ать "творить бестселлер" детективного жанра?
   Было нетрудно догадаться, что  такие  речи  -  психическая  атака  на
Иванову. Знай дескать с кем связалась! А  я,  если  и  зашел  к  тебе  с
умыслом, так только для того, чтобы тебя же и обезопасить от последствий
контакта с "мастером художественного слова". И никакой личной  или  иной
корыстной цели у меня нет - все  только  на  благо  отчизне,  да  нашему
ведомству!..
   Ивановой он никаких указаний не давал, а только в  заключение  беседы
попросил какую-то папку, а получив ее,  удалился,  попрощавшись  с  нами
теперь уже только кивком головы и вполне  индифферентным  словом  -  "До
встречи"...
   Мне  показалось,  что  разыгранный   начальником   театр,   Елизавета
Генриховна так и оценила, как должна была оценить умная женщина и дошлый
следователь: на нее попытались оказать давление, но в очень мягкой форме
- деликатно,  плавно,  ненавязчиво.  Однако  любому  опытному  чиновнику
понятно, что начальник "может мягко стелить, но спать-то будет  жестко"!
И она, подавив  кривую  усмешку,  несколько  призадумалась.  Ей,  как  я
понимаю, было необходимо решить: а стоит ли из-за двух "говнюков" ломать
копья? По-моему, она решила не ссориться с начальством, а потому даже не
стала допрашивать нас с Верещагиным по одиночке,  а  принялась  задавать
вполне дежурные вопросы обоим  сразу.  Мы  могли  отвечать  попеременно,
давая каждому, свободному от разговора, собраться с мыслями. Но и  здесь
она могла ловить нас на противоречиях, а у следователя для таких штучек,
видимо, был отменный навык.
   Но мы  с  Олегом  уже  вошли  в  новую  роль  "литературных  метров",
способных сокрушать "гнилые устои" и выводить даже  карающие  органы  на
чистую воду. Потому беседа шла в вежливом тоне. В  начале  мы  попросили
Елизавету Генриховну уточнить причину столь основательного любопытства к
частной жизни свободных граждан свободной России. Иванова поняла, что мы
правы  и  будем  стоять  насмерть,  оказывая  сопротивление   любым   ее
противозаконным действиям. Она поняла, что с  нами  необходимо  выбирать
тон, искать какой-то иной подход, если хочешь чтобы мы  сотрудничали  со
следствием. В конце концом, за нами  оставался  и  последний  довод:  мы
могли уйти в глухую оборону - сослаться  на  то,  что  хотим  беседовать
только  в  присутствие  адвоката,  а  для  нашего  задержания  требуется
соответствующее решение суда.
   Иванова поднялась со стула и прошла к сейфу… Мы  с  Олегом  несколько
прибалдели и "облизали взглядом" ее формы даже более  основательно,  чем
она это сделала с нами…
   Было  на  что  посмотреть:  она  выступала  в  брючном  костюме,   не
скрадывающим, а только подчеркивающим идеальность ее форм. Тут я  понял,
в  чем  состоит  успех  следственных  дел  Ивановой   и   откуда   такая
независимость во взаимоотношениях с начальством: она была отменной бабой
и  мужики  не  могли  удержаться,  контактируя   с   ней,   от   слюно-и
сперматечения!..   Уверен,   что   Иванова    моментально    раскалывала
подследственных, используя свое "главное оружие" уже в визуальной форме,
а  с  "большими  генералами"   она   могла   симулировать   "очарование"
мужчиной-героем и логически возникающую при этом "женскую слабость"…
   Конечно, это была блатная особа, причем поддержку, видимо, она  имела
на самом высоком уровне. Теперь и мы с Олегом поняли:  с  этой  дамочкой
необходимо держать ухо востро… От сокрушения я незаметно  соскользнул  в
приятные сердцу писателя литературные изыски…
   "Главной модницей и щеголихой в Англии была королева Елизавета I, тут
уж никто не  мог  угнаться  за  ней.  Не  обладая  отменной  внешностью,
Елизавета успешно компенсировалась в шикарности туалетов. Говорят, что у
нее было более трех тысяч  платьев,  каждое  из  которых  представлялось
произведением  искусства,  особенно  если  учесть  какие   драгоценности
использованные в  отделке  нарядов.  Хотя  Елизавета  и  поддерживала  в
общественном мнении версию наличия девственности у  первой  леди,  но  в
иностранных  дворах  шептались  о  некоторых  далеко  идущих  увлечениях
королевы Англии. Елизавета стремилась к тому, чтобы все ее окружающие не
сомневались в том, что она самая красивая, умная и обаятельная  женщина.
Льстивое окружение с  удовольствием  втягивалось  в  азартную  игру,  но
каждый при этом оставался в  глубине  души  при  своем  мнении.  Впервые
Елизавета влюбилась, когда ей шел  еще  только  шестнадцатый  год  -  ее
избранником явился генерал-адмирал Сейсмур, но он-то рассматривал  такой
поворот только как путь к королевской власти. Сейсмур поспешил и женился
на овдовевшей супруге Генриха VIII - на  мачехе  Елизаветы  -  Екатерине
Парр. Это был урок для  Елизаветы,  поэтому,  когда  Сейсмур  овдовел  и
возобновил ухаживания за теперь  уже  королевой  Елизаветой  I,  она  не
позволила себя обмануть.
   Елизавета  I  одарила  избирательной  привязанностью  Роберта   Дадли
(1532-1588)  -  сына  герцога  Нортумберленда.  Но  Дадли  был  женат  с
восемнадцати лет и теперь вынужден был держать свою супругу Эми  Робсарт
подальше от Лондона. Вскоре Эми  трагически  погибла  при  загадочных  и
нераскрытых обстоятельствах - она якобы свалилась с  парадной  лестницы,
сломав себе шейные позвонки. Знатоки утверждали, что труп  находился  на
нижней площадке в вальяжной позе, без признаков небрежности в туалете  и
прическе,  что  практически  невозможно,  если  учесть  как   обычно   в
аналогичных случаях катится  человек  через  голову  вниз  по  лестнице.
Появилось подозрение в том, что было совершено  намеренное  убийство,  и
очень легко определялись  заинтересованные  лица  -  королева  и  Роберт
Дадли.
   Некоторое время Елизавета держала Дадли на расстоянии, но уже в  1564
году на него вновь посыпались милости - он стал графом Лейстером.  После
двадцати лет вдовства Лейстер женился на вдове графа Эссекса и  королева
к нему постепенно охладела.
   После смерти Дадли  фаворитом  Елизаветы  стал  Роберт  Девере,  граф
Эссекс (1567-1601). Этого  молодого  человека  погубила  заносчивость  и
придворные интриги. Успеха добился молодой сэр Уолтер Роли  (1552-1618),
вовремя предпринявший шикарный рыцарский шаг: он не задумываясь сорвал с
себя дорогой плащ и бросил его под ноги королевы, выходившей  из  кареты
на мокрую мостовую.  Елизавета  в  то  время  просто  была  помешана  на
реанимации  рыцарских  традиций,  заключающихся  в  обожествлении   дамы
сердца.
   Молва тешит последующие поколения  англичан  рассказом  романтической
истории,  связанной  с  казнью   фаворита   Елизаветы   графа   Эссекса,
заключенного в Тауэр за участие в мятеже. Когда-то королева подарила ему
ценный перстень и перед казнью Эссекс попытался передать  его  королеве,
чтобы напомнить ее былую любовь. Но перстень перехватила леди  Ноттингем
- заклятый враг Эссекса. Елизавета, не  дождавшись  послания  от  своего
фаворита, решила, что он не осознал тяжести своего поступка, и подписала
роковой указ.  Казнь  состоялась,  но  вскоре  леди  Ноттингем,  умирая,
поведала  королеве  о  своем  поступке,  прося  прощения.  Елизавета   I
ответила: "Возможно Господь вас простит, но я - никогда!"…
   Я  взглянул  пристально  на  Иванову  Елизавету  Генриховну,  пытаясь
отыскать в  ее  облике  что-либо  роднящее  простую  советскую  женщину,
поднявшуюся на  волне  последствий  большевистского  террора  до  уровня
следователя милиции, с королевой Англии. Все было при ней  -  аппетитная
попа, стройные ноги, манящая грудь, шикарные волосы, глаза, не  лишенные
сексуального  поиска.   Мой   виртуальный   пасьянс   почему-то   завис,
застопорился:  королевская  карта  не   шла.   Естественно,   английская
Елизавета на картах так и оставалась бубновой королевой, но  милицейская
Елизавета вытягивала только на шестерку-пик. Видимо, весь секрет состоял
в том, что рядом с 127 отделением  милиции  не  было  Великой  Англии!..
Отсутствовала родовитость и порода,  да  мозги  были  разными.  В  нашем
случае все сводилось к  эстетике  деревенской  Марухи  из  Архангельской
губернии - с округло-миловидными  чертами  лица  и  крепким  позвоночным
столбом,  вытренированным  тяжелым  крестьянским  трудом.  Ее   селекция
происходила в России, отстающей от цивилизованного мира,  как  известно,
на пятьсот лет. Но в умственном плане она и мелко  плавала,  и  невысоко
летала. Одно успокаивало: женская плоть здесь совершенствовалась хоть  и
по животному типу, но не без влияния Божьего промысла. И я отдавал  дань
должному, свершившемуся в полной мере.
   Однако, как ни крутись, но гадкое предчувствие сосало под ложечкой: я
ждал  от  следователя  обязательной  глупости,  пошлой  интриги,   лихой
подтасовки фактов только ради какой-нибудь призрачной надежды на решение
собственного карьерного вопроса или удовлетворения неотстоявшейся  мании
величия, дефицита признания, подхлеста неудовлетворенной  сексуальности…
Все должно было  совершиться  на  российский  манер.  Англией,  интригой
Елизаветы I здесь, конечно, и не пахнет. Вместо чарующих духов  королевы
я  обязательно  столкнусь  с  запахом  крутого  пота  и  смазных   сапог
заурядности. Да, спору нет, - будет и хитрый донос, и ложное  обвинение,
и усечение головы… Обязательно должна из  тени  бытия  появиться  фигура
"благодетеля" - бабьего угодника,  готового  за  вознаграждение  женской
улыбкой и постельной оргией заложить душу дьяволу. А  уж  оболгать  двух
никчемных маргиналов ему ничего не стоит…
   Стало грустно!.. В довершение плохого  настроения  я  поймал  режущий
взгляд серых глаз женщины-следователя, уже  возвращавшейся  от  сейфа  с
тощей папкой каких-то документов, но  именно  такой  тощий  компромат  и
повергает наземь достойных людей. Елизавета Генриховна спокойно  уселась
за свой стол, разложила перед собой бумажки, вынутые из папки, и  повела
неспешную, но, как оказалось потом, исключительно коварную речь.
   -  Предлагаю  вам,  господа,   доверительный   разговор.   Суть   его
заключается в следующем: некоторое время тому назад в микрорайоне вашего
проживания начались странные дела.  В  ту  ночь,  когда  вас  привели  в
отделение милиции, во дворе дома номер тридцать по улице Гороховой  была
сожжена дорогостоящая, практически совершенно новая  иномарка.  Рядом  с
вашим домом,  на  тротуаре  около  телефона-автомата,  находят  мертвого
мужчину - данные его до сих пор не установлены. В доме 35, что  напротив
вашего дома, при не совсем  понятных  обстоятельствах  погибает  женщина
62-лет, якобы выбросившаяся (или выброшенная) из окна  четвертого  этажа
лестничной клетки. Этой же ночью в парадной дома номер 39 по  набережной
канала Грибоедова погибают двое молодых  мужчин,  а  третий  попадает  в
реанимацию в тяжелом состоянии. Предполагается, что этот  эпизод  явился
следствием  разбойного  нападения  на  них,  либо  результатом   умелого
сопротивления, оказанного пока еще неведомой силой. Пострадавшие мужчины
не проживали в том доме,  при  них  обнаружены  нож,  боевой  пистолетом
Макарова, а  также  газовый  пистолет  и  три  кастета.  Документов  при
пострадавших не оказалось.
   У меня дрогнуло сердце: я реально представил, на что шел Олег,  решив
ввязаться в драку с бандитами. Следователь обвела меня  и  Олега  долгим
испытующим взглядом, видимо, почувствовав моментально возникшее смятение
моей души. Теперь ее уже не  интересовала  наша  мужская  стать,  а  шла
профессиональная оценка подследственных как потенциальных  преступников,
со зверским наклоном мыслей и поведения!..
   - Прошедшей ночью во дворе номер 32 снова сожжена иномарка, а далее в
проходном дворе этого же жилого массива  был  застрелен  из  снайперской
винтовки  проживающий  там  гражданин,  являющийся  как  раз  владельцем
сожженного автомобиля. Во флигеле того же массива, в квартире на третьем
этаже, умирает от массивной потери крови гражданин в возрасте 42-х  лет,
постоянно   прописанный   по   этому   адресу,   проживающий   с   двумя
несовершеннолетними  детьми   и   старушкой   свекровью.   Подозревается
самоубийство, но не исключается полностью и изощренное убийство…
   Все  сказанное  было  страшным,  как  английский  роман  о   временах
средневековья, или о тех героях,  что  описывал  тягомотный,  но  крайне
плодовитый романист Чарлз Диккенс! Ужас  леденит  мою  душу,  но  Олежек
остается совершенно спокоен, он как будто  впал  в  медитацию,  и  слова
следователя  до  него  не  доходили…  Опять  режущий,  стальной  взгляд,
прижимающий к  "правде  и  только  правде"!..  Чтобы  пусто  было  этому
следователю с задатками палача… Неужели она всерьез  думает,  что  мы  с
Олегом - исчадие ада. Но принимать нас за  наивных  простачков  тоже  не
было  смысла.  Мы  интеллигентные  люди  -  а  я  еще  и   представитель
милосердной профессии - не способны тщательно  готовить  и  осуществлять
столь тяжкие преступления?
   Следователь словно читала наши мысли, а  потому  поспешила  возразить
нам вслух и весьма категорично:
   - Нет, нет, никто вас не подозревает в подготовке  и  свершении  всех
этих преступлений. Хотя исключать и такое предположение  придется  -  на
основании ваших чистосердечных ответов, свидетельских показаний и других
способов доказательства вашего алиби. Но я  просила  вас  зайти  к  нам,
главным образом, для того, чтобы посоветоваться с  умными  людьми  -  то
есть с вами…
   Новая серия испытующих  взглядов,  теперь  уже  пересыщенных  как  бы
доверием, доброжелательностью, положительными  оценками  наших  душевных
щедрот… Все же женщины - большие актрисы-крысы! А уж женщина-следователь
- так прямо без пробы может сниматься в любом детективном, остросюжетном
фильме. Мы  с  Олегом  молчали  и  ждали:  пусть  следователь  "колется"
самостоятельно, мы не будем помогать ей ни в чем. Она  с  самого  начала
произвела на нас отвратительное впечатление, хотя ее внешние  данные  мы
оценили довольно высоко. Но эта женщина не принадлежит нам, а потому  мы
не испытываем к ней окончательной  симпатии,  столь  откровенной,  когда
начинаешь чувствовать тепло совместной постели!.. А потом - эти  режущие
лезвия серых глаз! Мороз по коже пробирает! Какие уж тут мысли  о  тепле
"венчающего ложа"?..
   Дверь  без  стука  распахнулась:  теперь  на  пороге  кабинета  стоял
мужчинка - невысокого роста, с маленькими кокетливыми  усиками  в  форме
подполковника милиции. Этого типа я не знал, да и знать, честно  говоря,
не хотел. В нем было что-то настораживающее: глаза  обращены  во  внутрь
собственного чванливого величия,  а  ум  отпечатывался  на  лбу  в  виде
надписи только двух слов  -  "самовлюбленный  болван".  Вообще  вся  его
натура отдавала чем-то весьма примитивным  и  плоским.  Я  еще  подумал:
"Может быть, господин не  правильно  выбрал  лосьон  после  бритья,  или
явился к нам, не помыв руки после туалета?" Вот от чего в нашем сознании
всплыла эта навязчивая брезгливость…
   Такие люди наделены огромным самомнением, страстью к карьере, власти,
пороку.  У  меня  в  голове  почему-то   сразу   выстроились   аналогии:
припомнился очень похожий тип,  толкавшийся  по  кабинетам  того  самого
фонда, в котором я недавно работал. Тот тип, несмотря на явную глупость,
выражавшуюся в том, что он в любое  время  суток  походил  на  человека,
попавшего "с  корабля  на  великий  бал",  дошел  все  же  до  должности
заместителя директора. Но даже при беглом взгляде  на  него  становилось
очевидным, что "свой прежний корабль" он сумел утопить. А теперешний бал
был предназначен совсем не для него  -  просто  новоявленный  функционер
ошибся дверью. При нем  существовала  "Анка-пулеметчица",  вязавшаяся  к
начальству в соитие и прилипавшая ко всем, "как банный лист к жопе".  Но
тут, уже как литератор,  я  поймал  себя  на  мысли,  что  перечисленные
впопыхах сентенции  были  весьма  отдаленными  понятийными  параллелями.
Иначе  говоря,  я  почувствовал,  что  во  мне  заговорила   мстительная
предвзятость: может быть, тот  человек  был  и  неплохим  мужем,  отцом,
трудягой на бумажном фронте…
   Следователь встала при появлении этого типа, из  чего  можно  сделать
вывод о признании этого начальника милицейской валькирией. Но это  могло
быть только "передаточное звено", идущее от "высокого покровителя".
   -  Юрий  Валентинович,  провожу  беседу  с  гражданами  Федоровым   и
Верещагиным,  возможно,  способными   помочь   следствию.   -   доложила
следователь.
   Меня с Олегом очаровала эта занятная формула: "возможно, способными…"
Ничего  себе  "пенки"!  Видимо,  на  наших  лицах   отразилось   крайнее
недоумение, не  оставшееся  не  замеченным  подполковником.  Но,  скорее
всего, не потому, а только ради  того,  чтобы  напомнить  миру  о  своем
величие, "командир" сделал важное сообщение, обращенное в данном  случае
непосредственно к нам:
   - Если у вас имеются претензии по поводу  методов  получения  от  вас
информации, то вы можете написать мне "докладную". Писать нужно  на  имя
подполковника Егорова Юрия Валентиновича - заместителя начальника 127-го
отделения милиции.
   Чувствовалось, что звание подполковника  Егоров  получил  недавно,  а
потому при любом случае старался обязать всех напоминать  Миру  о  столь
важном  событии.  Этому  болвану  казалось,  что  мы   очаруемся   самой
возможностью вступить в личную переписку с "подполковником милиции". Он,
скорее всего, спутал нас с продавцами  рынка  "Апрашка",  которых  вовсю
подстригали мильтоны из 127-го отделения милиции - возможно, как раз под
руководством этого подполковника. Они  якобы  предоставляли  современным
ворам "крышу", заодно создавая сеть  осведомителей.  Своим  агентам  они
сами не платили "за услуги", а наоборот позволяли себя "подкармливать"…
   Куда смотрит министр МВД? Уму  не  постижимо!..  Вроде  бы  серьезный
человек господин Грызлов. По внешним данным нельзя исключить присутствие
немецкого или скандинавского генофонда в его плоти  -  значит  и  голова
должна хорошо работать. Но слишком медленно он наводит  порядок.  Только
ведь, возможно, - "плетью обуха не перешибешь"! А, может быть, здесь как
раз тот случай, когда спешить не рекомендуется: "подсекать" жирную  рыбу
нужно тогда, когда  она  прочна  уселась  на  крючок.  Сколько  еще  сил
необходимо затратить, чтобы наших отечественных "кочевников" переиначить
- приучить к добротной  работе,  отвратить  от  бездумных  кавалерийских
наскоков, а самое главное, очистить от корысти.
   Егоров  вызвал  в  коридор  Елизавету  Генриховну  и  о  чем-то   там
пошептался с ней. Иванова, выходя,  смела  все  выложенные  документы  в
центральный ящик стола и заперла его  на  ключ.  Профессионализм  высшей
марки!.. Мы  с  Олегом  с  трудом  подавили  улыбку,  вспомнив  киношную
выволочку, заданную капитаном Жигловым Шарапову…
   С той памятной русской душе горки, на мокрой от волнения  заднице,  я
скатился в глубину исторических пластов. Да и  Олег,  пожалуй,  мысленно
был где-то рядом. Пошли воспоминания, выраженные  определенными  кусками
из моей последней книги…
   "Карл I втянул Англию в  Гражданскую  войну,  пройдя  через  споры  с
Парламентом. Конфликт закончился для  Карла  I  обезглавливанием.  После
расправы над  неудачливым  королем,  Англия  одиннадцать  лет  жила  без
монархии. Власть в руки взяла Армия, рожденная и  выпестованная  в  ходе
Гражданской войны. Во главе  Армии,  а  значит  и  страны  встал  Оливер
Кромвель (1599-1658). Так что прецедент военного переворота  и  создания
большевистских династий - только на цивилизованный манер  -  был  уже  в
Англии, только много раньше, еще в шестнадцатом веке. Россия же имела  и
свой опыт таких переворотов, но их готовили и осуществляли не без помощи
иностранной дипломатии".
   Но меня интересовала сейчас "чистая историческая практика", а  потому
я снова принялся ворошить английское грязное  белье.  "В  1660  году  на
престол взошел Карл II - старший сын казненного короля, и  большая