орота - его товарищи куда-то пропали.  Воровато
оглянувшись, охранник поправил пиджак  и  заспешил  в  направлении  киосков.
Через пол-минуты он скрылся в толпе.
   Через минуту после  его  ухода  пассажир  из  синих  "Жигулей",  фальшиво
насвистывая, продефилировал  по  площади  в  направлении  "мерса".  Это  был
худенький парнишка с всклокоченным  чубом  и  в  черных  очках,  закрывавших
пол-лица, звали его Малыш, и был он одним из членов бригады покойного Шила.
   Пройдя мимо "мерса". Малыш присел у багажника  и  протянул  руку,  словно
хотел пощупать номер.
   - Малыш! Ты? Тебе  чего  здесь  надо?  Малыш  отдернул  руку,  словно  от
раскаленной сковородки.
   Над ним, приветливо улыбаясь, нависал водитель "мерса": три дня назад  их
познакомили в Рыкове.
   - Да вот, - сказал Малыш, - еду, смотрю - никак знакомая тачка.
   Водитель "мерса" перестал улыбаться.
   - А Севка где? - спросил водитель.
   Севкой звали охранника.
   Малыш повертел головой во все стороны и  наконец  увидел  Севку,  который
спешил к машинам,  рассекая  людские  волны.  В  правой  руке  у  Севки  был
пластиковый пакет, в левой - запотевшая бутылочка с пивом.
   - Привет, Малыш, - сказал Севка, подоспевая к машинам,  -  пивка  хочешь?
Малыш машинально взял пиво.
   - Чего-то ты. Малыш, грустный, - сказал Севка.
   - А чего ему веселому  быть,  -  спросил  водитель,  -  правда,  что  вас
ярославцы кинули?
   Ярославский нефтеперерабатывающий еще при покойном Шиле  получил  от  ТЗК
предоплату за керосин, а керосина до сих пор не было. И в самом деле,  зачем
поставлять керосин фирме,  если  ее  хозяина  застрелили  и  проблем  у  нее
столько, что до райских кущ  новый  владелец  явно  доедет  раньше,  чем  до
Ярославля?
   - Я что, знаю? - сказал Малыш. - Вот велят ехать в Ярославль, я и поеду.
   - Ну и дурак, - отозвался водитель, - чего ты прилип к Голему, как  алкаш
к бутылке? Потонешь вместе с ним, как пароход "Адмирал Нахимов".
   Малыш воротился  к  "шестерке"  мрачный.  "Мере"  с  "ауди"  скрылись  за
воротами аэропорта.
   - Ну что, не вышло? - спросил его водитель "шестерки".
   - Ты же видел.
   - АО чем вы говорили?
   - Спросили, какого черта  мы  на  Голема  пашем.  Сдохнем  же  ведь,  как
кролики.
   И Малыш выложил в бардачок то, что в продолжение всего разговора держал в
кармане - плоскую коробочку магнитной мины.  Мину  выдал  Голем  в  качестве
дополнительного оборудования для тачки Сазана.
   В пятидесяти метрах от  "шестерки"  стоял  старый  "форд".  Внутри  сидел
только один человек, в гражданской одежде, но с военной выправкой.  От  глаз
его не укрылось ничего:  ни  путешествие  Малыша  к  "мерсу",  ни  виноватый
разговор с охраной Сазана. Водитель сидел молча, не вылезая из машины, и  не
тронулся даже тогда, когда "мере" Сазана снова показался в воротах.
   Спустя некоторое время он вынул из кармашка телефон и позвонил.
   - Ну что, сделал? - спросил его невидимый собеседник на том конце линии.
   - Нет смысла. Его пасут люди Голема. Всегда приятно, когда кто-то за тебя
помоет твои ноги.
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   По  возвращении  в  Москву  Нестеренко  ждали  приятные   новости.   Муха
наконец-таки отыскал заправку неподалеку от ВДНХ, на  которой  за  несколько
часов до стрельбы по машине Ивкина заправилась угнанная у челнока "девятка".
   - Нашли! - с триумфом сказал Муха. - Два  раза  обходили,  а  нашли!  Они
заправлялись в "ЛУ-Койл-Аджип", там такие парнишечки наглые, шланги в  тачку
суют, они их шуганули от тачки, парнишечки номер и запомнили. И ребят  обоих
запомнили. Только было часа на три раньше,  чем  мы  думали:  они  в  восемь
заправлялись.
   - Смуглые? - спросил Сазан.
   - Что?
   - Киллеры загорелые были?
   - А ты откуда знаешь?
   - Просто спрашиваю.
   - До невозможности. Русские ребята, один  белобрысый,  другой  брюнет,  а
загорели, словно из Испании.
   - Ты сказал, они заправлялись в восемь?
   - Около того. А стреляли в Ивкина в час ночи: где они это  время  сидели,
даже непонятно.
   - Проверь кабаки.
   - А?
   - Кабаки по пути проверь и забегаловки всякие: не  сидели  ли,  мол,  два
загорелых парня в вашем кабаке, и не напились ли они  при  этом  до  полного
изумления.
   - Напились?!
   - А ты думаешь, почему они, как тетя Дуся, стреляли?
   * * *
   Было около восьми утра, когда помощник Сазана Муха  подъехал  к  воинской
части, размещавшейся за дряхлым бетонным забором на окраине Рыкова.
   Был  Муха  одет  в  синие  джинсы,  которые,  судя  по  их  виду,   могли
принадлежать ветерану строительства Магнитки, пеструю рубашку и  потемневшие
от жизненных невзгод кроссовки. Передвигался  он  на  голубых  "Жигулях"  со
старым четырехзначным номером.
   План Мухи был прост: Сазан велел добыть ему Андрея Новикова, салабона  из
военного патруля, который так  некстати  задержал  Шило  неделю  назад.  Для
начала Муха хотел познакомиться с кем-то из части, а сделать это было  проще
всего так:  дождаться  солдата,  получившего  увольнительную,  а  еще  лучше
офицера, проследить за ними, а еще лучше - подвезти до Москвы, а  там  уж  -
завязать знакомство.
   Муха сполз немного с водительского  кресла,  чтобы  не  так  бросаться  в
глаза, надвинул на брови кепочку и приготовился к долгому бдению.
   Около десяти часов металлические ворота  с  красной  звездой  отъехали  в
сторону, и в них показался армейский грузовик с верхом. Грузовик  был  такой
старый, что,  наверное,  мог  подвозить  боеприпасы  еще  воинам  Александра
Невского. Молоденькая девица в  мини-юбке,  шедшая  по  дороге,  еле  успела
отскочить в сторону. Солдаты в кузове грузовика засвистели ей вслед.
   Грузовик помигал левым поворотником и затарахтел по направлению к Москве.
Муха, в синих "Жигулях", подождал, пока средневековая  техника  скрылась  за
пыльным поворотом, и повернул зажигание, рассудив,  что  двадцать  солдат  -
лучше, чем один.
   Дизельная телега производства Горьковского автозавода выехала из  города,
пропылила мимо заросших сорняками лугов, обогнула лес и наконец остановилась
на опушке. Справа начинался поселок, выгороженный деревянной  стеной.  Слева
тянулось то, что еще два года назад было подмосковным картофельным полем.
   Теперь  поле  продали  частной  фирме,  и  оно  стремительно  покрывалось
кирпичными уродливыми особнячками. Солдаты попрыгали из грузовика и  исчезли
за деревянным забором, скрывавшим зародыш будущего особняка.
   Муха в синих "Жигулях" пропылил мимо, заехал в  лес  и  расположился  там
часа на три, слушая музыку и время от времени поглядывая на  далекий  забор.
Что делалось за забором, он видеть не мог:по какой-то кошачьей  осторожности
владелец особняка посчитал  нужным  первым  делом  возвести  вокруг  еще  не
выкопанного фундамента основательную преграду для любопытных взоров.
   В час дня Муха вылез из машины и пошел к забору. Чего бы там  за  ним  ни
происходило - за прошедшее время солдаты должны были умориться  и  наверняка
будут не прочь поболтать.
   Муха подошел к деревянным воротам, забрызганным грязью  по  самую  талию,
постучался  и  просунул  голову  внутрь.  Десяток  солдат  еще  возились   у
гигантского котлована, разгружая грузовик с кирпичом. Остальные  уже  сидели
на разостланных гимнастерках и наслаждались летним солнышком и водкой.
   - Эй,  мужик!  Курева  нет?  -  окликнули  Муху  из  ближайшей  компании,
обретавшейся метрах в трех от ворот.
   Муха  извлек  из  кармана  пачку  сигарет  "Петр  Первый".  Это  тут   же
расположило компанию в пользу незнакомого мужика.
   - Слышь,  ребята,  вы  тут  работаете?  -  спросил  Муха,  усаживаясь  на
истоптанную землю.
   - Ну?
   - Мне бы террасу к дачке пристроить. А? Не возьметесь?
   Один из солдат поскреб  за  затылком.  Если  бы  мужик  попросил  сделать
крыльцо или, скажем, калитку, они бы с удовольствием отлучились на  час.  Но
террасу...
   - Не, - сказал белобрысый, - это не к нам. Это к Михеичу.
   Михеич, как тут же выяснилось, заведовал в части хозяйством.
   - Да мы вообще не по плотницкой части, - сказал другой, - мы  больше  все
по кирпичу.
   Любая работа, шедшая через Михеича, ни малейшей выгоды им не приносила, и
чем меньше ее было, тем лучше. Поэтому никакого энтузиазма по поводу террасы
солдаты не проявили.
   - Давно служите? - спросил Муха.
   - - Третий месяц, - ответил белобрысый.
   - А деды тут есть? - поинтересовался Муха, оглядывая пейзаж с котлованом.
   - А какой смысл Михеичу дедов сюда гнать? - удивился солдат. -  Они  что,
работать будут? Нет тут дедов.
   - А ты сам откуда будешь, мужик, - полюбопытствовал маленький солдатик  с
рассеченной губой.
   - Да из Ивантеевки, - и Муха неопределенно  махнул  рукой  в  направлении
леса, за которым скрывались далекие дачи. Помолчал и добавил: - А  вообще-то
я из Ярославля. Десять лет как в Ярославле не был.
   Белобрысый солдат вздохнул. Он был родом из  Челябинска  и  всегда  хотел
жить в Москве, но за три месяца  службы  Москва  надоела  ему  хуже  горькой
редьки.
   - А у вас ярославские есть? - спросил Муха.
   - Да вон Андрюха у нас ярославец. Андрю-ха! - заорал  белобрысый  во  всю
глотку.
   Солдат, к которому он обращался, как заведенный, трудился  над  кирпичом.
Заслышав свое имя, он завертел головой, потом бросил мастерок и спрыгнул  на
размешанную в грязь землю.
   - Андрюха! Подь сюда! Хватит вкалывать! Спустя три  минуты  Андрей  стоял
перед Мухой.
   Ноги его болтались в больших не по  росту  сапогах,  руки  были  изъедены
какими-то  красными  цыпками,  глаза  смотрели  на  незнакомого   мужика   с
настороженным отчаянием. Видимо, участие Андрея в смерти Шила не прошло  для
солдата даром: Андрей был запуган и сгорблен больше, чем обычный салабон.
   - Ну? - сказал Андрей.
   - Земляк вон твой, поговорить с тобой хочет, - сообщил белобрысый солдат.
   Андрей воспринял сообщение о земляке без энтузиазма.
   - Это дело надо бы отметить, - сказал белобрысый и тут же заорал:  -  Эй,
ребята! Кто за водкой пойдет?
   Но  за  водкой  ходить  не  пришлось  -  бутылочка  нашлась   в   кармане
"ярославца", и никто не удивился этому счастливому обстоятельству, а если бы
и  удивился,  то  наверняка  бы  сообразил,  что  дачник  захватил  бутылку,
намереваясь с  ее  помощью  подвигнуть  солдат  на  великое  дело  постройки
террасы.
   Вскоре в тени  под  деревом  возник  натюрморт  из  одинокой  бутылки  на
импровизированном столе из обрывка  картона.  Натюрморт  дополнила  вскрытая
банка килек и несколько кусочков хлеба.
   - За знакомство! - сообщил Муха, обращаясь главным образом к Андрею.
   Парень заглотил водку как-то  торопливо,  словно  привычный  пьяница  или
человек, которого грызет неотступная язва заботы.
   - Трудно в армии? - спросил Муха.
   - В банке легче, - язвительно сказал Андрей.
   - Какой-то дерганый, парень. Что, деды достают?
   - Не, - сказал Андрей, - не очень.
   - Он у нас на авторитета охотился, - сообщил белобрысый.
   - На какого авторитета?
   - А тут недавно авторитета застрелили. Шила, слыхал?
   - Так его вроде ОМОН брал... - нерешительно протянул Муха.
   - Ага! Не ОМОН, а СОБР, и СОБР его брал потом, а сначала его наш  патруль
остановил. Просто документы проверить.  А  тот  как  начнет  стрелять  и  по
газам...
   В продолжение следующих пятнадцати минут Мухе рассказывали историю гибели
Шила. Примечательно было то, что сам  Андрей  в  этом  рассказе  участия  не
принимал, а сидел, уставясь взглядом в центр земли.
   Рассказ  кончился,  "ярославец"  молодецки  хлопнул   полстакана   водки,
взглянул на Андрея и констатировал:
   - То-то ты невеселый, как муха в молоке, что, по допросам затаскали?
   - Да нет, - сказал Андрей.
   - А чего нос повесил?
   - Сашку жалко, - ответил Андрей, - его этот бандит застрелил.
   Солдат сглотнул, и Мухе почему-то показалось, что  гораздо  больше  Сашки
Андрею жалко себя.
   Они просидели еще часа полтора, и за это время Муха  услышал  много  чего
разного и про начальника склада, и про дом генерала Сергеева близ Апрелевки,
и знаменитую, коронную историю о том, как генерал Сергеев в пьяном виде удил
с вертолета рыбу, и многое другое.
   Андрей ничего не рассказывал, он  сидел,  уставясь  в  стакан  с  водкой,
словно в экран телевизора,  и  на  расспросы  земляка  о  Ярославле  отвечал
односложно и нехотя.
   К трем  часам  дня  на  площадку  подъехал  глава  строительной  фирмы  с
клиентом, и Муха предусмотрительно ретировался, не дожидаясь, пока бизнесмен
устроит хай из-за непроизводительной траты времени рабсилой.
   * * *
   Вернувшись из Краснодара, Сазан зашел в кабинет к Ивкину и  попросил  его
дать список всех тех аэродромов, с которыми "Петра-АВИА" заключила контракты
на поставку керосина, - благо директор, после преждевременной кончины своего
и. о., в понедельник вышел на работу.
   - Я не хочу прятаться за спинами людей, которых убивают  вместо  меня,  -
горько сказал Ивкин.Хотя по городку упорно ползли слухи, что Глузу убили  не
вместо Ивкина, а по заказу последнего.Список прибыл через пятнадцать минут и
насчитывал четырнадцать  позиций.Сазан  внимательно  прочитал  список,  снял
трубку и опять позвонил Ивкину.
   - Вы что, не могли названия городов написать? - спросил он.  -  Откуда  я
знаю, аэропорт Ждановский в Архангельске или Владивостоке?
   Спустя пятнадцать минут прибыл еще один список, где к названию  аэропорта
был присовокуплен ближайший город.Сазан опять изучил список и  на  этот  раз
пошел с ним к Ивкину.
   - А какие из этих аэродромов использует военная транспортная  авиация?  -
спросил он.
   Ивкин подумал и поставил галочки около четырех аэропортов.
   - Есть еще Чангарск, - сказал он, - там вообще-то  не  аэропорт,  но  там
авиазавод, и при нем взлетная полоса, и топливо они тоже берут у "Петры".
   Сазан  взял  сотовый  телефон  (GSM,  мы   клянемся,   что   защищен   от
прослушивания) и позвонил одному своему знакомому. Знакомый работал в МВД на
неплохой должности и был не то что прикупленным ментом, но...  в  общем,  он
оказывал Сазану услуги, и Сазан старался не оставаться в  долгу,  хотя  мент
оказывал услуги в основном информационного свойства или заводил  по  приказу
Сазана или иные дела, а Сазан в ответ подарил ему новенький "опель".
   - Саша, - сказал Сазан, - сделай-ка ты мне одолжение: возьми ваши  сводки
и проверь, как выросло за последний год потребление наркотиков  в  следующих
городах:  и  Сазан  продиктовал  названия  тех  четырнадцати  городов   плюс
Чангарск, которые были написаны у него на бумажке.
   - Тебе нужно просто эти четырнадцать городов или они же, но  в  сравнении
со средним по России?
   - А?
   - Потребление наркотиков  в  России,  как  известно,  растет,  -  пояснил
собеседник. - И если ты берешь кривую, скажем, для Иркутска, то она  состоит
как бы из двух частей: из того, что выросло в среднем по России, и из  того,
что выросло собственно в Иркутске.  Может  статься,  что  ты  посмотришь  на
кривую Иркутска и скажешь: "Ото! У них все выросло на 20%". А на самом  деле
у них лучше, чем в среднем по России, где все выросло на 40%.
   - Понятно. Давай эти четырнадцать, давай в среднем по России и давай  еще
какие-нибудь четырнадцать, на выбор. И еще. Давай одной строкой  потребление
любой дури, а особой - опиума и героина. Если у вас есть такая статистика.
   Мент вздохнул в трубку и сказал, что сделает, что может, но  чтобы  Сазан
не очень-то доверял этим данным.
   - А то знаешь, - сказал он, - в городе А потребление растет, а в городе Б
падает. А на самом деле в городе  А  совестливые  менты,  а  в  городе  Б  -
получают вторую зарплату от наркодельцов.
   - Это они напрасно, - сказал Сазан.
   - А?
   - Получают вторую зарплату от наркодельцов.
   - Но первой-то им государство не платит, - объяснил милиционер.
   Сазан сделал еще два важных звонка и перезвонил Ивкину. .
   - Я вечером улетаю в Белогорск, - заявил он.
   - Да-да, - сказал Ивкин, - я скажу секретарше.
   Не успел Сазан положить трубку, как дверь кабинета растворилась, и в  ней
показался Муха.
   - Мы нашли "дискавери", - сказал он, - то есть не нашли, а знаем,  откуда
он взялся.
   - Ну?
   - Темно-зеленый "дискавери" приезжал в четверг  на  дачу  к  Васючицу,  в
поселок "Авиастроитель".
   - А кто в нем был? Муха развел руками.
   - На нас и так косо глядят. Ходит какая-то парочка, хочет  снять  дом,  а
вместо этого спрашивает про номер "дискавери". Ну кто его запомнит?
   Сазан молча чертил что-то на листке бумаги. Конечно, это был еще не факт,
что "дискавери" с дачи Васючица был тот же, что и на аэродроме, хотя, скажем
прямо, "дискавери" не "шестерка", которых как одуванчиков весной... В  конце
концов, какой дурак ездит на одной тачке в  гости  -  и  на  дело?  Но  если
"дискавери" все-таки был один и тот же, это подтверждало первое  впечатление
Сазана, что Воронкова пришлось убирать в страшной спешке и повезло  Васючицу
чисто случайно. На что же он все-таки напоролся, этот лопоухий чиновник?
   - Ты летное поле охраняешь? - внезапно спросил Сазан томившегося  от  его
молчания Муху.
   - Ну?
   - Сторожи так, чтоб комар  не  пролетел.  Рядом  с  интраскопом  человека
поставь, а то что такое - я прошел через арку с пушкой, а  меня  никто  даже
остановить не мог!
   - Да чего с ним случится, с полем-то? - резонно поинтересовался  Муха.  -
Авось не украдут.
   Сазан усмехнулся, и усмешка вышла кривой, словно бандит  проглотил  лимон
или какую иную пакость.
   - Знаешь, что я бы сделал на месте Васючица? - спросил он.
   - Что?
   - Разбил бы самолет.
   - Как так? - обалдел Муха.
   - А что, трудно? Ты думаешь, Глуза единственный ему в рот глядел? Тут еще
полно доброжелателей. Вон, в ангарах каждый день  самолеты  осматривают.  Уж
кто-нибудь найдется, кто бы за хорошие деньги выкрутил не тот винтик.
   - Но зачем?
   - А ты сам подумай. Снять директора нельзя, а  хочется.  Падает  самолет,
аэропорт осаждают журналисты, шум на всю  страну,  смотрят  "черные  ящики",
выясняется  -  техническая   неисправность.   "Рыково-АВИА"   напутала   при
профилактическом ремонте. Васючиц делает елейные глаза и объясняет:
   "Мы давно хотели снять директора за некомпетентность, и, если бы  мы  это
сделали, трагедии бы не было". После чего Ивкин вылетает из своего кресла со
сверхзвуковой скоростью, куда там твой истребитель.
   - Ты это серьезно?
   - Вполне.
   - И что же нам делать? - Смотреть в оба, - усмехнулся Сазан,  и  еще:  ты
зайди там к этому Макарьеву, который ремонтом заведует. И  скажи-ка  ты  ему
без всякой нежности,  что  если  что  с  каким  самолетом  случится,  то  мы
диверсанта живьем в землю зароем.
   - А как мы диверсанта найдем?
   - А на глазок выберем.  Кто  покажется,  -  того  и  зароем.  Ты  им  это
разъясни, пусть они друг за другом смотрят.
   * * *
   Секретарша Ивкина перезвонила через пять минут.
   - Я по поводу рейсов в Белогорск, - сказала  она,  -  сегодня  вечером  в
18.17 рейс из Домодедова, из Внукова в час ночи и из  Шереметьева  в  девять
вечера и в девять сорок пять.
   - Что?! - сказал Сазан.
   - Вы просили заказать вам билеты... Сазан, не дослушав,  швырнул  трубку.
Через три минуты Нестеренко появился в кабинете Ивкина.
   - Это что такое?  -  спросил  Валерий,  держа  двумя  пальцами  маленький
листок, изъятый им только что в  качестве  вещественного  доказательства  со
стола секретарши.
   Ивкин внимательно изучил листок и сказал:
   - Это вечерние рейсы в Белогорск.
   - Это аэропорт или не аэропорт?-спросил Сазан.
   Ивкин молчал.
   - Почему, - заорал Сазан, - я должен  лететь  в  Белогорск  из  какого-то
Внукова? Внуково летит,  Домодедово  летит,  Шереметьево  летит,  Рыкове  не
летит. Правильно вас Служба  хочет  к  черту  из  кресла  выкинуть,  засрали
аэропорт до полного изумления!
   - Мы никогда не летали в Белогорск.
   -  У  вас  что,  самолет   не   долетит   до   Белогорска?   У   вас