знь!
   Но надо перемалывать факты по порядку - без скачков  и  зависаний  на
второстепенности, частностях. Вспоминая Францию, я невольно  приземлился
в те древние и темные века, когда совершались  нашествия  варваров.  Тут
провинился Радагайс, обрушивший на французские  территории  в  406  году
толпы звероподобного быдло. Побезобразничали и вестготы  еще  и  в  412,
основательно  потоптали  территорию  Франции  бургунды   в   443   году.
Поворотным моментом, пожалуй, является победа римлян и  их  союзников  в
451 году на Каталаунских полях.
   В памяти историков-патриотов запечатлелась победа над Аттилой  с  его
ордами быстрых монгольских всадников. "Темные силы" вышли из центра Азии
и гнали перед собой на Запад перепуганные народы  Центральной  Европы  и
Германии. У меня в уме  застряла  хлесткая  характеристика  завоевателей
того времени,  данная  в  сердцах  Люсьеном  Ромье:  "толпа  обжорливых,
громогласных, дурно пахнущих проходимцев". И сейчас же всплыл  анонимный
вопрос:  А  что,  разве  изменились  наезжающие  в  мой  город   сегодня
"проходимцы"? Я и ответил  сам  себе  очень  быстро:  проходимцы  -  это
абсолютная "масть", имеющая свойства генетической детерминации!.. В  них
все универсально,  они  похожи  друг  на  друга,  как  две  капли  воды,
полученные  из  бурлящей  миазмами  сточной  канавы.  Достойный  человек
возрождает, укрепляет, обустраивает свою собственную  "малую  родину"  -
город, деревню, дом. Недостойный человек - разрушает, ворует, грабит.
   Опять цепочка потянулась к обыденности. Если я вижу, что  мой  сосед,
выходя утром из своей  квартиры,  харкает  на  ступени  общей  лестницы,
закуривает уже в парадной, бросает спички и  окурки,  то  я  безошибочно
определяю в нем очередного проходимца-варвара. Мальчуган,  расписывающий
стены  похабщиной,  ломающий  почтовые  ящики,  таксофоны,   оставляющий
нараспашку входную дверь подъезда, напоминает мне некоторые исторические
примеры, только в малой форме. Он  мог  бы  гарцевать  на  "коротконогой
лошадке": в древние века - по Франции или славянским поселениям, ныне  -
в безразмерном мире глупости, безнадзорности, немотивированной агрессии,
потребительства…
   Основательно встряхнул всю Европу и, в том числе, народы,  заселяющие
территории  нынешней  Франции,  Карл  Великий.   Большинство   историков
признает датой рождения Великого человека - 742 год, а смерти - 814 год.
Создатель централизованного объединенного государства  прожил  72  года.
Карл хорошо начал: он выиграл в 769 году начатую еще  отцом  Аквитанскую
войну. Затем последовала успешная война с лангобардами  -  тут  он  тоже
продвигался практически по стопам отца, только выполнял это с наибольшим
успехом. Перечень славных побед был бы очень  длинным.  Да  я,  пожалуй,
всего и вспомнить не  способен:  моя  специальность  -  медицина,  а  не
история. Давние события меня интересовали лишь постольку, поскольку  они
помогали откопать корни психологии поведения разных людей.
   Как  все  великие  люди,  Карл  погиб  от   лихорадки   -   простуды,
подхваченной на охоте. Все быстро перешло,  видимо,  в  пневмонию  и  28
января 814  года,  то  есть  на  седьмой  день  болезни,  успев  принять
причащение, Карл Великий  скончался  в  своем  владении  в  Ахене.  Тело
великого монарха,  как  писали  историки-очевидцы,  "было  торжественным
образом омыто, одето и при великом плаче всего народа внесено в  церковь
и предано погребению (humatum). Надпись на надгробье гласила:  "Под  сим
памятником положено тело Карла Великого и православного  Императора.  Он
знатно расширил Королевство Франков и счастливо правил XLVII лет".
   Сознание переключалось на дела России, но чтобы их понять приходилось
залезать в глубины исторических ассоциаций. Мне очень хотелось  откопать
там тайны того, как моя родная отчизна дожила до откровенного срама: все
отвратительные социальные эксперименты творились именно на нашей  земле.
Но мы отставали примерно на пятьсот лет - это касалось  и  революций,  и
основательной религии, и мракобесия. Вот почему мое  сознание  ныряло  в
холодные  воды  древней  истории  -  Англии,   Франции,   обращалось   к
вандализму, рыцарству, папизму, масонству.
   Да, это уж совершенно точно: три первых  Каролинга  -  Карл  Мартелл,
Пипин Короткий  и  Карл  Великий  были  людьми,  безусловно,  посланными
Господом  Богом  на  землю  специально  для  того,  чтобы   восстановить
справедливость, похищенную  на  время  "дурно  пахнущими  проходимцами".
"Посланники Бога"  утвердили  и  новую  модель  социальных  отношений  в
Европе, воспринятую позже и в России. Верные подданные и вассалы  давали
клятву верности непосредственно государю. Все слои общества должны нести
службу в войске короля: люби  богатые  выставляли  легкую  кавалерию,  а
очень богатые - экипировали до двух -  трех  тысяч  всадников  в  полном
тяжелом вооружении. Так была создана  грозная  военная  сила  в  Европе,
поддерживающая  порядок  в  ней  и   известное   социально-экономическое
равновесие.
   Теперь  такие  задачи  выполняет  НАТО.  Значит   опыт   обустройства
цивилизации не пропадает даром! Но исторический опыт показывает:  ничего
постоянного   быть   не    может,    все    подвергается    динамическим
преобразованиям. Даже такая система - внешне монолитная и  устойчивая  -
скоро дала первые глубинные трещины. Ничто не может заменить внутренней,
духовной  устойчивости  народов,  относящейся  к  категории  -  истинной
цивилизацией. Но институты ее образующие, поддерживающие  и  охраняющие,
тоже динамичны, их может скрепить только здоровая идея, истинная вера.
   Опять я взглянул на Олежека: он всю жизнь натыкался на что-то зыбкое,
временное, аморфное, искал мифическую птицу Феникс, норовящую улететь от
него подальше.  Он  гонялся  за  призраками,  надеясь  почему-то  на  их
исключительную верность, а они, конечно, подводили его  основательно.  Я
вспомнил о некоторой ущербности еврейского народа: сперва,  он  позволил
египтянам мучить себя рабским трудом и уже смирился,  привык  к  рабской
участи; затем скитание по пустыне несколько поправило генофонд,  выдавив
из него ростки рабского смирения, но затем евреев качнуло  в  ортодоксию
такого качества, что их принялись  трепать  все,  кому  не  лень.  Евреи
побежали с Земли Обетованной толпами, но в  любой  стране  их  встречали
вполне настороженно, потому что понимали, что за  этим  народом  тянется
великий грех - казнь Иисуса Христа!..
   Многих евреев спасла ассимиляция  в  массиве  коренного  населения  -
началось  формирование  иной  генетики,  в  значительной   части   более
перспективной. Но ортодоксы хранили верность своей старинной  идеологии.
С большим  уважением  я  лично  относился  к  новому  этапу  утверждения
Израильского государства. Однако червь сомнения  и  исторического  опыта
гложил мне душу: империи Александра Македонского, Карла  Великого,  Юлия
Цезаря развалились в  прах!..  И  произошло  это  именно  из-за  внешней
монолитности,    но     внутренней     разобщенности     народонаселения
-"популяционной  субстанции".   Энергия   генетического   несоответствия
разрывала вроде бы логичную с точки зрения управленца конструкцию. Здесь
необходимо искать какую-то иную "национальную идею" - скорее всего,  она
должна  быть  "интернациональной",  уважительной  ко  всем  нациям,   но
обязательно подкрепленной генетическими шифрами!..
   Но черт с ними, с этими "глобальными проблемами": генофонд Верещагина
явно перепахали французы - чтоб им ни дна, ни покрышки! Вот поэтому  его
тянет к "юбке". К сожалению он тут же забывает о том, что надо  выбирать
юбку только ту, что не "пахнет дурно", а голос ее хозяйки не  отличается
"громогластностью", пасть не соответствует хищному  оскалу  "обжорства".
Короче, ни при каких обстоятельствах не стоит общаться с "проходимцами"!
   В генофонде любого народа имеются вкрапления достойного свойства,  но
что-то пришло к ним и от варваров. Вывод простой: также как Бог создавал
человека по своему подобию,  женщина  и  мужчина,  подбирая  себе  пару,
должны отыскивать "подобие" своим биологическим свойствам. Далее  именно
в  этом  будет  заключаться  успех  реализаций  и  психологического,   и
социального  "подобия".   Большевики   своей   авантюрой   торпедировали
складывавшийся длительное время эффект  биологического  подобия,  потому
что создали совершенно  нежизнеспособную  схему  социально-экономических
отношений. Дабы сохранить видимость баланса, они прибегали к  насилию  и
террору, но это спасло положение лишь на время.
   Я вспомнил литературное эссе Сергея Голицына  -  отпрыска  старинного
графского  рода.  Он  сообщает  о  мытарствах,   стоически   переносимых
женщинами их  рода  ради  своих  мужей,  отбывающих  различные  "сроки",
навешенные большевистскими изуверами ни в чем неповинным  людям.  Участь
мучениц им не казалась подвигом, потому что только в альянсе с "равными"
они ощущали незыблемость биологического  соответствия,  а  психология  и
социология были лишь внешним контуром. Но такое  "особое  чутье"  дается
лишь при освоении большой культуры…
   Олежек в аналогичных ситуациях осуществлял "запретный выбор", а потом
удивлялся  наваливающимися  на  него  издержками.   Ум   его   несколько
просветлел, когда я рассказал ему о  существовании  и  крушении  империи
хазар, процветавшей в далекие  IV-VI  века.  Тогда  среди  каганата  был
утвержден иудаизм и евреи толпами переселялись в Хазарию. Наверняка  они
ассимилировались в значительной части с коренным населением  дав  начало
какому-то  странному  смешению  генофонда.  Чуваши  считаются  потомками
булгар, говоривших на наречии, схожем с  хазарским.  Само  происхождение
слова "хазар" до сих пор дает пищу для  исторических  им  филологических
фантазий. Предполагают, что это слово происходит  от  корня  "газ",  что
означает "скитаться". Потомками такого слова являются многие современные
транскрипции: русские - "казаки" или венгерское -  "гусар".  Все  это  -
речь о воинах-всадниках.  Даже  немецкое  слово  "Ketzer",  обозначающее
понятие "еретик", "еврей" берет начало от того же хазарского  корня.  На
основе альянса с идеологией иудаизма  хазарский  каганат  просуществовал
почти четыре века, но это  была  лишь  внешняя  сторона  "монолитности".
Нельзя  соединить  не  соединимое  -  внутренняя  биологическая   основа
взорвала "социологию" изнутри. Но интересно, что  "хазарское  еврейство"
быстро "растеклось" по уголкам Западной Европы, совершив по существу  ту
же ошибку  -  попытку  объединить  "необъединяемое".  Сдается  мне,  что
тенденция еврейских ортодоксов, с позволение  сказать,  на  генетическую
изоляции - наиболее справедливый подход…
   Олежек впал в глубокую депрессию - толи от  всего  выпитого  сегодня,
толи от бессонной ночи, толи от моих  слов  о  каганате  и  генетических
метаморфозах. Я оставил его переживать свои несчастья самостоятельно,  а
сам попытался ответить на свой же вопрос: Что заставляет  меня  метаться
по историческим дебрям чужих государств?  И  почему  имеет  место  явная
избирательность такого интереса?
   Ответ на ум пришел не  сразу,  он  вылезал  из  глубины  генетических
доминант, страшно кособочась и ерничая. Наконец-то я  набрался  мужества
для откровенного  заключения:  что-то  основательное  связывало  меня  с
Англией, а Олега с Францией. Но всех наших предков когда-то  "потоптали"
хазары!..
   Насладившись прозрением, я двинулся в комнату,  где  почему-то  затих
Владимир. По пятам за  мной  следовало,  слегка  попискивая  рассохшимся
паркетом, мудрое понятие:  "Человек,  рожденный  женою,  краткодневен  и
пресыщен печалями. Как цветок, он выходит и опадает; убегает, как  тень,
и не останавливается. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь
на суд с Тобою? Кто родился чистым от нечистаго? Ни один (Книга Иова 14:
1-4).

1.3

   Владимир стоял левым боком у кромки  окна  и,  отгородившись  тяжелой
шторой, скрытно наблюдал за обстановкой во дворе.  Свет  в  комнате  был
выключен, передвигаться требовалось осторожно и  на  ощупь,  но  даже  в
темноте я заметил, как Владимир приложил палец к губам, подавая мне знак
о молчании. Я подкрался с другого боку  к  окну  и  также  скрытно  стал
наблюдать за двором: у ближайших к подворотне  машин  я  заметил  фигуру
мужчины. "Неизвестный тип" внимательно  оглядывал  не  машины,  а  окна,
словно пытаясь выявить возможных  наблюдателей.  Владельцы  машин  давно
постарались  и  обеспечили  ночное  освещение  маленького  двора  мощным
прожектором - им была  небезразлична  участь  своего  имущества.  Порой,
несколько машин заливались нещадным писком только оттого, что  несколько
заблудших кошек или котов  решали  прогуляться  по  теплым  капотам  или
устроить на их  гладкой  поверхности  свои  любовные  оргии.  Все  живое
тянется к абсолютной эстетике.
   Мужчина был молод, но некрепко сложен  и  неловко  сшит,  костюм  его
выглядел помятым, ветхим, неопрятным, волосы взлохмачены. Странным  было
поведение парня: если это бомж, то он мог смело направлять  к  помойному
баку и не стесняясь  исследовать  его,  этот  же  тип  обследовал  окна,
выявляя возможных свидетелей. Странно,  но  сегодня  бабки  не  было  на
посту: видимо, родственники стали давать ей более мощное снотворное.
   Мы  наблюдали  за  парнем  минут  десять:  скорее  всего  его  что-то
спугнуло, либо он не сумел мобилизовать в себе достаточную решимость. Он
медленно развернулся  и  вялой  походкой  поплелся  вглубь  арки,  потом
раздался хлопок калитки в железных воротах.
   -  Александр  Георгиевич,  -  обратился  ко  мне  Володя  притушенным
голосом, - вы случайно не видели того парня в нашем дворе раньше.
   Я напряг память,  но  в  ней  образовалась  "черная  дыра",  что-либо
интересное, имеющее отношение к вопросу Владимира, найти  не  удавалось.
Скорее всего, я  никогда  не  видел  этого  парня  раньше,  но  в  делах
следственных никогда не стоит спешить - образ преступника может  всплыть
в памяти неожиданно, скажем, во сне.  Однако  то,  что  это  именно  тот
человек, имеющий отношение к предыдущему поджогу автомобиля, у  меня  не
вызывало сомнения. Седьмое  чувство  -  интуиция  -  подсказывало  такой
вывод. Иначе от чего же так воспрянула "тревожность"? Я даже,  не  желая
того, поджал слегка правую ногу, словно делая стойку, как красный сеттер
на охоте на манящую дичь! Хорошо еще, что собачий инстинкт  и  охотничий
азарт не повел меня дальше: не ровен час, я бы  "омочил"  край  книжного
шкафа на глазах у Владимира. Сила перевоплощения лишь дремлет в  нас  до
поры, до времени  и  выскакивает,  как  правило,  неожиданно,  выделывая
непредсказуемые фортели.
   - Володя, на первый взгляд: я этого парня не знаю, но подождем, может
быть, что-то и припомнится. Уж очень он "смазанный" какой-то, память  не
может  зацепиться  за  характерные  признаки.   Необходимо   время   для
обдумывания, для воспоминаний…
   - Да, спешить мы точно не  будем,  но  последить  за  двориком  имеет
смысл. Я хорошо выспался в самолете, а потому подежурю немного.  А  вам,
Александр Георгиевич, не худо было бы выспаться основательно, отдохнуть,
как говорится…
   В квартире Владимира было достаточно комнат, а в них спальных мест  -
каждый мог выбрать себе помещение  по  вкусу.  И  я,  устроив  поудобнее
Олежека, все еще сильно грустившего, прилег на диване  в  кабинете,  где
уже  так  долго  работал  над  книгой.   "Злоумышленник",   только   что
засветившийся во дворе, быстро исчез - не  сильно  занозив  мою  память,
оставив дедуктивные помыслы в покое.  Меня  волновали  более  интересные
ассоциативные построения:  я  никак  не  мог  понять  почему  состоялось
предательство Ордена Тамплиеров именно на земле Франции,  а  не  Англии,
например? Что-то здесь не так, какая-та тайна существует,  причем,  если
она глубинная, то  связана  с  генетическими  свойствами.  А  правильнее
сказать, все определялось Волей Божьей!..
   Такой  вопрос  терзал  меня  даже   больше,   чем   реальная   жизнь,
непосредственно касающаяся моего жизнеобитания. Вот это и  казалось  мне
странным: я же не профессиональный историк, мне  нет  дела  до  раскопок
курганов  былой  славы  различных  народов,  заселявших  когда-то  самые
отдаленные  или  очень  близкие  уголки  планеты.   Я   -   всего   лишь
"литературный хлюст", почесывающий себе  бока,  забравшись  ненароком  в
историческую берлогу. Я, словно зажравшийся медведь, удобно расположился
на  зимнюю  спячку  в  тепле  художественного  вымысла.  Для  меня  "моя
литература"  -  сугубо  индивидуальная  игра,  позволяющая  без   особых
энергетических затрат пережить  еще  несколько  придуманных  мною  самим
жизней. В волшебный театр я по своему выбору приглашаю,  или  затаскиваю
за уши угодных мне актеров и тем наслаждаюсь. А до  исторической  правды
мне нет никакого дела. Честно говоря, и до  будущего  читателя  мне  нет
никакого дела: нравится, - листай мою книгу, а на нет - и суда нет!
   Мой неустойчивый ум вдруг качнуло в  сторону  лирики:  Иван  Бунин  -
любимый поэт и писатель - явился издалека. Совершенно отчетливо в памяти
всплыла строфа из  его  стихотворения  "Памяти  друга".  "И  ты  сказал:
"Послушай, где, когда я прежде жил? Я странно болен -  снами,  тоской  о
том, что прежде был я Богом… О, если б вновь обнять  весь  мир  я  мог!"
Сравнивать себя с Богом  даже  в  снах  -  это,  слов  нет,  грандиозная
наглость! На такое я, наверное, не способен… Но  Иван  Бунин  опять  мне
помахал  ручкой,  усмехнувшись  коварно.  "Ты  верил,  что   откликнется
мгновенно в моей душе твой  бред,  твоя  тоска,  как  помню  я  усмешку,
неизменно твои уста кривившую слегка, как эта  скорбь  и  жажда  -  быть
вселенной, полями, морем, небом - мне близка!"
   Теперь я осознал алгоритм  моего  первобытного  мышления,  общения  с
исторической  правдой,  художественным  вымыслом,  дедуктивным   методом
раскопок  истины.  Завязавшийся  неожиданно  детектив,  оказывается,   я
распутывал не с помощью логики сыщика, а благодаря тому, что  называется
"аналогия". Аналогия  рождалась  в  моей  голове  сама  собой.  Я  давно
научился уважать такие  "пришествия":  нельзя  ничего  отбрасывать,  все
нужно постигать максимально глубинно! Для того приходится прибегать и  к
контрастам. Вот он - мой метод, дарованный Богом.
   Теперь "аналогия" швырнула меня в объятия "поэтической аллегории": на
этом поприще шпаги скрестили Бунин и Набоков - оба замечательные  поэты,
изгнанники, мученики! Именно у корифеев русской  поэзии  мой  совершенно
анархический вымысел заставил память искать  помощи.  От  Бунина  пришли
строки: "Настанет день - исчезну я, а в этой комнате пустой  все  то  же
будет: стол, скамья да образ, древний и простой. И так же будет залетать
цветная бабочка в шелку -  порхать,  шуршать  и  трепетать  по  голубому
потолку". Набоков, всегда топтавшийся по следу  Бунина,  предложил  свой
вариант: "И немой, в лучистой одежде, я рванусь и в чаще  найду  прежний
дом мой земной, и как прежде дверь заплачет, когда  я  войду.  Одуванчик
тучки апрельской в голубом окошке моем, да диван из  березы  карельской,
да семья мотыльков под стеклом". Я-то  видел  почти  органическую  связь
двух вариантов поэтических аллегорий, раскрывающих душевные муки поэтов.
Мне казалось, что  они  вскрывали  универсальные  переживания  человека,
живущего в любую эпоху, в любой стране. А вот что  делать  с  читателем?
Как он будет выпутываться из лабиринтов фантазии, нагороженных  автором?
Захочет ли он принимать на себя муки творчества,  учитывать  особенности
его индивидуального метода?.. Может быть, читатель отмахнется  рукой  от
всей этой галиматьи, а автора постарается признать сумасшедшим…
   Я махнул  рукой  на  твердолобого  читателя  и  вновь  соскользнул  в
историческую тьму - в тьму тараканью… "Не  было  никаких  оснований  для
подозрений короля Франции Филиппа IV в несправедл