дчеркнула, чтобы я  не
стеснялась обращаться к ней с любыми просьбами  и  заходила  на  чашечку
кофе  в  любое  время.  Что  ж,  последним  предложением  я   не   прочь
пользоваться достаточно часто. Кофе у Марджери всегда  будет  свежим.  К
тому же на столе я приметила коробку с печеньем. От меня сложно что-либо
утаить, особенно когда речь идет о печенье.
   Марджери снова предложила чашечку,  но  я  с  сожалением  отказалась.
Действительно,  надо  успеть  закончить  мобиль  Пэка  прежде,  чем   он
потребуется Мэри для ее акробатических прыжков.
   - Заглядывайте в любое время, дорогая. И кстати,  мне  в  самом  деле
нравится ваша майка. Я ведь заметила, что вы мне не поверили.
   Я оглядела себя. На моей груди красовалось название фильма: "Быстрей,
киса! Убей!  Убей!"  Марджери  улыбалась,  как  тетушка,  снисходительно
взирающая на проделки бунтаря племянника. Если б я умела,  то  наверняка
покраснела бы.
   Оставалось лишь надеяться,  что  в  ходе  расследования  Марджери  не
удастся выяснить, что однажды  я  таки  убила  человека.  Почему-то  мне
показалось, что тогда у нее снова возникли бы подозрения.
 
Глава седьмая 
 
   Выйдя из уютного кабинета Марджери и снова увидев линолеум и  грязные
облупленные стены, я испытала  культурный  шок.  Размышляя  о  том,  как
быстро привыкает человек к буржуазному  комфорту,  я  помчалась  вниз  -
восстанавливать знакомство с  пролетарским  уровнем  жизни.  Лерч  опять
крутил мою кассету. Колонки вовсю грохотали "Мальчонкой  Сью".  Качество
записи было совсем недурным, а звука  -  более  чем  предостаточно.  Как
многие другие театры, несколько лет назад "Кросс" неплохо  заработал  на
лотереях, которые было разрешено  проводить  при  условии,  что  прибыль
пойдет на реконструкцию.  Театральные  шишки  поняли  "реконструкцию"  в
широком смысле и закупили дорогой музыкальный  центр  (помимо  роскошных
кожаных диванов для своих кабинетов).
 
   Он просто думал пошутить, и многие смеялись.
   Так с этим имечком с тех пор живу, терплю и маюсь.
   Девчонки ржали, я краснел, сердился, убегал.
   И парни тоже хохотали - мозги им вышибал.
 
   Слушатели в подвале едва не лопались от смеха.
 
   Я быстро рос и вырос гнусом, злодеем и скотом.
   Не в силах свой позор терпеть, покинул я свой дом.
   Но обойти притоны все я небу обещал,
   Найти и пристрелить того, кто Сью меня назвал.
 
   В этот момент Лерч заметил меня, убавил громкость  и  очень  серьезно
сказал:
   - Это я для себя переписал, Сэм. А твою кассету положил  на  верстак.
Ничего?
   - Конечно, дурень. Все в порядке. У  меня,  кстати,  есть  и  другие,
ничуть не хуже. Принесу как-нибудь.
   Лерч просиял. Я уже вычислила, что  в  силу  какой-то  ошибки  в  его
воспитании этот странный парень лучше всего чувствует  себя,  когда  его
ругают или заставляют выполнять  особо  противные  задания.  Хотя,  если
подумать, возможно, это и не было ошибкой  -  родители  могли  намеренно
запрограммировать беднягу именно таким. Польза от Лерча безусловная.
   - Мне эта нравится больше, - сказал он.
   - Откуда ты знаешь, ты же не слышал остальные, балбес?
   - Тебе помочь не надо? - спросил Лерч, сияя на  всю  катушку.  -  Баз
сказал, у тебя дел по горло.
   Я посадила его заниматься разной рутинной и нудной пайкой. У него это
все равно получалось лучше. Надо будет выкупить  у  База  малыша  Лерча,
когда закончу здесь работать. А может,  Баз  согласится  обменять  Лерча
на... скажем, ацетиленовую горелку. Она валяется где-то у меня в студии.
Очень старая, но все же...
   В этот момент сквозь широкие, раскатистые аккорды "Депеш  Мод",  явно
написанные в особенно тоскливый день - члены  группы,  наверное,  забыли
делать перерывы между передозами, - я услышала, как  кто-то  зовет  меня
тоненьким голоском:
   - Эй! Сэм!
   - Лерч! - Я замахала руками, требуя, чтобы он сделал потише.
   Тот же самый голос еще раз позвал меня в наступившей тишине:
   - Сэм, ты внизу?
   - Мэри! - Я прищурилась, посмотрела на свой мобиль и пожала  плечами.
Времени больше нет - придется  остановиться  на  этом  варианте.  -  Да,
здесь, работаю. Спускайся.
   - Кофе будешь? - спросил Лерч у Мэри, когда та осторожно обходила его
верстак. Я одобрительно улыбнулась: малый очень  быстро  учится  хорошим
манерам.
   - Не сейчас, спасибо. Может, позже, когда закончу с прыжками.
   Она подошла к мобилю, который мы подвесили на мощный крюк. Скульптура
висела очень низко, всего в двух футах от пола. Мэри  молча  обошла  мое
творение. Мы с Лерчем нетерпеливо ждали ее приговора.
   Мэри принялась стаскивать с себя бесчисленные куртки и кардиганы. Она
напоминала капусту: куча слоев снаружи и крохотная кочерыжка внутри.
   - Ну, что скажешь? - спросила я, когда  на  ней  осталось  одно  лишь
трико.
   Мэри непонимающе посмотрела на меня:
   - О чем? А, мобиль! Я ничего не могу сказать, пока не сяду на него. У
меня так всегда с бутафорией. Не могу ничего сказать, глядя со стороны.
   Лерч за ее спиной жестами изобразил, как сворачивает шею  курице.  Он
много часов возился  с  этой  так  называемой  бутафорией,  даже  стащил
несколько пучков  плюща  у  "Вирджинии  Вулф",  покрасил  их  серебряной
краской и просверлил для них дырочки в мобиле. Не было  никакого  смысла
объяснять Мэри, что нас интересует эстетическая оценка скульптуры.
   Ее мы чуть позже услышали от Салли, вошедшего  в  тот  момент,  когда
Мэри перелезала со стула на мобиль. Она обвила канат  руками  и  ногами,
превратившись в еще один пучок плюща, такая же изящная и крепкая.
   - Великолепно! - воскликнул Салли. В  голосе  его  звучала  искренняя
убежденность.
   - Правда? - спросила Мэри, хватаясь за канат. - Хорошо смотрюсь? Или,
может, мне лучше чуть откинуться назад?
   - Мобиль, Мэри. Но ты тоже ничего.
   - Тебе удобно? - спросила я. - Учитывая обстоятельства, конечно.
   Мэри  стояла  на  мобиле,  сунув  ступни  в  углубления,  которые   я
специально сделала. Она  подняла  сначала  одну  ногу,  потом  вторую  и
повисла на канате. Чтобы она не поранила  ладони,  мы  предусмотрительно
обмотали трос мягкой фланелью.
   - По-моему, все отлично сбалансировано, - сказала она, вставляя  ноги
обратно в углубления. - У меня были варианты и хуже, гораздо хуже.
   Я решила  считать  это  комплиментом.  Мэри  откинула  голову  назад,
причудливо взмахнула тонкой ногой, оторвала руку от  каната,  ухватилась
за ступню и потянула ее к себе, изогнувшись  замысловатой  дугой.  Канат
натянулся, как тетива лука. Лерч, широко открыв рот, наблюдал, как  Мэри
ползет  вверх.  Она  откинула  голову,  обхватила   канат   коленями   и
изогнулась, повиснув вверх ногами. Она была такой же гибкой  и  сильной,
как стальной трос.
   Мэри словно забыла про нас. Все упражнения она выполняла  так,  будто
вокруг никого не было, - ее интересовали лишь возможности "бутафории"  и
собственного тела. Закончив, гимнастка соскользнула на  мобиль,  уселась
на него, как птичка на ветку, раскинула руки и прыгнула вниз.
   Прыжок получился неудачным. Сама по себе скульптура  вполне  надежна,
но  хорошей  взлетной  площадкой  ее  назвать  нельзя,  поэтому   прыжок
превратился в неуклюжее падение. Мэри приземлилась  на  четвереньки,  и,
хотя тут же вскочила на ноги, вид у нее был унылый.
   - Мне понадобится отдельный канат для спуска, - сказала  она.  -  Мой
рабочий чуть приподнимет меня и оттащит в сторону, так  что  со  стороны
покажется, будто я спрыгнула.
   - Мэри, с тобой все в порядке? - спросил Баз. Я не заметила, когда он
вошел. - Наверху ты отлично смотрелась.
   - Спасибо. Мне надо привести сюда Тьерри, чтобы поработать с ним  над
разными штуками. Но в принципе все отлично, Сэм.  Плющ  внизу,  так  что
ноги за него не цепляются.
   - Так и было задумано.
   Мы с Лерчем взглядами поздравили друг друга.  Мэри  убрала  волосы  с
лица и вдруг вскрикнула, ухватившись за ухо:
   - Моя сережка! Я потеряла сережку... О боже...
   - Чего-то об пол брякнуло, когда ты на мобиле стояла, -  подал  голос
Лерч. - Я только внимания не обратил. Наверно, здесь где-то...
   Он бросился на пол. Мэри опустилась на колени рядом с ним.
   - Точно такая же. -  Она  повернула  голову  и  показала  ему  вторую
сережку-гвоздик. - Бабушкино наследство, я никогда их не снимаю.
   - Наверно, отцепилась, когда ты висела вверх  ногами,  -  предположил
Лерч. - Если она укатилась, то сюда. Здесь наклон.
   Они ползали на  коленях  по  грязному  полу,  героически  не  обращая
внимания на опилки,  металлическую  стружку,  куски  проводов  и  прочий
мусор, просеивая его в поисках пропавшей  сережки.  Наконец  Лерч  издал
победный вопль:
   - Смотри! Вот она. Застряла в щели. Погоди-ка...
   У дальней  стены  виднелась  деревянная  крышка  люка  с  помутневшим
металлическим ободом. Сережка застряла в щели между крышкой и  полом.  У
Лерча, наверное, очень острое зрение. Я бы ни за что не заметила.
   - А что внизу? - поинтересовалась я у База.
   - Обычный погреб. Очень большой, там хорошо бы всякий  хлам  хранить,
но полно воды. Здание слишком близко к каналу. К тому же из сточных труб
несет. И наверняка  полно  крыс.  Я  время  от  времени  слышу  какое-то
шебуршание.
   - Приятно. Точно "Колодец и маятник" . Сережка  намертво  застряла  в
щели. Лерч пытался выцарапать ее кусочком проволоки, но тщетно.
   - Я приподниму люк. Надо расширить щель, - сказал он  Мэри.  -  А  ты
попробуй вытащить ее вот этим, хорошо?
   Он дернул за шпингалет.
   - Тяни сильнее, Лерчи! -  посоветовал  Баз.  -  Его  не  открывали  с
доисторических времен.
   Наконец Лерч приподнял люк и крикнул:
   - Целую тонну весит! Помогите же!
   Я быстро схватила с  верстака  База  первую  попавшуюся  деревяшку  и
просунула ее под крышку. Лерч с облегчением вздохнул. Мэри,  лихорадочно
орудовавшая куском  проволоки,  все-таки  сумела  выковырять  сережку  -
дернула  ее  на  себя,  та  взлетела  в  воздух  и...  нырнула  прямо  в
приоткрытый люк. Мрачную тишину нарушил только тихий далекий всплеск.
   Мы скривились. Мэри уставилась в щель, не веря  своим  глазам.  Потом
вскочила на ноги, ухватилась за крышку и невероятным усилием оттащила ее
в сторону. Крышка грохнула об пол. Мэри без раздумий спрыгнула в  люк  и
начала спускаться по железной лесенке вниз.
   - Стой! - испуганно вскрикнул Баз, срываясь с места. Он  подскочил  к
люку и упал на колени. - Эй, вернись! Ты что, не слышала, что я говорил?
Безмозглая кобыла, - добавил он нам. - Там крысы внизу и черт знает  что
еще!
   - В топях театра "Кросс" размножаются аллигаторы,  -  заметила  я.  -
Можем проверить, не врет ли желтая пресса.
   - Я ничего не вижу, - жалобно скулила Мэри. Ее голос гулко раздавался
в мокром каменном колодце. - Здесь так жутко воняет... Ай!
   Баз закатил глаза:
   - Что я тебе говорил? - И в сторону:
   - Небось крыса цапнула за лодыжку. Ну, ты  собираешься  вылезать  или
решила там поселиться?
   Голова Мэри появилась в люке -  ее  подвижное  лицо  вытянулось  так,
будто его сделали из резины.
   Из люка повеяло гнилью.  Если  бы  этот  аромат  описывали  так,  как
описывают духи, его назвали бы богатым - со сладкими нотами и  болотными
полутонами. В тот момент я наконец поняла, что означает слово "миазмы".
   - Там что-то живое! - крикнула Мэри дрожащим голосом.
   - Естественно!  Тебе  еще  повезло,  что  они  не  откусили  от  тебя
кусочек-другой, - буркнул Баз. - Ты их видела?
   - Что? Да нет, я не о крысах... - Ее колотило. Лерч потянулся,  чтобы
помочь Мэри вылезти из люка, но она оттолкнула его. - Там что-то гораздо
крупнее.
   Она вдруг развернулась и полезла обратно. Мы стояли и молча  слушали,
как она перебирает руками по железным  перекладинам,  отчаянно  стонущим
даже под таким невесомым созданием.
   - Надеюсь, лестница не рухнет, - обеспокоенно сказал Баз. - Наверняка
насквозь проржавела. Вниз уже тысячу лет никто не лазил. Как  ее  зовут?
Мэри? Эй, Мэри, давай-ка вылезай, будь  паинькой.  -  Он  склонился  над
люком. Никакого ответа не последовало. Мы  только  слышали,  как  капает
вода. - Если лестница сломается, ты упадешь в воду и нам  придется  тебя
вытаскивать. Не думаю, что это кому-то понравится!
   - Если прежде ее не успеют сожрать аллигаторы, - вставила я.
   - Я такое  в  кино  видел,  -  заметил  Лерч.  -  Они  ведь  живут  в
канализации, да? Крокодилы. Много лет назад один сбежал из  зоопарка,  и
теперь они  там  плодятся.  Вылезают  из  унитазов  и  откусывают  людям
задницы.
   - Ради бога! - воскликнула я, на  секунду  забыв  о  зловещей  тишине
внизу. - Как аллигатор может пробраться через изогнутую унитазную трубу,
а? Как можно быть таким идиотом, Лерч?
   - Они были маленькие, - обиделся Лерч. - Их специально вывели.
   - И натаскали на голые задницы, да? - с сарказмом спросил  Баз.  -  И
там, внизу, команда спятивших умников  учит  крокодилов  выскакивать  из
толчков и кусать парней, которые пришли покакать...
   Салли, которого уже заметно тошнило от нашей  дискуссии,  метнулся  к
люку и заорал:
   - Мэри! Тебя там как?
   Последовала  долгая  пауза.  Затем  тоненький  голосок,   таинственно
усиленный эхом каменных стен, пропищал:
   - Оно... оно плавает... очень близко.
   - Где ты?
   - На лестнице. У самого пола...
   - В любом случае, - сказала я Базу, - из зоопарка должны были сбежать
два аллигатора. Иначе как бы они размножались?
   - Дай фонарь, Лерчи, - попросил Баз. - А то темно, хоть глаз выколи.
   Он посветил вниз. Мы увидели лицо Мэри. Ее темные волосы сливались  с
чернильной мглой погреба, и лицо походило на белый живот большой рыбины.
   - Свети в сторону, - велела я. - Мэри, почему ты не вылезаешь?
   Но она будто примерзла к лестнице. Ее лицо было перекошено от  ужаса.
Головокружения от высоты у нее быть  не  могло,  если  вспомнить,  какие
кренделя она только что  выделывала  на  мобиле.  Мне  показалось,  Мэри
прекрасно знает, что именно перед нею плавает.
   Баз направил свет  фонаря  в  сторону,  но  на  поверхности  воды  не
сверкнуло ни единого отблеска - она была тяжелой и  темной,  как  нефть.
Спустя несколько секунд я смогла разглядеть какую-то  бледную  тень  под
водой, нечто бесформенное, словно раздутое...
   И вдруг Мэри закричала - резким, высоким криком, в  котором  не  было
ничего человеческого: так кричат чайки, кидаясь на добычу. Ужасный звук.
Мы так и подпрыгнули. Баз выронил фонарь -  тот  упал  в  воду  и  сразу
потух. Тень исчезла. Мэри завопила еще громче.
   -  Это  Фиалка!  -  кричала  она.  -   Это   Фиалка!   Мертвая!   Она
утонула-а-а-а!!!
   Потом раздался какой-то скрежет, хруст  крошащегося  ржавого  железа,
всплеск. Вопли прекратились так же внезапно, как и начались. Мэри  упала
в воду, а судя по звукам, за ней последовала и лестница.
 
Глава восьмая 
 
   - И Мэри Лавелл непременно хотела спуститься по лестнице вниз?
   - Она сразу же полезла, никто из нас не успел ее остановить.
   - Значит, кто-то пытался ее остановить? Кто?
   - Конкретно - никто, - ответила я, глядя инспектору прямо в глаза.  -
Но в погребе наверняка водятся крысы, да и воняло оттуда жутко.  Теперь,
конечно, мы понимаем почему... Если бы Мэри так не торопилась, я бы,  по
крайней мере, посоветовала ей  надеть  пару  "веллингтонов".  Хотя,  как
выяснилось, ей скорее пригодились бы  болотные  сапоги.  Там  достаточно
глубоко.
   - Хорошо, - сказал инспектор, - давайте теперь вспомним  по  порядку,
как все произошло. Мэри Лавелл спускается по лестнице, вылезает обратно,
чтобы сказать, что внизу что-то есть, затем видит тело  в  луче  фонаря,
начинает кричать и падает с лестницы.
   - Лестница сломалась, - поправила я. - Сначала я  подумала,  что  она
целиком отвалилась от стены и упала в воду, что было бы катастрофой. Баз
еще до этого сказал, что железо насквозь проржавело. Но  оказалось,  что
отвалилась лишь одна перекладина -  та,  на  которой  стояла  Мэри.  Баз
приспособил дуговую лампу, чтобы внизу было посветлее, я  спустилась  на
веревке, обвязала Мэри, и они вытащили ее. Я  подталкивала  снизу.  Сама
Мэри не вылезла бы: она ничего не могла делать, только дрожала. Ее  ведь
увезли в больницу, да? Надеюсь, ее хорошенько обследуют, - добавила я. -
Вода там и впрямь гнусная, а Мэри  нырнула  с  головой.  Запросто  могла
подцепить бубонную чуму.
   Полицейский закрыл блокнот:
   - Ладно, мисс Джонс, пока достаточно. Большое спасибо. Не могли бы вы
завтра зайти в  отделение  и  написать  официальное  заявление?  Это  не
отнимет у вас много времени. Во второй половине дня? Спросите меня, и  я
тут же спущусь.
   - Конечно. - Я сползла со скамейки, на которой сидела,  положив  ногу
на  ногу.  -  Не  завидую  я  им,  -  сказала  я,  посмотрев  на  группу
полицейских, столпившихся вокруг люка. Мерзкий запах становился  сильнее
с каждой минутой. - Я так понимаю, завтра мы уже сможем здесь работать?
   - Думаю, да. Мы должны поднять тело сегодня.
   - Действительно, лучше уж вы, чем я.
   Баз ввязался в спор с другим констеблем по  поводу  того,  где  лучше
установить лебедку. Но меня занимала совсем другая проблема: скопившиеся
в животе трупа ядовитые газы, грязная вода и разные  жидкости  наверняка
зальют весь пол, когда тело извлекут из погреба. Я огляделась и заметила
Салли - тот свернулся калачиком на диване  и  смолил  одну  сигарету  за
другой. Его лицо было желтушного цвета.
   Я кивнула в сторону лестницы:
   - Может, пойдем отсюда? Салли  с  готовностью  вскочил  на  ноги.  На
лестнице мы столкнулись  с  Филипом  Кэнтли,  за  ним  спешил  Бен.  Оба
выглядели изумленными до предела. Начальники явно пребывали в шоке, если
не в параличе. Все симптомы в точности соответствовали модели поведения,
с которой я сталкивалась не раз: попадая  в  сложную  ситуацию,  мужчины
немеют,  а  женщины  либо  становятся  дьявольски  рациональными,   либо
полностью   разваливаются.   Мэри,   что   было   совершенно   очевидно,
принадлежала ко второй категории, в то время как Марджери Пикетт  являла
собой яркий пример первой. Как только мы вытащили Мэри из  погреба,  Баз
отправился в кабинет Марджери звонить в полицию.  Узнав  о  происшедшем,
Марджери  незамедлительно  спустилась  в  подвал,  закатала   рукава   и
уговорила трясущуюся Мэри выпить горячего чаю.
   - Я уже  много  лет  собираюсь  осушить  этот  погреб,  -  непрерывно
повторяла Марджери  таким  тоном,  словно  идеальная  чистота  отвращает
смерть. - Мне надо было сделать это сразу же, как только  нам  разрешили
провести лотерею...
   - Может, сходим в  паб?  -  предложила  я  Салли,  когда  мы  шли  по
коридору. - Мне не помешает опрокинуть кружечку-другую.
   Он тупо кивнул. Я коротко ввела в курс дела  охранника  на  служебном
входе - он просто сгорал от нетерпения узнать, что происходит,  -  и  мы
вышли на улицу.
   - Пошли в "Ангел", - сказала я, решив,  что  немного  прогуляться  не
повредит.
   Ярко светило солнце, воздух был холоден,  но  куда  свежее  зловонных
испарений выгребной ямы. Мы медленно шли к  Ислингтону  -  мимо  игровых
площадок, переполненных орущими детьми и  непрерывно  курящими  мрачными
мамашами; мимо небольшого зеленого парка,  где  остановились  съесть  по
бутерброду; мимо Синтия-стрит и дальше вверх. В конце концов мы засели в
пабе на углу Пентон-стрит - с уютной старой мебелью  и  изрядно  побитой
доской для игры в дартс. С бокалом "кровавой Мэри" в желудках  и  второй
порцией, готовой отправиться туда же, мы чувствовали себя так, будто нам
вкололи обезболивающее и мы можем наконец  говорить  о  случившемся  без
истерических спазмов (Салли) и преувеличенной демонстрации  собственного
геройства (я).
   - Ты не первый раз видеть... a  salma...  -  Салли  даже  не  пытался
вспомнить, как это будет по-английски; он  находился  в  том  состоянии,
когда подобные умственные усилия выше  его  возможностей.  Замолкнув  на
полуслове, он вытряс из пачки еще одну сигарету и сунул ее в