" агенту Э. Ростану.

   5. Изятов и Хайдуков остаются агентами Москвы; докладывается на решение
командования о поощрении.

   6. Полковник Шилоевский поправляется, приступает к исполнению служебных
обязанностей в последний понедельник текущего месяца. Командование
спецслужбами республики возместило ему стоимость дыни, утраченной во время
операции.

   7. От инспекции по личному составу подготовлен агент Паридзе.

   8. Нестерову с супругой предложено совершить вояж на Памир.



Глава 18


   После "Сирано де Бержерака" Николай Константинович под руку с Аней брел
по пустынным улицам. Ярко горели розовые фонари в поднебесье. Шелестел
ветерок, вдруг Нестеров достал "сотку" и весьма долго с кем-то о чем-то
говорил.
   Анечка смотрела на его профиль, к разговору не прислушивалась, и думала
о чем-то своем.
   Нестеров защелкнул карабин "сотки":
   - Анечка, ребята нашли еще машину.
   - Жаль, - сказала она тихо, - жаль, что машины ищет безопасность и
милиция, а не актеры, мне бы вот в розыске с тобой работать. А еще жаль,
что все кончается и нам с тобой вместо путешествия остается быт и
возвращение в лоно семьи.
   Говоря все это, Анна Михайловна дотронулась до стоящего одиноко на
улице "Рено".
   - А когда у нас с тобой будет машина? - спросила она кокетливо. -
Большая у прокурора зарплата? - помнишь, я задавала тебе такой покрое
двадцать лет назад.
   Нестеров не успел ответить. Улица огласилась милицейской сиреной.
   К ним подъехала "канарейка". Тотчас же из нее выскочили сотрудники
милиции и окружили наших друзей.
   - Попались голубчики, - весело сказал один из них.
   - Наверное попались, - так же ответила им Анечка и, обратившись к
Нестерову, добавила: - тебе, генерал, приходилось когда-нибудь ездить на
милицейской машине в качестве задержанного? Давай попробуем?
   Она открыла дверцу, взяла за руку мужа и изящно присела на заднее
сидение.
   Домой они вернулись поздно и ровно на полчаса позже назначенного
времени прибыли на место встречи.



Глава 19


   Утро дня, следующего за тем, когда одни герои занимались поисками
машин, а другие после театра принуждены были посетить учреждение,
именуемое в простонародье милицией (что, между нами говоря, тоже входило в
алгоритм большой операции - иначе как объяснить, что ребята из "Ауди" так
просто прошляпили своего шефа), грустный, обремененный ворчливой семьей
водитель, которому разбил багажник грузовик, получал из красильного цеха
свою машину. В цехе, как оно часто бывает, не оказалось или намеренно не
оказалось нужной краски, и поэтому она выплыла оттуда ярко-зеленой, но
очень изящной.
   На миг улыбка осветила его лицо. Он сел в машину и подъехал к железной
стене цеха, отчего, снабженная фотоэлементами, та стала медленно
раскрываться.
   Владелец перекрашенной машины не поехал домой, он вспомнил своих
"милых" домочадцев, и от этих сладостных воспоминаний решил машину
немедленно продать. Он поставил ее на площадку, хлопнул дверцей и вдохнул
в себя весенний воздух.
   Но Анатолий с Валерием, которые с утра были на страже, не увидели на
площадке ни одной красной машины типа "Опель".
   Стояла только какая-то зеленая, и возле нее и ее владельца "светился"
   восточный человек, с белой бинтовой повязкой на запястье левой руки,
плохо скрывающей татуировку "Жора".
   - Цвет исмаилитского знамени, а не машина, - говорил он.
   - А и не покупай, - равнодушно отвечал ему грустный водитель.
   - А мне, может, такая и нужна, - весело говорил мусульманин.
   - Тогда не ворчи.
   - Сколько? - спросил таджик.
   - Сколько стоила позавчера, когда ее брал.
   - О, хороший человек, а она у тебя с мотором?
   - С perpetuum mobile.
   - Почему тогда дешево берешь, дорогой?
   - Уважаю тебя.
   - Ай, хорошо говоришь, а не обманываешь?
   - Посмотри сам.
   - Посмотрю.
   Таджик полез под машину, высунулся вскоре оттуда, а через некоторое
время спросил:
   - Не врешь, дорогой, хорошая машина, приедешь ко мне, гостем будешь.
   - А куда к тебе, мил человек?
   - В Рушан, дорогой, есть такой кишлак на Памире в Таджикистане, в горах
высоко. Небо синее, ишак серый, травы нет...
   - Л где ж ты, дорогой, в своем кишлаке ездить будешь? Там дороги-то
есть, в твоем кишлаке?
   - А зачем мне, дорогой, ездить в кишлаке?
   - Ну, ты ж машину покупаешь?
   - И хорошую машину покупаю, и друга получаю.
   - Вот именно.
   - Вот именно, друга, тебя буду иметь в России.
   - Я... право, очень рад.
   - И я рад, дорогой, ну, будем оформлять.
   - Будем.
   Печальные стояли возле зеленой машины Анатолий и Валерий.
   - Слушай, может быть, бросим все, купим машину и уедем куда-нибудь
подальше, - вдруг сказал, неизвестно к кому обращаясь, Анатолий.
   - На зеленой не поеду, - ответил Валерии, - ты же знаешь: я предпочитаю
красные машины.
   - Да, я знаю, но вон видишь, идут счастливый покупатель и бывший
хозяин. Давай-ка спросим, что побудило его продать машину.
   Водитель, как видно, услышал и потому назидательно сказал:
   - Семейная жизнь.
   - Приезжайте ко мне в кишлак, у меня скоро будет много внуков, я
покупаю машину тоже для семейной жизни, садись, довезу до дому, -
предложил таджик бывшему владельцу.
   И был искренен, потому что был уже известным Джоджоном Афзуновым, хотя
и играл роль главаря банды, прихлопнутого ребятами Николаева на памирской
границе, а не каким-то, всем известным бандитом Курбановым.
   - Да, спасибо, я уж как-нибудь пешком, вот и моя визитная карточка,
доедете, напишите, буду рад.
   - Садитесь подвезу, ребята, - обратился колоритный покупатель к
ребятам, стоящим возле, но не знающим, что делать дальше, потому что
вокруг не было того, для чего они здесь находились - красных машин.
   - Нет, спасибо, нам, верно, не по пути.
   - А как думаете, мне направо или налево, чтобы попасть в кишлак Рушан?
   - А это мы сейчас посмотрим, - сказал Анатолий, - доставая из кармана
только что купленный за семьдесят пять рублей атлас автомобильных дорог,
вот смотрите, вам направо, и атлас держите в подарок.
   - Вот спасибо, дорогой, возьми тюбетейку на память... Джоджон - меня
зовут, Джоджон Афзунов, памирский шофер. - По сценарию он не должен был
кому попало открываться Курбановым, - псевдоним и только псевдоним.
Джоджон и выбрал подлинное имя.
   Анатолий надел на себя тюбетейку. Махнул рукой. И зеленая машина с ее
счастливым обладателем исчезла.
   - А почему вы интересуетесь именно красными машинами? - вдруг спросил
бывший владелец автомобиля.



Глава 20


   Появились генерал-майор Нестеров с Анной Михайловной собственными
персонами.
   После того как улеглось потрясение, усугубившееся еше от того. что
старый хозяин не знал ни адреса, ни имени (сложное оно очень, не запомнил)
нового, Анатолий, которому что-то пришло в голову, предложил:
   - Пойдемте пообедаем. Я тут присмотрел один ресторанчик, где можно
пообедать недорого, всею за четыре моих зарплаты. Потом, сытые, уже будем
решать, что делать дальше, мне лично эта история маленько поднадоела, я
соскучился по теще. Да и потом Николай Константинович принял эстафету.
   И все вместе они пошли по улице, но вскоре старый хозяин и
несостоявшийся автомобилист вдруг стал прощаться и вскоре отстая.
   - А может действительно, поломка не смертельна, просто престиж завода,
- неожиданно спросил Анатолий, весело поглядывая на Анну Михайловну.
   - Нет, надо начатое доводить до конца, - серьезно сказала на это Анна
Михайловна, и мы поможем вам, ребята, у нас с мужем отпуск.
   - Это очень мило с вашей стороны, Анечка, вот, кстати, и ресторан, но я
вас оставляю, мое дело указать верное направление, а у меня неподалеку,
извините, дела.
   С этими словами Анатолий, одетый в тюбетейку, ушел, а Валерий, Аня и
Нестеров остались на улице перед ресторанной дверью и надписью, что вход
сюда заказан девяностадевяти процентам граждан России,
облагодетельствованным новой экономической политикой.



Глава 21


   Но Анатолий ушел на "неподалеку". Он поехал в гостиницу, и в то время,
когда Нестеров совал зеленую пятерку метрдотелю, чтобы его Анечку и
Валерия пустили в ресторан, Анатолий вел интеллектуальную беседу с йогом
Васей, не предполагая, что Вася - капитан из той же системы, что и он сам,
и что Вася не только специализируется на весьма перспективных конфессиях,
но руководит территориальным подразделением.
   Вася на этот раз был одет, и был одет в европейский костюм, более того,
стоял во весь рост с бокалом хереса в руке. Анатолии, наоборот, лежал на
кровати. Чтобы было удобней говорить, йог, как был в костюме с хересом -
опустился перед ним в "позу льва":
   - Могу я предложить свои услуги по части разрешения вашего настроения?
- спросил Вася.
   - Да это невозможно, дружище.
   - А все же...
   Анатолий сел на кровати.
   - Мы вот разыскиваем человека, а разыскать не можем.
   - Имени его, конечно, не знаете?
   - Конечно, нет.
   - А что про него знаете?
   - Да вот тюбетейка его, он назвал город, где живет, да я забыл, а ты,
что, Шерлок Холмс?
   - Тюбетейка, вот эта? Ха, так такие тюбетейки носят на Памире, в
недавнем кишлаке, а ныне райцентре - Рушан, еще вопросы есть?
   - Вася, ты гений, - что было силы закричал Анатолий и выпил на радостях
чужой херес, выхватив его из рук йога.
   - Я просто знаю этнографию, - скромно сказал контрразведчик.
   - Нет, правда, только в Рушане носят?
   - Ну, может, не только, но это рушанский рисунок.
   - А ведь правда, я еще в атласе автомобильных дорог искал ему какойто
кишлак, по-моему, Рушан.



Глава 22


   Сквep, где напоследок встретились Нестеров, Анна Михайловна, Валерий и
Анатолий, шелестел деревьями и желал им всяческих удач.
   - В последний раз мы сидим вчетвером, - вдруг сказала Аня.
   - Почему? - спросил Анатолий.
   - Потому что тебе надо ехать к теще, а мы, как я поняла, поедем в
Таджикистан вдвоем с Николаем Константиновичем. - Она сделала акцент на
слове "вдвоем".
   - Правда? - спросил ее счастливый Нестеров.
   - Правда-правда, - улыбнулся Анатолий, - я поеду к теще, Валерий - к
конвейеру.
   Нестеров не нашел, что ответить. Оба чекиста были слишком осторожны.
Это ему не нравилось.
   Он не любил дурацкую осторожность.



Глава 23


   тотрасса, как врут все словари мира - это дорога с великим множеством
автомашин, спешно движущихся туда и обратно. И вот именно туда по ней
мчался житель далекого райцентра Рушана памирский шофер Джоджон Афзунов,
много лет назад, повинуясь патриотизму, давший согласие работать в
контрразведке и теперь думавший: а правильно ли он поступил когда-то.
   Он ехал степенно и значимо. Он вел машину очень хорошо. Он ехал быстро
и улыбался, он так улыбался, что ему даже пригрезилось, что он уже в
родном Рушане. Но это впервые для него было не в радость. Увы, господин Д.
Афзунов не был свободен, он выполнял задание, и должен был быть по
исполнению его арестован и приговорен к смерти. И задание такое ему
предложил выполнить сам полковник Юсупов.
   Только Аллах знает, почему именно Афзунов оказался похожим на Курбанова.
   Читателю абсолютно наплевать: кто такой этот Юсупов. И даже если
сказать, что он - начальник отдела контрразведки республики, это мало что
изменит. Поэтому я и приоткрываю несколько пелену восточной таинственности
и сообщу, что не просто отдела, а отдела "Ч", того самого..., впрочем -
все по порядку.
   Джоджон и рад бы был оторваться от своих дум, но они уже и без него
улетучились, а тут как раз его обогнала машина с девушками, он
раскланялся, почему-то по-европейски снимая тюбетейку. Тюбетейка на нем
была теперь запасная. Свою старую он подарил московскому другу, который
подарил ему атлас советского бездорожья. Атак как тюбетейки Джоджон дарил
часто и сделал это привычкой, на такой случай всегда носил в запасе другую
или две.
   Как частокол мелькали километровые столбики. А в глазах Джоджона
отразилась восточная улица того самого таинственного Рушана. В мыслях
своих он уже мастерски подъезжал к чайхане, и тотчас же оттуда его
выходили встречать все почтенные домулло, сидевшие в ней и пившие чай.
   - Заходи, уважаемый, - просил его чайханщик, по-славянски перекидывая
через руку полотенце.
   Нарочито неторопливо Джоджон Афзунов - машиновладелец останавливал свой
зеленый "Опель", припарковывал его удобно и долго возле чайханы, "плотно и
без стука" закрывал дверь, запирал ее радиокодом, проходил в чайхану,
садился в ней по-восточному, и потом уже только командовал чайханщику:
"Той".



Глава 24


   - Ты хочешь въехать в родной кишлак на машине? - раздался откуда-то
голос, возвращая Джоджона в реальность...
   - Да, - зажмурился таджик.
   - А знаешь ли ты, - продолжал голос с грузинским акцентом, - что в
родной город на белом коне не въезжают, а входят пешком, держа под уздцы
коня.
   - А как я ее поведу под уздцы?
   - Не знаю, дорогой, может, лучше продашь ее мне?
   - Нет дорогой, не продам, хочу въехать в кишлак на зеленом коне.
   - Зря, дорогой, не конь нужен, друг нужен, так не продашь?
   - Не продам.
   - А может продашь?
   - Не продам.
   - Прощай друг.
   - Прощай.
   И не понял Джоджон: пригрезился ему этот приятный собеседник или
действительно существовал он, да растаял в мареве исчезающего дня.



Глава 25


   В аэропорту "Внуково" в ожидании самолета степенно пили воду веселые
Анна Михайловна и Николай Константинович Нестеров. Уже часа два они ждали.
   - Гляди, - закричал вдруг Нестеров Ане.
   Прямо на них неслась зеленая машина "Опель" с Джоджоном Афзуновым за
рулем.
   - Что ты, Коленька, этого не может быть, это - мираж.
   - Да говорю тебе: это наша машина.
   - Нет, это мираж, - повторила Аня, прикладывая ладонь к голове
возлюбленного до сих пор мужа. - И вообще, не спорь с женой.
   Не став спорить с женой, Нестеров увидел: и точно, машина, не доехав до
них нескольких метров, исчезла.
   После этого Николай Константинович всерьез уселся на скамью в зале
ожиданий. Анечка села рядом. И они оба молчали.
   - Я сойду с ума, - сказал, наконец, Нестеров.
   - Не сойдешь, я не дам тебя в обиду.
   - Правда?
   - Конечно, скоро объявят ваш рейс.
   И в этот момент, словно подтверждая ее слова, голос в репродукторе
объявил: "Начинаем регистрацию билетов на рейс 2002 Москва-Тбилиси".



Глава 26


   Когда самолет набрал высоту, Анечка схватила мужа за руку и прошептала:
   - Смотри, вот, внизу.
   Теперь, когда Нестеров увидел внизу, в прелестном зеленом пейзаже
словно изумрудного кузнечика на тропинке - вписанную в серую дорогу
машину, он не стал называть ее миражом. Он просто перестал смотреть в
окно, ибо знал: да, это их машина, именно ее они ищут. за ней охотятся.
   В знак того, что отныне и на еще ближайшие сто двадцать лет Нестеров
будет согласен с женой во всем, он крепко поцеловал свою любимую.



Глава 27


   Специальная информация

   1. Нестерову направить ориентировку об изменении цвета искомой машины,
марки "Опель". Машина отныне выкрашена в зеленый цвет.

   2. Передать по спецканалу сообщение супруги Нестерова домой, что все в
порядке, через пару дней она и муж будут дома. Дочь - Вера Николаевна
Нестерова (828-0759).

   3. Обеспечить беспрепятственный проезд Афзунова через границы Грузии,
Азербайджана, Туркмении по пути следования автомобиля. (Сообщить местным
органам безопасности.)


Глава 28


   Неизвестно, сколько летали наши друзья, и неизвестно, сколько ехал
Джоджон Афзунов, но своевременно или немножечко позже они куда-то
приземлились, а он подъехал к дорожному знаку, на котором было написано:
"Иверия". Он не знал, что обозначает это название, поэтому остановил
машину.
   И хороню сделал, потому что шеварднадзевским пограничникам было все
равно кого ставить к стенке за переход границы.
   И вдруг возле вооруженных стражей Грузии появился человек, которого
Джоджон узнал по голосу.
   - Здравствуй, дорогой, - сказал человек, - может, передумал, может.
   машину все-таки продашь?..
   Автоматчики отступили перед коммерцией.
   - Подвезти - подвезу, садись, а машину не продам, не проси. -
миролюбиво сказал Джоджон.
   Грузин сел в машину.
   - А может продашь, другом ведь на всю жизнь буду. а знаешь, что такое в
Грузии друг, - говорит грузин, - меня. между прочим. Ушанги зовут.
   - А знаешь, что такое друг в Таджикистане, это почти что брат, - в тон
ему ответил таджик и протянул руку, - Джоджон.
   - Дай я тебя поцелую за такие слова, - и грузин обнял таджика..- Придет
время мы еще будем опять жить в одной стране, стране братьев. Кому нужны
границы?
   Друзья поцеловались прямо в машине. Атак как это происходило на
солидной скорости, то машина вдруг пошла виражами.
   - Осторожно, дорогой, - закричал грузин.
   - Конечно, брат, - отвечал таджик.
   И они уже оба, вцепившись в руль, осторожно повели машину навстречу
дороге. Впереди замаячили кипарисы маленького городка.
   - В этом доме я живу. - сказал вдруг Ушанги, - заедем!
   - Заедем, - согласился Джоджон.
   И машина повернула в переулок.
   А в это время перед переулком остановился автобус, из которого вышли не
больше не меньше как Николай Константинович со своей вечной Анечкой. Они
тотчас же остановили почтенного человека в широкополой шляпе.
   - День добрый, отец, скажите, это въезд в город?
   - Да, родные, это въезд в старый Тифлис, в котором я прожил без малого
сто лет... - ответил старик, сняв шляпу.
   - Будем ждать машину здесь, - сказал Нестеров.



Глава 29


   Восточные лунные построения, звучавшие в ушах Джоджона, сменились
оптимистической песней, призывающей ненаглядную Сулико всю жизнь любить
только одного джигита. Вероятно, автор песни был мужчина.
   Автомобилевладелец Афзунов подогнал своего зеленого коня к
бензоколонке, около которой стоял добрый молодец в усах и папахе, в
развевающемся красном плаще с пистолетом для заправки автомобилей.
   - Гамарджоба, - весело закричал он, - какой бензин заливать, дорогой?
76-й, 93-й, может быть, "экстру" или дизельное топливо? Деньгами, валютой
или талонами будешь расплачиваться, путешественник?
   - Салам алейкум, добрый человек, - отвечал ему Джоджон. - А заправлять
я буду самый лучший бензин.
   Грузин внял таджику, вставил пистолет в бензобак и спросил, бережно
поглаживая зеленый бок машины:
   - В Москве купил красавицу?
   - В ней, в столице России, - ответил таджик.
   - Я тоже, - сказал грузин, - еще поработаю здесь и тоже поеду в Москву
за машиной. Месяц уже работаю. Деньги накоплю. Недели две еще поработаю и
поеду.
   - В добрый час, хороший человек, - ответил таджик, садясь за руль,
заводя мотор и протягивая заправщику деньги.
   И его зеленый конь, как и тысячи до него, растворился в розовой пыли
трассы, а заправщик, поцокав языком, с завистью посмотрел на пробегающие
мимо машинки.
   Джоджон давил на акселератор и выжимал из машины все, что только можно
было выжать конкретно из этой модели "Опеля". Дело в том, что это был
"Опель-капитан".
   Неожиданно взгляд его упал на стоящий возле дороги очередной знак. На
этот раз на нем была изображена корова.
   - В год Быка у меня все должно быть в порядке, - подумал он.
   И тотчас же на извилистой дороге вынужден был притормозить, потому что
всю дорогу запрудило переходящее ее стадо.
   Джоджон надавил на клаксон, и среди коров началась паника. Животные
полезли друг на друга, принимались мычать, а Джоджон попытался было,
лавируя между ними, ехать дальше. Но это ему не удалось.
   потому что в тот самый момент навстречу его машине шагнул громадный,
чугунный, монолитный, как памятник, словно покрытый черным японским лаком
фирмы "Vil Lipaioff", рогатый и страшный бык. От неожиданности зрелища
Джоджон оторопел. Рука его как-то сама сползла с гудка. Бык словно
гипнотизировал машину.
   Джоджон оглянулся назад. Отступать было некуда. ВСЮДУ, куда хватал
глаз, были коровы. Джоджон закрыл глаза. Нога его соскользнула с педали