что раскапывать могилы, чтобы дать поглазеть зевакам на кости, 
все равно, что использовать в "Призрак-Шоу" настоящих призраков.
	-  Подумай об этом! -  продолжал Крипсин. -  Ты только скребешь 
поверхность! Ты и Уэйн, гастролирующие вместе! Для тебя не будет 
никаких тайн, Билли, если даже мертвые тебе подвластны!
	Билли чувствовал себя разбитым и больным, но, взглянув в черные 
глаза мужчины, увидел правду. Мужчина хотел сам обладать властью 
над мертвыми. Мужчина хотел использовать его как марионетку в 
кукольном театре, притягивая зрителей мрачными тайнами. Он не мог 
поверить, что Уэйн принимает в этом участие!
	-  Нет, -  ответил он. -  Я не могу этого сделать. Я не хочу.
	-  Почему нет? Почему? Конечно, сейчас ты может быть испуган, 
но после того, как ты подумаешь об этом -  и после разговора с Уэйном -  
ты увидишь свет. С того самого момента, как я увидел эти газеты... нет, с 
того момента, когда Уэйн рассказал мне все о тебе и твоей матери, я 
знал, что в тебе есть нечто особенное. Я знал, что ты обладаешь силой...
	Вдруг мужчина замолчал и в горле у него странно забулькало, 
будто его душили.
	Билли удивленно уставился на него. На руке Крипсина сидела 
муха.
	Мужчина с криком подпрыгнул, перевернув кресло и стол и 
попытался убежать от насекомого. Он дико махал руками пока муха 
жужжала у него над головой. Мысленно он снова был на корабле, 
который вез его и его родителей из Греции, и смотрел, как мухи ползают 
по окоченевшим трупам его отца и матери, умерших от лихорадки, как и 
добрая половина пассажиров корабля.
	Глаза Крипсина вылезали из орбит. Муха коснулась его. Болезнь 
преодолела поставленные им барьеры. Крысы, пищащие в трюме, 
разлагающиеся, полные личинок, трупы его родителей. Он закричал от 
неподдельного ужаса, когда муха закружилась около его щеки, и упал на 
колени.
	Билли встал и отогнал муху от его лица. Он знал, что за ним 
придет мужчина и отведет его обратно к женщине со шприцами. Здесь 
повсюду опасность. Ему нужно сбросить дремоту и попробовать найти 
выход отсюда! Он повернул дверную ручку и вышел в пустой коридор. За 
его спиной снова завизжал Крипсин.
	Он двинулся по коридору, стараясь вспомнить, каким путем его 
привели. Голос Крипсина эхом раздавался у него за спиной. Билли 
перешел на бег, споткнулся, упал, поднялся и снова побежал. Стены 
вокруг него, казалось, дышали как будто он находился внутри 
гигантского зверя, старающегося переварить его.
	Он повернул за угол и резко остановился.
	Не далее, чем в десяти футах, у открытой двери, стоял 
голубоглазый рыжеволосый юноша в пижаме. Увидев Билли, он замер. 
На его обожженных на солнце щеках блестел пот ночного кошмара.
	-  Уэйн?! -  спросил Билли.
	У Уэйна отвисла челюсть. Его глаза остекленели от 
неожиданности.
	Билли сделал шаг в его сторону и заметил, как он сжался.
	-  Что они сделали с тобой? -  прошептал Билли. -  Уэйн, что они...
	Чья-то рука схватила его за плечо. Найлз выкрутил ему руку за 
спину, чтобы не дать возможности убежать. Крипсин все еще кричал как 
сумасшедший.
	Уэйн прижался к стене. Он увидел, что они даже обеспечили 
готорнского демона даже его одеждой. Они привезли его сюда и 
спрятали в белом домике, и они дали ему его одежду!
	-  Вы говорили, что я в безопасности, -  прошептал Уэйн Найлзу. -  
Вы говорили, что пока я остаюсь здесь, я...
	-  Заткнись, черт побери! -  крикнул ему Найлз.
	-  Уэйн, они привезли меня силой! -  крикнул Билли. Боль очистила 
ему голову. -  Они пытаются использовать меня, Уэйн, как пытаются 
использовать тебя!
	-  Уэйн, -  сказал Найлз. -  Я хочу, чтобы ты оделся и собрал свою 
сумку. Сделай это быстро. Мистер Крипсин хочет уехать отсюда через 
пятнадцать минут.
	-  Демон, -  прошептал Уэйн прижавшись к стене.
	-  Иди собирайся! Быстрее!
	-  Убейте его для меня, -  сказал Уэйн. -  Прямо здесь. Прямо 
сейчас. Убейте его, как убили ведьму.
	Билли почти вырвался резким рывком, но Найлз смог снова 
схватить его.
	И тут Уэйн понял всю правду.
	-  Вы привезли его сюда, -  сказал он со слезами на глазах. -  
Почему? Чтобы мне сделать больно? Чтобы у меня были кошмары? 
Потому что... -  тихо простонал он. -  Этот парень злой... и мистер 
Крипсин тоже?!
	-  Я больше не буду повторять, чтобы ты побыстрее двигал своей 
толстой задницей! -  снова крикнул Найлз и потащил Билли обратно по 
коридору туда, где Крипсин причитал о возвращении в Пальм-Спрингс 
потому, что это место стало зараженным.
	Это все обман, понял Уэйн. Они никогда не были ему друзьями; 
они никогда не хотели на самом деле защитить его. Они привезли демона 
прямо к его дверям! Все было обманом только для того, чтобы захватить 
Поход!
	Теперь для него все стало ясно, и в мозгу роились дикие мысли. 
Может быть, они привезли сюда Билли Крикмора, чтобы подменить его 
самого!
	Даже его папа обманул его и на самом деле не был его папой. Он 
был обманут с самого начала. Ему всегда говорили: излечивай, Уэйн, 
излечивай, Уэйн, даже если не чувствуешь внутри себя пламени, 
излечивай...
	Его голова раскалывалась. Змея победила.
	Но не до конца! Он все еще остается Уэйном Фальконером, 
Величайшим Евангелистом Юга! И остался всего один путь уничтожить 
коррупцию, которая окружила и захватила его. Он вытер слезы с лица.
	Орел еще может победить змею.


61

	Джим Кумбс поднял "Челленджер" до шестнадцати тысяч футов. 
Он проверил инструменты и включил автопилот. Под крылом 
реактивного самолета, как показывал направленный луч радара, 
расстилалась каменистая пустыня и горы. Прогноз погоды на маршруте 
обещал чистое небо. Взлет и посадка были самыми ответственными 
действиями при управлении "Челленджером"; теперь, при почти 
идеальной видимости и работающем автопилоте, Кумбс может 
откинуться в кресле и расслабиться. Его разбудили в его комнате рядом с 
ангаром получасом раньше, и Дорн сообщил, что мистер Крипсин 
желает немедленно вернуться в Пальм-Спрингс. Сам Крипсин, 
переживший нервный срыв, находился в пассажирском салоне. Он 
поднялся на борт в белом халате с бледным как мел лицом и уткнулся в 
кислородную маску как только пристегнулся. Найлз и Дорн были даже 
более тихими, чем обычно. Уэйн сидел молча и размышлял, даже не 
удосуживаясь ответить на вопросы Кумбса. И еще один пассажир был на 
борту самолета: темноволосый юноша, которого Кумбс вез из Чикаго. 
Взгляд парня был упрямым и восторженным, чем-то средним между 
яростью и страхом, а может быть, в нем было немного и того, и другого. 
Кумбс не знал почему, но он был счастлив, что он не этот парень.
	Кумбс зевнул, еще не совсем отойдя от прерванного сна. Через 
пару часов они будут в Пальм-Спрингс.
	Со своего места в середине самолета Билли видел, как вздымалась 
грудь Крипсина, когда огромный мужчина делал вдох через 
кислородную маску. Крипсин сел лицом вперед, чтобы для него было 
достаточно места, и дышал словно в агонии. Внезапно он протянул руку 
и задернул пластиковую занавеску, отгородив себя от остальной части 
салона. Найлз дремал рядом с Билли, Дорн -  через проход. Напротив 
Крипсина как статуя сидел Уэйн.
	Что они сделали с ним? -  гадал Билли. Как эти люди смогли 
прибрать к рукам "Крестовый поход Фальконера"? В глазах Уэйна был 
ужас и безумие, и Билли испугался, что ему уже ничем не поможешь. Но 
он все равно попробует. Он считал это частью своего Неисповедимого 
Пути -  пробиться сквозь барьеры страха и смести их, помочь Уэйну 
свернуть с дороги, которая ведет его прямо в лапы Августа Крипсина. 
Его мать -  их мать -  вероятно мертва. Сумасшествие Уэйна было тому 
причиной, а Крипсин оказал ему эту услугу. Приемному сыну Джимми 
Джеда Фальконера в наследство достались страх и ненависть.
	Билли вспомнил, что ему говорила мать: Уэйн будет не в 
состоянии распознать Зло, когда оно окажется поблизости. Уэйн может 
оказаться слабым звеном, через которое будет действовать Меняющий 
Облик, чтобы заполучить его, Билли. Он откинул голову и крепко 
зажмурил глаза. Что бы она посоветовала ему делать сейчас? Когда он 
открыл глаза, то увидел, что Уэйн смотрит на него, оглянувшись через 
плечо. Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд, и Билли 
почувствовал, как между ними пробежал ток, как будто они были двумя 
подключенными друг к другу батареями. Потом Уэйн поднялся с места и 
пошел по коридору избегая взгляда Билли.
	-  Что такое? -  спросил Найлз, когда Уэйн растолкал его.
	-  Я хочу пройти в кабину пилота, -  сказал Уэйн. Его глаза были 
стеклянными, а виски пульсировали. -  Можно?
	-  Нет. Иди сядь на место.
	-  Мистер Крипсин всегда разрешал мне, -  настаивал Уэйн. -  Я 
люблю сидеть впереди, чтобы видеть оборудование. -  Он криво 
улыбнулся уголком рта. -  Мистер Крипсин хочет, чтобы я был счастлив, 
не так ли?
	Найлз помолчал, а затем раздраженно произнес: -  Ладно, иди. 
Какое мне до тебя дело! -  Он снова закрыл глаза.
	-  Уэйн, -  позвал Билли, и юноша оглянулся. -  Я тебе не враг. Я 
никогда не хотел, чтобы все так обернулось.
	-  Ты должен умереть, -  глаза Уэйна горели двумя горячими 
голубыми звездами. -  Я должен в этом удостовериться, пусть это будет 
последнее, что я сделаю. Бог поможет мне в этом.
	-  Послушай меня, -  сказал Билли; от него исходил жар. Он должен 
сказать ему, прямо сейчас, и заставить поверить. -  Пожалуйста. Я не зло, 
как и... моя мать. Ты никогда не задумывался, откуда у тебя возник дар 
исцеления? Почему именно у тебя? Я тебе могу объяснить, почему. Не 
отворачивайся! Пожалуйста! Фальконеры не были твоими настоящими 
родителями, Уэйн...
	Уэйн замер. Несколько секунд его рот беззвучно открывался и 
закрывался, а затем он прошептал:
	-  Откуда ты знаешь это?
	-  Я знаю, потому что об этом мне сказала моя -  наша -  мама. Я 
говорю тебе правду. Твоей родной матерью была Рамона Крикмор, а 
отцом Джон Крикмор. Ты родился в один день со мной: 6 ноября 1951 
года. Джимми Джед Фальконер купил тебя у человека по фамилии 
Тиллман и вырастил тебя как своего собственного сына. Но это не 
потому, что наши родители не любили тебя, Уэйн. Они любили. Но они 
хотели, чтобы ты попал в хороший дом, и они...
	-  Лжец, -  произнес Уэйн придушенным голосом. -  Ты лжешь, 
стараясь спасти свою жизнь.
	-  Она любила тебя, Уэйн, -  продолжал Билли. -  Несмотря ни на 
что. Она знала, кто ты такой, с того самого момента, когда впервые 
увидела тебя на палаточной проповеди. Она говорила, что тебя 
используют, но не могла противостоять этому. Посмотри на меня, Уэйн! 
Я говорю тебе правду!
	Уэйн поморгал, коснувшись ладонью лба.
	-  Нет. Ложь... все лгут мне. Даже... мой собственный папа...
	-  В тебе кровь Крикморов. Ты сильный; сильнее, чем думаешь. Я 
не знаю, что они с тобой сделали, но ты должен бороться с этим. Ты не 
должен позволить им победить!
	Найлз, дремавший в своем кресле зашевелился и велел Билли 
заткнуть свой рот.
	-  Ты будешь гореть в Аду, -  сказал Уэйн Билли, повернулся и 
пошел в сторону кабины пилота. Несколько секунд он стоял и смотрел 
на Августа Крипсина; мужчина сидел с закрытыми глазами и с ревом 
вдыхал и выдыхал кислород.
	-  Увидишь, -  прошептал Уэйн и направился в кабину пилота, где в 
полудреме сидел Джим Кумбс.
	Кумбс зевнул и сел, быстро оглядев приборы.
	-  Привет, Уэйн, -  сказал он.
	-  Привет.
	-  Рад, что ты пришел. Я как раз хотел попросить тебя, чтобы ты 
подменил меня, пока я схожу в сортир. Мы на автопилоте, так что тебе 
ничего не надо трогать. Красивая луна, да?
	-  Конечно.
	-  Ну... -  Он потянулся, а затем расстегнул ремни и встал. -  Я 
постараюсь как можно быстрее. Прислушайся к двигателям. Они хоть 
кого заставят заснуть!
	-  Да, сэр. -  Уэйн опустился в кресло второго пилота, туго 
пристегнулся ремнем и взглянул на приборную панель. Скорость 431 
узел. Высота шестнадцать тысяч. Компас указывал на северо-запад.
	-  Хорошо, парень, -  сказал Кумбс и вышел.
	Уэйн прислушался к раздающимся в наушниках приплывающих из 
пространства сигналам навигационных маяков, затем взглянул на 
штурвал, двигающийся по команде автопилота. Чувство власти 
заставило его щеки запылать. Все они были в его руках; он знал, что не 
должен позволить им привезти его обратно в Пальм-Спрингс. Он 
потерпел поражение с Походом, потерпел поражение со своей 
целительской миссией, потерпел, потерпел...
	Но здесь, высоко в небе, он мог про все это забыть. Он поднял 
трясущуюся руку и выключил автопилот.
	-  Не делай этого, сынок. -  Рядом, в кресле пилота, сидел в своем 
желтом костюме Джимми Джед Фальконер с серьезным, обеспокоенным 
лицом. -  Ты должен доверять мистеру Крипсину; он заботится о тебе, 
сынок. Он даст тебе сделать с Билли Крикмором все, что захочешь. Но 
не делай то, о чем думаешь. Это... это все разрушит...
	Уэйн посмотрел на него, а затем покачал головой.
	-  Ты лгал мне. Все время. Я не твой сын, не так ли? Я никогда не 
был...
	-  Нет, ты мой сын. Не слушай это дерьмо! Слушай меня! Доверяй 
мистеру Крипсину, Уэйн. Не делай того, что пытаешься...
	Уэйн увидел испуг в глазах мужчины. Это доставило ему 
удовольствие.
	-  Ты испугался, -  сказал он. -  Ты испугался до смерти, так? Ты 
уже мертв...
	-  НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, МАЛЕНЬКИЙ СУЧОНОК! -  Лицо 
Фальконера стало расползаться, как восковая маска. На Уэйна глянул 
один звериный, красный глаз.
	В салоне Билли почувствовал холод и открыл глаза. Пилот 
проходил мимо него в туалет, находившийся в хвосте самолета. Билли 
дернулся и огляделся вокруг, потому что увидел нечто такое, что 
заставило его сердце громко застучать.
	Пилот остановился и оглянулся, наморщив лоб.
	-  Что-нибудь не так? -  спросил он настороженно.
	Билли не ответил. Тело мужчины было окружено зловещим 
иссиня-черным туманом; от него во все стороны тянулись короткие 
дымообразные щупальца.
	-  На что ты смотришь? -  спросил Кумбс, пригвожденный к месту 
темным, напряженным взглядом Билли.
	Билли повернул голову и посмотрел на сидящего через проход 
Дорна. Черная аура вцепилась в него как блестящая темная кожа. Через 
сиденье протянулась рука Найлза и схватила Билли за плечо. Рука была 
окутана черным предвестником смерти. Окруженное черной аурой лицо 
Найлза подалось вперед.
	-  В чем проблема, малыш? -  спросил он.
	Все они умрут, понял Билли. И возможно, он сам тоже. Самолет. 
Кто им управляет? Уэйн? Неожиданно салон наполнил холод смерти. 
Когда Уэйн вошел в кабину пилота, все внезапно изменилось. Уэйн 
собирается сделать это. Уэйн собирается убить их всех.
	-  НЕТ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, МАЛЕНЬКИЙ СУЧОНОК! -  ревело 
существо, сидящее в кресле пилота. -  НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!
	Маска Дж. Дж. Фальконера растаяла, и теперь Уэйн видел, что это 
было: ужасное существо с горящими красными глазами и кровожадной 
мордой дикого вепря. Уэйн понял, что видит Зло в его настоящем 
обличье. Существо издало придушенный бормочущий звук, когда Уэйн 
ухватился за штурвал и нащупал ногой педаль управления рулями. Затем 
он бросил "Челленджер" вправо-вверх, увеличивая при этом подачу 
горючего в двигатели.
	За мгновение до того, как шум двигателей резко усилился, Билли 
услышал рев Меняющего Облик. Самолет, ревя двигателями, завалился 
на правое крыло. Тело Билли с такой силой прижало к сиденью, что 
какое-то время он не мог вздохнуть. Все, что не было привинчено или 
приварено -  дипломаты, бокалы, бутылки "Перье" -  начали опасно 
летать по салону, разбиваясь о переборки. Джима Кумбса рвануло в 
сторону так резко, что он так и не понял, что произошло; его голова с 
хрустом ломающейся кости ударилась о потолок кабины, и его тело 
оставалось в таком положении до тех пор, пока самолет не вывернулся и 
не вышел в горизонтальный полет. Кумбс плюхнулся в проход. Его глаза 
были открыты, а зубы глубоко вошли в прикушенный язык. Руки его 
были согнуты так, будто он собирался укусить себя за пальцы.
	Билли задыхался. Самолет внезапно бросило влево, а затем он 
вошел в глубокое пике. Мимо головы Билли пролетела бутылка "Перье" 
и взорвалась, ударившись о переборку. Крипсин кричал из-под 
кислородной маски. Лицо Дорна стало мраморно-белым, а его руки 
крепко вцепились в подлокотники кресла. Он повизгивал как ребенок на 
ярмарочных каруселях.
	Существо в кресле пилота заколебалось как мираж и исчезло. На 
лице Уэйна застыла улыбка, а его щеки стали впалыми под действием 
огромного ускорения. Сейчас он им покажет, думал он. Он покажет всем 
лжецам. Он громко рассмеялся и перевернул самолет кверху брюхом; 
"Челленджер" послушно повиновался. Доска для бумаг сильно ударила 
Уэйна по голове. Вокруг него затанцевали карандаш и листки бумаги. 
Он подал штурвал вперед, направляя "Челленджер" в глубокое пике по 
направление к черноте, расстилавшейся внизу. Визжал разрезаемый 
носом самолета воздух. Уэйн следил за альтиметром. Тринадцать тысяч. 
Двенадцать тысяч. Одиннадцать тысяч. Десять.
	-  УЭЙН! -  завизжал со своего сидения Найлз. -  ПРЕКРАТИ ЭТО!
	Он начал отстегивать пристяжной ремень, но, бросив взгляд на 
лежащее с разбитым черепом у чайного столика тело Кумбса, понял, что 
в тот самый момент, когда сделает это, он будет мертв.
	Уэйн усмехнулся с полными слез глазами. Машина полностью ему 
подчинялась. Он увидел, что альтиметр показал четыре тысячи футов, и 
резко завалил самолет вправо. Скорость катастрофически упала. 
Штурвал начал дергаться в его руках. Ни разу за всю свою жизнь он не 
чувствовал себя таким могущественным. Двигатели стонали; самолет 
начал дрожать, напрягшись до предела. Уэйн не мог дышать, и перед его 
глазами запрыгали черные точки.
	С усилием, почти вырвавшим ему руки, Билли расстегнул свой 
ремень. Его немедленно отбросило почти на колени к Найлзу. Он 
вцепился в переднее сиденье, пытаясь подтянуть себя к кабине пилота.
	Уэйн выровнял самолет, а затем снова бросил его в пике. Билли 
словно щепку бросало по салону; он прижал голову к коленям, пытаясь 
за что-нибудь ухватиться. Его подбородок ударился о стол, и, ослепнув 
от боли, Билли рухнул вперед. Его левое плечо тоже обо что-то 
ударилось, и снова его пронзила жгучая боль. Он уцепился за 
пластиковую занавеску, которая висела вокруг сиденья Крипсина; та 
порвалась, и сквозь пелену боли Билли увидел перекосившееся от 
животного страха мертвенно-бледное лицо владельца корпорации "Тен-
Хае".
	Менее чем в пяти сотнях футов от земли Уэйн изо всех сил потянул 
на себя штурвал. Самолет выровнялся, и альтиметр показал четыреста 
девяносто два фута. Уэйн видел перед собой какие-то смутные 
очертания, омытые янтарным лунным светом. Он включил дроссели, 
гася скорость. Что-то огромное, темное и рванное пронеслось не далее 
чем в пятидесяти ярдах от самолета.
	В кабину вошел Билли, и Уэйн оглянулся через плечо 
полуоскалясь, полуулыбаясь.
	А затем Билли увидел это; оно возникло впереди, занимая все поле 
зрения. Лунный свет отблескивал на выветренных скалах. Уэйн резко 
повернулся и инстинктивно попытался поднять самолет над горным 
пиком, в который они почти врезались. "Челленджер" задрожал от 
резкого изменения курса. В следующий момент раздался предсмертный 
крик раздираемого металла, когда правое крыло зацепилось за скалу, 
Резкий толчок от столкновения бросил Билли назад, и он ударился 
головой о потолок, а затем упал на колени, глядя на текущую из носа 
кровь.
	Низ фюзеляжа царапнул по скалам, которые вспороли его, как 
консервную банку; по швам побежали искры и огонь, которые засосал 
двигатель правого борта. В следующую секунду он взорвался, смяв 
сначала правую сторону фюзеляжа, а затем ворвавшись внутрь салона со 
стоном и скрежетом вырываемых заклепок. Раскаленные докрасна 
обломки металла пронзили Найлза сзади и прошили насквозь его и 
спинку сиденья, на котором раньше сидел Билли. Летящий и пылающий 
кусок обшивки снес Найлзу верхнюю часть черепа, забрызгав мозгами 
Дорна.
	По всей панели управления мигали предупреждающие огоньки. 
Хвост самолета был охвачен огнем, двигатель исчез, конец правого 
крыла и элероны были искал