Плата будет вполне справедливой, -  сказал Чудо, глядя на 
мальчика. -  Сорок долларов в неделю.
	-  Нет!
	Билли засунул руки в карманы. Сорок долларов -  большая сумма, 
подумал он. Можно купить дегтя и дранок для крыши, шпаклевку для 
окон, белой краски для стен; хватит на новые тормозные колодки для 
"Олдса" и хорошие покрышки тоже; можно будет закупить бензин и 
керосин для ламп, молоко и сахару, разных приправ и многое другое, в 
чем нуждаются его предки. Сорок долларов -  это куча денег.
	-  Сколько недель? -  услышал он собственный голос.
	-  Ярмарка закрывается тринадцатого октября.
	Рамона схватила его руку и сжала ее.
	-  Я запрещаю, -  сказала она. -  Слышишь меня? Это "Призрак-
Шоу" -  богохульство! Оно высмеивает все то, что мы собой 
олицетворяем!
	-  Ты говоришь языком отца, -  тихо произнес Билли.
	-  Я знаю, о чем ты думаешь! Конечно, сорок долларов в неделю 
это большая сумма, которая может быть пущена на хорошие дела, но 
существуют много более достойных путей заработать, чем... чем 
участвовать в "Идиот-Шоу"!
	-  Например, каких? -  спросил Билли.
	Рамона замолчала. Ее голова напряженно работала в поисках 
ответа на вопрос. Каких?
	-  Ты будешь моим ассистентом, -  сказал Чудо. -  Ты почувствуешь 
реальную атмосферу шоу-бизнеса. Ты научишься держаться перед 
большой аудиторией, привлекать ее внимание и заставлять их хотеть 
большего, чем они увидели. Ты узнаешь... что из себя представляет мир.
	-  Мир, -  повторил Билли тихим отсутствующим голосом. Его 
глаза потемнели, когда он оглянулся на отца, а затем на мать. Она 
покачала головой.
	-  Это куча денег, мама.
	-  Это ничего не значит! -  резко ответила она и кинула на Чудо 
убийственный взгляд. -  Я растила своего сына не для этого, мистер! Не 
для разных "Шарлатан-Шоу" для одурачивания публики!
	-  Пятьдесят долларов в неделю, -  сказал Билли, и улыбка исчезла 
с лица Чудо. -  Я согласен на пятьдесят -  и ни центом меньше.
	-  Что? Послушай, знаешь, сколько ребят я бы смог нанять всего за 
тридцать долларов в неделю? Несколько тысяч, не меньше!
	-  Если вы потратили столько времени на поиски меня и мамы, то 
вы, по всей видимости, считаете, что я могу добавить в это шоу то, что 
не сможет никто другой. Я считаю, что стою пятидесяти долларов в 
неделю, и думаю, что вы заплатите их мне. Потому что если вы не 
заплатите, то я не поеду с вами, и все ваши поиски окажутся напрасной 
тратой времени. Я также хочу плату за неделю вперед, и мне нужно три 
дня, чтобы доделать крышу и сменить тормозные колодки у автомобиля.
	Чудо вскочил на ноги так, будто его окатили холодной водой. Его 
голова едва доходила Билли до плеча.
	-  Нет! Никогда!
	Он вбежал на террасу, схватил пиджак и водрузил на голову 
шляпу; его брюки сзади испачкались, и он отряхнул их с яростным 
выражением на красном лице.
	-  Пытаешься воспользоваться мною, а? -  Он промаршировал 
мимо Рамоны и Билли, вздымая ботинками пыль. Через десять шагов его 
скорость замедлилась, и он глубоко вздохнул. -  Сорок пять в неделю и 
два дня, -  выдохнул он оглядываясь через плечо.
	Билли пнул ногой камешек, обдумывая предложение.
	-  Хорошо. Решено.
	Чудо хлопнул в ладоши. Рамона схватила Билли за руку и 
проговорила:
	-  Так быстро? Просто так, без обсуждения?..
	-  Прости, мам, но я знаю, что ты скажешь. Это не так плохо. Это 
просто будет... притворство, и все.
	Чудо снова подошел к ним, протянул руку, и Билли пожал ее.
	-  Нет иного бизнеса, кроме как шоу-бизнес! -  провозгласил 
мужчина и улыбнулся. -  А теперь, тебя устроят тридцать долларов 
аванса?
	Он достал бумажник и широким жестом распахнул его. В 
пластиковом окошечке Билли увидел пожелтевшее фото молодого 
человека в униформе.
	-  Сорок пять, -  ровно и твердо произнес Билли.
	-  Да, да, конечно, -  рассмеялся Чудо. -  Ты мне нравишься, 
Уильям. Ты провел хорошую сделку. Кстати, о вождении. У тебя есть 
права? Нет? Ты можешь водить автомобиль или нет?
	-  Я ездил несколько раз на "Олдсе".
	-  Прекрасно. Возможно, тебе придется иногда заниматься этим. -  
Он считал банкноты. -  Вот. Этим ты почти обанкротил меня, но... я 
думаю, что эти деньги пойдут на добрые дела. Есть ли здесь поблизости 
мотель, в котором принимают чеки?
	-  "Бама Инн", может. Это в Файете. Там есть еще и "Тревел-
Лодж".
	У него за спиной Рамона резко повернулась и скрылась в доме.
	-  Ага, прекрасно. Тогда, увидимся через два дня. Скажем, в четыре 
дня? Мы должны встретить "Райдер Шоу" в Тускалузе, и я хочу быть там 
до темноты. -  Он закрыл бумажник и снова убрал его в карман пиджака, 
не сводя глаз с Билли, как-будто ожидая, что он может вдруг 
передумать. -  Мы договорились? Точно?
	Билли кивнул. Он принял решение и не собирался его менять.
	-  Работа будет трудной, -  предупредил Чудо. -  Прохлаждаться не 
придется. Но ты научишься справляться. Дня за два. Счастлив был 
познакомиться с вами, миссис Крикмор! -  крикнул он, но она так и не 
повернулась. Он пошел по дороге, осторожно обходя камни; когда он 
обернулся, чтобы помахать на прощание, то неожиданно для всех с 
террасы крикнул Джон:
	-  Возвращайтесь побыстрей!


28

	-  Конечно, -  сказал Билли и привстал на лестнице, чтобы оглядеть 
свою работу. Она была хороша; трещины и дыры были заделаны, и 
новая дранка лежала ровно и гладко. Пока Билли спускался с крыши, 
держа в руках ящик с гвоздями и молоток, полуденное солнце нещадно 
жгло его спину. Рукавицы на его руках были измазаны машинным 
маслом, которым были обмазаны гвозди, и его разводы виднелись у него 
на лице и животе. Он вымыл с мылом лицо и руки, а затем отнес на место 
лестницу и ящик.
	Пока жаркое солнце сушило ему волосы, он стоял и смотрел по 
сторонам. Я вернусь, сказал он сам себе. Конечно вернусь, в середине 
октября. Однако что-то внутри него говорило, что когда он вернется, то 
уже не будет тем Билли Крикмором, который уезжал. Он обошел "Олдс": 
новые колодки установлены, покрышки заменены, хотя одна из них уже 
выглядит уже почти лысой.
	Затем, обойдя вокруг дома, он подошел к террасе. Джон сидел на 
своем любимом стуле с Библией на коленях и бокалом лимонада 
рядышком на столе. Увидев Билли, он улыбнулся.
	-  Какой жаркий сегодня день.
	Что-то схватило Билли в животе и за горло. Попытавшись 
улыбнуться в ответ, он произнес:
	-  Да, сэр, конечно.
	Рамона сидела в передней в старом кресле-качалке. Ее руки 
вцепились в подлокотники, а перед ней на полу стоял небольшой 
старенький коричневый чемодан сына.
	-  Со мной все будет в порядке, -  сказал Билли.
	-  Знаешь, Тускалуза не так далеко. Если тебе не понравиться то, во 
что ты себя втянул, то садись на автобус и возвращайся домой.
	-  Я не поступлю так при первой же неприятности, -  возразил он. -  
Я продержусь там столько, сколько смогу.
	-  Карнавал, -  нахмурилась Рамона и покачала головой. Ее глаза 
покраснели и распухли, но она уже не плакала. Ее сын собирается уйти в 
мир, следуя извилистым тропам своего Неисповедимого Пути, а это то, 
что завещал Дарующий Дыхание. -  Я была на одном из них девочкой. 
Свет режет глаза, а шум как на чаепитии в Аду. Они показывают 
уродцев, несчастных людей, которые не виноваты, что родились такими. 
А публика вокруг стоит и смеется. -  Она секунду молчала. -  Не дай им 
сделать из себя уродца. Они попытаются, также, как и жители Готорна, 
но ты не позволяй им. Тебя будут проверять, попомни мое слово.
	-  Я знаю.
	-  Ты понимаешь, -  она наклонила к нему свое лицо, -  что 
Неисповедимый Путь больше, чем ритуал, который проделала над тобой 
твоя бабушка? Целью ритуала было раскрыть твое сознание, обострить 
чувства; сделать готовым к тому, что ждет тебя впереди. Ты начал свой 
Неисповедимый Путь в десять лет, когда увидел дух мальчика Буккеров, 
и теперь Неисповедимым Путем стала вся твоя жизнь, точно так же, как 
и моя. События будут нанизываться на события, как вереница открытых 
дверей; люди будут сталкиваться с тобой, и ты будешь сталкиваться с 
ними, и ты никогда не должен недооценивать силу человеческого 
прикосновения. Оно может творить чудеса.
	Она слегка подалась к нему, и ее глаза засияли. -  Ты можешь 
попасть в темные места, сынок, и тогда тебе придется самому искать 
выход оттуда. Тот, которого ты видел в коптильне -  Меняющий Облик -  
не единственный представитель темных сил в этом мире. Существует 
также человеческое невежество, страдание, боль и мука, исходящие из 
души человека. Ты все это тоже увидишь.
	Но Меняющий Облик вернется, Билли. Я уверена в этом. Он все 
еще настроен против тебя и будет на тебя нападать, может быть даже 
тогда, когда ты меньше всего об этом подозреваешь. Твоя бабушка не 
знала в точности пределы возможностей Меняющего Облик и то, что он 
может делать. И я тоже. Во всяком случае, все время ожидай 
неожиданного.
	Он подумал о существе-вепре и его обещании ждать его.
	-  Как ты себя чувствовал, -  спросила Рамона, -  после того, что 
ты... сделал на лесопилке?
	-  Я испугался. И был немножко не в себе.
	В течении двух дней после событий на лесопилке ему снился 
кошмар, в котором вращающееся лезвие пилы превращает его руку в 
кровавое месиво. Иногда он чувствовал дикую, страшную боль, 
пронзающую его левый глаз. Хуже, чем боль, однако, был горячий комок 
ярости, выросший в нем во время атаки клановца во дворе перед 
террасой. Потом боль и ярость постепенно исчезли.
	-  Это были эмоции, которые держали Линка Паттерсона в этом 
мире, -  объяснила Рамона. -  Когда ты уговорил духа оставить их, у него 
появилась возможность перенестись. Ты до сих пор несешь эти чувства в 
себе; что ты собираешься с ними делать? В следующий раз может быть 
еще уже. У тебя есть две возможности: ты можешь повернуть эмоции на 
что-то созидательное, либо на что-то злое и жестокое. Я не знаю, что 
тебя ждет.
	-  Я справлюсь с этим.
	-  И еще одна проблема. -  Она посмотрела в окно, боясь увидеть 
поднимающиеся клубы дыма. Мужчина вот-вот должен приехать. -  
Черная аура.
	Сердце Билли подпрыгнуло.
	-  Ты увидишь ее снова. Именно из-за нее я перестала выходить из 
дома, посещать город и церковь; я просто не хотела знать, кто умрет 
следующим. В ту ночь палаточной проповеди я увидела пару человек, 
которым мальчик Фальконера сказал, что они исцелены; поскольку эти 
люди были при смерти и перестали принимать лекарства, ТО ОНИ 
ВСКОРЕ УМЕРЛИ. Я верю, что человеческое сознание может творить 
чудеса, Билли: могущественные, потрясающие землю чудеса. 
Человеческое сознание может исцелять тела; но иногда оно может 
наслать на него порчу путем придумывания у себя несуществующих 
недугов. Как ты думаешь, что творилось в умах тех семей, чьи члены 
посетили "Крестовый поход" и кому велели выкинуть все их лекарства и 
перестать посещать докторов? Вероятно, после того, как те умерли, они 
прокляли Бога, поскольку они были полны ложной надеждой и в это 
время пришла смерть. Их заставили повернуться к смерти задом, 
закрыть на нее глаза; и тем страшнее для них была потеря их близких. И 
христиане, и грешники болеют одинаково часто, а доктора существуют 
для того, чтобы им помогать... не говоря уже о старой доброй дозе смеха, 
радости и веры. Когда Фальконер играет с Богом, он превращает умных 
хороших людей в стадо баранов, готовых для стрижки.
	-  Ты уверенна, что эти люди потом умерли? -  спросил Билли. -  
Может быть, черная аура в последствии ослабла и эти люди 
восстановили свое здоровье...
	Она отрицательно покачала головой.
	-  Нет. Я видела то, что видела, но лучше бы не видела этого вовсе, 
потому что теперь я знаю. Я знаю и буду молчать, поскольку что может 
одна ведьма? -  Она замолкла, и Билли увидел в ее глазах любопытство, 
которое он не смог полностью понять. -  Худое зло -  самое худшее -  
носит одеяние пастуха и разит того, кто доверяет ему. О, Господи... -  
Она глубоко вздохнула и замолчала.
	Билли положил ей ладони на плечи, и она накрыла их своими.
	-  Ты будешь гордиться мною, мама. Увидишь.
	-  Я знаю. Билли, тебе предстоит долгая дорога...
	-  Только до Тускалузы...
	-  Нет, -  тихо возразила Рамона. -  Сначала до Тускалузы. Потом... 
твой Неисповедимый Путь разойдется с моим. Ты пойдешь дальше и 
увидишь то, о чем я и не мечтала. С одной стороны я завидую тебе, а с 
другой -  боюсь за тебя. Да... -  Она поднялась с кресла, и Билли увидел у 
нее пряди серебристых волос. -  Я сделаю тебе несколько сэндвичей, пока 
ты будешь одеваться. Одному Богу известно, когда у тебя появиться 
возможность поесть.
	Билли подошел к своим выдвижным ящикам и достал оттуда 
одежду, которую хотел одеть для своего путешествия -  чистые голубые 
джинсы и сине-зеленый пиджак. Он быстро оделся, желая выкроить 
немного времени перед отъездом для разговора с отцом. Одевшись, он 
вытащил из грязных джинсов, в которые был одет, работая на крыше, 
блестящий, приносящий счастье кусочек угля и положил его в карман. 
Его сердце стучало как оркестр ударных инструментов. Он вынес свой 
чемодан на террасу, где его отец, склонив голову набок, всматривался в 
сторону дороги и к чему-то прислушивался.
	-  Жаркий денек, -  произнес Джон. -  Слышишь, как шелестит 
кукуруза?
	-  Папа, -  произнес Билли. -  Не знаю, поймешь ты меня или нет, 
но... я ненадолго буду в отъезде. Видишь? Мой чемодан собран, и... -  К 
его горлу подкатил комок, и ему пришлось подождать, пока он 
исчезнет. -  Меня не будет до октября.
	Неожиданно в его сознании промелькнула мысль: "Твоего папы в 
октябре уже не будет". Он отогнал ее прочь, глядя на здоровую половину 
отцовского лица.
	Джон кивнул.
	-  Сверчки предпочитают стрекотать в жару, правда?
	-  О, папа... -  прошептал Билли. Его горло сжалось, и он схватил 
одну из жестких рук отца, покоящихся на подлокотниках. -  Прости меня, 
это по моей вине, прости меня, прости меня... -  Его глаза обожгли слезы.
	-  Буль! -  произнес отец и улыбнулся. -  Видел? Старая лягушка 
прыгнула в пруд! -  Он покосился на дорогу и подался вперед, прикрывая 
глаза от солнца здоровой ладонью. -  Смотри-ка, едут гости.
	На дороге поднимались клубы пыли. ~Не сейчас!~ -  мысленно 
прокричал Билли. ~Еще слишком рано~. Из-под колес фургона 
разлетались в разные стороны птицы; на этот раз автомобиль не 
остановился, а мужественно преодолел все рытвины и ухабы до самого 
дома. На бортах фургона белыми, в форме привидений, буквами была 
выведена надпись: "ПРИЗРАК-ШОУ ДОКТОРА ЧУДО".
	-  Кто сегодня у нас в гостях? -  спросил Джон, и на его лице 
появилась кривобокая улыбка.
	-  Мужчина, о котором я тебе рассказывала, дорогой, -  ответила 
Рамона из-за двери; она как раз выходила на террасу, держа в руках 
бумажный пакет с двумя сэндвичами, с арахисовым маслом и джемом и с 
копченой колбасой, и парой красных яблок. Ее глаза замерли, когда 
дверь автомобиля отворилась и из него вылез Доктор Чудо, 
выглядевший так, будто он спал в своем полосатом костюме и 
соломенной шляпе.
	-  Хороший денек, не правда ли? -  крикнул он и направился к дому 
на своих кургузых ногах; с каждым шагом его улыбка теряла энергию 
под ледяным взглядом Рамоны. Он прокашлялся и, подняв голову, 
взглянул на крышу.
	-  Все закончено?
	-  Он закончил.
	-  Хорошо. Мистер Крикмор, как вы себя чувствуете?
	Джон продолжал молча смотреть на Чудо.
	Доктор поднялся на край террасы.
	-  Билли! Пора ехать.
	Когда Билли наклонился, что бы поднять свой чемодан, Рамона 
задержала его руку.
	-  Подожди минутку! Обещайте мне одну вещь! Вы будете 
заботиться о моем мальчике! Вы будете обращаться с ним, как с 
собственным сыном! Он не чурается тяжелой работы, но он не лошадь. 
Обращайтесь с моим мальчиком хорошо. Можете вы мне это обещать?
	-  Да, мэм, -  ответил Чудо и слегка наклонил голову. -  Я даю 
такое обещание. Хорошо... Пожалуй, я сам погружу это все в грузовик.
	Он взял чемодан и направился к грузовику, оставив их наедине.
	-  Билли. -  Голос был тихий и неразборчивый; его голубой глаз 
был затуманен смутными воспоминаниями о тех днях, когда стоящий 
перед ним юноша был еще маленьким мальчиком. На здоровой 
половине его лица появилась улыбка, но быстро пропала.
	-  Я уезжаю, папа. Я буду много работать и присылать вам деньги. 
Все будет прекрасно...
	-  Билли, -  произнес Джон, -  я... я хочу прочитать тебе. -  Чувства 
затрудняли его речь, и ему стало тяжелее подобрать правильное слово. 
Он очень старался сконцентрироваться; он взял Библию, открыл 
евангелие от Матфея и поискал нужную цитату. Затем Джон с трудом 
начал читать: -  Матфей, седьмая глава, стихи тринадцатый и 
четырнадцатый. "Входите... тесными вратами, потому что широки врата 
и пространен путь... ведущие в погибель, и... многие идут ими; потому 
что узки врата и узок путь... ведущие в жизнь, и немногие... находят их". -  
Он закрыл Библию и перевел взгляд на сына. -  Я читаю уже лучше.
	Билли наклонился, обнял отца и поцеловал его в щеку. От него 
пахло "Виталисом", и Билли вспомнил времена, когда они вместе ходили 
стричься к Куртису Пилу. Когда он выпрямился, глаза отца сияли.
	-  До свидания, папа, -  попрощался Билли.
	Рамона обняла сына, и они направились к фургону Доктора Чудо.
	-  Будь осторожен, -  сказала она хриплым от волнения голосом. -  
Будь сильным и гордым. Два раза в день чисть зубы и проветривай на 
ночь одежду. Помни, кто ты такой: ты -  Билли Крикмор, и в твоих 
жилах течет кровь чокто.
	-  Да, мэм. Я буду присылать деньги каждую неделю, и я... -  Он 
взглянул на фургон, и его охватил настоящий страх; он чувствовал себя 
попавшим в кораблекрушение матросом, которого медленно относит от 
земли. -  Со мной будет все в порядке, -  закончил он, когда страх утих. -  
Тебе нужно съездить на ближайшую заправочную станцию и накачать 
колеса "Олдсу". Я хотел это сделать сам, но... времени было мало...
	-  Ты пиши, слышишь? Помни о хороших манерах и не забывай 
молиться...
	Доктор Чудо наклонился и открыл дверь машины. Билли 
вскарабкался в слегка засаленную кабину. Он захлопнул дверь, и Рамона 
снова обратилась к нему:
	-  Помни, кто ты! В твоих жилах течет кровь чокто, и...
	Чудо включил зажигание.
	-  Ты готов, Билли?
	-  Да, сэр, -  он взглянул в сторону дома, помахал отцу, а затем 
сказал матери: -  Я люблю тебя.
	Автомобиль тронулся.
	-  Я люблю тебя! -  крикнула Рамона в ответ и пошла рядом с 
фургоном, пока тот на маленькой скорости объезжал рытвины. -  Ложись 
спать пораньше, не засиживайся допоздна. -  Она прибавила шагу, 
потому что фургон увеличил скорость. Из-под его колес начали 
подниматься клубы пыли. -  Веди себя хорошо! -  крикнула Рамона.
	-  Ладно! -  пообещал Билли, и в следующее мгновение фургон 
помчался вперед, оставив Рамону позади. Рамона, прикрыв рукой глаза 
от пыли, смотрела, как фургон выезжает на шоссе. Он свернул налево и 
исчез за занавесью вечнозеленых деревьев, но Рамона продолжала стоять 
и смотреть до тех пор, пока звук двигателя фургона эхом не растворился 
в холмах.


29

	Рамона повернулась и, поднимая тучки пыли, направилась к дому. 
Она несколько минут посидела на террасе с Джоном, а затем сказала ему, 
что ей надо отлучиться часа на два, чтобы съездить на заправочную 
станцию и в магазин в Файет. Он кивнул и сказал, что все прекрасно. На 
кухне Рамона достала из кувшина два доллара, проверила, что у Джона 
есть все необходимое, что может понадобиться за вермя ее отлучки, а 
затем взяла ключи от машины. Она выехала на шоссе в двадцать минут 
пятого и рассчитывала попасть в нужный ей магазин в Файете до 
закрытия в пять часов.
	В Файете она припарковала "Олдс" рядом с ломбардом и 
кредитной конторой. В витрине ломбарда были выставлены дешевые 
кольца с фальшивыми бриллиантами, приемники, пара электрогитар, 
тромбон и несколько наручных часов. Над входом висела вывеска: 
"ЗАЛОГИ И ССУДЫ ХЭПА" и "ВЫ ВСЕГДА СЧАСТЛИВЫ, КОГДА 
ИМЕЕТЕ ДЕЛО С ХЭПОМ". Она зашла в контору, где единственный 
потолочный вентилятор гонял туда-сюда тяжелый, пыльный в