологический эффект. Я не винил в том  моего  друга,  я  лишь  выносил
приговор квантовой физике и ее творцам. Заодно пришлось  послать  черную
метку и экономистам первой величины - шотландцу Адаму Смиту, англичанину
Давиду Рикардо,  давно  оторвавшимся  от  Бога.  Я  считал  себя  вправе
закладывать крутые виражи, поскольку мой рок -  это  принятие  страданий
всего Человечества. А с таких Божественных высот хронический  алкоголизм
вовсе не заметен. Мои частные невзгоды не имели никакого  значения,  ибо
они не могли остановить решительную поступь капитализма в  России.  Мне,
практически как Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину, можно было усесться за
написание монографии по этой проблеме. Остановка была только за тем, что
я еще окончательно  не  определился  с  тюрягой  или  далекой  сибирской
ссылкой. К тому же в душе моей не было место большевистскому  остракизму
и атеизму. Я прочно крепил свои жизненные позиции  волей  Господа  Бога:
"Покажи  на  меня  знамение  во  благо,  да  видят  ненавидящие  меня  и
устыдятся, потому что Ты, Господи, помог мне и утешил меня" (Псалом  85:
17).

2.3

   Вслед  за  выходом  моей  слезы  из  слезного  мешочка   наружу,   на
морщинистую  поверхность  правой  щеки,  в   комнату   вошла   Елизавета
Генриховна - порочная, как самый большой порок во Вселенной.  А  таковым
пороком является недоверие к простым людям, стоящим на пути к  душевному
выздоровлению  и  к  общению  с  Истиной…  Посему  мне  показалось,  что
следователь не вошла, а вкатилась  в  комнату,  как  катафалк,  жаждущий
общения  с  послушными  трупами.   При   смене   угла   зрения   Иванова
представилась нам осьминогом, его отвратительно грязно-коричневого цвета
присоски тянулись к душам подследственных. Но глаза-то смотрели на  меня
и Олега не звериные, а человеческие - большие, серые, любопытные, ищущие
признания женских достоинств!..
   Я  понимал,  что  коричневый  цвет  -   это,   конечно,   затемненный
желто-красный.  Такой  колорит  легко  возникает,   если   подмешать   к
красно-желтому черный цвет. Тогда импульсивная жизненная  сила  красного
цвета "замирает", иначе говоря, тускнеет, сдерживается, блекнет…
   Да, у этой женщины было не все так просто в жизни: и выбор  профессии
следователя МВД - это непростой выбор, а рывок от отчаянья! Серый цвет -
вопль индифферентности, попытка отгородиться  от  всех  и  вся.  Однако,
таким цветом глаз нашего следователя наградила судьба, это не  следствие
ее собственного выбора. Правда, она могла  накладными  линзами  изменить
цвет глаз - тогда  возникнет  эффект  искусственности  самой  сути  этой
женщины, а все следствие сразу же полетит в тартарары.
   Я впился глазами в ее глаза: не  было  у  женщины  никаких  накладных
линз. Да и зачем, собственно говоря, смазливой  мордашке  и  аппетитному
телу прятаться за  "серое"?  Слов  нет  -  это  награда  Бога  всему  ее
генетическому "змею". Но вот за что такая награда послана?  Да  даже  не
это важно! Важно с любовью ли она приняла такую награду, не страдает ли,
не бранит ли судьбу-злодейку.
   Однако, какого черта я рванул с места в  карьер?  Следователь,  также
как и преступник, постепенно раскроется, обнажит свою  душу.  Необходимо
немного  подождать,  а  пока  займемся  расшифровкой  не   личности,   а
"наличности"…
   Я стал глубже разворачивать тест  Люшера…  "Коричневый"  на  каком-то
жизненном рубеже  теряет  активный,  экспансивный  импульс  и  жизненную
ударную силу, диктуемую красным цветом. На таком "переодетом коричневом"
душевном одеянии скользят и шлепаются навзничь и любовь, и  отношение  к
собственному теле, к здоровью. Женщина может носить в  себе  хроническое
заболевание, даже не отдавая себе отчета в силе трагедии,  уже  нависшей
над ее головой. А в сексуальных отношениях такую покалеченную душу могут
преследовать одни ошибки и разочарование… На кой черт ей был нужен  этот
коричневый костюм, никак не сочетающийся с серыми  глазами.  Дисгармония
во внешнем приводит к фальши и во  внутреннем.  Она  лукавит,  не  ведая
того, даже с самой собой, не говоря уже про окружающих…
   Коричневый "спрут"  компенсируется  на  притязаниях  другого  вида  и
ранга, чем личное счастье. Да она, Елизавета Генриховна,  и  понятия  не
имеет, скорее всего, о том, что такое "личное счастье". Она  питается  в
любви "консервами", грызет сухие  "галеты",  запивает  всю  эту  гадость
"газированной водой"…
   Ее  организм  слишком  перенапрягается  подавлением  чувственного   и
сексуального, чрезмерным честолюбием. Но на такой почве легко  возникают
и сексуальные излишества, тоже, конечно, с  патологической  экспрессией.
Пытливые исследователи давно выяснили, что употребляющие наркотики  лица
отдают предпочтение коричневому  цвету.  Во  всех  смыслах  предпочтение
коричневого цвета - свидетельство того, что личность на пути к регрессии
в земной, личной жизни. Такие  женщины  сторонятся  здравого  смысла  во
всем, в том числе, и в работе! Чтобы заглушить голос рассудка, они  ищут
отдушину  в  примитиве  -  в  дружбе  с   примитивными   инстинктами   и
примитивными личностями…
   Теперь ковырнем эту заразу через серый цвет: если он ей по  душе,  то
это означает, что Елизавета Генриховна склонна предлагать "нейтралитет".
Она выстраивает четкую "границу" в вынужденных взаимоотношениях: она  не
будет сама раскрываться собеседнику и позволять ему  зайти  так  далеко,
чтобы раскусить суть ее  стервозности,  добраться  до  печенки  злобного
спрута, живущего в этом красивом фантоме.
   Но возможен и другой вариант: она отрицает серый цвет! Тогда, в  силу
готовности к примитивным возбуждениям, она сама  будет  предлагать  свои
услуги дабы не быть обойденной в чем-то для нее  важном.  Скорее  всего,
именно так подловил ее "покровитель". А  она  продолжает  выгребать  все
возможности,  чтобы  быстрее  добиться  цели   и   тем   самым   обрести
благополучие, спокойствие, душевное равновесие.
   Теперь,  проведя  пусть  скоротечный,  "пилотный  анализ",   я   стал
чувствовать себя увереннее. Но какая-то тяжесть еще с утра давила на мою
душу, повышая необъяснимую тревожность. Я взглянул на Олега и понял, что
мой самый дорогой друг находится примерно в таком же состоянии…
   Эта   баба-следователь,   сомнений   нет,    могла    принять    нашу
"раздавленность" и нарастающую отрешенность  за  желание  "колоться".  О
том, скорее всего, она и шепталась так долго в коридоре с тем болваном с
погонами  подполковника  милиции.  Я  не  удивлюсь,  если  эта  "сладкая
парочка" сейчас предпримет "экстренное  потрошение"  или  подбросит  нам
какого-нибудь  полудохлого  "живца".  Наверняка  подполковник  с   таким
легкомысленными официальными позывными - Юрий Валентинович Егоров сейчас
уже побежал по кабинетам готовить "театр"!..