гиозную
нравственную  основу  жизни.  Религия  древних греков,  как мы знаем,  такой
основы не  предполагала,  а  патриархальная  нравственная  традиция  была ко
времени Перикла уже подорвана.
     Если он и питал какие-нибудь иллюзии на  этот счет, то последствия чумы
и события последнего года его жизни должны были их отнять. Отсюда, наверное,
и его нежелание возвращаться к общественной деятельности,  а может быть даже
и  смерть. Кто не знает, что человек, подавленный психически, в значительной
степени утрачивает способность сопротивляться физическому недугу?
     Воля  и  авторитет Перикла  при  его  жизни  поддерживали относительную
стабильность  государства.  Они  устанавливали  барьер  для  своекорыстия  и
стяжательства  чиновников,  не  позволяли  проявляться  многим  слабостям  и
отмеченным ранее недостаткам, присущим демократии. Вот как описывает Плутарх
его умение направлять решения Народного собрания:
     "По большей части он вел за собой народ убеждением и  наставлением, так
что  народ сам  хотел того же.  Однако  бывали случаи, когда  народ  выражал
недовольство; тогда Перикл  натягивал вожжи и направлял его к его же  благу,
заставлял его повиноваться своей воле, действуя совершенно так же, как врач,
который  при  продолжительной  переменчивой  болезни  по  временам дозволяет
безвредные  удовольствия,  по  временам  же  применяет  сильные  средства  и
спасительные лекарства.
     В  народе,  имеющем  столь  сильную  власть,  возникают,   естественно,
всевозможные страсти. Перикл один умел искусно управлять ими, воздействуя на
народ главным  образом надеждой и страхом, как двумя рулями: то он сдерживал
его   дерзкую   самоуверенность,  то  при  упадке  духа  ободрял  и   утешал
его...".(Перикл, XV)
     Но второго Перикла не нашлось. Преемника себе он не подготовил. К  чему
это привело,  я подробно опишу  в  последующих главах. А  пока лишь в  одной
фразе  скажу,  что  построенное  Периклом  здание Афинского  государства под
действием  внутренних  разрушительных  сил  довольно скоро,  за какие-нибудь
четверть века, рухнуло.
     Печальный  итог, не правда ли? И сразу возникают вопросы. Могло ли быть
иначе? Была ли  государственная  политика  Перикла  ошибочной? В чем ошибка?
Плутарх заключает биографию Перикла следующим абзацем:
     "Люди,  тяготившиеся  при  его жизни могуществом  его, потому  что  оно
затмевало их, сейчас же, как его не стало, испытав власть других ораторов  и
вожаков,  сознавались, что никогда не было человека, который лучше его  умел
соединять  скромность с чувством  достоинства и величавость с  кротостью.  А
сила его, которая  возбуждала зависть и  которую  называли  единовластием  и
тиранией,  как  теперь  поняли,  была  спасительным оплотом государственного
строя: на государство  обрушились  губительные беды и обнаружилась  глубокая
испорченность нравов, которой он, ослабляя и смиряя ее, не давал возможности
проявляться и превратиться в неисцелимый недуг".(XXXIX)
     Испорченность нравов! Да, так! Перикл ее смирял, но исправить не сумел.
Он поощрял обогащение Афин, а богатство, как нам хорошо известно из Истории,
легко  порождает  испорченность  нравов.  Но   можно  ли  воспитать  высокие
нравственные качества  у человека, если он  голоден?  Или  прежде  его  надо
накормить?  Как  сделать,  чтобы  сверх  "хлеба  насущного"  и   того,   что
действительно  необходимо,  он не пожелал бы многого другого, не прельстился
соблазнами "сладкой жизни"? Трудный вопрос. Быть может, следовало попытаться
в  небольшом  афинском государстве  утвердить  (как  это удалось спартанцам)
новую  общедоступную  этику, может быть, даже новую религию? Возможно ли это
было  в ту эпоху? Пройдет еще более четырех веков, прежде чем  греки (именно
малоазиатские греки  первыми)  воспримут  религию  раннего христианства с ее
основополагающими   принципами   умеренности    образа   жизни   и   высокой
индивидуальной  нравственности.  Для  этого  им  придется  пережить  римское
владычество.
     И все-таки... вдруг что-то было можно  сделать и тогда? По крайней мере
в это верил  великий  современник Перикла, Сократ. Рассказ о  попытке нищего
философа  увлечь афинян на  путь  нравственного  возрождения  -  в следующей
главе. Попытка не удалась  и  Сократ  был  казнен. Но  он лишь философ, а не
глава  государства!  Вопросы, вопросы... К сожалению,  История не  позволяет
поставить контрольный эксперимент. Зато и опыт ее не пропадает  без  следа -
ощутимо  или  незаметно  он  влияет  на  жизнь последующих  поколений. Порою
влияние  проявляется во времена  весьма  отдаленные.  Жизнь  и  деятельность
Перикла в этом смысле не  прошла  даром. Наоборот  - его опыту суждено  было
сыграть  колоссальную  роль.  Несравненное  совершенство  созданных  по  его
замыслам памятников  искусства привлекло восхищенное внимание человечества в
XVIII веке. За этим  последовал  жгучий  интерес к  народу, создавшему такие
шедевры,  к  его  истории.  Так  древнегреческий опыт  свободы,  демократии,
равноправия и гражданственности стал достоянием европейской цивилизации.
     В   политическом   наследии   древней  Греции   мне   кажется  особенно
примечательным   именно   опыт  "направляемой   демократии".  Во   избежание
недоразумений сформулирую еще раз. Я имею в виду реализовавшееся при Перикле
сочетание   народовластия   с   фактом   направления  всей   государственной
деятельности  лидером,   чье  положение  опиралось  только  на  его  высокие
нравственные  качества,  государственный ум и преданность общему делу. Иными
словами - только на факторы,  обуславливающие доверие и  уважение  народа. В
этих  условиях народовластие  как бы персонифицируется во власти  подлинного
лидера. При этом  важно,  чтобы  доверие к нему регулярно и достаточно часто
подтверждалось свободными перевыборами.
     Тут мне слышится "убийственное" возражение: "Но ведь второго Перикла не
нашлось!  Люди  смертны.  Если у подлинного лидера  государства не  окажется
достойного  преемника, то  вся система "направленной  демократии" повиснет в
воздухе. Или того  хуже - попадет в нечистые руки. Успех такой системы может
быть  только  случайным!"  Верно,  конечно.  Но   бывают  "случаи",  которые
происходят  непременно!  Это  -  когда их  явление  определяется статистикой
больших чисел.
     Можно  не  сомневаться, что среди сотен  тысяч, а  тем более  миллионов
граждан в любой  момент времени найдется  порядочное количество  отъявленных
негодяев, но обязательно - хотя бы несколько Периклов. Все дело в том, чтобы
их заметить, привлечь к государственной деятельности, приблизить к лидеру. И
не одного, а именно нескольких, чтобы в качестве преемника лидера выбрать из
них достойнейшего.
     Этим  должен  быть  озабочен  и  Государственный  Совет,  и  сам  лидер
демократии -  с первого же дня  своего  "правления". Но, может быть,  он  не
захочет  этого  делать   из  опасения,  что  преемник  вытеснит  его  самого
"досрочно"? Если так, то он -  не истинный лидер. Его тщеславие сильнее, чем
любовь к отечеству.
     Выбирая одного  из  сотен тысяч (на очерченном выше нравственном фоне),
демократия  может  найти  лидера,  которому  такое  тщеславие  будет  чуждо.
Известны ведь примеры больших  ученых, создававших  школы  и  порой  еще при
жизни  передававших  руководство ими своим талантливым ученикам. Все  дело в
интеллигентности человека. Лидер демократии, как мне представляется,  должен
быть человеком высоко интеллигентным.
     Разумеется,  одинаковых людей не бывает. Один  лидер окажется более или
менее  достойным,  чем другой. В  этом беды нет  - лишь  бы отклонения  были
невелики и от достаточно высокого уровня.
     Задумайтесь, уважаемый  читатель!  Не  покажется  ли  Вам,  что  в  наш
чреватый  глобальными  опасностями век  - век необходимости  принимать порой
мгновенные и чрезвычайно ответственные  правительственные решения - проблема
подлинного  лидерства в направляемой демократии приобретает особое значение?
Если  это так,  то  результаты  "модельного  эксперимента",  поставленного в
Афинах две с половиной тысячи лет назад, имеют для нас самый живой интерес.

Глава 7
     СОКРАТ
     Сократ был казнен по решению Афинской гелиеи в 399 году, то есть, через
30 лет  после смерти  Перикла. Суд  и  казнь  Сократа завершают  рассказ  об
истории  Афинской демократии. Поэтому о них - в конце книги. Но  суть учения
Сократа  мне  кажется  целесообразным  изложить  именно   сейчас.  Интересно
сопоставить нравственные  позиции  и  деятельность двух великих  гуманистов:
Перикла и Сократа.
     Сократ родился в 469 году. Значит, в год смерти Перикла ему уже 40 лет.
О первой половине жизни Сократа известно мало,  поскольку оба  его биографа,
Платон и Ксенофонт, моложе своего учителя примерно  на те  же 40 лет. Но  мы
знаем, что Сократ принадлежал к узкому кругу друзей Перикла.  Надо полагать,
что  в качестве мыслителя и философа, а не каменотеса,  кем он, по-видимому,
был в молодости, унаследовав профессию своего отца.
     Широко распространено  представление о бедности Сократа. Зимой и  летом
он ходил  в  одном  и  том  же потрепанном плаще, босой.  Но  это вследствие
пренебрежения  жизненными  благами,  а  не  полного   отсутствия  средств  к
существованию. От отца он унаследовал  домик в городе и кое-какое имущество,
которое  Ксенофонт  оценивает  в  500  драхм.  Во  всяком  случае,  он  смог
приобрести  вооружение  и в качестве  гоплита  участвовать  в  трех  больших
сражениях. Кстати говоря, во всех трех Сократ  проявил незаурядное мужество.
В  бою  под Потидеей  (432  г.)  он  сражался рядом  со  своим юным  другом,
воспитанником Перикла - Алкивиадом. Афиняне отступали, и Сократ вынес с поля
боя раненого юношу и его оружие. Алкивиад был богат и хотел подарить Сократу
большой участок земли, но тот отказался принять подарок.
     Внешность философа нам известна уже в его пожилые годы.  Он  небольшого
роста, некрасив,  с  глазами  навыкате,  лысый,  с  огромным  лбом.  Но  это
невыгодное   внешнее  впечатление  забывалось,  когда  он  говорил.  Тот  же
Алкивиад, смолоду отличавшийся распутством и легкомыслием, в диалоге Платона
"Пир" уподобляет Сократа уродливому сатиру Марсию, который завораживал людей
своей божественной игрой на флейте. Затем Алкивиад говорит:
     "Когда я  слушаю  его, сердце у  меня  бьется  гораздо  сильнее,  чем у
беснующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же самое, как
я  вижу,  происходит   и  со  многими   другими.  Слушая  Перикла  и  других
превосходных  ораторов,  я  находил,  что  они  хорошо  говорят,  но  ничего
подобного не испытывал, душа моя не приходила в смятение, негодуя на рабскую
мою жизнь. А этот Марсий приводил меня в такое состояние, что мне казалось -
нельзя больше жить так, как я живу... .
     Поэтому я нарочно не слушаю  его  и  пускаюсь  от него, как  от  сирен,
наутек,  иначе я  до самой  старости не отойду  от него. И только  перед ним
одним испытываю я то, чего вот  уже никто бы за мною не заподозрил - чувство
стыда".(215 Е)
     Сократ,   в  отличие  от  других  философов,   ничего  не   писал.  Его
деятельность заключалась в  спорах и убеждении собеседников. Ими бывали  все
афиняне   без  различия  социального  положения.  Содержание  бесед  Сократа
известно нам  в пересказах Платона  и Ксенофонта. Насколько  они достоверны?
Читая диалоги  Платона,  мы должны  помнить, что их  автор - великий философ
древности, шагнувший дальше своего  обожаемого учителя.  Сократ фигурирует в
большей части  этих диалогов. Вольно или  невольно, Платон вкладывает  в его
речь  и   свои  мысли.   Историк   Ксенофонт   написал   свой  "Меморабилий"
(воспоминание)  о Сократе  с  определенной  целью  -  реабилитировать память
учителя,  опровергнуть  возведенные на  него во время  суда  обвинения.  Это
несколько  сужает  сферу  его  внимания  и  придает  изложению  определенную
тенденциозность. Тем не  менее,  из  сопоставления  двух свидетельств  образ
Сократа и смысл его учения выступают достаточно ясно.
     Непрерывную  "вахту"   своего  учителя  Ксенофонт  описывает  следующим
образом:
     "...   Сократ  всегда  являлся  в  обществе:  утром  он  отправлялся  в
обыкновенные места  для гуляния и в гимнастические школы; а в те часы, когда
рынок бывает полон народу, его  видели на рынке, да  и  в остальное время он
всегда бывал там, где надеялся встретить наиболее многочисленное общество. И
здесь он большей частью  говорил (публично), и  всякий,  кто  хотел, мог его
слушать".(Меморабилий, I, 10)
     Историк подчеркивает, что в отличие  от большинства философов, любивших
поговорить  о  мировом  порядке  (космосе)  и  других возвышенных  материях,
Сократ...
     "... всегда рассуждал о человеческих  делах, стараясь объяснить,  в чем
состоит благочестие и безбожие, в чем  - прекрасное и  бесчестное, что такое
справедливость и несправедливость, что такое здравый ум и безумие, что такое
мужество  и  малодушие,  что называется государством  и  кто государственным
человеком, в чем состоит власть над  людьми и кто способен управлять ими, об
этих  и тому подобных предметах он был того мнения, что знание их дает право
быть благородным  человеком, а не знающие их справедливо  могут быть названы
людьми низкими".(Там же, I, 16)
     Ксенофонт приводит слова Сократа из его беседы с юношей Евфидемом:
     "- Знаешь ли ты, что некоторых людей называют рабскими душами?... Итак,
не есть ли это имя  принадлежность тех, кто не  знает, что такое прекрасное,
честное, справедливое?
     - Мне кажется так, - отвечает Евфидем.
     - Не  должны ли мы поэтому употреблять все усилия к тому, чтобы не быть
в душе рабами?" (II, 22)
     Опять знание!  Нравственность и знание стоят рядом. О каком знании идет
речь?  Как со всем этим связано знаменитое Сократовское  "Я знаю, что ничего
не   знаю"?  Или  афоризм  "Познай   самого  себя",  который   Сократ  любил
цитировать.(Этот  афоризм  был   начертан  в  Дельфийском  храме  Аполлона).
Попробуем разобраться.  Для  этого  хотя бы  в самых общих  чертах  придется
изложить главные положения философского учения Сократа.
     Сократ   верил   в  существование  Бога   или  богов.  Совершенство   и
благодатность  Природы,  по  его  мысли,  есть  доказательство  божественной
мудрости. Задача  человека  приблизиться  сколь  возможно  к постижению  ее.
Философ постигает божественную мудрость в возвышенной сфере  понятий о самой
сущности  прекрасного, благого, великого  и добродетельного.  Постигнуть эту
сущность вполне - не дано и философу. Отсюда  "Я  знаю, что ничего не знаю".
Философ  понимает  ограниченность  своих возможностей  в  познании Бога. Тем
более это относится к остальным людям. Однако  им тоже следует  стремиться к
познанию  божественного  промысла. Но  не в сфере  отвлеченных  понятий, а в
практической   деятельности   -   душой   постигая   радость   приобщения  к
добродетельной жизни. Человеческой  мысли, которая есть продукт деятельности
души,  открыта  возможность  постижения  этой  радости.  Сократ  верил  и  в
существование души. "Познай самого себя!" Путь познания - школа добродетели.
Человек, понявший, что смысл и счастье  его  жизни в  служении  прекрасному,
честному  и  справедливому,  не  захочет жить  иначе, не захочет  оставаться
"рабской душой".  Сам процесс познания,  приобщения к божественной мудрости,
приобретает  у  Сократа  характер  морального действия. В  центре  философии
Сократа оказываются вопросы этики и морали.
     Существенным элементом в эту философию входит и забота о будущей судьбе
бессмертной души человека. Сократ верил в переселение душ. В диалоге Платона
"Федон" он говорит:
     "Когда  человек умрет, его гений, который достался  ему на долю еще при
жизни,  уводит  умершего  в  особое  место,  где  все,  пройдя  суд,  должны
собраться, чтобы отправиться в Аид с тем  вожатым, какому поручено доставить
их отсюда  туда. Встретивши  там участь,  какую и  должно, и пробывши  срок,
какой  должны они пробыть, они возвращаются сюда под  водительством  другого
вожатого,  и   так  повторяется  вновь  и  вновь  через   долгие  промежутки
времени".(107 Е)
     В эти  промежутки  времени  души, испорченные  в предшествующей  земной
жизни,  испытывают  тяжкие  наказания,  предназначенные  для  их очищения  и
исправления. Неисправимые,  например,  души  святотатцев,  злостных убийц  и
т.п., навечно низвергаются  в  мрачный  Тартар. Души людей, проживших благую
жизнь, вознаграждаются, а совершенные души философов  могут  быть изъяты  из
круговращения  и  поселены  навечно в стране  высшей чистоты  и  блаженства,
находящейся где-то в Космосе.
     О  душе  своей  надо  заботиться  при  жизни.  В частности,  следует по
возможности пренебрегать телесными удовольствиями, которые служат инстинктам
и  отвлекают душу от  добродетели.  Беседуя с друзьями перед  казнью, Сократ
говорит (Платон. Федон.):
     "Если душа бессмертна, она требует заботы не только на  нынешнее время,
которое мы  называем  своей  жизнью,  но  на  все  времена, и,  если  кто не
заботится о своей душе, впредь мы будем считать это грозной опасностью. Если
бы смерть была концом всему, она  была бы счастливой находкой для  скверных:
скончавшись,  они разом избавлялись бы и  от  тела, и - вместе с душою  - от
собственной  скверны.   Но  на  самом-то  деле,  раз  выяснилось,  что  душа
бессмертна,  для нее  нет,  видимо, иного прибежища и спасения от  бедствий,
кроме единственного: стать как можно  лучше и как  можно разумнее. Ведь душа
не уносит  с собой в Аид ничего, кроме воспитания и  образа жизни, и они-то,
говорят, доставляют умершему либо неоценимую пользу, либо чинят непоправимый
вред с самого начала его пути в загробный мир".(107 C)
     И далее там же:
     "... нечего  тревожиться за свою душу человеку, который в течение целой
жизни пренебрегал всеми телесными радостями  и,  в частности, украшениями  и
нарядами, считая их чуждыми себе и приносящими скорее  вред,  нежели пользу,
который гнался за  иными радостями,  радостями познания, и,  украсив душу не
чужими, но  доподлинно  ее  украшениями -  воздержанностью, справедливостью,
мужеством, свободою, истиной,  - ожидает странствия в Аид, готовый пуститься
в путь, как только позовет судьба".(114 Е)
     У Ксенофонта в беседе с софистом Антифонтом Сократ говорит:
     "Тебе, Антифонт,  угодно  думать,  что  счастье заключается в роскоши и
больших издержках;  я, напротив, того мнения, что если ни в чем не нуждаться
свойственно  одному  божеству, то  нуждаться  как  можно  в  меньшем  значит
приближаться как можно ближе к божеству..." (Меморабилий, VI, 10)
     Итак,  приобщение к божественной мудрости через знание, понимание того,
что  подлинные добродетели  -  справедливость, истина,  свобода,  мужество и
воздержанность,  -  делают человека счастливым в  этой жизни и избавляют  от
страдания   за   гробом   его   бессмертную   душу.  Это   -   квинтэссенция
высоконравственного философского учения Сократа.  И  как человек деятельный,
пропаганде такого знания он посвящает всю свою жизнь. У  Платона в "Апологии
Сократа"  приведена речь  Сократа  на  суде. Мне  кажется  уместным, забегая
вперед, процитировать  здесь  небольшой  фрагмент  этой  речи,  где  философ
излагает свое кредо:
     "Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее бога, чем
вас,  и,  пока  я  дышу  и  остаюсь в силах,  не перестану  философствовать,
уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое,
что обыкновенно  говорю:  "Ты лучший  из  людей,  раз ты афинянин, гражданин
величайшего  города, больше всех прославленного мудростью и  могуществом, не
стыдно ли тебе заботиться о деньгах,  чтобы их у тебя было как можно больше,
о славе и почестях, а о разумности, об истине и о душе своей не заботиться и
не помышлять, чтобы  она  была как  можно лучше?"  И если кто из  вас стан