ахлопала  в  ладоши.
Царь с улыбкой взглянул на нее и сказал:
   - Раз мой народ хочет железную дорогу - он будет ее иметь!  Вместе  с
тем, господин Герстнер, прошу соблюдать условия  нашего  уговора.  Пункт
первый - никаких государственных субсидий! Пункт второй - ваше акционер-
ное общество будет контролировать граф Бенкендорф. Пункт  третий  -  все
проекты воксалов буду утверждать лично я. Пункт четвертый - специалистов
необходимо выписать из-за границы. На наших  не  надеяться.  И  наконец,
пункт пятый - национальность. Никаких французов! Этих господ мне не  на-
до!..
   Вокруг двухэтажного особняка с вывеской "Акционерное общество Царско-
сельской железной дороги" толпился народ, подъезжали и отъезжали  коляс-
ки, экипажи. В центральные двери особняка медленно и неумолимо  двигался
людской поток всех званий и сословий...
   У входа в дом Пиранделло сдерживал нетерпеливую толпу:
   - Не напирай!.. Осади! Тебе - направо... Тебе -  налево...  А  вам  -
прямо! Направо! Налево!.. Прямо!..
   Те, кого Пиранделло посылал влево, двигались  к  железной  решетчатой
клети с маленьким окошком, где восседал Тихон Зайцев и  принимал  деньги
от желающих купить акции. На столе для острастки лежал  пистолет,  выси-
лась стопа акций. Тихон считал деньги, выдавал акции и говорил каждому:
   - Получите. Распишитесь. Следующий. Получите. Распишитесь...
   И вдруг перед его носом возникла толстенная пачка денег. Тихон замер,
осторожно поднял глаза. У окошка стоял князь Воронцов-Дашков.
   - Это как?.. - пролепетал Тихон.
   - На все, - сказал князь.
   ...Те, кому следовало идти направо, направлялись в другой  угол,  где
Родион Иванович набирал рабочую силу, заключал  договора  с  подрядчика-
ми...
   - Сколько можешь дать землекопов? - спрашивал Родик.
   - Дак душ полтораста дам, Родион Иваныч...
   - Отлично! Завтра поставишь на работу сто пятьдесят человек, а распи-
шешься, будто получал деньги на двести. Понял?
   - Чего ж тут не понять?.. Сидеть у ручья и...
   - Иди, иди. Не твоего ума дело. Следующий!..
   На промежуточной площадке, откуда лестница раздваивалась и уходила на
второй этаж, высилась огромная уродливая  каменная  скульптура  какой-то
богини с подносом в руках. На этот поднос и водрузил Пиранделло свою чу-
довищную штангу, да еще для верности привязал ее веревкой к могучей  шее
богини.
   ...Те, к кому Пиранделло обращался на "вы", следовали прямо  к  столу
Отто Франца фон Герстнера.
   На фоне богини со штангой Герстнер принимал иностранцев. За его  спи-
ной стояла Маша и переводила ему со всех языков:
   - Он говорит, что он специалист по мостам и виадукам...
   Герстнер подозрительно оглядел чернявого иностранца:
   - А на каком языке вы с ним разговариваете?
   - А я откуда знаю, Антон Францевич?! Сейчас спрошу. - Маша  спросила,
иностранец ответил. - По-голландски говорим.
   - Очень хорошо! - обрадовался Герстнер. -  Берем.  Давайте  следующе-
го!..
   - А вот здесь засел наш человек, -  сказал  князь  Меншиков  и  ткнул
пальцем в план Петербурга, разложенный на чайном  столе  у  бассейна  на
Крестовском острове. - Сегодня мне наконец удалось снабдить его  послед-
ней моделью корабельного орудия страшной разрушительной силы,  созданной
нашими министерскими умельцами, имена которых, по соображениям  строжай-
шей секретности, еще долгое время будут оставаться в тени...
   Татищев, Бутурлин и Потоцкий склонились над планом, словно полководцы
перед решающим сражением. Меншиков посмотрел на часы.
   Ровно через семь минут "Акционерное общество Царскосельской  железной
дороги" перестанет существовать!
   - С Богом! - перекрестился Потоцкий.
   С высоты шестого этажа, из чердачного слухового окна,  Иван  Иванович
смотрел вниз на двухэтажный особняк "Царскосельской дороги". Тут  же  на
чердаке стояло огромное корабельное орудие с подзорной трубой  на  манер
оптического прицела.
   Рядом на деревянной стрехе висело зеркальце в затейливой рамке и бал-
листический график будущего полета ядра. Иван Иванович кокетливо  погля-
делся в зеркало, что-то грациозно поправил в прическе, посмотрел на часы
и сделал пометки в графике.
   Затем он прильнул к "оптическому прицелу", и прицел сразу  же  запол-
нился красивым лицом Пиранделло.
   - Какой хорошенький... - очень  по-женски  прошептал  Иван  Иванович,
трагически закусил нижнюю губу, поджег фитиль и начал отсчет: -  Фюнф...
фор... труа... цвай... уна... Пуск!!!
   И поднес фитиль к пушке. Орудие оглушительно грохнуло, ядро  вылетело
из жерла, но, вопреки расчетам, полетело не вниз, на особняк  Герстнера,
а взвилось куда-то вверх и умчалось в небеса.
   Когда дым рассеялся, Иван Иванович  посмотрел  вниз  и  увидел  целе-
хонький особняк. Он мгновенно приложил свою длинную шпагу к  прицелу  на
стволе. Прямизна прицела полностью совпадала с прямизной  шпаги.  Потря-
сенный, он приложил шпагу к орудийному стволу, и тут ему стало ясно, что
ствол пушки безнадежно крив!
   - 0, рашен-кала6ашен!.. - зарыдал ангел террора.
   Тем временем ядро неслось над  Петербургом  и  достигло  Крестовского
острова. Здесь оно истратило запас энергии и упало рядом с чайным столи-
ком у бассейна, где светлейший князь Меншиков со своими графами пнил чай
с вареньем.
   Ядро по инерции закатилось под чайный стол. Светлейший и графы замер-
ли и зажмурились. И тут из-под стола раздался жуткий взрыв.
   ...Когда опоздавший на совещание Воронцов-Дашков подошел к  бассейну,
не было ни чайного столика, ни плетеных кресел, ни самовара... В бассей-
не, так и не выпустив из рук блюдец и чайных чашек, плавали титулованные
хозяева российского извоза.
   Князь Воронцов-Дашков светски раскланялся:
   - Господа, я прошу простить меня за опоздание. Дела. А почему вы  ре-
шили купаться в одежде?..
   На насыпи работало пятьсот человек. Сто телег подвозили грунт. Бегали
мужики с пустыми тачками. Хрипя и задыхаясь  от  натуги,  катили  груже-
ные...
   Иностранные специалисты с удовольствием ругались по-русски с  разными
иноземными акцентами...
   Герстнер смотрел в теодолит, видел в  него  перевернутое  изображение
Маши с нивелиром в руках. Проверял уровень насыпи...
   Пиранделло вытаскивал застрявшие телеги. Возчики орали: "Федор!  Под-
соби!.." - и Пиранделло мчался на выручку...
   Родик шел с подрядчиком вдоль насыпи, отмеривал  саженью  проделанную
работу. Подрядчик тоже нес сажень - свою.
   "Родион Иваныч!.. Родион Иваныч!.." - кричали отовсюду.
   Родик отмахивался, считал сажени. Подскакал на коне блестящий офицер,
отдал честь:
   - Родион Иванович! Принимайте пополнение! - и показал на соседний ле-
сок, откуда с песней выходил батальон солдат с лопатами.
   - Михал Михалыч! Нет слов! - Родик тут же вынул деньги: - Ровно трис-
та. Как договаривались.
   - Благодарю покорно. - Офицер небрежно спрятал деньги. - Ваши деловые
качества...
   - Равно как ваше офицерское слово чести, -  поклонился  ему  Родик  и
закричал: - Пиранделло! Покажи господину офицеру, куда людей ставить!
   Офицер отдал честь и ускакал. Родик сказал подрядчику:
   - Ты мне, сукин кот, двести саженей представил к оплате, а там и  ста
шестидесяти не наберется!..
   - Давай перемерим! Давай перемерим!.. Эх, Родион Иваныч...
   - Ты что мне мозги пудришь?! У тебя сажень на два вершка меньше поло-
женного! Жулик!
   - Будто нам неведомо, Родион Иваныч, что твоя сажень  на  три  вершка
больше, чем надобно...
   - Моя сажень на три вершка больше?!.. Ах ты ж, мать...
   Но договорить не успел. Подошла Маша с третьей саженью.
   - Не спорь, Родик. И вы так уж не надрывайтесь. Вы оба правы - у  Ро-
диона Ивановича сажень немножко больше, ваша немножко меньше. Вот насто-
ящая - по ней и мерить надо.
   Родик в бешенстве глянул на Машу и злобно сплюнул...
   ...В "бытовке" - старой карете без колес - Маша поила Герстнера,  Пи-
ранделло и вздрюченного Родика молоком и кормила бубликами. Герстнер по-
казывал на завышенную сажень Родика и кричал:
   - Это нечестно!!! Так жить нельзя!..
   - А так можно?!.. - показывал Родик на сажень подрядчика.
   - Это ужасно и безнравственно!
   - Я что, для себя? - орал Родик. - Себе эти деньги выгадываю?! Тому -
дай! Этому - дай!.. Только успевай отстегивать!  А  с  каких  шишей?  Из
собственных? Так их нет у нас - вон, бублики вместо  шницелей  трескаем!
Только Фросиным молоком и живы!
   - Не подмажешь - не поедешь, - сказал Федор. - Россия...
   - Я не хочу этого слышать!!! - завизжал Герстнер.
   Родик рванулся к нему, схватил за отвороты сюртука:
   - А железную дорогу хочешь построить?! Дело своей жизни до конца  до-
вести хочешь?! Вот и я хочу, чтобы в моей России была твоя железная  до-
рога! Потому и не боюсь руки пачкать!..
   Оттолкнул Герстнера, обессиленно сел, взялся за голову:
   - Простите меня, Антон Францевич...
   - И вы меня простите, Родик, - тихо сказал Герстнер и снова  завопил,
глядя из окна кареты на насыпь: - Где Тихон? Там кирки и лопаты  растас-
кивают, а его нет! Куда подевался Зайцев?!
   Зайцева инструктировал сам Бенкендорф.
   - В Вене все узнаешь про Герстнера. До мельчайших  подробностей.  Под
видом богатого скотопромышленника внедришься в австрийские ученые круги.
Для поддержания контактов будешь вести разгульный образ жизни - рулетка,
карты, вино, женщины...
   - Ваше сиясь... Виноват... - залепетал Зайцев. - Я, конечно... это...
с величайшим... Однако средства...
   Бенкендорф снисходительно улыбнулся:
   - Не волнуйся, братец. Для успеха операции...
   В кабинет неслышно проскользнул адъютант, зашептал шефу.
   - До конца года? - удивился шеф жандармов. - Странно. Иди.
   Адъютант исчез. Бенкендорф снова поднял глаза на Зайцева:
   - Легенда меняется. В Австрию поедешь под видом разорившегося помещи-
ка. Жить будешь подаянием, ночевать на улицах. Явишься  в  Вене  вот  по
этому адресу, - Бенкендорф показал Зайцеву адрес и сжег бумажку на  све-
че. - Пароль: "Уже зима, а снега нету". Отзыв: "И лето было без дождя".
   Под уличным тентом своего заведения Арон Циперович пил пиво и  утирал
пот фартуком. В этот знойный полдень жизнь в Вене замерла, и  в  кабачке
никого не было.
   - Адам Ципровски?
   Арон повернулся и увидел перед собой оборванного, нечесаного,  босого
человека, - вид тайного агента Тихона Зайцева  полностью  соответствовал
легенде.
   - Я-а-а!.. - ответил по-немецки Арон. - Их бин Ципровски.
   - "Уже зима, а снегу нету"... - по-русски прошептал Зайцев.
   - Есть холодное пиво. Устроит?
   - Это не ответ.
   - А что я должен вам ответить?
   - Если вы Адам Ципровски, так должны знать "И лето..."
   - Что лето?
   - "...было"... - подсказывал Зайцев Арону.
   - Было и есть! - начал раздражаться Арон.
   - "...без дождя"! - рявкнул разъяренный Зайцев.
   И тут Арон раскрыл объятия и счастливо захохотал:
   - Боже мой! Так вы же русский шпион!.. Здрассьте!
   Далеко за полночь спящие улицы Вены оглашались дуэтом Арона и  Тихона
на мотив известной песни "Шумел камыш":
   Уже зима, а снегу нету, и лето было без дождя...
   Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра!..
   - А я себе думаю, что за идиот на такой жаре говорит:  "Уже  зима,  а
снегу нету"! Таки вспомнил! Эту пароль мне давали  зимой!  Двадцать  лет
тому назад, но зимой! Представляешь?! Мне двадцать  лет  высылали  жало-
ванье, так могу я за эти деньги ответить, что "лето было без  дождя"?  -
кричал пьяный Циперович.
   - Арон... Я тебя уважаю, - сказал Зайцев, еле ворочая  языком.  -  Но
сведения по Антону Францычу должны быть кристальными.  Поял?  Это  такой
человек!..
   - Он мне будет рассказывать!
   - И еще... - Тихон вдруг стал расстегивать штаны.
   - Эй! Эй!.. - испугался Арон. - Только не здесь. Идем, я покажу.
   - И еще! - с тупым упрямством повторил  Тихон  и  вытащил  из  штанов
плотный сверток. - Я тут захватил с собой на полтора  миллиона  акций...
Их надо того... Нам очень нужна валюта для закупки паровозов в Англии...
   - Муха не пролетит! А что я с этого буду иметь?
   - Я пришлю тебе личное приглашение на открытие нашей дороги...
   Ранним утром, когда весь Петербург еще спал, в двери особняка "Желез-
ной дороги" раздался громкий стук. Заблеяла Фрося.
   Со второго этажа на лестницу выскочили заспанный Пиранделло  в  одних
портках, Герстнер в ночной рубашке, Родик в халате. С "девичьей  полови-
ны" вылетела наспех одетая Маша.
   Пиранделло открыл дверь, и в особняк ворвался загорелый, по-загранич-
ному ярко одетый Тихон Зайцев.
   - Тихон!.. - закричала Маша и повисла у него на шее.
   Со слезами на глазах Тихон облобызал каждого, даже Фросю,  проговорил
дрожащим голосом:
   - Я в "Кулон", а там говорят - выехали... Так соскучал...
   - Мы из экономии здесь теперь живем, - пояснил Пиранделло.
   - Счас... Счас... - забормотал Тихон и открыл небольшой саквояж. -  Я
тут гостинцы... - протянул напульсники Пиранделло. - Это тебе,  Федор...
Чтобы жилы не растягивал, когда будешь гирей упражняться. Это вам, Антон
Францыч... - протянул Герстнеру красивую курительную трубку. - А табак у
меня на таможне изъяли. Говорят - не положено. А это вам, Родион Иваныч.
- Зайцев достал из саквояжа дешевые карманные часы. - С боем! А это  те-
бе, Манечка. - Тихон подал Маше шляпу с искусственными  цветами.  -  Ну,
вроде все... Ох, пустая голова!.. Фросю-то забыл!.. - Достал из саквояжа
аккуратный ошейник с поводком, отдал его Пиранделло.  -  Примерь-ка  ей.
Вроде бы в самый раз должно быть...
   - Ну, Тихон!.. - потрясенно проговорил Родик, и все бросились радост-
но и благодарно тискать Зайцева.
   - Стойте! Стойте!.. - закричал Зайцев. - Самое главное!..  Отвернись,
Манечка...
   Маша отвернулась. Тихон стал лихорадочно расстегивать штаны.
   - Ты что, Тишка, офонарел? - спросил Пиранделло.
   - Да погоди ты!.. - Тихон вытащил из штанов увесистый пакет.  -  Тута
австрийской валюты на полтора миллиона русских рублей! Я там наши  акции
того... Двинул. При помощи одного товарища.
   - Так вы были в Австрии?! - воскликнул Герстнер.
   - Нигде я не был!!! - в ужасе завопил Тихон. - Не имею полного  права
ничего говорить!.. Государственная тайна!.. Все! Меня извозчик ждет! Ма-
нечка! Картошки навари! Жрать хочу, как семеро волков!..
   И Тихон выскочил за дверь.
   Потом он стоял перед столом Бенкендорфа, прижимал к  груди  легкомыс-
ленную шляпчонку и ел глазами начальство.
   - Я доволен тобою, братец.
   - Да я... Ваше сиясь... Верой и правдой на благо Отчизны...
   - Верю, голубчик. Ну что ж, матерьял на Герстнера самый благоприятный
- у нас к нему претензий нет. Вот и наш венский агент подтверждает. Неп-
лохо, неплохо поработали. Благодарю вас обоих за службу.
   Бенкендорф выдвинул ящик стола и стал выкладывать оттуда банкноты. По
мере того, как росла кипа денег, лицо Тихона вытягивалось от сладостного
ужаса перед щедростью награды.
   - Здесь десять тысяч, - сказал Бенкендорф.
   - Ваше сиясь!.. - Зайцев уже готовился упасть на колени.
   - На эти деньги тайно купишь мне  акции  вашей  железной  дороги.  Не
именные, а на предъявителя. И чтоб ни одна душа... Понял? А то на первой
осине вздерну!
   Стараясь остаться незамеченным,  граф  Бутурлин  крадучись  вышел  из
особняка "Царскосельской железной дороги" и юркнул в карету.
   Пересчитал купленные акции и крикнул кучеру:
   - На Крестовский! К князю Меншикову!..
   В беседке на Крестовском острове Меншиков, Воронцов-Дашков,  Потоцкий
и Татищев слушали нервный отчет Ивана Ивановича:
   - ...Я не привык так работать, господа... Ни одна моя акция,  выстро-
енная по всем логическим законам Запада, не может увенчаться  успехом!..
Я ставлю взрывной механизм в карете на десять часов, а Герстнер с  груп-
пой умудряются опоздать с выходом на пятнадцать минут!  После  чего  мне
говорят, что это национальные особенности русского характера!.. Я  полу-
чаю новейшее, секретнейшее оружие из Морского министерства, а оно оказы-
вается с кривым дулом!!! Это тоже национальная особенность?!  Единствен-
ное, чего я сумел добиться, - статьи господина Булгарина. Так он,  слава
Богу, на поверку оказался не очень-то русским...
   В дверях показался молодой лакей Меншикова:
   - Их сиятельство граф Бутурлин приехали-с...
   Иван Иванович увидел молодого лакея, сделал ему пальчиками и незамет-
но послал воздушный поцелуй. Лакей томно прикрыл глаза и вышел.
   Впорхнул граф Бутурлин:
   - Я, кажется, слегка опоздал, господа? Прошу прощения...
   Меншиков указал ему на кресло, задумчиво произнес:
   - Может быть, поменять тактику? Задержать строительство, сорвать сро-
ки... Создать компромат. Придать ему политический характер, и тогда  го-
сударь сам...
   - А стоит ли? - глядя в сторону, уронил Бутурлин.
   Воронцов-Дашков все понял и тоже проговорил небрежно:
   - А может, действительно, пусть их строют?..
   - Дудки! - взъярился Потоцкий. - Террор так террор!.. За  что  деньги
плачены?!
   - Затронута моя профессиональная честь,  -  печально  улыбнулся  Иван
Иванович. - Но видит Бог - не по моей вине! Естественно, я еще попытаюсь
кое-что сделать. Может быть,  даже  используя  ваши  пресловутые  нацио-
нальные особенности...
   Когда Родик подкатил на линейке к строительной  площадке,  перед  его
глазами открылась ужасающая, леденящая кровь картина: на насыпи, под на-
сыпью, в придорожном кустарнике на целую версту недвижимо  лежали  сотни
людей в крестьянской одежде и солдатских  мундирах...  Валялись  десятки
лошадей, запряженных в неразгруженные телеги... Брошены были опрокинутые
тачки...
   В ужасе Родик спрыгнул с линейки и кинулся в "бытовку" -  карету  без
колес. Первое, что он увидел, - неподвижно лежащую Фросю.  И  совершенно
пьяных Зайцева и Пиранделло!
   - Родион Иваныч!.. - в тихом восторге прошептал Тихон.
   - Родик... Мы и тебе взяли... - еле выговорил Федор.
   - Где?! - яростно затряс Зайцева Родик.
   - Рядом... Совсем рядом!.. - счастливо пробормотал Тихон. Родик  рва-
нул крышку сундука, схватил два пистолета и  выскочил  из  "бытовки".  И
почти тут же увидел огромную очередь, тянущуюся к  странной  карете.  По
периметру крышки кареты 6ыли укреплены четыре узких  рекламных  щита  со
словами:
   VОТКА БЕSПЛАТNО
   Очередь увидела Родика, почтительно завопила:
   - Наше почтение, Родион Иваныч!.. Премного  благодарны,  Родион  Ива-
ныч!.. Мужики! Родион Иваныча пропустите без очереди!..
   На запятках кареты был пристроен прилавочек, торчали два  крана.  Над
кранами окошечко, через которое было видно, как Иван Иванович, с привяз-
ной бородой и накладными усами, изнутри открывал краны, наливал  каждому
столько, сколько тот хотел. Приветственные крики мужиков всполошили Ива-
на Ивановича. Он выглянул и увидел Родика с пистолетами.
   - Назад!!! - страшным голосом закричал Родик, и очередь шарахнулась в
ужасе от кареты.
   И тогда Родик выстрелил сразу из двух пистолетов по карете!
   Пули прошили карету насквозь. Из дыр по обе стороны кареты сразу хлы-
нули четыре водочные струи. Толпа сокрушенно ахнула,  бросилась  было  с
котелками, с кружками...
   - Кому сказано - назад?!! - еще страшнее закричал Родик.
   Толпа снова отхлынула от кареты, но тут прыгнул Иван Иванович с длин-
ной шпагой в руке. В мужестве ему было не отказать!
   Родик вскинул пистолет. Курок сухо щелкнул - выстрела не последовало.
Иван Иванович улыбнулся и сказал:
   - Мой дорогой, однозарядные пистолеты - архаика...
   И сделал первый выпад шпагой. Родик увернулся, выхватил у кого-то  из
мужиков грабли и бросился в бой.
   Иван Иванович легко взмахнул шпагой и, как бритвой, срезал добрую по-
ловину грабель Родика. С остатком Родик снова кинулся в атаку, но после-
довал еще один элегантный взмах, и в руках Родика остался обрезок не бо-
лее двух вершков. Тем более что Родик уже был прижат спиной к карете.  И
тогда Иван Иванович, мило улыбаясь,  сделал  последний  смертельный  вы-
пад...
   Родик молниеносно сдвинулся в сторону, и страшная шпага  в