о  и  в  последующие  века   нормы
объяснения  и описания  находились  и  находятся  под  значительным влиянием
культурных влияний. Здесь пригодились бы примеры, связанные со  становлением
дарвинизма  как  научно-исследовательской  программы,  с  индетерминистскими
интерпретациями квантовой механики, с выдвижением синергетики на роль одного
из лидеров современного естествознания и т.п.
     89  Антипов  Г. А.  Присуще  ли  науке  нравственное начало? // Наука и
ценности. Новосибирск, 1987. С. 56.
     90 Александров А. Д. Истина как моральная ценность //  Там  же.  С. 34,
35.  Нетрудно  услышать  в  этих  высказываниях  перекличку  с  попперовским
возвышением  критического духа, а также с мыслями А. Пуанкаре: "Наука ставит
нас  в постоянное соприкосновение  с  чем-либо, что превышает нас: ...позади
того великого, что она нам показывает, она заставляет предполагать нечто еще
более  великое: это  зрелище приводит нас  в  восторг, тот восторг,  который
заставляет нас  забывать даже самих себя, и этим-то  он высоко морален. Тот,
кто  его  вкусил,  кто  увидел  хотя бы  издали  роскошную гармонию  законов
природы,   будет   более   расположен    пренебрегать   своими    маленькими
эгоистическими интересами, чем любой другой. Он получит идеал, который будет
любить  больше  самого  себя,  и это единственная почва,  на  которой  можно
строить мораль".  Очевидно и другое: А. Пуанкаре говорил о единстве морали и
рациональности на заре двадцатого века, и тогда эта мысль воспринималась как
нечто вполне понятное и естественное,  тогда как  на закате века  в подобных
высказываниях уже нет былой уверенности и пафоса.
     91 Подробный анализ роли ценностей в моделях научной рациональности см.
в  книге:  Микешина  Л.  А.  Ценностные  предпосылки  в  структуре  научного
познания. М., "Прометей", 1990.
     92 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.1. М., 1992. С.49.
     93 Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М., 1990. С.25.
     94 Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994. С.187.
     95  Швырев  В.С.  Рациональность  как   ценность  культуры  //  Вопросы
философии, 1992, No 6 С.5,6.
     96 Поппер К. Открытое общество и его враги. Цит. соч. С. 54.
     97  Здесь  опять  можно   напомнить  о   судьбе  кантовской   парадигмы
рационального   критицизма,  которая  была  подвергнута  ревизии  во  многих
послекантовских философских системах и  трансформировалась  в критицизм  как
установку на  критику чего-то внешнего  по отношению  к критическому разуму.
Аналогия здесь вполне уместна.
     98 См.: Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских
программ. М., 1995.
     99  Встречаются  более свободные  трактовки принципа  дополнительности.
Например, В.  П. Руднев ставит его в ряд  с принципом симметричных описаний,
применявшимся   логическими  позитивистами,  полагает,  что  он  может  быть
логически выведен  из  известной теоремы К.  Геделя  о  неполноте,  а  также
утверждает, что принципу дополнительности отвечают  соотношения детерминизма
и  телеологизма  в трактовке  Г. Рейхенбаха, описания  мира как текста и как
физической реальности в своей собственной трактовке, соотношение физического
и этического у Л. Витгенштейна (см.: Руднев В.П. Витгенштейн как личность //
Людвиг   Витгенштейн:  человек   и  мыслитель.   М.,  1993.   С.348).   Идея
дополнительности допускает различные интерпретации, и анализ спора, какая из
них  более  правильна, чем  прочие, требует отдельного  времени  и  большего
пространства.  В  моем  понимании  методологического  смысла этого  принципа
наиболее  важно   то,  что  дополняющие  друг  друга  описания  определенной
реальности, будучи отторгнуты друг  от  друга, не только  не дают целостного
описания, но и  могут вступить в  противоречие с фактами, если претендуют на
целостность, а не включают  признание своей принципиальной неполноты.  Можно
даже сказать, что эти  описания образуют  сопряженную смысловую  пару. Такая
трактовка  принципа дополнительности  кому-то,  возможно,  покажется слишком
"сильной" и не соответствующей замыслам самого Бора. Не буду спорить.
     100  См.: Розов  М.А.  Проблемы  эмпирического анализа  научных знаний.
Новосибирск, 1977. С.100-124.
     101 Лакатос  И.  Фальсификация  и методология  научно-исследовательских
программ. М., 1995. С.99.
     102  Критику  холизма см.:  Поппер К.  Нищета  историцизма.  М.,  1993.
Разд.23; Watkins J. Ideal  Types and Historical Explanation //  The Brit. J.
For the Philosophy of Science, 1952, vol.3, ?  22; Historical Explanation in
the Social Sciences // The Brit.  J.  For  the Philosophy  of Science, 1957,
vol.8, ? 30.
     103 Поппер К. Логика и рост научного знания. М.,1983. С.500.
     104 Там же. С.302.
     105   Напомним,   что  близкими  эвристическими  источниками   принципа
дополнительности для Н. Бора были идеи С. Кьеркегора и У. Джемса, хотя можно
проследить  и более древнюю родословную - вплоть  до Гераклита, идеи "ян"  и
"ин" у древних китайцев, некоторых мотивов учения дзен-буддистов и т.д.
     106 Впрочем, в последнее время становится все яснее, что "общепринятого
определения" просто  не может быть. "Мы можем представить рациональность как
специфическую  характеристику  исследовательских  действий,  даваемую  "пост
фактум",  ретроспективно"(Гудков Л.Д. Метафора и рациональность как проблема
социальной эпистемологии. М., "Русина",  1994. С. 287). Это значит, что сама
эта  "специфическая  характеристика"  зависит  от  того, с  какими  нормами,
критериями   или   стандартными   оценками   сопоставляется  то   или   иное
исследовательское действие, а  сами эти нормы  и критерии признаются либо не
признаются рациональными в  зависимости от социально-культурного  контекста.
Следовательно, по крайней мере,  с точки зрения социологии и  культурологии,
различные теории рациональности не  могут быть сведены в  единственную схему
или  к  единственной теории. Но  это  и означает, что попытки создать единую
теорию   рациональности   обречены  и  эпистемологически,  поскольку  трудно
представить такую ситуацию, когда универсальная теория  рациональности будет
постоянно  вступать  в   конфликт  с  социологическим  и  культурологическим
исследованием.   Понятно,  что  ценность  такой  теории  была   бы   слишком
сомнительной.
     107 См.: Ньютон-Смит В.  Рациональность науки  // Современная философия
науки:   знание,  рациональность,  ценности  в  трудах  мыслителей   Запада.
Хрестоматия. Изд.2. М., "Логос", 1996. С.246.
     108 Философская энциклопедия. Т.4. М., 1967. С.207.
     109 Библер  В.С.  Кант  -  Галилей  -  Кант  (Разум  Нового  времени  в
парадоксах самообоснования). М., "Мысль", 1991. С.13.
     110 Аристотель. Топика 11 100b27.
     111 См.: Rescher N. Many-valued logic. N.-Y. 1969.
     112 Библер В.С. Цит. соч. С. 13-14.
     113 Там же. С. 23.
     114  Здесь я касаюсь исключительно тонкой и сложной проблемы, требующей
специального рассмотрения. Ведутся  бесконечные споры вокруг понимания того,
каким   образом  теория  формирует  ту  реальность,   для  познания  которой
создается.  В  этом  споре  не следует увлекаться односторонними  решениями.
Коротко  обозначив свою  позицию,  скажу, что отображение  и конструирование
реальности не  столь  различны меж собой. Это две стороны одного процесса. В
данном случае, когда речь  идет о  реальности, создаваемой моделями  научной
рациональности, нельзя ограничиться  обсуждением "онтологий" этих моделей; я
говорю о создании  реальности  в прямом смысле. И это не мешает, а  помогает
одновременно говорить об отображении (познании) научной рациональности!
     115 См.: Порус В. Н. Стиль научного мышления  // Теория познания. Т. 3.
Познание как исторический процесс. М., 1993. С. 225-262.
     116  См. Fleck L.  Enstehung und Entwicklung  einer  wissenschaftlichen
Tatsachen.  Einfuehrung in die Lehre vom Denkstil und  Denkkollektiv. Basel.
1935.
     117 Л. Флек  описывает экспериментальную ситуацию, в которой А. Нейссер
и его  сотрудники в 1906  обнаружили  мутационные  изменения в бактериальной
культуре  - факт,  который  не  мог быть обнаружен, если бы экспериментаторы
строго  следовали принципам классической ("коховской") бактериологии,  одним
из  которых  был  принцип  неизменяемости  видов бактерий. Для  того,  чтобы
"увидеть"  мутации,  нужно   было  осмелиться  наблюдать   под   микроскопом
бактериальную  культуру спустя  несколько дней после ее  изготовления (такая
культура  по  всем  методологическим  предписаниям,  принятым  в  то  время,
считалась испорченной, непригодной для лабораторного исследования). Это было
совершенно   иррациональное  поведение  экспериментаторов,  даже  не  просто
ошибка, а сознательное нарушение "законов  познания", типичная ересь, подрыв
устоев  научного  мышления.   На  подобную  ересь.   Отваживаются  люди   со
склонностью  к автономному, суверенному мышлению,  люди,  которые  позволяют
себе иметь  собственное  мнение,  а  не  подчиняться  авторитетам.  Но,  как
показывает  Флек,  эта привилегия дается с  огромным трудом.  Психологически
очень  трудно (для многих  -  невозможно)  сопротивляться стилю мышления,  в
рамках  которого  человек воспитан,  обучен,  достиг  определенных  значимых
результатов. Совершив отступничество от стиля мышления, исследователь как бы
слепнет  и  глохнет,  чувствует  себя  крайне  неуверенно.   Смутные  образы
едва-едва  пробиваются  сквозь хаос  восприятий,  ученому  приходится заново
учиться  видеть  и  понимать.   Затем  постепенно  к   работе   подключается
концептуализирующий интеллект, начинается выстраивание нового теоретического
каркаса: теории, объяснительной  схемы  и т.  п. Постепенно хаос  восприятий
сменяется упорядоченными очертаниями.  Так возникает и  начинает укрепляться
новый стиль  мышления,  создается  новая рациональность  (см.:  Fleck L. Op.
cit.).
     118  Автономова  Н.  С.  Рассудок,  разум,  рациональность.  М.,  1988.
С.110-111.
     119Булгаков С.Н. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 388.
     120   "Если   рациональная   деятельность   несвободна,   то  свободная
деятельность,    как    правило,   нерациональна.    Нарушение    стандартов
рациональности  -  один из  важнейших признаков свободы.  Действительно, при
рациональностной   оценке   деятельности  мы   соотносим  ее  с   некоторыми
стандартами  и  нормами рациональности.  Когда  деятельность  совершается  в
соответствии  со  стандартами  рациональности,  то  поскольку  она подчинена
только этим стандартам,  она несвободна.  Если  же деятельность свободна, то
это неизбежно выразится в нарушении каких-то  норм рациональности, иначе как
бы мы  узнали, что  она свободна? Следовательно,  такая деятельность  должна
быть признана нерациональной" (Никифоров А. Л.  Соотношение рациональности и
свободы в человеческой деятельности // Исторические типы  рациональности. Т.
1. Москва, 1995. С. 294-295).
     121Библер  В.С.  Нравственность. Культура.  Современность  (Философские
раздумья о жизненных проблемах) //  Этическая мысль. Научно-публицистические
чтения. М., 1990. С. 18.
     122 Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства.  М., 1994.
Т. 1. С. 249-250.
     123 Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 294.
     124Библер В.С. Цит. соч. С. 24.
     125Библер  В.С. От наукоучения  - к логике  культуры.  Два  философских
введения в XXI век. М., 1991. С. 368.
     126Бердяев Н.А. Цит. соч. С. 242.
     127 Булгаков С.Н. Цит. соч. С. 387.
     128  Философия,  пишет  Э.Агацци,  пытается  осветить "пространство,  в
котором то "как  должно быть",  является предпоставленной целью и  потому  -
ценностью в  подлинном смысле"  (Агацци Э.  Человек как предмет философии //
Вопросы философии, 1989, No 2.C.31).
     129 См.: Заблуждающийся  разум? Многообразие  форм  вненаучного знания.
М., 1991.
     130  См.: Лекторский  В.А.  Научное  и вненаучное мышление:  скользящая
граница // Научные и вненаучные формы мышления. М., 1996. С.27-45.
     131 См.: Ingarden  R.  O niebiezpieczestwie  "petitionis  principii"  w
teorii   poznania   //    Ingarden   R.   U    podstaw    teorii   poznania.
W-wa,1971.S.358-380.
     132 Фейерабенд П. Избр. труды по методологии науки. М.,1986. С.158-159.
Эти пассажи перекликаются с ницшеанской критикой  науки и морали ("Не победа
науки  является отличительной  чертой  нашего XIX века,  но  победа научного
метода над  наукой",  "Мораль -  полезная  ошибка..., ложь,  осознанная  как
необходимость").  Однако  в  отличие от  Ницше,  который рассматривал  науку
прежде всего как средство для достижения господства над природой, а  "волю к
истине" -  как форму воли  к  власти (Ницше  Ф. Воля  к  власти // Избранные
произведения в 3-х томах, т.1. М., 1994. С. 178, 218,  273, 287), Фейерабенд
больше  подчеркивал  творческую привлекательность  интеллектуальной  игры  с
природой.
     133 Фейерабенд П. Цит.соч. С.322, см.также с. 496 и далее.
     134 Там же. С.495.
     135  Бердяев  Н.А.  Самопознание (Опыт философской автобиографии).  М.,
1991. С.307.
     136   Гуссерль   Э.  Кризис  европейских   наук   и  трансцендентальная
феноменология // Вопросы философии, 1992, No 7. С.142.
     137 Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Вопросы
философии, 1986, No 3. С.115.
     138  Putnam  H. Why  Reason Can`t  be  Naturalized? // Synthese,  1982,
vol.52, ? 1, pp.4-5.
     139  Гейзенберг  В. Часть и целое  //  Проблема  объекта  в современной
науке. М., 1980. С.105-106.
     140 Ахутин А.В. Научное  познание и философское осмысление  //  Там же.
С.261-262.
     141  См.:  Степин   В.С.   Научное  познание  и  ценности   техногенной
цивилизации // Вопросы философии, 1989, No 10.
     142  Кузнецов Б.Г. Разум  и  бытие. Этюды о классическом рационализме и
неклассической науке. М., 1972. С. 250.
     143  См.:  Свасьян   К.  Феноменологическое  познание:  пропедевтика  и
критика. Ереван. 1987. С.169.
     144 См.: Бунге М. Интуиция и наука. М.,  1967; Кармин А.С., Хайкин Е.П.
Творческая  интуиция в науке.  М.,  1971; Автономова  Н.С. Рассудок,  разум,
рациональность. М.,1989; Лук А.Н. Интуиция  и научное творчество.  М., 1981;
Пономарев А.Я. Психика и интуиция. М.,1967 и др.
     145 Husserl E. Ideen zu einer reinen Phnomenologie und phnomenologische
Philosophie.  Erstes Buch.  Algemeine Einfhrung in die reine  Phnomenologie.
Halle a.d.S., 1922, S.43.
     146 Свасьян К. Цит.соч. С.197-198.
     147 Бергсон А. Собр.соч. в 4-х томах, т.1. С.275, 276.
     148 "Интуицией мы называем род интеллектуальной симпатии, путем которой
переносятся  внутрь  предмета,  чтобы  слиться  с   тем,  что   есть  в  нем
единственного  и,  следовательно,  невыразимого"(Бергсон). "Это  -  одно  из
лучших определений интуиции, -  заявляет И.Гарин.  - Интуиция единственна  в
своем роде, субъективна, страстна, личностна и, следовательно, плюралистична
и инстинктивна... Интуиция - это род знания,  когда предмет познается как бы
изнутри,  когда  познаваемое  и  познающий  сливаются  воедино.  Интуитивное
познание более переживается, чем мыслится, оно более красота, чем схема. Оно
не  может быть адекватно выражено в  интеллектуальных понятиях и  логических
формах, оно - туманно" (И.Гарин. Воскрешение духа.  М.,1992. С.353). Сказано
красиво,   но  и  впрямь  туманно.  "Интеллектуальная  симпатия",  "инстинкт
интеллекта",  "непосредственное  соприкосновение  с  реальностью" -  все эти
синонимы  и "определения" интуиции  набрасывают  на нее  темную  вуаль  -  и
только.
     149 Лосский Н.О.  Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция.
М.,1995. С.147,149.
     150 Там же. С.159.
     151 Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма // Избранное. М.,1991. С.77.
     152 Лосский Н.О. Чувственная, мистическая и  интеллектуальная интуиция.
М., 1995. С.159.
     153   В.В.Зеньковский   был   прав,  отмечая,   что   "гносеологическая
координация" Лосского "упраздняет  проблему соотношения объекта и субъекта",
а  понятие  интуиции  "просто  берется  как  исходная концепция,  освещающая
проблемы познания, а не исследуемая сама по себе"  (Зеньковский В.В. История
русской  философии,  т.",  ч.1.   Л.,  1991.  С.217,  218).  То,  что  общий
религиозный замысел философии  Лосского  был не очевиден  и не ортодоксален,
видно хотя бы по тому, что в  капитальной работе протоиерея В.В.Зеньковского
связь   между   гносеологическими   и   религиозными   воззрениями  русского
интуитивиста как-то упускается из виду.
     154 Гулыга А.В. Кант. М., 1981. С.111.
     155   Мамардашвили   М.К.    Классический   и   неклассический   идеалы
рациональности. М. Изд.2 (испр.),1994. С.22-23.
     156   Мотрошилова  Н.В.  Принципы  и   противоречия  феноменологической
философии.  М.,1968. С.91. П.П.Гайденко отмечает,  что  "в период  написания
"Кризиса"  онтология  Гуссерля  стала  философией  истории"  (Гайденко  П.П.
Научная  рациональность  и философский  разум в  интерпретации Э.Гуссерля //
Вопросы философии, 1992, No. 7. С.134).
     157 Степин В.С. Цит. cоч.
     158 Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 56.
     159 Например,  Фейербах о  Лейбнице: "Деятельность  -  вот принцип  его
философии.  Для него деятельность -  основа индивидуальности... Для него все
существа  -  различные  виды  деятельности,  а  вершина  их  -  мышление;...
Деятельность  есть  сущность  его духа  и  характера"  (Фейербах  Л. История
философии. Собрание сочинений в трех томах, т.2. М., 1974. С.126).
     160 Гиренок Ф.И. Ускользающее бытие. М., 1994. С.114-115.
     161  Н.А.Бердяев  писал: "познание зависит  от духовной общности людей.
Для  духовной  общности людей  высокой ступени раскрывается истина,  которая
есть трансцендирование объективного, вернее  объективированного мира".  В то
же  время  даже  логические законы  с их универсальной  общезначимостью суть
"необходимые приспособления", с  помощью  которых  человек  ориентируется  в
объективированном  (посюстороннем) мире, поскольку это диктуется социальными
характеристиками  его  бытия.  Итак,  какова  социальная   жизнь,  таковы  и
объективные истины, полагаемые субъектом  познания. Но объективные  истины -
это еще не высшая  ступень истины.  "Целостная истина есть Бог. И  лучи этой
целостной,  божественной,  логоносной Истины падают и  на научное, частичное
познание, обращенное к данной, объектной мировой действительности. Раскрытие
Истины есть творческий акт духа, человеческий творческий акт, преодолевающий
рабство  у  объектного  мира" (Бердяев Н.А. Царство  духа и  царство кесаря.
М.,1995.  С.  290). Бердяев своеобразно трактует формулу  "бытие  определяет
сознание": если  социальное бытие стоит на высокой ступени духовной общности
людей,  оно  так  определяет  сознание,   что  взлет   творчества  достигает
Божественной Истины.  Что же  до  "объективированных истин",  какими  выпало
заниматься науке,  то  они полностью  погружены в социальный контекст своего
времени, в котором, как правило, нет места высшим формам духовной общности.
     162 Асмус В.Ф. Кант. М., 1973. С.45.
     163 Specht R.  Niektre historyczne  etapy  procesu  upodmiotowienia  //
Idea, 1991, t.IV. S. 19.
     164  Habermas  J.   Der  philosophische  Diskurs   der   Moderne.  Zwlf
Vorlesungen, Frankfurt/M. 1985. S.33, 55.
     165   Ajdukiewicz   K.   Problemat   transcendentalnego   idealismu   w
sformulowaniu semantycznym // K. Ajdukiewicz. Jкzyk i  poznanie.  T.1. W-wa,
1960. S. 264-277.
     166 Зеньковский В.В. Основы христианской философии. М., 1992. С.45.
     167 См.: Welsch W. Ku jakiemu podmiotowi - dla jakiego innego? // Idea,
1991, t.IV. S.79 и далее.
     168  Foucalt   M.  Jenseits   von   Strukturalismus  und   Hermeneutik,
Frankfurt/M., 1987. S.250.
     169  Ницше  Ф. Воля к власти // Избранные  произведения в 3 томах. Т.1,
М.,1994. С.228.
     170  43См.:  Трубина   Е.Г.  Рассказанное  Я:   про