после
бритья. Может быть, "Калвин Кляйн".
   -  Великолепно,  -  вздохнул  Хьюго.  -  Круг   подозреваемых   резко
сокращается.
   - Он был белым, - сварливо добавила Фиалка. - Я  совершенно  уверена.
Было, конечно, темно, но мне кажется, по рукам я бы заметила, если бы он
был темным.
   - К сожалению, это тоже мало чего дает,  -  устало  сказал  Хьюго.  -
Можно точно сказать, что это был не Фишер, который достаточно темен,  но
вряд ли ты смогла бы отличить меня, например, от Ранджита.
   - Нет, поклясться не могу, - серьезно сказала Фиалка.  -  О  боже!  -
Собственные слова навели ее  на  какую-то  идею.  -  Мы  ведь  не  будем
вызывать полицию, да? Я  больше  этого  не  вынесу!  ММ?  -  Она  обвела
собравшихся глазами. Мелани подошла к ней поближе. - Я ведь  не  обязана
сообщать об этом в полицию, да?
   - Фиалка, - сдержанно заговорила Мелани, -  по-моему,  кто-то  только
что попытался тебя убить.
   - Но ведь... то, о  чем  я  говорила  тебе  только  что...  -  Фиалка
умоляюще смотрела на Мелани. - Все эти скандалы... Это хорошо для  таких
актрисок, как Лиз Херли , которые не умеют играть. Та просто  цветет  от
рекламы, но мы говорили  о  том,  что  надо,  чтобы  к  тебе  относились
серьезно... Мне скоро играть Нору, я очень хочу работать,  а  пока  меня
знают только как Фуксию и по этой чудовищной рекламе пива...  -  Фиалка,
судя по всему, вошла в эмоциональный штопор, и  в  ее  голосе  появились
прежние капризные интонации. -  Просто  будет  больше  заголовков  -  не
таких, каких нужно, - а они его все равно никогда не поймают.
   - Разве ты не боишься, что такое может произойти еще раз? -  спросила
Мелани с искренним изумлением.
   - Боюсь! - призналась Фиалка. -  Но  полиция  так  беспомощна.  Я  же
говорила, что они до сих пор  истязают  меня  своими  тупыми  вопросами:
откуда я достала инсулин, - а это не имеет никакого  отношения  к  делу,
потому что Филип-то получил его от  меня.  Я  уже  объяснила  им.  Я  не
понимаю, почему я должна им рассказывать, откуда я достала  инсулин.  Но
они считают, будто я что-то  от  них  скрываю.  Если  мы  им  сообщим  о
сегодняшнем, они никогда не оставят меня в покое. А  мне  совершенно  не
нравятся их вопросы. Они меня  на  чем-то  ловят.  Вот  Хьюго  наверняка
понравилось бы, он бы славно повеселился. А мне совсем не нравится.
   - Это правда? - послышался голос с крыльца. Там стояла Табита,  и  ее
трясло от возбуждения. Убедившись, что все смотрят на нее,  она  сбежала
по лестнице, вытянув вперед руки. Но, подбежав к кучке собравшихся,  она
сложила руки на груди и пошла вперед. Люди расступались перед  ней,  как
воды Красного моря.
   - О, нет! - прошептала она,  глядя  на  Фиалку,  которая  уже  сидела
прямо, опираясь на Джейни, и не хватало лишь Табиты, чтобы она вернулась
в полную боеготовность. Щеки Фиалки  мигом  покраснели,  движения  стали
быстрыми.
   - Фиалка, - продолжала Табита. - Какой ужас! Я жутко тебе сочувствую!
   Я задумалась, случайно ли интонации Табиты так  похожи  на  Фиалкины.
Создавалось впечатление, что она пытается копировать не только ее манеру
одеваться.
   Она опустилась на колени перед Фиалкой и  умоляюще  посмотрела  ей  в
глаза, как Линда Дарнелл в финале фильма "Кровь и песок" .
   - Ты простишь меня? - почти неслышно пролепетала она.
   - Табита, ты хочешь сказать, что это  ты  набросилась  на  Фиалку?  -
спросил Хьюго сухим, как мартини без вермута, голосом.
   Табита резко вскинула голову. Вслед за ней к  нам  спустился  и  Пол.
Услышав слова Хьюго, он протиснулся вперед и агрессивно спросил:
   - Что ты хочешь сказать?
   - Именно то, что сказал, - с пугающим спокойствием ответил  Хьюго.  -
По-моему, Табита только что в чем-то себя обвинила. Я хочу выяснить, что
она имеет в виду.
   - Я ничего плохого не сделала  Фиалке!  -  запротестовала  Табита.  Я
присмотрелась к ней и заметила, что  ее  веки  покрыты  темной  тушью  с
блестками. Выглядело очень эффектно. - Я совсем другое имела в  виду,  -
продолжала она.  -  Просто  я  очень  переживаю,  что  Фиалка  оказалась
втянутой во все это.
   - Бедная Фиалка, - раздался голос обсуждаемой особы, которая не очень
уверенно встала на ноги, - была бы счастлива, если б ей объяснили, о чем
ты говоришь.
   Табита  тоже  встала.  Все  чуть  отпрянули.  Эти  две  женщины  мало
отличались друг от друга - одного роста и одинакового  телосложения;  их
платья, прически и туфли были очень похожи. Фиалка  явно  только  сейчас
обратила внимание на такое сходство. Она замерла, пытаясь осознать  это.
Ее реакция сама по себе выглядела мини-драмой - одним  движением  бровей
Фиалка умудрилась передать удивление, презрение и жалость.
   - Разве не видишь! - воскликнула Табита. - Мы так одеты...
   Фиалка  великолепно  выкрутилась  из  ситуации,  хотя  для  этого  ей
пришлось позаимствовать реплику у Хьюго:
   -  А,  ты  одета.  -  Она  разглядывала   Табиту,   точно   та   была
полуразложившимся  трупом  из  "Секретных  материалов".  -  Сначала  мне
показалось, что ты пришла в одной ночной рубашке. Кстати, у тебя из  шва
нитка торчит.
   Хьюго мужественно пытался не смеяться. Я понимала, каково ему.
   Табита, стиснув зубы,  уставилась  на  Фиалку.  Прекратив  изображать
сочувствие, она стала гораздо симпатичнее.
   - Если ты не понимаешь, что случилось, то незачем тебе  объяснять!  -
злобно выкрикнула она. - Но напасть хотели не на тебя! Им была нужна  я!
Сначала мне испортили трос, а теперь -  это!  Ты  что,  не  понимаешь  -
кто-то пытается уничтожить меня!
   И она шумно разрыдалась.
 
*** 
 
   - Наверное, нужно сказать ей спасибо, что на этот раз она не устроила
обморок, - сказала я.
   Хьюго пожал плечами:
   - Разница невелика. Сейчас продемонстрировала свое умение лить  слезы
в нужный момент. Табита думает, что жизнь - это вечные пробы.
   - Когда рядом ММ, - добавила я, посмотрев в сторону Табиты. - Но в те
моменты, когда вокруг не бродит режиссер, она  -  совершенно  нормальный
человек.
   Фиалка лежала в спальне родителей  Мэттью.  Софи  прикладывала  к  ее
шишке лед. Пол, следуя  вежливым,  но  строгим  указаниям  Мелани,  увел
Табиту - та довела себя до такого состояния, что было несложно уговорить
ее поехать домой. Остальным гостям сказали, что Фиалка упала и ударилась
головой. Впрочем, их хватило лишь на несколько озабоченных возгласов,  а
потом они продолжили пьянствовать и флиртовать. В кабинете матери Мэттью
уединилась небольшая группа - Хьюго, я, Мелани, Мэттью и Джейни, - чтобы
провести военный совет. Фиалка просила не вызывать полицию.  Это  никому
не  понравилось,  но  мы  понимали,  что  нет  смысла  приглашать   сюда
полицейских только для того, чтобы Фиалка с  широко  раскрытыми  глазами
рассказала им историю о том, как поскользнулась  на  своих  каблуках  от
Маноло, и извинилась за то, что вокруг ее падения подняли такой шум.
   - Похоже,  нам  ее  не  переубедить,  -  сказал  Хьюго,  закуривая  и
оглядываясь в поисках пепельницы. Комната  была  оборудована  как  номер
люкс: обитые ситцем диванчики, акварели с птичками, повсюду  -  столики.
Домашний оттенок ей придавали только  фотографии  в  серебряных  рамках,
которыми были уставлены все поверхности. Единственным деловым  предметом
здесь был компьютер,  стоявший  у  окна  на  столе  вишневого  дерева  и
аккуратно накрытый пластиковым колпаком. - Фиалка упряма как ослица.
   Хьюго нашел стеклянную пепельницу и поставил ее на подлокотник.
   - Но нам необходимо что-то предпринять, - решительно заявила  Мелани.
- Так это продолжаться не может.
   - Согласен, - ответил Хьюго. - Только вот очень  сложно  понять,  что
именно мы можем сделать.
   - Зачем бросаться на Фиалку посреди вечеринки, когда велик риск  быть
пойманным? - спросила я.
   - Может, они надеялись, что во всей этой неразберихе не сразу поймут,
что произошло, - заметила Джейни. - А может, это единственное место, где
нападавший мог с ней встретиться.
   - Вряд ли, - возразила  я.  -  Любой  человек,  имеющий  отношение  к
спектаклю,  мог  запросто  увидеться  с  Фиалкой  наедине.   Для   этого
достаточно под каким-нибудь предлогом зайти к  ней  домой.  А  напал  на
Фиалку кто-то из труппы "Сна". Все-таки почему именно здесь?
   - А ты сама как считаешь? - спросил Хьюго. Я глубоко вздохнула:
   - Мне кажется, сегодня вечером  произошло  нечто  такое,  после  чего
преступник понял,  что  Фиалка  очень  опасна  и  нужно  незамедлительно
устранить ее. Он надеялся, что это будет выглядеть как несчастный случай
- может быть, даже как самоубийство. В таком  случае  подтверждалась  бы
гипотеза,  будто  Филипа  Кэнтли  убила  Фиалка.  Если  на  ампулах  нет
отпечатков пальцев, ничего доказать невозможно. Джейни поежилась.
   - Какой-то кошмар, - еле слышно прошептала она.
   - Сегодня Фиалка говорила со мной  о  смерти  Филипа,  сетовала,  что
полиция пристает к ней с вопросами, - медленно проговорила Мелани.
   - Жаловалась, что им кажется, будто  она  чего-то  недоговаривает?  -
уточнил Хьюго.
   - Откуда ты знаешь? - резко спросил Мэттью.
   - Она сказала об этом в саду,  -  напомнил  Хьюго.  -  Может,  кто-то
подслушал ее беседу с Мелани и  запаниковал...  Ты  ведь  тоже  был  при
разговоре?
   - Естественно! - воскликнул Мэттью, подсаживаясь ближе к Мелани.
   - А где ты был до этого? - спросил Хьюго. - В тот  момент,  когда  на
Фиалку напали?
   Мэттью возмутился:
   - Пошел на кухню за бокалами, если тебе так интересно.
   - А мы убеждены, - неуверенно спросила я, - что кто-то  действительно
набросился на Фиалку в саду?
   Последовала долгая глубокомысленная пауза. Я предполагала, что  Хьюго
немедленно накинется на меня и начнет кричать, что я  несу  ерунду.  Его
молчание, мягко говоря, наводило на размышления.
   - Она любит быть в центре внимания, - сказала наконец Мелани.
   Все неуверенно кивнули.
   - Не только она, - заметила Джейни.  -  А  Табита?  Она  что,  правда
решила, что кто-то принял Фиалку за нее?
   - Такое вполне возможно, - сказала я.
   - Но Табита просто могла воспользоваться этой идеей для  того,  чтобы
перехватить у Фиалки часть внимания, - предположил Хьюго.
   - После того что случилось с тросом  Табиты,  у  нее  есть  право  на
паранойю, - возразила Мелани.
   - Да, но кто это сделал? - вмешался Мэттью. - Кто позвонил  Фиалке  и
сказал, что репетиция отменяется? Кто подсыпал антигистамины ей в кофе?
   - А Филип? - внесла я свой вклад. - Он сам себя убил или  кто-то  ему
помог? Я склонна согласиться с Фиалкой, что  его  смерть  не  похожа  на
несчастный случай.
   Все снова погрузились в мрачное молчание.
   - Боже, - с чувством воскликнула Мелани, - ну и дела!
   Тут открылась дверь. Мы с надеждой повернули головы,  словно  ожидая,
что сейчас в комнату войдет Эркюль Пуаро и разъяснит  нам  происходящее.
Но это оказалась Хелен. Выглядела она разъяренной.
   - Вот вы где! - прошипела она. - А я повсюду вас ищу!
   - Заходи, - учтиво пригласил Мэттью, хотя в том уже и не было никакой
нужды. Он встал и закрыл за Хелен дверь.
   Она плюхнулась на диван возле Джейни - злая как черт.
   - Не понимаю, почему вы решили пустить меня побоку, - мрачно буркнула
она.
   - Мы не специально, дорогая, - Джейни обняла ее за плечи. - Мы отвели
Фиалку наверх, а потом решили немного поговорить обо всем этом.
   - Могли бы и меня позвать, - успокаиваясь, сказала Хелен.
   - Знаю. Прости, пожалуйста. Простишь?
   - Ладно, - Хелен немного расслабилась. - Ну, о чем вы говорили?
   Последовала очередная пауза.
   - Господи, - протянул  наконец  Хьюго.  -  Никогда  не  хотел  играть
Пинтера. Не знаю почему.
   - Я  сказала  "ну  и  дела"!  -  ответила  Мелани.  -  По-моему,  это
исчерпывающее описание нашей беседы.
   - Я на вашем  месте  повнимательней  присмотрелась  бы  к  Фиалке,  -
взялась за дело Хелен. - И к Табите. К обеим!  -  добавила  она  на  тот
случай, если мы не поняли. - Я что-то не слишком верю всей этой  истории
с нападением. Кто-нибудь может  подтвердить  рассказ  Фиалки?  Она  была
одна, совсем одна.
   - Сомневаюсь, что Фиалка стала бы биться головой о стену и  раздирать
руку в кровь, - холодно сказал Хьюго. - Она слишком бережет себя,  чтобы
решиться на такой финт.
   Должна признать, это было мудрое замечание. Тем не менее я спросила:
   - А что, если она беспокоилась, как  бы  ее  всерьез  не  обвинили  в
убийстве Филипа Кэнтли? Вот и решила устроить спектакль,  чтобы  отвести
от себя подозрения?
   Хьюго пожал плечами:
   - Тогда бы она потребовала немедленно вызвать полицию.
   - Вовсе не обязательно, - возразила я. - Может, она не хотела,  чтобы
в ее истории отыскали какие-нибудь несуразности.  Возможно,  она  хотела
убедить в своей невиновности только нас.
   Я понимала, что Хьюго совершенно не хотелось бы  услышать  такое,  но
природное упрямство не позволило  мне  промолчать.  К  несчастью,  Хелен
обеими руками ухватилась за эту идею:
   - Думаю, так все и было! Кроме того, откуда мы знаем,  что  на  самом
деле с нею случилось? Она могла устроить все это  сама  -  и  телефонный
звонок, и антигистамины...
   - Откуда тебе известно? - резко спросил Хьюго.
   - Да об этом всем известно. И мало кто верит, если хочешь знать.  Все
как-то уж слишком притянуто за уши.
   - Зелен виноград, - скривился  Хьюго.  -  Если  бы  вместо  Фиалки  в
"Кукольный дом" взяли тебя, ты сейчас не  пыталась  бы  дискредитировать
ее.
   - Если бы я трахалась с режиссером,  то  роль  досталась  бы  мне!  -
зашипела Хелен. - И Фиалка твоя - не единственная! Если хочешь,  я  могу
много чего рассказать!
   - У Филипа были и другие романы? - заинтересовалась я.
   - Я не хочу все это слушать!  -  яростно  бросил  Хьюго  и  встал.  -
Делайте что хотите. А я узнаю, как там Фиалка.
   Меня он даже взгляда не удостоил. Дверь за  ним  захлопнулась.  Такое
чувство, будто меня ударили под дых.
 
Глава двадцать третья 
 
   На следующее утро я проснулась трезвая, но  с  неприятным  ощущением,
будто мой желудок завязан в  узел.  После  ухода  Хьюго  обсуждать  было
нечего. Мы посидели, повертели различные варианты, но ни к какому выводу
не пришли. А что еще мы могли сделать без точной  информации?  Казалось,
нам не хватает всего двух-трех фактов, чтобы распутать клубок.  Но  пока
таких фактов нет, мы не в силах разобраться в происходящем. Отчасти  мне
было понятно,  почему  Фиалка  не  хочет  обращаться  в  полицию,  если,
конечно, она не лукавила, объясняя причины своего нежелания иметь дело с
властями. Голова начинала болеть от одной мысли о том, что мне  пришлось
бы рассказывать полиции об антигистаминах в кофе и о канате  Табиты,  не
говоря уже обо всех этих театральных интригах. А полицейские  пучили  бы
глаза, тщетно пытаясь уследить за мелькающими в рассказе персонажами.
   Странно - несмотря на головную боль, от этих  размышлений  мне  стало
легче. К тому же они отвлекали меня от неприятного  ощущения  в  животе,
которое возникло у меня в тот момент, когда Хьюго вышел, хлопнув дверью.
Потом я бродила по всему дому, разыскивая его, а не найдя,  поняла,  что
Хьюго наверху, в толпе поклонников, осаждающих Фиалку с утешениями.  Там
искать его не хотелось, так что я  поплелась  домой,  решив,  что  Хьюго
предпочел мне Фиалку. Гордыня - мой вечный грех.
   По дороге я натолкнулась на Салли и Фишера. Помятые и очень довольные
собой,  они  в  обнимку  вывалились  из  туалета,  едва  удерживаясь  от
поцелуев. Несчастье предпочитает компанию  несчастных,  поэтому  я  лишь
злобно огрызнулась им в счастливые рожи, когда они попытались  уговорить
меня остаться.
   Я вышла на улицу и поймала такси. Слава богу, в богатом районе это не
так сложно сделать. В два часа ночи в моей  глухомани  скорее  предложат
запрещенные препараты, нежели черный кеб. И если задуматься, в остальное
время суток - тоже.
   Шоферы такси - существа абсолютно предсказуемые: сначала  удивляются,
услышав, где я живу, потом ужасаются. Но этот попался особенно  нервный.
Думаю,  свою  роль  тут  сыграл  контраст   между   сверхреспектабельным
Чизвиком, где я поймала такси,  и  моим  трущобным  Холлоуэем,  а  также
роскошное платье и накидка из  искусственного  меха.  Обычно  я  выгляжу
неряхой, поэтому бетонная студия  с  голыми  стенами  без  окон  кажется
жилищем  хоть  и  негостеприимным,  но  вполне  приемлемым  для   такого
персонажа, как я. Сначала шофер  спросил,  не  нужно  ли  ему  подождать
несколько минут, лукаво притом посмотрев на меня: видимо, решил, что я -
жительница Слоуна, которая ловит кайф от того, что  самолично  приезжает
за товаром в трущобы. Когда же я объяснила ему, что живу здесь,  таксист
в ужасе ударил по тормозам. Всем известно, насколько  трудно  шокировать
черного шофера такси, но мне это удалось. Сомнительное достижение.
   Заперев дверь, я даже не бросилась к бутылке с водкой - я  не  теряла
надежды, что Хьюго позвонит или зайдет, и не хотела быть пьяной  в  этот
момент. В конце концов я заснула  на  диване,  не  снимая  платья  и  не
выключив  телевизор.  Странные  и  энергичные  глупости  ночного  канала
вплетались в мои сны. Видимо, показывали фильм ужасов, потому что  Хьюго
гнался за мной по коридору с мясницким ножом; на нем  был  развевающийся
балахон, но я-то знала, что это он. Я спряталась в нише и,  когда  Хьюго
пробегал мимо, ударила его по  голове  железной  палкой.  Помню,  как  в
момент временного просветления мне пришло в  голову,  что  сны  обладают
удивительно приятной особенностью - ты вооружаешься  ломом  если  не  по
первому, то по второму требованию наверняка. Хьюго упал как подкошенный,
выронив нож.  Я  пнула  нож  в  сторону,  опустилась  рядом  на  колени,
попыталась стащить с него капюшон. Сердце бешено колотилось; я не теряла
надежды, что это все-таки кто-то другой.
   Но это был он. По его лицу струилась кровь и  затекала  в  глаза.  Он
посмотрел на меня и сказал:
   - Фиалка! Как ты себя чувствуешь?
   Это взбесило меня настолько, что  я  дернулась,  проснулась  и  села,
дрожа от ярости. Телевизор уже погас. Было шесть утра. Хьюго  так  и  не
позвонил.  Я  вскарабкалась  по  лестнице,  стащила  с  себя  платье   и
свернулась в постели, как зверь в берлоге,  закутавшись  в  одеяло  так,
чтобы ни свет, ни воздух не могли проникнуть в мой кокон. Так  мне  было
безопаснее, и через некоторое время удалось заснуть. К счастью, на  этот
раз, если мне что-то и снилось, образы были не настолько  яркими,  чтобы
меня разбудить.
 
*** 
 
   Выбор  был  прост:  либо  встать  и  попытаться  обмануть  депрессию,
сосредоточив все внимание на  чем-нибудь  постороннем,  либо  продолжать
валяться в  постели  и  страдать  от  неопределенности.  Первый  вариант
показался мне привлекательнее. Кроме того, покинув студию,  я  могла  не
только отвлечься, но и лелеять надежду на  то,  что,  вернувшись  домой,
найду на автоответчике сообщение Хьюго. Я натянула короткую майку, такой
же короткий свитер и старые кожаные  джинсы.  Когда  я  вспомнила  слова
Хьюго о том, что они мне больше не  идут  и  надо  заказать  новые,  под
ложечкой кольнуло. Я продела в  петли  ремень  с  гигантской  серебряной
пряжкой, надеясь, что под ее тяжестью джинсы хоть немного сползут  вниз.
В идеале между пряжкой и свитером должна  быть  видна  узенькая  полоска
живота. Обнажиться не удалось, и, по размышлении, я решила,  что  это  к
лучшему - за последние недели я не сделала ни одного приседания, хоть  и
занималась сексом, что, в принципе, тоже считается. Но думать о сексе  я
себе  не  позволила  -  это  напоминало  мне  о  Хьюго.  Накрасила  губы
темно-фиолетовой помадой, подвела глаза черным и надела любимые  ботинки
- и вот я готова встретиться с миром.
   Я  села  в  машину  и  направилась  в  Килберн.  Потом  свернула   на
Эджвэр-роуд, которая с каждой милей становилась все ухабистей, и наконец
добралась до новенького отеля,  в  который  какие-то  оптимисты  недавно
вбухали целую п