о  Иваныч...  Сегодня  вечером  я  непременно,
непременно...
     Мошкин (со вздохом). Ну, хорошо.
     Вилицкий. Ведь я все это время в департаменте даже не был... Вообразите
вы себе... ведь это наконец заметить могут.
     Мошкин. Ну на минуточку... перед департаментом.
     Вилицкий. Мне и то мочи  нет как будет совестно... Вы, пожалуйста, эдак
приготовьте Марью Васильевну... Скажите ей, чтоб она меня простила...
     Мошкин.  Вот  еще,  что выдумал! Нужны  приготовления- как  же!  Просто
приведу тебя, скажу:  вот он, наш беглец... а она тебе на шею бросится - вот
и приготовленья все...
     Митька входит с фраком.
     Надень-ка фрак,- да поедем.
     Вилицкий. Ну, извольте, только на минуту... (Надевает фрак.)
     Мошкин.  Да  уж  увидим там... (Митьке, подающему  фрак.) А!  бесстыжие
глаза! Ведь, вишь, какой!
     Митька ухмыляется.
     А впрочем, я хвалю, слуга  должен барскую волю  соблюдать. Ну, Петруша,
спасибо тебе, воскресил ты всех нас... Едем!
     Вилицкий. Едем. (Уходя, Митьке.) Если господин Фонк опять зайдет, скажи
ему, что я у него сегодня буду...
     Мошкин. Ну, это мы все там увидим... Надевай шляпу -
     пойдем.
     Оба уходят.
     Митька  (остается,  глядит  им  вслед и  медленно  идет на  авансцену).
Бесстыжие глаза! Ну, кто их разберет! Ведь приказывали не пускать... А вот я
лучше  сосну маленько,  так оно  и того... (Заваливается на диван.) Ведь вот
что  бы новый  диван  купить; а то у  этого пружины больше не действуют.  Да
куда! ему не  до того! Уж эти мне ферлакуры!..  А впрочем, господь с ними!..
Это все  ведь... Э-это... (Глядя на свои высоко поднятые ноги.) Хорошо  шьет
бестия Капитон! (Засыпает.)
     ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
     Та же декорация, как в первом действии Мошкин в архалуке, озабоченный и
опечаленный,  стоит  у  двери  налево   и  прислушивается.  Через  несколько
мгновений на пороге показывается Пряжкина.
     Мошкин (почти шепотом). Ну, что? Пряжкина (так же). Заснула.  Мошкин. И
жара нет? Пряжкина. Теперь нет. Мошкин. Слава богу!
     Молчание.
     А  знаете ли  что,  Катерина Савишна, все-таки  не  отходите от  нее...
что-нибудь, знаете, понадобится, неравно.
     Пряжкина.  Как же,  батюшка, как же!.. Прикажите только самоварчик  мне
поставить...
     Мошкин. Прикажу, матушка, прикажу.
     Пряжкина  уходит. Мошкин  медленно идет  на  авансцену, садится, глядит
несколько времени неподвижно на пол, проводит рукой по лицу и кличет.
     Стратилат!
     Стратилат  (выходя  из передней). Чего-с? Мошкин.  Самовар для Катерины
Савишны поставь. Стратилат.  Слушаю-с. (Хочет идти.)  Мошкин (нерешительно).
Никто не  приходил? Стратилат.  Никак  нет-с. Мошкин.  И ничего... эдак,  не
приносили? Стратилат. Ничего-с. Мошкин (вздохнув). Ну, ступай.
     Стратилат уходит. Мошкин оглядывается,  хочет встать и опять опускается
в кресло.
     Боже мой, боже мой, что ж это такое? Вдруг опять, опять все
     рухнуло... Теперь уж дело-то ясно... (Опускает голову.) Какое средство,
какое средство, наконец... (Помолчав  немного.)  Никакого нет  средства. Это
все...   (Махает  рукой.)  Само   собой,  разве  как-нибудь...   авось  эдак
перемелется. (Вздыхает.) О господи боже!
     Из передней входит Шпуньдик. Мошкин оглядывается.
     А, это ты, Филипп? Спасибо, что хоть ты не забываешь.
     Шпуньдик  (жмет  ему руку). Бона! я  разве  ваш брат,  столичная штука?
(Помолчав.) Ну что, был?
     Мошкин (поглядев на него). Нет, не был.
     Шпуньдик. Гм, не был. Какая же причина?..
     Мошкин. Господь его знает. Все извиняется - дескать, некогда...
     Шпуньдик (садясь). Некогда! Ну, а что Марья Васильевна?
     Мошкин. Маша не совсем здорова. Всю ночь не спала. Теперь отдыхает.
     Шпуньдик (качая головой). Эка, подумаешь... (Вздохнув.) Да, да, да.
     Мошкин. Что ты поделываешь?
     Шпуньдик.  Хлопочу,  брат,  по  делам  все. А только,  признаюсь  тебе,
Михаиле  Иваныч, как  погляжу я на  вашу братью, на  петербургских- не-ет, с
вами беда! Подальше от вас. Нет, вы, господа, ой-ой-ой!
     Мошкин (не глядя на него). Да почему же  ты... так?.,  здесь тоже  есть
хорошие люди.
     Шпуньдик. Я не спорю, может быть... а только с вами держи ухо востро...
(Помолчав.) Так не был Петр Ильич?
     Мошкин  (вдруг  оборачиваясь  к  нему).  Филипп,  что  мне  перед тобой
скрываться? Ты видишь во мне совершенно убитого человека.
     Шпуньдик. Помилуй бог!
     Мошкин.  Совершенно, совершенно убитого человека. И  как неожиданно! Ты
помнишь, Филипп, когда ты  приехал, всего две недели назад... помнишь, как я
тебя встретил,  какие планы составлял, помнишь? а  теперь... теперь  все это
рухнуло,  брат,  все это  провалилось сквозь землю, в  самую преисподнюю- ко
дну, брат, все пошло, и я сижу как дурак, думаю и ничего не придумаю.
     Шпуньдик. Да ты, может быть, преувеличиваешь, Миша...
     Мошкин. Какое преувеличиваю!  Ведь ты почти каждый день  здесь бываешь,
ты можешь сам рассудить. Ну, положим, после того  обеда, помнишь, что-нибудь
ему не понравилось, он не ходил - ну, повздорил, так  что-нибудь; положим. Я
к  нему  отправился, объяснился с ним;  ну, привел его сюда; Маша поплакала,
простила его... хорошо. Ну, стало быть, все ладно,
     не так ли? Правду сказать,  он  недолго у  нас тогда посидел - совестно
ему было, что ли... только он  опять  ее уверял, эдак, знаешь,  как следует:
все,  дескать,  по-прежнему остается -  ну,  словом,  как жених.  Хорошо. На
другой день  приезжает,  и гостинчик  еще  привез;  повертелся  с  минутку -
глядь... уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был  вовсе... потом
опять приехал, посидел всего с час  и почти  все  время молчал. Я, знаешь, о
свадьбе, дескать, то есть, как и когда... пора, мол;  он: да, да - и только;
да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки
не  отвечает. Ну, сам скажи,  Филипп, что  ж  это значит? Ведь  это  наконец
слишком ясно! Он, значит, отказывается. А?  Он  отказывается! Вообрази же ты
себе  теперь, в каком я  положении! Ведь ответственность, можно сказать, вся
на мне  лежит: я ведь эту кашу заварил... а она, конечно, сирота круглая; за
нее  некому  заступиться.  Да  и  как   мог  я  подумать,  что   Пет-руша...
(Останавливается.)
     Шпуньдик (с глубокомысленным видом).  А знаешь  ли, что  я тебе  скажу,
Михайло Иваныч?
     Мошкин. А что?



   Иван Сергеевич Тургенев
   Завтрак у Предводителя



     ----------------------------------------------------------------------------
     Cобрание сочинений в десяти томах.
     Гослитиздат, Москва, 1961
     OCR Конник М.В.
     ----------------------------------------------------------------------------


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
     Николай Иванович Балагалаев, предводитель, 45 лет.
     Петр Петрович Пехтерьев, бывший предводитель, 60 лет.
     Евгений Тихонович Суслов, судья.
     Антон Семенович Алупкин, сосед-помещик,
     Mиpвoлин, бедный сосед-помещик.
     Ферапонт Ильич Бecпaндин, помещик.
     Анна Ильинишна Kaypoвa, сестра eгo, вдова, 45 лет,
     Порфирий Игнатьевич Нагланович, становой.
     Beльвицкий, письмоводитель предводителя.
     Герасим, камердинер Балагалаева.
     Карп, кучер Кауровой.
     Действие происходит в имении Балагалаева.
     Театр представляет столовую. В средине выход, направо кабинет, окна
     позади, в стороне накрытый стол с закуской. Герасим хлопочет около
     стола. Услышав стук экипажа, он подходит к окну.
     ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
     Герасим и Мирволин.
     Мирволин.  Здравствуй,  Герасим!  как  поживаешь?..  А что,  он  еще не
выходил?
     Герасим (накрывая на стол). Здравствуйте. Где это вы достали лошадь?
     Мирволин. А что, ведь недурна лошаденка? Мне за нее вчера двести рублей
предлагали.
     Герасим. Кто предлагал?
     Мирволин. А купец из Карачева предлагал.
     Герасим. Что ж вы не отдали?
     Мирволин. Зачем отдать? самому нужна. Ах, братец,
     дай-ка  рюмочку:  смерть  что-то  в  горле,  знаешь,  того; да  и  жара
притом... (Пьет и закусывает.) Это ты к завтраку накрываешь?
     Герасим. А то к обеду, что ль?
     Мирволин. Сколько приборов! Разве кого ждут?
     Герасим. Видно, ждут.
     М и р в о л и н. Не знаешь, кого?
     Герасим.  Не знаю. Говорят,  будто сегодня Беспандина с  сестрой мирить
хотят: так вот разве по этому случаю.
     Мирволин.  Э-э!  неужли?  Что  ж,  и  хорошо.  Надо  ж  им  покончить -
поделиться. Ведь  это наконец срам. А правда ли, говорят,  Николай  Иваныч у
Беспандина хотят рощу купить?
     Герасим. А господь их знает!
     Мирволин (в сторону). Вот бы кстати леску-то попросить.
     Балагалаев (за кулисами). Филька! Вельвицкого мне позвать.
     Мирволин.  Знать,  из кабинета  в гостиную дверь  растворена...  Hv-ка,
другую рюмочку, Гарася...
     Герасим А что? верно, горло все ...
     М и р в о л и п. Да, брат, что-то саднит.
     Пьет и заедает. Герасим выходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ!
     Те же, Балагалаев и Вельвицкий.
     Балагалаев. Так,  так, так-так-то, ты  уж так и распорядись,-  слышишь?
(Мирволину.) А, ты, здравствуй!
     Мирволин. Нижайшее мое почтение, Николай Иваныч!
     Балагалаев (Вельвицкому). Как  я  тебе  сказал,  ты понимаешь.  Ведь ты
понял?
     Вельвицкий. Как же-с, как же-с.
     Балагалаев. Ну  да, эдак будет хорошо. Ну, теперь ступай  .. Я тебе дам
знать, я велю тебя позвать. Можешь идти.
     Вельвицкий. Слушаю-с.  Так, стало быть-с, бумаги по делу вдовы Кауровой
приготовить-с?..
     Балагалаев. Ну, конечно, конечно... Я удивляюсь!  Ты должен  был понять
наконец, братец.
     Вельвицкий. Да вы ничего не изволили мне...
     Балагалаев. Мало чего! Не все же мне тебе сказывать наконец!
     Вельвицкий. Слушаю-с. (Уходит.)
     Балагалаев. А не слишком понятлив этот  молодой человек. (К Мирволину.)
Ну, как ты? (Садится.)
     Мирволин. Слава богу-с, Николай  Иваныч, слава богу-с.  Как  вы в своем
здоровье?
     Балагалаев. Я ничего В городе был?
     Мирволин. Как же-с, был; нового,  впрочем,  ничего-с. Купца  Селедкина,
третьего  дня, паралич хватил; да  ему не в  диво. Стряпчий, говорят,  вчера
свою супругу опять
     того-с...
     Балагалаев. В самом деле? Экой неугомонный!
     Мирволин.  Журавлева  доктора  видел-с; вам кланяться  приказал.  Петра
Петровича в новой коляске встретил. Знать, куда в гости собрались: с лакеем,
и на лакее шляпа
     новая.
     Балагалаев. Он сегодня у меня будет. А что, у него
     коляска хороша?
     Мирволин. Как вам сказать-с? Нет, по-настоящему нехороша: фигурой точно
берет, а  в  сущности  -  нет, я не  знаю, она  мне не  нравится. Как  можно
сравнить с вашей коляской!
     Балагалаев. Ты думаешь? Она на лежачих?
     Мирволин.  На   лежачих-то   она  на  лежачих;  да  что  в  том  толку?
помилуйте-с!  больше для важности.  А  это  оне  любят  поважничать-то. Оне,
говорят, опять намерены баллотироваться.
     Балагалаев. В предводители?
     Мирволин.  Точно  так-с!  Что  ж,  пожалуй!  Опять  на вороных  изволят
прокатиться.
     Балагалаев.  Ты  думаешь?  Впрочем,  Петр  Петрович, я должен  сказать,
весьма  почтенный человек  во всех  отношениях  и  совершенно заслуживает...
Конечно, с другой стороны, лестное внимание дворянства... Выпей-ка водки.
     Мирволин. Покорнейше благодарю-с.
     Балагалаев А что? разве уж пил?
     Мирволин.  Никак  нет-с!  не  то  чтобы  пил,  а  так  что-то  грудь...
(Кашляет.)
     Балагалаев Э, вздор! выпей.
     Мирволин (пьет).  За  ваше здоровье.  А ведь, знаете  ли  что,  Николай
Иваныч, ведь Петра Петровича  настоящая фамилия  не  Пехтерьев, а Пехтерев,-
Пехтерев, а не Пехтерьев.
     Балагалаев. Почему ты это думаешь?
     Мирволин.  Как же  нам  этого  не  знать! помилуйте!  Мы  и  батюшку их
знавали, и  дядьев-то всех. Все Пехтеревыми прозывались, искони Пехтеревы, а
не Пехтерьевы. Пехтерьев- эдакой и фамилии у нас никогда не бывало... что за
     Пехтерьев?
     Балагалаев. А!.. Впрочем, не все ли равно? было бы
     сердце доброе.
     Мирволин. Совершенную истину изволили сказать-с: было бы сердце доброе.
(Глянув в окно.) Кто-то приехал-с.
     Балагалаев. А я еще в шлафроке. Это я с тобой заболтался. (Встает.)
     А л у п к и н (за кулисами). Доложи. А-а-лупкин, дворянин...
     Герасим (входит). Алупкин господин вас спрашивает-с.
     Балагалаев. Алупкин! Кто бишь это? Проси. А ты займи его, пожалуйста. Я
сейчас... (Уходит.)
     ЯВЛЕНИ'Е ТРЕТЬЕ
     Мирволин и Алупкин.
     Мирволин.  Николай  Иванович  сейчас  пожалуют-с.  Не  угодно  ли  пока
присесть?
     Алупкин. Покорнейше благодарю. Постоим-с. Позвольте узнать, с кем  имею
честь...
     Мирволин. Мирволин, помещик, здешний житель... может быть, слыхали?
     Алупкин.  Никак  нет-с,  не  слыхал-с...  Впрочем,  очень  рад  случаю.
Позвольте узнать: вам Балдашова, Татьяна Семеновна, родственница?..
     Мирволин. Никак нет-с. Какая это Балдашова?
     Алупкин. Тамбовская помещица, вдова-с.
     Мирволин. А! Тамбовская!
     Алупкин. Да-с,  тамбовская, вдова-с.  А  позвольте узнать, вам  здешний
становой пристав знаком?
     Мирволин. Порфирий Игнатьич? Еще бы! старинный приятель.
     Алупкин.  Величайшая  бестия,  какая  только есть  на  свете.  Вы  меня
извините,  я человек  откровенный, солдат:  я привык  выражаться прямо,  без
обиняков. Надо вам сказать...
     Мирволин. Не угодно ли вам чего-нибудь закусить с дороги?
     Алупкин. Покорнейше благодарю. Надо  вам сказать, что я в здешних краях
поселился недавно; а до  сих пор  я  жил  больше в Тамбовской  губернии. Но,
получив  после  покойницы  жены в  наследство пятьдесят  две души  в здешнем
уезде...
     Мирволин. А где именно, позвольте узнать?
     Алупкин. Сельцо Трюхино, в пяти верстах от большой воронежской дороги.
     Мирволин. А знаю, знаю! хорошее именьице.
     Алупкин. Дрянь  совершенная: один  песок...  Итак,  получив  наследство
после покойницы жены, я почел за благо переселиться сюда-с,  тем более что у
меня в Тамбове дом, с
     позволения  сказать, просто развалился. Вот-с я  и  переселился,- и что
же? ваш становой уже успел повредить мне самым неприличным образом.
     М и р в о л и н. Скажите! как это неприятно!
     Алупкин. Нет, позвольте, позвольте.  Другому бы  ничего, а  у меня дочь
Екатерина -  вот что прошу рассудить;  однако я  надеюсь на Николая Иваныча.
Хотя я всего два раза имел удовольствие их видеть, но я столько наслышался о
их справедливости...
     Мирволин. Да вот они сами-с.
     ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
     Те же и Балагалаев во фраке. Алупкин кланяется.
     Балагалаев. Мне очень приятно. Прошу присесть... Я... я, помнится, имел
удовольствие видеть вас у почтенного Афанасия Матвеича.
     Алупкин. Точно так-с.
     Балагалаев. Ведь  вы, кажется, недавно стали нашим,- недавно то  есть в
наш уезд переехали?..
     Алупкин. Точно так-с.
     Балагалаев. Вы, я надеюсь, не будете раскаиваться.
     Небольшое молчанье,
     Жаркий день какой сегодня...
     Алупкин. Николай Иванович, позвольте старому солдату объясниться с вами
откровенно.
     Балагалаев. Сделайте одолжение. Что такое?
     Алупкин.  Николай Иванович!  вы наш предводитель! Николай Иванович! вы,
так сказать, наш второй отец; я сам отец, Николай Иванович!
     Балагалаев. Я, поверьте, слишком хорошо знаю, слишком чувствую; это мой
долг. Притом лестное внимание дворянства... Говорите, что такое?
     Алупкин. Николай Иванович! ваш становой - первый плут-с.
     Балагалаев. Гм! Однако вы сильно выражаетесь.
     Алупкин.  Нет,  позвольте,   позвольте!   благоволите  выслушать...   У
соседнего мужика Филиппа  мой мужик якобы козла украл... А позвольте узнать,
на  что мужику  козел?..  Нет, вы мне  скажите, на  что  мужику козел?  Да и
наконец почему ж именно мой мужик этого козла украл? почему не другой? Какие
доказательства?  Положим даже, точно мой мужик виноват - так я-то  что? я-то
зачем отвечать должен?
     меня-то  зачем  беспокоить?  Что ж,  после  этого  я  за всякого  козла
отвечать буду? И становой будет мне вправе грубить... помилуйте! Он говорит:
козел  на вашем скотном  дворе отыскался...  Да  провались он совсем с своим
козлом! Тут дело не в козле, а в приличии!
     Балагалаев.  Позвольте,   я,  признаться,  хорошенько  не  понимаю.  Вы
говорите, ваш мужик украл козла?
     Алупкин. Нет, это не я говорю,- это становой говорит.
     Балагалаев. Да ведь, кажется, на то есть законный порядок. Я, право, не
знаю, почему вам было угодно обратиться ко мне?
     Алупкин. Да к  кому же, Николай Иваныч? Вы извольте рассудить. Я старый
солдат, я обиду получил,  честь моя страдает. Становой мне говорит, и  самым
эдак неприличным образом: дескать, я вас... Помилуйте!
     Герасим (входит). Евгений Тихоныч приехать изволили.
     Балагалаев  (встает).  Извините, пожалуйста... Евгений Тихоныч! Милости
просим! Как вы в своем здоровье?
     ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
     Те же и Суслов.
     Суслов. Хорошо, хорошо! спасибо... Господа! честь имею...
     Мир во лип. Наше вам, Евгений Тихоныч!
     Суслов. А, здравствуй!
     Балагалаев. А что ваша супруга?
     Суслов.  Жива... Экая жара!  Если б не к вам, Николай Иваныч, ей-богу с
места не тронулся бы.
     Балагалаев. Спасибо, спасибо. Неугодно ли? (К Алупкину.) Вы извините...
как вас по имени и по отчеству?
     Алупкин. Антон Семенов.
     Балагалаев.  Любезный мой Антон  Семеныч,  вы мне  после изложите  ваше
неудовольствие, а теперь... вы  видите сами... Я, с своей стороны, поверьте,
особое обращу внимание,- будьте покойны. Вы с Евгений Тихонычем знакомы?
     Алупкин. Никак нет-с.
     Балагалаев. Так позвольте же вас представить. Судья наш, благороднейший
человек во всех отношениях, душа  открытая, почтеннейший человек...  Евгений
Тихоныч! Суслов (у стола, закусывает). Чего?..
     Балагалаев. Позвольте  познакомить вас  с новым  жителем  нашего уезда:
Алупкин, Антон Семеныч, новый помещик.
     Суслов (продолжает есть). Мне чрезвычайно приятно. Вы откуда к нам?
     Алупкин. Из Тамбовской губернии.
     Суслов. А!  у меня  в  Тамбове родственник  живет,  пустейший  человек.
Впрочем, Тамбов - ничего, город хороший.
     Алупкин. Город точно ничего.
     Суслов. А что ж наши голубчики?.. они, пожалуй, и не приедут вовсе.
     Балагалаев Нет, этого я не думаю. Меня  уж и то удивляет, что их до сих
пор нет... Они должны были первые приехать.
     Суслов. А что, как вы думаете, мы помирим их?
     Балагалаев.  Должно  надеяться...  Я  и Петра  Петровича пригласил.  А!
кстати!  позвольте  обратиться  к вам с  просьбой, Антон Семеныч. Вы  можете
помочь нам в деле, которое, так сказать, равно касается до всех дворян.
     А л у п к и н. Та-ак.
     Балагалаев.  Здесь есть  у нас один  помещик -  Беспан-дин, и  хороший,
кажется,  человек, а  сумасброд; то есть  не  то чтобы сумасброд, а  кто его
знает! у Беспандина  сестра, Каурова, вдова: женщина,  по правде сказать, до
крайности бестолковая, упрямая... Впрочем, вы ее увидите.
     Мирволин. Это у них в роду-с, Николай Иваныч:  ихняя матушка, покойница
Пелагея Арсеньевна, еще того хуже была-с. Говорят,  в молодых летах  будучи,
кирпич им на голову упал: так, может, от этого-с...
     Балагалаев. Может быть. Потому, природа... Вот между этим Беспандиным и
его сестрой, вдовой Кауровой, третий год идет распря по случаю дележа. Тетка
их  родная  им обоим,  по  духовному  завещанию,  имение оставила,-  имение,
заметьте,  благоприобретенное... Ну, не могут поделиться, хоть  ты тресни...
Особенно  сестрица просто  ни  на что не  согласна.  До суда дело  доходило;
высшим  властям  прошения  подавали:  долго ли  тут до беды? Вот я и решился
наконец пресечь, так сказать, твердою  рукою корень зла, остановить, наконец
вразумить... Я им сегодня у себя свидание назначил, но уж в последний раз; а
там я  уж  другие меры приму... Из чего в самом деле мучиться?  Пусть суд их
разбирает.  В  миротворцы,  в  свидетели,  я  пригла