емные 
обязанности далеко позади. Он хотел такой же реактивный самолет, он 
сделает все, чтобы его заиметь, и точка.
	Интерьер делового самолета был выполнен в сине-черных тонах с 
кучей хромированных и полированного дерева частей. Кресла с 
вращением и автоматизированным наклоном были покрыты черными 
чехлами, а рядом с баром фруктово-овощных соков стояла 
комфортабельно выглядевшая софа. Столики из датского тика были на 
случай болтанки прикручены к покрытому коврами полу; на одном из 
столиков лежали экземпляры красочного крестовопоходовского 
журнала. Все в длинном просторном салоне сияло чистотой, как будто 
кто-то отполировал каждую мельчайшую деталь. Джордж Ходжес 
заметил, что на овальных плексигласовых иллюминаторах не было ни 
единого отпечатка пальцев. Он решил, что этот Август Крипсин должен 
быть привередливым человеком, хотя в демонстрации журналов Похода 
его что-то настораживало; это было, пожалуй, чересчур умно, и 
попыткой завоевать Уэйна чересчур быстро. Помощник Крипсина, 
мистер Найлз, тоже настораживал Ходжеса. Он был вежливым, 
интеллигентным и хорошо информированным о деловых начинаниях 
Похода, но в его глазах было что-то, что беспокоило Ходжеса; они были 
слишком бездушными и слишком часто задерживались на Уэйне.
	Ходжес сидел на несколько кресел позади Уэйна, ближе к 
высокому визгу спаренных реактивных двигателей, расположенных в 
задней части фюзеляжа. Найлз, как заметил Ходжес, поспешил занять 
место через проход от Уэйна. Генри Брэгг листал "Поле и ручей" в паре 
рядов от него. Брэг был рад побыть некоторое время вдали от жены и 
трех детишек мал-мала-меньше; он цедил через соломинку имбирный эль 
и смотрел, как далеко внизу бегут облака. На его лице была 
мечтательная улыбка.
	Бет, их привлекательная стюардесса, прошла по проходу с 
бокалом апельсинового сока для Уэйна. Салон был более восьми футов в 
высоту, так что она могла свободно добраться до юноши.
	-  Вот, пожалуйста, -  сказала она с ослепительной улыбкой. -  
Могу я предложить вам журнал?
	-  Нет, благодарю вас. Какова сейчас скорость самолета, мэм?
	-  Меня зовут Бет. О, я думаю, что мы летим со скоростью около 
пятисот миль в час. А вы пилот?
	-  Да, мэм, то есть, простите, Бет. Я летал на "Бичкрафте Бонанза", 
но здесь все другое. Я всегда любил самолеты и любил летать. Когда я 
летаю, то... В воздухе я всегда чувствую себя свободным.
	-  Вы когда-нибудь были в Калифорнии?
	Он покачал головой, отхлебнул из бокала и поставил его на свой 
откидной столик.
	-  Солнце и развлечения! -  сказал Бет. -  Это тамошний стиль 
жизни.
	Уэйн натянуто улыбнулся. По какой-то причине Бет напоминала 
ему полузабытый кошмар. Темноволосую девушку, поскальзывающуюся 
на скользкой платформе, ужасный звук ударяющейся об край головы, 
вздох боли и воду, сомкнувшуюся над ней словно черный занавес. За 
последние три года он поправился, а его рыжие волосы стали плотными 
и жесткими. Его глубоко посаженные глаза были почти одного цвета с 
небом за бортом самолета. Но это были неспокойные глаза, хранящие в 
себе секреты, и в них просматривались пурпурные пустоты. Он был 
очень бледен, за исключением нескольких колоний угрей, поздно 
расцветших на его щеках.
	-  Бет, -  спросил он. -  Вы ходите в церковь?
	Перед вылетом из Пальм-Спрингс мистер Найлз дал ей полные 
инструкции по поводу Уэйна Фальконера.
	-  Да, -  ответила она все еще улыбаясь. -  По правде говоря, мой 
отец был священником, как и ваш.
	В кресле через проход Найлз закрыл глаза и еле заметно 
улыбнулся. Бет весьма находчивая персона, которая может найти ответ с 
лету.
	-  Евангелист, -  поправил ее Уэйн. -  Мой папа был величайшим из 
всех евангелистов.
	-  Я никогда не видела вас по телевизору, но думаю, что это 
хорошее шоу.
	-  Я надеюсь, что оно хорошо для людей. Это то, что я пытаюсь 
делать.
	Он бледно улыбнулся ей и был обрадован, когда она вернула ему 
ослепительную улыбку. Она ушла, предоставив его своим мыслям и 
апельсиновому соку. Билли только что закончил трехдневный сеанс 
целительства в Атланте. По грубым прикидкам, он прикоснулся к пяти 
тысячам человек. А также прочитал три зажигательные проповеди 
насчет адского огня и краеугольного камня. Он чертовски устал, а на 
следующие две недели у "Крестового похода Фальконера" был по 
расписанию Хьюстон, для очередной проповеди. Если бы он только смог 
найти запись шума реактивных двигателей в полете, думал Уэйн, то, 
может быть, он смог бы спать лучше; этот звук успокаивал его, унося 
далеко от Похода, неся по усыпанному звездами небу.
	Эту студию звукозаписи подсказал ему купить его папа. Он должен 
слушаться этого мистера Крипсина и доверять всему, что тот скажет, 
говорил ему папа. Это все для блага дела.
	-  Уэйн? -  рядом с ним улыбаясь стоял мистер Найлз. -  Хочешь 
пойти со мной в кабину пилотов?
	Найлз пошел вперед и отодвинул зеленую портьеру. При виде 
кокпита с его великолепной панелью управления, с мерцающими 
рычагами, циферблатами и шкалами у Уэйна перехватило дыхание. 
Пилот, рослый мужчина с широким загорелым лицом, усмехнулся из-под 
своих дымчатых солнцезащитных очков и сказал:
	-  Привет, Уэйн. Садись в кресло второго пилота.
	Уэйн скользнул в мягкую перчаточную кожу. Отсюда шум 
двигателей был едва слышен, и единственным более-менее громким 
звуком здесь было шипение воздуха вокруг носа "Челленджера". Лобовое 
стекло давало широкий, не урезанный вид ярко-голубого неба с 
крапинками перистых облаков. Уэйн заметил движение расположенного 
напротив него штурвала и понял, что самолет летит под управлением 
автопилота. Инструменты на панели -  альтиметр, измеритель скорости 
ветра, горизонт, указатель крена и другие, ему не известные -  были 
расположены буквой "Т", точно так же, как и на панели "Бичкрафта", но, 
конечно, их было гораздо больше. Между пилотом и вторым пилотом 
была расположена консоль с дросселями двигателей, пультом 
управления радаром, ручкой экстренного снижения скорости и другими, 
не известными Уэйну приспособлениями. Он с восхищением уставился 
на панель.
	-  Здесь все просто, -  заметил пилот, -  если знаешь, куда смотреть. 
Меня зовут Джим Кумбс. Рад видеть тебя на борту. -  Он пожал Уэйну 
руку коротким, твердым рукопожатием. -  Мистер Найлз говорил мне, 
что ты летчик. Это правда?
	-  Да, сэр 
	-  ?в<‚з-R.я-  ?гѓб ЂаRвп-г< аг‡г ‡ а бЂR