ак  я  могу
убедить тебя? Как?
   Она   заглядывала   в   лицо    Мелани,    остававшееся    спокойным,
доброжелательным и невозмутимым. И тут из  зрительного  зала  послышался
голос:
   - Фиалка? Давно не виделись!
   Фиалка  развернулась  на  каблуках  и  для  большей   выразительности
встряхнула головой так, что локоны,  взметнувшись  в  воздух,  роскошным
облаком опустились на плечи.
   - Тренируется для рекламы шампуня, - сообщила я Хьюго и Салли.
   - Филип? - спросила  она,  вглядываясь  в  зрительный  зал.  -  Боже,
сколько лет, сколько зим! К сожалению, ты появился в самый разгар жуткой
взбучки. Я вела себя  отвратительно,  и  Мелани  страшно  зла  на  меня.
Представляешь, я удрала в самоволку на целую  неделю,  да  еще  в  самом
начале  репетиций.  -  Фиалка  обхватила  себя  руками,  словно  пытаясь
согреться. - Я понимаю, как это нехорошо, честное слово, понимаю.
   Филип Кэнтли поднялся из зала и тут же оказался в центре мизансцены -
благодаря не столько своей актерской стати, сколько власти, которой  был
наделен в этом здании. Титул художественного директора висел на нем, как
золотая цепь на шее бургомистра.
   Прежде всего, как того требует табель о рангах, он кивнул Мелани:
   - Все в порядке?
   - Да, спасибо. Мы собрались обсудить декорации. - Она жестом показала
на База и главного электрика.
   - А Фиалка?
   - Ах, я только что примчалась! Прямо из аэропорта.
   - Так нельзя, Фиалка, - строго  сказал  Филип  Кэнтли.  Его  седеющие
волосы были собраны на затылке в куцый хвостик, на шее болтался шелковый
платок,  небрежно  завязанный,  как   у   денди   восемнадцатого   века.
Недоставало лишь трости с серебряным набалдашником, которую  можно  было
бы крутить  в  руке.  Глаза  Филипа,  темные  и  плоские,  как  косточки
ядовитого фрукта, остановились на актрисе. Фиалка испуганно отпрянула  к
книжному шкафу.
   - Подобный непрофессионализм в  этом  театре  не  поощряется.  Мелани
имеет полное право лишить тебя роли, и я не смогу ей помешать.  Режиссер
здесь она, а не я, и вся власть принадлежит ей.
   - Ах, знаю, Филип. - Фиалка повесила голову.
   - Что скажете, Мелани? - Филип Кэнтли повернулся к режиссеру.
   Что  ж,  обработал  он  Мелани  искусно:  заострил  внимание  на   ее
независимости и не оставил никаких сомнений насчет собственных  желаний.
Впрочем, не верилось, что Мелани позволила бы навязывать себе какие-либо
решения. Я постепенно превращалась в одного из ее оруженосцев.
   Хьюго, наблюдавший за сценой с нескрываемым удовольствием, бросил  на
меня взгляд. Мы явно думали об одном и том же.
   - Даю тебе испытательный срок, Фиалка, - спокойно сказала  Мелани.  -
Одна неделя. Во-первых, ты должна приходить вовремя на каждую репетицию.
Во-вторых, мы дополнительно поработаем над твоими сценами. Потом я приму
окончательное решение.
   - Спасибо, - покорно пролепетала Фиалка.
   Я бы ничуть не удивилась, рухни она на колени.
   - Благодари Филипа за то, что заступился за тебя,  -  с  нескрываемым
удовлетворением добавила Мелани.
   Филип Кэнтли не смог сразу решить, как ему реагировать на это ехидное
замечание, и счел за благо не заметить его.
   - Я выучила роль! - гордо объявила Фиалка.
   - По дороге из аэропорта? - полюбопытствовал Хьюго.
   - Чудесно.  Хэзел  тоже  выучила,  -  безмятежно  отозвалась  Мелани,
пропустив слова Хьюго мимо ушей.
   - Кто такая Хэзел? - нарочито равнодушно спросила Фиалка.
   - Господи ты боже мой! - довольно хмыкнул Хьюго. - Какое  наслаждение
нас ожидает.
 
*** 
 
   - А в этом Филипе Кэнтли что-то есть, - заметила я чуть позже,  когда
мы переместились в более безопасное  место.  -  В  его  присутствии  мне
хочется осенить себя крестным знамением и повесить на шею чеснок.
   - Жутковатое созданье, правда? -  жизнерадостно  подхватил  Хьюго.  -
Мурашки по спине.
   - Ага, персонаж Бена Джонсона , - добавила я. - Ядовитое остроумие.
   - Если Филип не будет соревноваться со мной за звание главного  денди
эпохи Реставрации, то мне на него начхать, - беспечно  ответил  Хьюго  и
смастерил такой замысловатый поклон, что мне показалось,  будто  за  его
спиной летают парчовые фалды фрака, а из рукавов вываливаются кружева. -
Как-никак мне скоро  играть  Эдмонда  в  "Национальном".  Сегодня  утром
узнал.
   - Поздравляю! - воскликнул Салли, наградив его смачным поцелуем.
   Хьюго сочился самодовольством:
   -  Всегда  приятно  иметь   планы.   Господь   хранит   подонков.   С
удовольствием сыграю гнусного молодого  жеребца  после  Королевы  фей...
простите, друзья, Короля. - Он искоса посмотрел на меня.
   Мы свернули к Кингс-Кросс. Здание книжного магазина Смита и кафе были
практически невидимы за спинами детей, прогуливающих школу, попрошаек  с
тощими  собачонками  на  изжеванных  поводках,  назойливых   полисменов,
обескураженных туристов, продавцов журналов,  пассажиров,  томящихся  на
автобусных остановках. Яркое  солнце  безжалостно  высвечивало  грязь  и
неприглядность этого места. Правда, мне с моими извращенными вкусами эта
запущенность была только по душе. Напоминала родную студию.  Обертки  от
гамбургеров шуршали по асфальту, подгоняемые ветром и выхлопными газами.
Хьюго пробирался сквозь толпу с видом утомленного аристократа.
   - Ну, пора прощаться, - сказал он. - Назад в недра метро, а там прямо
в Белсайз-парк, о, как это волнующе! Ты идешь, Салли?
   - Нет, я домой. Мне нужно стирать.
   - О господи! - вдруг вспомнила я. - И мне тоже!
   У меня внутри все так и похолодело.  Отвратное  ощущение  -  будто  в
желудок швырнули  недопеченный  пирог  с  мясом.  Господи,  в  каком  же
состоянии мои простыни! Скорей, скорей домой. Прокипячу тряпье, глядишь,
немного посветлеет. По крайней мере, продезинфицируется.
   - Ты не пойдешь на репетицию, Сэм?  ММ  будет  только  рада.  У  меня
рандеву с моей  Титанией,  божественной  Хелен,  которая  обликом  своим
потопила тысячу кораблей.
   - Она любовница одной из моих лучших подруг, - предупредила я.
   - Жаль твою подругу, - ничуть не  смутясь,  парировал  Хьюго.  -  Эта
девочка трахнулась бы даже с консервной банкой, лишь бы  роль  получить.
Да она наверняка уже проделывала такие трюки. И наверняка, - добавил он,
не в силах остановиться, - ее при этом сняли на видео.
   - Как у нее получается Титания?
   - О, Мелани делает из нее довольно  милую  штучку.  Точнее,  довольно
противную. В жизни не видел более мерзкой Титании. Заметь, то же самое и
с моим Обероном. Развращает детей, лишает невинности.
   Он сверкнул улыбкой и двинулся прочь. В метро Хьюго спускался, словно
в бальную залу. Я  задумчиво  смотрела  ему  вслед.  Глупо  признаваться
вслух, что тебе будет жаль, если кое-кто окажется геем,  но  еще  глупее
скрывать от себя подобные сожаления.
 
*** 
 
   Удивительно, но на следующее утро я проснулась,  полная  оптимизма  и
надежд. Это чувство было настолько новым для меня, что я какое-то  время
лежала, с наслаждением вдыхая непривычный запах чистых  простыней.  Пока
все выходит так, как и предрекала Джейни; мне действительно  требовалось
с головой погрузиться в новый проект. Однако  эйфория  была  вызвана  не
только новой работой. Я наконец вырвалась из четырех стен своей студии в
неведомый мне мир театра. Возможно, все это шелуха -  актеры  ведь  люди
компанейские, быстро сходятся, быстро расходятся,  -  но  меня  как  раз
устраивала такая мимолетная, бездумная дружба.
   Кто, в конце концов, знает, что случится со мной через месяц? А через
год? Я ведь могу поехать куда захочу. Дагги что-то говорил о  совместной
выставке  в  Берлине,  и  у  него  есть  знакомая   в   Нью-Йорке,   она
интересовалась моими творениями. Еще два дня  назад  я  не  вылезала  из
студии, считая, что любые  встречи,  даже  телефонные  разговоры  только
мешают работе, а сейчас мне кажется,  что  я  лечу  куда-то  по  широкой
беспечной дуге. Да, студия по-прежнему в центре моей вселенной,  но  она
уходит все дальше и дальше, постепенно уступая место новым интересам.
   Я выпрыгнула из постели, поправила одеяло, взбила подушки, спустилась
по стремянке вниз и прочитала список  дел  на  сегодня.  Меня  настолько
увлекла  новая  жизнь,  что  я   впервые   не   взглянула   на   мобили,
громоздившиеся под потолком. Душ, кофе и гимнастический зал,  в  который
давным-давно пора. Если бы не физический труд, быть  мне  сейчас  жирной
коровой. Отныне минимум два раза в неделю заглядываю в  спортзал!  Благо
он прямо за церковным залом в Белсайз-парке. А попыхтев  на  тренажерах,
можно заглянуть и на репетицию. По-моему, сегодня они работают над двумя
первыми актами. Вдруг кто-то захочет со мной выпить. Я  изголодалась  по
компании, не говоря о свежих сплетнях.
 
*** 
 
   Я проскользнула в зал, когда Хэзел  и  Фишер  репетировали  страстную
сцену. Хэзел-Елена умоляла Фишера-Деметрия остаться, ему же не терпелось
броситься  вдогонку  за  Гермией.  Пытаясь  остановить  Деметрия,  Хэзел
вцепилась ему в ногу, и он протащил ее за собой через весь  зал,  прежде
чем смог стряхнуть.
   Мелани, прислонившись к стене, одобрительно кивала. Юный Мэттью, сидя
за столом, заваленным бумагами  и  копиями  сценария,  перешептывался  с
помрежем Стивом и его ассистентом.  Я  была  потрясена:  Елена  у  Хэзел
получилась отлично, да и Деметрий, который прежде  отдавал  преснятиной,
теперь летал как на крыльях.  Хэзел  вытягивала  Фишера  на  собственный
уровень. Я невольно захлопала. Гулкие,  одинокие  аплодисменты  огласили
огромный пустой зал. Фишер-Деметрий ответил мне широкой  улыбкой.  Хэзел
тоже развернулась в мою сторону. Ее лицо горело, глаза сверкали. Она все
еще пребывала в мире Шекспира.
   - Я принесла печенье! - сказала  я,  подходя  ближе.  -  С  настоящим
шоколадом, а не с какой-то там сливочно-молочной пастой.
   - Великолепно! - Фишер, высокий смуглый парень, хищно схватил кулек.
   Он протянул его Хэзел, но та грустно покачала головой:
   - Вечная диета. Стоит начать, и я уже не смогу остановиться.
   Я обратила внимание,  что  Фишер  не  попытался  ее  переубедить  или
сказать, что она отлично выглядит; он лишь понимающе кивнул и отправил в
рот печенье. Актеры относятся к  своему  весу  не  менее  серьезно,  чем
девочки-подростки.
   - Ну, думаю, теперь мы все выстроили  и  получается  хорошо,  как  вы
считаете? - спросила Хэзел у Мелани.
   - Да, но все же мне хочется еще раз пройти  монолог  в  конце  первой
сцены. Хотя, скорее всего, не  хватит  времени  -  придется  возиться  с
Фиалкой.
   - С Фиалкой? - переспросила Хэзел.
   - Да, она снова с  нами,  -  с  легкой  иронией  ответила  Мелани.  -
Клянется, что выучила текст. Если это правда, нам будет легче.
   - Приятно слышать, что она  хотя  бы  роль  выучила,  -  с  сарказмом
заметил Фишер. - А что с ней, собственно, случилось?
   - Летала в Гоа. Только не  лезь  в  бутылку,  мы  и  так  отстаем  от
графика, и ничего хорошего не будет, если кто-то поссорится.
   - Летала в Гоа и бегала там голой! - крикнул через весь зал Мэттью.
   Все сдержанно заулыбались.
   - Но... - робко  начала  Хэзел.  Какой  контраст  с  теми  страстями,
которые она только что играла!
   - Что? - спросила Мелани, поворачиваясь к ней. Сама того не сознавая,
Мелани  выделяет  Хэзел  из  остальной  труппы,  заметила  я.  Ее  голос
смягчается, когда она с ней разговаривает, а взгляд теплеет.
   - Мне кажется, Табита тоже должна сегодня прийти, - сказала Хэзел.  -
Она ведь читает Гермию.
   - Да, в первом акте, а нам еще нужно расписать мизансцены, - ответила
Мелани. - Я попросила Мэттью позвонить ей на всякий случай. Мэтт?
   Верный раб навострил уши еще при первом упоминании своего имени.
   - Я звонил, честное слово, ММ! - крикнул он. - Оставил одно сообщение
вчера и еще два сегодня утром.
   - Ну, надеюсь, она их получила,  -  вздохнула  Мелани,  посмотрев  на
часы. - У нас есть пятнадцать минут. Фишер, выпей кофе или покури, а  мы
с Хэзел поработаем над ее репликами, ладно? Хэзел, пойдем.
   Они направились в дальний угол сцены. Мелани прислонилась к  стене  и
начала читать по сценарию, объясняя Хэзел, что от нее  требуется.  Хэзел
кивала, время от времени повторяя реплики.  Я  восхищенно  наблюдала  за
ними, несмотря на то что не слышала их слов. Мы с Фишером сварили  кофе,
время от  времени  совершая  набеги  на  пачку  печенья.  Он  равнодушно
спросил, как продвигаются декорации, я так же равнодушно  ответила,  что
все идет по плану. Соблюдя  необходимую  вежливость,  Фишер  улизнул  на
перекур. Мне нравился этот малый, но он держался подчеркнуто отчужденно.
Он из тех, что  с  интересом  наблюдают  со  стороны,  как  проказничают
остальные. У меня возникло ощущение, что Фишер поумнее своих  коллег,  а
потому их глупости наводят на него скуку.
   Через несколько минут хлопнула дверь. Я подумала, что вернулся Фишер,
но в зал ворвалась сияющая от возбуждения Табита. Роскошные волосы так и
летели за ней - видимо, недавно вымыла голову. Оставалось надеяться, что
Табита  сделала  это  по  собственному  желанию,  а  не  специально  для
репетиции.
   - Всем привет! - пропела она, отшвыривая сумочку в сторону. -  Все  в
порядке, Мэттью? - Она махнула ему рукой и тут  заметила  в  углу  сцены
Мелани и Хэзел. - Ой, простите! Я пока разогреюсь, ага?
   Подскочив к подоконнику, она непринужденно и плавно закинула на  него
ногу и схватила себя за стопу. Все  это  делалось  напоказ,  но  я  сама
когда-то занималась аэробикой, так что сразу распознала  профессионалку.
Мелани скользнула взглядом по Табите, потом  посмотрела  на  Мэттью.  На
лице оруженосца изобразилась  мука,  он  поднес  руку  к  уху,  имитируя
телефонный разговор. Тут подоспел и Фишер. Вел он  себя  странно:  глаза
вращаются, губы беззвучно шевелятся, а руки так и мельтешат в воздухе.
   Покончив с растяжкой, Табита направилась к сцене.
   - Ну, когда начнем? - с энтузиазмом воскликнула она. - Знаете, еще  в
балетной школе я разучила одну эффектную поддержку, думаю, можно было бы
использовать, когда Хэзел подходит ко мне.  А  где  Фишер?  Ой,  привет!
Помнишь ту поддержку, а? Ты поднимаешь меня, придерживая за  голень.  Ну
да, мы с Фишером вместе ходили в танцкласс. Ну вот, я подумала...
   Тут наконец стало понятно, что означала дикая жестикуляция  Фишера  и
мимическое представление Мэттью. На пороге стояла Фиалка,  одетая  более
чем рационально: дутая куртка, водолазка, спортивные штаны в  обтяжку  и
туфли на каучуковой подошве - все от Ральфа Лорена . С видом  примадонны
она замерла у двери, ожидая,  когда  все  оглянутся.  Довольная  улыбка,
гулявшая по ее лицу, исчезла, как только  Фиалка  поняла,  что  всеобщее
молчание вызвано отнюдь не благоговением.
   - Привет всем! - произнесла  она  медовым  голоском  и  двинулась  по
проходу. - Меня зовут Фиалка. Прошу  простить,  что  не  пришла  раньше.
Теперь я буду работать как лошадь! Клянусь!  -  Огромные  глаза  обежали
всех, остановились на Хэзел. - Ах, ты, наверное, Хэзел, правда? -  очень
приветливо спросила она.
   Хэзел высилась настоящей скалой рядом с крохотными Фиалкой и Табитой.
Только теперь я сообразила, почему она отказалась от печенья: при  таком
телосложении каждый лишний фунт может оказаться роковым. Хэзел  невольно
ссутулилась и, опустив голову, смущенно пробормотала:
   - Привет.
   Табита же держалась более чем уверенно. Она  даже  сделала  несколько
шагов вперед и окинула Фиалку уничтожающим взглядом. Ее глаза  блестели,
руки были решительно уперты в  бедра  -  этакая  танцовщица  фламенко  у
Хоакина Кортеса, предлагающая сопернице сразиться за право  танцевать  с
самим мистером Тонконожкой .
   - А меня зовут Табита, - представилась она. - Я и понятия  не  имела,
что ты сегодня объявишься. Меня никто не предупредил.
   Фиалка, мгновенно разобравшись, что к чему, тут же взяла ситуацию под
контроль:
   - Ах, прости, дорогая моя, пожалуйста, прости! Но на твоем месте я бы
скорее набросилась на несчастного Мэттью. Как, ты сказала, тебя зовут?
   - Табита. Но...
   - Ах, благодарю за помощь,  милая  Табита.  Так  благородно  с  твоей
стороны сохранить для меня роль тепленькой. То же  самое  сказал  Энтони
Кэвендиш своему дублеру, в которого был  безумно  влюблен.  Поразительно
смешно. - Фиалка сняла куртку и  осмотрелась,  полагая,  что  с  Табитой
покончено. - Ах, знаете, я здесь никогда  раньше  не  бывала.  Тут  есть
кофе? Я бы сварила для  всех,  -  быстро  добавила  она,  как  примерная
девочка. - Фишер, миленький, покажи мне, где вы варите кофе.
   Подхватив Фишера под  руку  и  не  замолкая  ни  на  секунду,  Фиалка
отправилась на кухню. Она четко дала понять, что не собирается  защищать
свою территорию от такого незначительного существа,  как  Табита.  Хэзел
задумчиво и на удивление невпопад для такой хорошей актрисы сказала:
   - Она даже симпатичнее, чем по телевизору, да? Табита задыхалась,  на
глазах у нее сверкали слезы ярости.
   - Табита, - быстро сказала Мелани, - выйдем на минутку,  хорошо?  Нам
нужно поговорить. Мне кажется, мы не правильно друг друга поняли.
   Злая и расстроенная Табита поплелась за Мелани на улицу. Я  подумала,
что Мелани стоило бы побеседовать с  ней  на  кладбище,  благо  оно  под
боком. Может, и грубовато, но вполне уместно.  А  еще  у  меня  возникли
подозрения, что реплика Хэзел, возможно, была вовсе не так  уж  невинна.
Она ударила Табиту в  самое  больное  место.  И  если  Хэзел  из  породы
подстрекательниц - а тихони часто бывают самыми подлыми из всех, - то  у
нее будет достаточно поводов пустить в ход свое мастерство.
   Моя гадкая натура уже потирала  руки,  предвкушая  череду  скандалов.
Актеры ведь такая  невыдержанная  публика  -  сплошные  эмоции.  Правда,
убийства я не предвидела. Предсказания  и  прочая  мистика  не  по  моей
части. Трудно стать мистиком, если тебя лишили девственности  в  полночь
на кладбище, прямо на могильной плите, а ты при этом никакой иной  дрожи
не ощутила - только бы подбородок щетиной не исцарапали.
 
Глава пятая 
 
   Поговорив с Мелани, Табита влетела в зал, схватила  сумку,  взмахнула
волосами, еще раз злобно глянула на Фиалку и со всех ног бросилась вон.
   Фиалка  сделала  вид,   что   ничего   не   заметила:   великолепная,
профессионально отработанная тактика, которую я взяла себе  на  заметку.
Помимо прочего, своим беззаботным видом Фиалка сумела навести страх и на
Хэзел, которая словно язык проглотила. Правда, лишь до начала репетиции.
На сцене ее ничто уже не могло смутить.
   Наблюдая, как постепенно выстраивается сцена с четырьмя  любовниками,
я поняла, насколько  успех  спектакля  зависит  от  правильного  подбора
актеров. Фиалка в роли Гермии была избалованной девчонкой, привыкшей  не
только к исполнению всех желаний, но и к тому, что все в  нее  влюблены.
Сомнения Герми, обнаружившей, что оба поклонника променяли ее на  Елену,
она сыграла с дикими вспышками раздражения. Хэзел тоже была  раздражена,
полагая, что все вокруг сговорились сыграть с ней злую шутку.  Мальчикам
приходилось сложнее, поскольку их роли  были  полностью  идентичны.  Мне
показалось,  что  Фишер  играет  намного  лучше  Пола-Лизандра,  который
склонялся к дешевой театральности. Узнав, что  Табита  не  будет  играть
Гермию, Пол не смог скрыть разочарования. Она тоже обожала позы, так что
они хорошо дополняли друг друга.
   Где-то через час я вышла из зала, притулилась на кладбищенской скамье
и стала набрасывать на листе бумаги эскиз декорации. Круглый задник  для
"Вирджинии Вулф" был затянут  искусственным  плющом  -  садовая  ограда,
видимая  сквозь  окно  дома.  Показывая  театр,  Баз  похвастался,   что
искусственный плющ стоил прорву денег.  Тысячу  фунтов!  Оправившись  от
шока, я спросила, можно ли будет взять немного фальшивой  зелени,  когда
разберут декорации. Так сказать, творческая утилизация отходов.  Выкрашу
в серебристый цвет и облеплю им мобили, можно даже просверлить  дырки  и
затолкать плющ в них