церы  содержатся  в  общих  лагерях,  мало  кто  в
офицерских. Делятся ли с ними посылками, не знаю. Выясню.
   Сталин промолчал.
   - Среди пленных есть наши люди, -  продолжал  Берия,  -  насколько  мне
известно, готовится побег.
   - И куда он побежит? - спросил Сталин.
   - План побега разрабатывается, - осторожно ответил Берия.
   Нашли Якова. Из берлинского отеля перевели в лагерь для  военнопленных,
значит, от сотрудничества отказался. И все равно фронты засыпаны немецкими
листовками: "Берите пример с сына Сталина!" Пока Яков жив, немцы будут  их
бросать и бросать. Они их перестанут  бросать,  когда  Якова  не  будет  в
живых. Только в этом случае. Но ЕМУ думать об этом некогда.  Пусть  думает
Берия.
   Сталин встал.
   - Побег из плена - достойный выход для командира Красной Армии.
   Посмотрел на Берию своим тяжелым взглядом.
   - Конечно, при побеге могут убить.  Ну  что  ж,  такая  смерть  -  тоже
достойный выход для командира Красной Армии.


   На следующий день в девять вечера Жуков и Василевский  разложили  перед
Сталиным карту. Докладывал Жуков.
   - С основными немецкими силами армию Паулюса соединяет  узкий  коридор.
Северную сторону коридора защищают румыны, венгры и итальянцы.  Они  плохо
оснащены и не имеют достаточного боевого  опыта.  На  южных  коммуникациях
коридор защищает румынская армия того же  качества.  Наш  план.  В  районе
Серафимовича и Клетской создается мощная  группа  войск,  которая  наносит
стремительный удар в район Калача, где соединяется  с  группой,  наносящей
удар из района южнее Сталинграда. Армия  Паулюса  оказывается  окруженной.
Одновременно, - Жуков показал на карте, - наносятся удары на западе, чтобы
немцы не смогли деблокировать окруженные в Сталинграде войска.
   Сталин всматривался в карту.
   - Далеко вы замахнулись... Черт-те где, западнее  Дона.  Надо  ближе  к
Сталинграду, ну хотя бы вдоль восточного берега Дона.
   - Это невозможно, - возразил Жуков, - немецкие танки из-под Сталинграда
повернут на запад и парируют наши удары.
   - А хватит у нас сил для такой большой операции?
   - Сейчас нет, - сказал  Василевский,  -  но  к  ноябрю  операцию  можно
обеспечить достаточными силами и хорошо ее подготовить.
   Сталин кинул карандаш на карту.
   - А до ноября немцы овладеют Сталинградом и двинутся на Саратов?!
   - Войска Паулюса изнурены и не в состоянии овладеть городом, -  ответил
Жуков. - Конечно, и наши потери огромны, но в ближайшие дни  мы  бросим  в
город новые резервы и отстоим Сталинград.
   Опять, как и накануне, вошел Поскребышев, доложил, что  из  Сталинграда
звонит Еременко.
   Сталин поднял трубку, выслушал, сказал одно слово: "Хорошо", -  положил
трубку, посмотрел на Жукова, потом на Василевского, затем опять на Жукова.
   - Вы говорите: "Противник измотан". А  вот  Еременко  докладывает,  что
немцы подтягивают к городу танковые части,  завтра  следует  ждать  нового
удара. Сейчас же вылетайте оба в Сталинград, его надо отстоять во  что  бы
то ни стало и чего бы это ни стоило.
   Василевский свернул карту, нерешительно спросил:
   - А как быть с нашим планом?
   - Мы еще вернемся к нему, времени хватит, - нетерпеливо ответил Сталин,
- отправляйтесь на аэродром. Через час вы должны вылететь.


   В развалинах Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Но немцы вперед
не  продвигались.  Советские  войска  продолжали  отбиваться   с   прежним
упорством.
   Жуков между тем изучал обстановку в  районе  Серафимовича  и  Клетской,
уточнял с командующими армиями план  контрнаступления,  тем  же  занимался
Василевский на левом фланге. Сталин иногда вызывал их в Москву,  вникал  в
подробности,  начинал  осознавать  грандиозность  замысла,  советовался  с
Шапошниковым, раскладывал на столе карту, сидел над ней,  задумавшись.  Во
время гражданской войны он пробыл в  Царицыне  не  один  месяц,  руководил
обороной, посылал в Москву и Петроград эшелоны  с  зерном.  Вот  почему  и
переименовали Царицын, назвав в ЕГО честь Сталинградом. И Надя была с ним.
Но потом в поездки не брал. Простудилась там. Молоденькая  была,  дурочка,
все Некрасова вспоминала: "Выдь на Волгу, чей стон раздается..."  Там,  на
Волге, на берегу, и простудилась.
   Сейчас ОН не мог узнать  в  Сталинграде  ни  одной  улицы,  снимки  ЕМУ
показывали, хронику крутили: сплошь развалины, стеклянная крошка, погнутые
трамвайные рельсы... То ли в "Правде", то ли в "Красной звезде"  прочитал:
в центре среди развалин стоит  четырехэтажный  дом.  Единственный  уцелел.
Трое разведчиков во главе с сержантом отбили его у немцев.  Забыл  фамилию
сержанта. Простая русская фамилия, то ли на "Л", то ли на "П".  Спросил  у
Шапошникова. Тот смешался, тоже забыл.  Через  час  доложил  по  телефону:
фамилия -  Павлов.  К  Павлову  пробрались  еще  двадцать  солдат,  заняли
круговую  оборону,  минировали  подступы,  подземными   ходами   сообщений
соединили с  огневыми  точками  и  превратили  в  опорный  пункт  обороны.
Держатся до сих пор.
   - Широко оповестите об этом в печати и по радио. Пусть народ знает, как
сражаются его сыновья, - приказал Сталин.
   Вот так  ОН  приказал,  а  то,  что  солдаты  так  сражаются  в  городе
_Сталина_, журналисты сами добавят.
   Сталин положил трубку,  глаза  снова  опустились  к  карте,  к  красным
стрелам, устремленным с севера  и  юга  к  Калачу.  Он  уверовал  в  успех
операции и, по своему обыкновению, начал всех торопить. Создавались  новые
фронты, формировались новые армии, перебрасывались  стрелковые  дивизии  и
танковые  бригады,  усиливались  воздушные  армии.  Наконец  окончательный
вариант плана был подписан Жуковым и Василевским, наверху Сталин начертал:
"Утверждаю".
   - Товарищ Сталин! - обратился к нему тут же Жуков.  -  Надо  немедленно
начать отвлекающее наступление возле Москвы,  в  районе  Вязьмы  и  Ржева,
чтобы предотвратить переброску немецких войск в помощь Паулюсу.
   - Хорошо, - сказал Сталин, - подумаем... - Он внимательно посмотрел  на
Жукова. - Подумаем... Это, кажется, правильная мысль... Подумаем... А пока
вылетайте обратно, проверьте готовность к наступлению.
   16 ноября Жуков сообщил, что все готово, наступление намечено  на  утро
19 ноября.
   Жуков  опять  прилетел  в  Москву.   Его   доклад   был   уверенный   и
оптимистичный: армии готовы к  наступлению,  успех  операции  не  вызывает
сомнений.
   - Ну что ж, - сказал Сталин, -  хорошо,  очень  хорошо.  Поздравляю.  А
когда операция закончится успешно, поздравим еще раз.
   - Благодарю вас, товарищ Сталин!
   Сталин пристально смотрел на него...
   - Товарищ Жуков! Прошлый раз вы говорили об отвлекающем ударе в районах
Ржева и Вязьмы.
   - Да, это необходимо.
   Сталин поднялся, принес с  соседнего  стола  карту,  положил  ее  перед
Жуковым.
   - Вот, генштабисты разработали план, посмотрите.
   Сталин  медленно  прохаживался  по  комнате,  дожидался,   пока   Жуков
проглядит план.
   - Идея правильная, - сказал наконец Жуков. - Детали нужно проработать.
   - Видите, мы здесь тоже не сидели сложа руки, - усмехнулся Сталин, -  а
как вы думаете, товарищ Жуков, кому можно поручить эту операцию?
   - Трудно назвать имя с ходу. Мы обсудим это с товарищем Василевским.
   Сталин снова уселся в кресло, посмотрел на Жукова.
   - А что, если вы возьмете эту операцию на себя?  Под  Сталинградом  все
подготовлено. Там товарищ Василевский, фронтами  командуют  опытные  люди:
Рокоссовский, Еременко, Ватутин. Я думаю, такими силами они справятся. Тем
более вы сами доложили: готовность полная, успех обеспечен.
   Жуков  отвел  глаза.  В  решающую  минуту  Сталин  отстраняет  его   от
руководства  операцией,  которую  он  задумал  и  подготовил,  знает  всех
предстоящих  ее  участников,  изучил  местность,  знает  состояние  каждой
дивизии, держит в уме возможные тактические маневры. И вот отстраняют.  Не
хочет Сталин, чтобы после  победы  под  Москвой  он,  Жуков,  оказался  бы
победителем и в Сталинградском сражении. Обычная сталинская игра...
   - Почему такое решение будет правильным? - снова заговорил Сталин. -  А
вот почему: если мы пошлем на ликвидацию Ржевского выступа  второстепенную
фигуру, то немцы поймут, что это всего лишь  отвлекающий  маневр.  А  если
операцию проводит сам Жуков, то они оценят это наступление как серьезное и
не только не перебросят свои войска на юг, а, наоборот, еще больше  стянут
их сюда. И наша задача под Сталинградом облегчается.
   Жуков по-прежнему молчал.
   Не спуская с него тяжелого взгляда, Сталин продолжал:
   - Вам будет доставляться та же информация, которую получаю  я.  Сможете
давать  указания,  вносить   предложения.   Вы   готовили   сталинградское
наступление, мы не собираемся вас отстранять от него. Все  указания  будут
даваться за нашими двумя подписями.
   Сталин еще раз посмотрел на Жукова и заключил:
   - Так и поступим.
   - Как прикажете, товарищ Сталин!


   Дело не в лаврах. Лавры ЕМУ не нужны.  Но  победу  должен  олицетворять
один человек. Жуков  считается  победителем  под  Москвой.  Очень  хорошо.
Крупный полководец должен выигрывать отдельные  сражения.  Но  выиграть  и
второе сражение, поворотное,  ключевое...  Нет,  победа  под  Сталинградом
должна быть связана с именем Сталина.
   19 ноября с севера и 20 ноября с юга в наступление двинулись 1  миллион
103  тысячи  советских  солдат.  Им  противостояли  немецкие,   румынские,
итальянские и венгерские войска почти той же численности.
   23 ноября обе группы советских войск соединились в  Калаче  и  окружили
армию Паулюса. Прорываться из окружения Гитлер  запретил,  обещав  Паулюсу
деблокировать его войска. Однако все попытки  разорвать  кольцо  окружения
успеха не принесли.
   Весь декабрь на огромной территории юга России шли кровопролитные  бои.
Советские войска отбросили немцев за Дон, далеко на запад.
   В конце декабря при обсуждении  плана  окончательной  ликвидации  армии
Паулюса Сталин сказал:
   - Руководство разгромом противника надо поручить одному человеку.
   Речь  шла  о  двух  кандидатурах:  командующем  Сталинградским  фронтом
Еременко и командующем Донским фронтом Рокоссовском.
   Для Сталина этот вопрос был решен. Он не забыл  самоуверенной  болтовни
Еременко, стоившей советскому народу катастрофы под  Киевом.  И  пусть  не
надеется победой под Сталинградом реабилитировать себя.
   И еще.  У  НЕГО  было  особое  отношение  к  Рокоссовскому,  чем-то  он
напоминал ему Тухачевского. Такой же красивый, тоже из поляков, из дворян,
наверное. Правда, его отец до революции работал в Великих Луках паровозным
машинистом,  но  тогда  среди  паровозных  машинистов  были  и  обедневшие
дворяне. А вот не чужой, как Тухачевский. Перед войной  арестовали,  потом
выпустили. Как-то ОН спросил его об этом. Рокоссовский  подтвердил  -  да,
было. ОН тогда укоризненно заметил:
   - Нашли время сидеть.
   Рокоссовский улыбнулся - молодец, оценил шутку. В  войне  проявил  себя
хорошо, в отличие от Тухачевского не зазнается.
   - Еременко очень  плохо  показал  себя  в  роли  командующего  Брянским
фронтом, - сказал Сталин. -  Он  нескромен  и  хвастлив.  Надо  объединить
фронты и командующим назначить Рокоссовского.


   10 января Рокоссовский  предъявил  Паулюсу  ультиматум  о  капитуляции.
Паулюс его отклонил. Советские  войска  пошли  в  наступление  и  рассекли
Шестую германскую армию пополам. 31 января капитулировала южная группа,  2
февраля - северная.
   Сталинградская битва длилась двести дней. За это время  немцы  потеряли
четверть своих вооруженных сил  в  России.  Окончательно  потускнел  ореол
непобедимости, который приобрела Германия в начале Второй мировой войны  и
который начал меркнуть зимой сорок первого года под Москвой.
   За победу под  Сталинградом  товарищу  Сталину  было  присвоено  высшее
воинское звание: Маршал Советского Союза!
   К  его  имени  теперь  прибавлялся  обязательный   эпитет:   величайший
полководец всех времен и народов.



32

   После разгрома противника  в  районе  Волги  и  Дона  советские  войска
отбросили его далеко на запад,  освободили  Ростов,  Новочеркасск,  Курск,
Харьков.
   Однако  командующий  Воронежским  фронтом   Голиков   переоценил   свои
наступательные возможности, не оттянул назад вырвавшиеся  вперед  части  -
немцы перешли в контрнаступление, отбили назад Харьков и Белгород.
   Сталин вызвал в Москву Жукова, задал несколько  формальных  вопросов  о
делах на северо-западе, откуда тот прибыл, и  приказал  вылететь  в  район
Харькова - исправлять положение.
   Сталин понимал, что Жуков воспользуется промахами  Голикова,  потребует
его отстранения, отказать  будет  невозможно,  и  потому  лучше  опередить
Жукова и сделать это самому.
   - Голикова мы переводим на другую работу. Кем предлагаете его заменить?
   - Генералом Ватутиным.
   - Подходящая  кандидатура,  -  согласился  Сталин,  -  так  и  сделаем.
Вылетайте.
   Ватутин возглавил Воронежский фронт,  Голикова  назначили  заместителем
наркома обороны по кадрам. Такое повышение  не  удивило  Жукова  -  Сталин
своих любимцев в обиду не дает. Ну, и черт с ним, с Голиковым. Пусть сидит
в Москве, перебирает бумаги.
   Положение  на  фронте  стабилизировалось,  наступило  затишье.  Глубоко
вклинившись на запад, советские войска образовали в районе Курска огромную
дугу. Этот выступ можно  было  использовать  для  ударов  в  тыл  немецким
группировкам. Но и немецкие армии могли нанести с флангов мощные удары под
основание выступа, окружить и ликвидировать  сосредоточенные  там  войска,
открыть  дорогу  для  нового  наступления  на  Москву.   Всем   участникам
предстоящего сражения было ясно, что оно будет главным в  летней  кампании
сорок третьего года, а возможно,  и  решающим  для  исхода  войны.  Вопрос
только в одном: кто нанесет первый удар?
   В Генеральном штабе обдумывали наступление,  чего,  как  всегда,  желал
Сталин. Однако 8 апреля Жуков направил в Ставку доклад, в котором писал:
   "Переход  наших  войск   в   наступление   в   ближайшие   дни   считаю
нецелесообразным, лучше  будет,  если  мы  измотаем  противника  на  нашей
обороне,  выбьем  его  танки,  а  затем  переходом  в  общее   наступление
окончательно добьем его основную группировку".
   Рокоссовский и Ватутин поддержали Жукова.
   Решали нервы: у кого они не выдержат, кто первым бросится в  атаку.  Не
выдержали нервы у Гитлера. В оперативном приказе номер 6 он объявил:
   "Я решил, как только  позволят  условия  погоды,  провести  наступление
"Цитадель" - первое наступление в этом году. Этому  наступлению  придается
решающее значение. Победа под Курском должна  явиться  факелом  для  всего
мира... Надо  сосредоточенным  ударом,  проведенным  решительно  и  быстро
силами одной армии из района Белгорода и другой из района  Орла,  окружить
находящиеся в районе Курска войска противника и уничтожить их".
   У Жукова нервы оказались крепче. В Ставке его план приняли. Но в  угоду
Сталину  с  оговоркой:  оборона  Курского  выступа   не   вынужденная,   а
преднамеренная. Если немцы наступать не будут, то будем наступать мы.
   В тот день, когда Сталин подписал план обороны Курской дуги, к нему  со
срочным докладом приехал Берия. По его встревоженному лицу  Сталин  понял:
Яков!
   Не садясь, Берия тихо проговорил:
   - Товарищ Сталин, мне выпала  тяжелая  миссия  сообщить  вам  о  смерти
Якова.
   Сталин кивнул на стул.
   - Садись, рассказывай.
   Берия сел, раскрыл папку.
   - Без бумажки не можешь?
   - Тут немецкие и английские фамилии...
   - Хорошо, рассказывай. Все рассказывай.
   - В конце сорок второго  года,  -  начал  докладывать  Берия,  -  Якова
перевели в лагерь  Заксенхаузен,  в  тридцати  километрах  от  Берлина,  и
поместили в барак "А" специального отделения, где содержались родственники
руководителей  вражеских  государств.  Барак  просторный:  большая   общая
комната, столовая, две уборные и две спальни.  Одна  спальня  для  четырех
англичан. - Берия посмотрел в папку. - Томас Кушинг...
   - Мне их фамилии не нужны, - перебил Сталин.
   - В другой спальне - Яков и еще один советский  военнопленный,  Василий
Кокорин. Выдает себя за племянника Молотова.
   - Разве у Молотова есть племянник?
   - Нет.
   - Так, продолжай.
   - Яков пребывал  в  состоянии  депрессии.  Все  эти  полтора  года  его
непрерывно допрашивали: при взятии в плен, в гестапо, в тюрьмах и лагерях.
Надо сказать, что Яков Джугашвили вел себя мужественно, достойно.
   - Если хотел вести себя достойно, не попал бы в плен, - заметил Сталин.
   - Я докладываю, как он вел себя в плену.
   - Я знаю, что он был в плену. Продолжай.
   - Бесконечные допросы измотали его. И еще одно обстоятельство. Во  всех
предыдущих  лагерях   у   Якова   были   хорошие   отношения   с   другими
военнопленными, а в Заксенхаузене с первого дня между  ним  и  англичанами
возникла вражда. Почему? Яков по характеру человек спокойный, и  англичане
как будто народ выдержанный...
   - Каждый англичанин по сути своей колонизатор, - нахмурился  Сталин.  -
Для него всякий восточный человек - азиат.
   - Вы правы, товарищ Сталин.  Англичане  кричали,  что  Яков  и  Кокорин
нечистоплотны, пачкают уборную и тому подобное... Обвиняли  Якова  в  том,
что он вел среди них коммунистическую пропаганду. Ссоры были ежедневно, 14
апреля  ссора  дошла  до  драки...  Яков  выбежал  из   барака,   охранник
потребовал, чтобы он вернулся, Яков отказался, и тогда охранник  убил  его
выстрелом в голову. Охранника зовут Конрад Харвик. При этом  присутствовал
начальник караула Карл Юнглинг. После убийства они бросили тело  Якова  на
проволоку, по которой был пропущен ток, имитируя попытку к  бегству,  хотя
это было просто убийство. Немцы убили Якова.
   Сталин молча походил по кабинету, потом, обходя Берию взглядом, сказал:
   - Будем считать, что смертью Яков Джугашвили искупил  свою  вину  перед
родиной. Можете освободить его жену.



33

   Затишье на Курской дуге длилось почти сто дней. Готовились обе стороны,
силы были примерно равны (по миллиону солдат и  офицеров).  Южную  сторону
Курской дуги защищали войска Воронежского фронта, северную -  Центрального
фронта (бывшего Донского), командовал им по-прежнему Рокоссовский. Там,  в
фортификационном  отделе  штаба  инженерных  войск  Тринадцатой  армии,  и
служила теперь Варя. Звание - инженер-капитан, четыре звездочки на  погоне
с одним просветом.
   Курская  область  была   оккупирована   немцами   дважды,   шли   здесь
ожесточенные бои. Города разрушены, деревни сожжены, там, где  были  дома,
торчат печные трубы. Штаб инженерных  войск  расположился  в  маленькой  и
потому, возможно,  сохранившейся  деревеньке.  Жили  тесно,  но  Варе  как
единственной женщине подыскали отдельное жилье - старую осевшую избенку  с
окнами почти что вровень с землей.
   - Другого ничего нет, - оправдывался квартирьер,  -  хозяин  и  хозяйка
спят на печи, вам отдадут горницу.
   Варя вошла, посмотрела. Сказала: "Мне нравится".
   Хозяину, Афиногену  Герасимовичу,  оказалось  56  лет,  Варя  думала  -
больше: худое лицо в глубоких  морщинах,  острый  взгляд  из-под  лохматых
бровей, жидкая с проседью  бородка,  корявые  натруженные  руки.  Ходил  в
потертом пиджаке и латаных штанах, засунутых в  старые  подшитые  валенки.
Жаловался:
   - На дворе теплынь, а у меня ноги зябнут.
   Курил какую-то дрянь, то ли траву, то ли смешанную  с  травой  махорку.
Варя стала брать для него положенные ей в пайке папиросы или табак.
   - Вы ведь не курили? - удивился начпрод.
   - Теперь закурила.
   Афиноген Герасимович радовался табаку, аккуратно,  чтобы  не  просыпать
крошки, сворачивал цигарку, качал головой:
   - Голодному плохо, а без табачку и вовсе смерть.  Затянулся  дымком,  и
жизнь вроде полегче. Русскому человеку без табаку никак невозможно.
   - И немцы курят, - замечала Варя.
   - Курят, действительно, нажрался, надо и табачком ус