актная версия револьвера "Service Six". Емкость барабана -
6 патронов, калибр 9 мм.], которым был вооружен старший группы.

- US Navy special forces! Stop the engines and get ready for inspection!
[Специальные силы военно-морского флота США! Остановите двигатели и
приготовьтесь к досмотру! (Англ.)]

- Вот ведь идиоты, - по-русски сказал штурман. - Никак наиграться не могут.
Меня, Вася, за этот год уже третий раз останавливают...

- Be silent! [Молчать! (Англ.)] - приказал американец, который все же
разобрал в сказанной штурманом фразе слово "идиот".

Столь пренебрежительное отношение к Корпусу морской пехоты США ему не
понравилось.

- We don't know english [Мы не говорим по-английски (англ.)], -
издевательским тоном заявил вахтенный, намеренно коверкая произношение. -
Учите русский, козлики.

Штурман хмыкнул.

Американцы переглянулись. Общение с не говорящими по-английски моряками в
их планы не входило. Один из пехотинцев вышел обратно за дверь.

- Их двое и нас двое, - сообщил вахтенный, разглядывая напряженных
спецназовцев. - Может, набьем морду, и за борт?

- Не, их еще на палубе как тараканов,- штурман склонил голову на плечо и
критически осмотрел американцев с головы до ног.

- Stop talking! [Прекратите разговаривать! (Англ.)] - не выдержал
пехотинец.

- Вася, а чо он такое говорит? - притворно удивился штурман.- Чо это такое
- "стоп токинг" ?

- Сам в сумлениях, - вахтенный озадаченно почесал подбородок. - "Модерн
токинг" знаю, это дуэт двух писклявых педерастов, а вот "стоп токинг"...

- Может, они название группы поменяли? - продолжил издевательство штурман.

- А эти дурики что, их почитатели? - вахтенный поддержал беседу. - Может
быть, вон как на гомиков похожи. Все в черном, штаны в обтяжку...

Штурман решил усугубить низведение гордости американской армии.

- Hey, fellows, are you the faggots? Solve our dispute, please... [Эй,
ребята, а вы не педики? Разрешите наш спор, пожалуйста (англ.)]

Пехотинцы задохнулись от ярости.

- Развлекаемся? - на мостик вошел капитан в сопровождении двоих
американцев.

- Так скучно же молча стоять, - нашелся вахтенный. - Эти по-русски ни
бум-бум, вот и приходится друг с дружкой базарить.

- Машина остановлена?

- Да, - посерьезнел штурман.

- Малый назад.

- Есть малый назад, - штурман передвинул рукоять управления на себя. - Что
происходит, Андрей Кузьмич?

- Подозрения на транспортировку иракской нефти. Утром будут брать пробы из
танков.

- А чего не сейчас?

- Спроси чего полегче...

Американцы стояли спокойно и в разговор не вмешивались.

Напряжение постепенно спадало.

Русский капитан прекрасно говорил по-английски и только пожал плечами на
приказ капитана морской пехоты США остановить судно для проверки. Надо так
надо. Американский флот наглухо запирал Персидский залив и высаживал
досмотровые группы на каждое пятое судно.

В случае с "Волго-нефтью" это был, конечно же, идиотизм. Местоположение
танкера, оборудованного новейшей английской навигационной спутниковой
системой, можно было определить с точностью до четверти мили и заранее
получить информацию, что он ни в какой иракский порт не заходил. И даже не
приближался к иракским территориальным водам. Но американцам было мало
просто блокады, им требовались еще ежедневные, вернее - еженощные,
демонстрации собственного превосходства. Что обходилось казне Соединенных
Штатов в круглую сумму, регулярно выплачиваемую за задержки рейсов наливных
судов.

Но престиж дороже.

- Сообщите пилотам, чтобы отвели вертолеты подальше, - капитан повернулся к
старшему у американцев.- Инерция у нас большая, корпус может повести в
сторону, а ваши машины висят почти вплотную к бортам.

- Roger [Понял (англ., армейский сленг)], - кивнул пехотинец. - Надеюсь,
осложнений не будет?

- Мне кажется, что оружие у вас, а не у меня, - проворчал капитан, не
испытывающий никакого пиетета перед "морскими котиками". - И скажите вашим
людям, чтобы к экипажу по пустякам не лезли. Во избежание недоразумений.
Иначе я буду вынужден подать докладную записку вашему начальству.

Бюрократия в США развита еще больше, чем в России, и капитан танкера знал,
что говорит. Командиру группы спецназовцев будет довольно тяжело
оправдаться, если окажется, что он или его люди применили неоправданную
силу к гражданскому экипажу. Особенно неприятно будет в том случае, если
история попадет в газеты. А судя по злому лицу русского моряка, он свое
обещание сдержит. В случае конфликта будут и официальное письмо, и
интервью, и ноты протеста, и обращение в международный суд.

- Мы же не пираты, - американец попытался разрядить обстановку. - С вашим
экипажем будут обращаться достойно и никак не ограничивать его свободу.
Единственное, что я обязан сделать, так это запереть радиорубку.

- Когда у меня будет возможность связаться с российским посольством?

- Мы направим вашему послу извещение сегодня же утром, - пехотинец
посмотрел на здоровенный хронометр, - через два с половиной часа. Сразу
после забора проб мы разблокируем связь.

- Хорошо, - криво усмехнулся капитан. И мысленно задал себе вопрос: как
эксперты определят точное происхождение "черного золота", если и Иран,
откуда шел танкер, и Ирак качают ее из одного и того же нефтеносного
пласта? Бессмыслица получается...


- Михаил Сергеевич, это не ответ! - Президент Беларуси положил тяжелые
ладони на две стопки документов. - Что значит: трудно уследить? Таможенный
союз с Россией - это вам не скобяная лавочка! Кто конкретно проворонил эти
эшелоны с металлом?

- Александр Григорьевич! - взмолился премьер-министр. - По документам-то
все в порядке. Платежи в бюджет прошли, у меня и сомнений-то не было...

Глава Государства насупился.

- Хорошо. Допустим... Но шесть тысяч тонн меди и никеля! Три состава!

- Я думал, они идут на МАЗ...

- А зачем МАЗу столько цветного металла, вы не подумали?

Снегирь опустил голову.

В прекрасно налаженную схему контрабанды "лома" из России в страны Балтии
вмешался его величество случай. На железнодорожном узле сцепщики перепутали
номера вагонов и по ошибке оставили два контейнера с медью на разгрузочной
платформе, где ими заинтересовалась транспортная милиция.

Подняли документы, обнаружили, что металл, заявленный для нужд республики,
пошел транзитом, и возбудили уголовное дело.

К расследованию подключился КГБ, ибо речь шла о контрабанде в особо крупных
размерах. И о случившемся доложили Батьке.

Премьер-министр, замглавы администрации и пресс-секретарь Президента,
курировавшие этот нелегальный канал вывоза цветного металла, потеряли
хороший источник дохода. На их счастье, все бизнесмены-фигуранты проживали
в других государствах и доказать причастность чиновников к афере было
практически невозможно.

Литовцы просто не станут разговаривать с "подручными нелегитимного
диктатора", с российской стороны тоже все достаточно прикрыто, ибо одним из
контрагентов Снегиря выступал начальник хозяйственного управления
Генеральной прокуратуры Харпсихоров.

- Не опускайте глаза! - разозлился Батька. - Почему вы ведете себя как
нашкодивший первоклашка? Я что, из вас ответы клещами должен вытаскивать?

- Я думаю, что можно предпринять, - нашелся премьер.

- Раньше надо было думать. Теперь вот еще что: почему половина таможенных
платежей проходит через "Парекс-банк"?

- Он уполномочен на обмен валюты Эстонии, Литвы и Латвии.

- Вам известно, что запрещено проводить бюджетные средства через
иностранные банки?

- Известно...

- А раз известно, то какого черта это происходит? - Лукашенко был в ярости.

- У нас с ними договор с девяносто третьего года. Истекает только в январе
двухтысячного. В случае разрыва соглашения по нашей инициативе мы обязаны
выплатить огромную неустойку, почти двенадцать миллионов долларов, -
Снегирь стер со щеки выступивший от страха пот. - Я не могу взять на себя
такую ответственность. Вы же сами, Александр Григорьевич, с меня за это
спросите.

Батька немного успокоился и задумчиво побарабанил пальцами по столу.
Наследие вороватого Шушкевича имело обыкновение всплывать в самое
неподходящее время, как фекалии в засорившемся бассейне.

- А как вы объясните, Михаил Сергеевич, проект постановления правительства
по продлению взаимоотношений с "Парекс-банком"?

- Нам же надо менять прибалтийскую валюту, - премьер был готов к такому
повороту в разговоре. - Как вы могли отметить, там не проставлено пока
никаких процентов. Это проект, и он будет еще дорабатываться. Времени
навалом...

- А мы никак не можем отказаться от сотрудничества именно с этим банком?

Снегирь почувствовал, что Президенту что-то известно, и решил изобразить
полнейшее непонимание проблемы. В конце концов, все неформальные связи
премьера с руководством банка никак не были оформлены, и денежки за
посредничество переводились на номерной счет главы правительства Беларуси в
Австрию. Доказать причастность Снегиря к обкрутке бюджетных денег было
невозможно.

- Можем. Только так или иначе уполномоченные банки выйдут на "Парекс". И мы
вместо прямого канала обмена прибалтийской валюты создадим дополнительные
звенья прохода денег. У "Парекса", по крайней мере, есть лицензия...

- Если мне не изменяет память, лицензию им продлевала Винникова?

- Она же тогда была председателем Центробанка, - Снегирь развел руками и
мысленно улыбнулся.

Батька со всего маху сел в лужу. Назначение столь высоких персон, как
Винникова, было исключительно в его компетенции. И предъявлять претензии он
мог только самому себе. К тому же Винникова сбежала из-под домашнего ареста
не без участия офицеров КГБ, также подчинявшихся не премьеру, а лично
Президенту. В вопросе с проворовавшейся председательницей белорусского
Центрального Банка Снегирь был чист, как первый снег.

Президент тяжело засопел. Ему пришли в голову те же мысли.

- Подготовьте альтернативный проект постановления.

- Ясно, - спокойно кивнул премьер-министр. - Но кого брать в партнеры?

- Поручите этот вопрос Центробанку. Я жду конкретные предложения через
неделю, - Лукашенко перевернул страничку еженедельника и что-то записал. -
Пятого июля, в понедельник...

- Не успеем, - заявил Снегирь.

- Это еще почему?

- Надо провести массу переговоров. Даже если я сегодня оформлю поручение
Центробанку, у них на создание рабочей группы уйдет два дня. Приплюсуйте к
этому необходимость ознакомления с огромным количеством документов. Только
на это потребуется неделя. А еще надо переговорить с десятками банкиров. Со
многими придется встречаться лично и прощупывать обстановку...

- Михаил Сергеевич, вам надо брать пример с министра иностранных дел, -
насупился Батька. - У Турпала Латыповича, в отличие от вас, хватает времени
на решение всех вопросов. И он мне ни разу не сказал, что не успевает.
Конечно, у него не все гладко получается, но его люди меня ни разу не
подводили.

Председатель правительства поджал губы. Сатыпов был для него как бельмо на
глазу. Себе на уме, ни с кем близких отношений не поддерживает, работает
как вол, установил у себя в министерстве жесткую дисциплину, ни один
сомнительный документ не пропускает. Из-за Сатыпова подельникам Снегиря
частенько приходилось искать обходные пути, когда речь шла о сделках с
иностранными партнерами.

- Турпал Латыпович не решает бюджетных проблем,- парировал
премьер-министр.- У него в работе нет финансовой составляющей.

- Это не значит, что обязанности Сатыпова легче ваших, - строго сказал
Президент. - Во многом благодаря министру иностранных дел мы имеем хорошие
отношения с деловыми кругами других стран. И я попрошу вас не принижать его
роль.

- Да я и в мыслях не держал как-то принизить Турпала Латыповича. Просто с
объективной точки зрения его работа отличается от моей.

- На то вы и премьер. И я надеюсь, что мои пожелания вы учтете.

- Александр Григорьевич! Неделя на вопрос о банках - это слишком мало. Не
успеем, я вас честно предупреждаю. Мне же перед вами потом отвечать, когда
не справимся.

- Хорошо, - сдался Батька. - Сколько вам нужно времени?

- Недели три, лучше - месяц...

- Так, сегодня у нас двадцать восьмое... К девятнадцатому июля справитесь?

- Думаю, да.

Снегирь прикинул, что за эти дни он сможет договориться о переориентации
финансовых потоков, и дружественные ему коммерсанты успеют оформить
соглашения с банками по новой схеме.

- Теперь, Михаил Сергеевич, займемся продовольственным аспектом... Что
опять случилось с птицефабриками? Почему возник дефицит яиц?

- Вывозят, - безразлично ответил премьер. - В России цены выше, потому
бизнесмены и сделали упор на экспорт продукции.

- Перестаньте мне кивать на Россию! - опять разошелся Президент и потряс
многостраничной ксерокопией. - Вот у меня реестр закупочных цен. Где вы тут
видите, что экспортные цены выше? Не знаете? А я вам отвечу. Именно наши
чиновники установили такие правила, что продукция по несколько дней
задерживается на не приспособленных для хранения складах. Якобы для
сертификации... И яйца начинают портиться. Из-за двух-трех бюрократов мы
стали терять до двадцати процентов продукции... Значит, так, Михаил
Сергеевич. У вас время до завтрашнего утра, чтобы решить данную проблему.
Вредные распоряжения отменить, процедуру сертификации свести до минимума,
виновных наказать. Я ясно выражаюсь?

- Понял, Александр Григорьевич. Разберусь...

ГЛАВА 7. ДРАНИК-САМУРАЙ

Небольшую толпу, собравшуюся возле импровизированной трибуны, Рокотов
заметил издалека.

Он не торопясь дошел до того места, откуда были слышны возбужденные голоса
выступавших, привалился плечом к бугристому, нагретому лучами солнца стволу
каштана, вытащил сигареты и принялся слушать.

Разнообразием речи митингующих не отличались.

Поливали грязью Президента, обвиняли КГБ и его главу генерала Мицкевича в
"геноциде" белорусского народа, взывали к прогрессивной международной
общественности в целом и к Государственному Департаменту США в частности,
косноязычно повествовали о судьбах диссидентов и визгливо требовали
проведения какого-то референдума.

Милиции поблизости не наблюдалось.

Влад дисциплинированно выбросил окурок в урну, сделал два десятка шагов и
очутился за спинами собравшихся.

- ...Режиму мы говорим решительное "нет"! - стоящий на возвышении
узкоплечий юноша с длинными сальными волосами и хипповскими "фенечками" на
одежде нескладно взмахнул костлявой рукой. - Диктатура не пройдет! Не для
этого мы свергали власть коммунистов и Москвы! Молодежь свободной Беларуси
не будет жить под властью красно-коричневых тиранов и их пособников из КГБ!
Во главе с нашим лидером Анатолием Голубко мы выметем эту заразу из нашего
общего дома!

Слушатели зааплодировали.

На место юноши взобрался немолодой очкарик в мятом костюме, поддерживаемый
с двух сторон такими же слегка потасканными личностями.

- Дгузья!

Рокотов тихо хрюкнул. Оратор выглядел плохой пародией на Ульянова-Ленина.
Дерганые движения, выброшенная вперед рука, захлебывающаяся речь,
картавость. Не хватало только бородки, кепочки и красного банта в петлице
обсыпанного перхотью пиджака.

- Мы собгались здесь в знаменательнейший для нас день! Говно год назад я и
мои товагищи из "Хагтии девяносто восемь" заложили в самом центге Минска
пегвый камень кгушения кговаго-го гежима! Вы помните этот день, - оратор
выдержал небольшую паузу. - Нас тогда пытались газогнать сатгапы в погонах,
но у них ничего не вышло. Нагод встал на защиту демокгатии! Да, это так,
дгузья! Мы не позволили этим костоломам, последнему оплоту гежима
Лукашенко, за-пгетить наш митинг. И мы победили! Сатгапы по-зогно бежали, -
очкарик покачнулся и чуть не упал. - С тех пог минул целый год. Так чего же
мы добились за эти тгиста шестьдесят пять дней? А я скажу вам, чего! Мы
добились того, что вся евгопейская общественность в едином погьгве
пготестует пготив диктатога, тгон под ним качается, и только Госсия его еще
принимает у себя. Но это уже агония! И вы увидите уже послеза-втга, как мы
сметем колонны подгучных тигана! Диктатуге - нет!!!

- Не-ет!!! - в едином порыве выдохнула толпа.

- И это архиважно! - крикнул биолог, сохраняя серьезное выражение лица.
Картавый на секунду сбился с мысли.

- Да, товагищ правильно сказал... Мы дадим ответ тигану! С пегвого июля
начинаем акцию неповиновения. Все на демонсгации! Пусть нас бьют дубинками,
пусть сажают в застенки, но мы не сдадимся! Истинные патриоты Белагуси с
нами! И мы сильнее тигана вместве со всеми его пгихлебателями, потому что
мы вместе! А тепегь я пегедаю слово нашему гостю из Укгаины.
По-пгиветствуем его! Огест Педюк!

"Дал Бог фамилию, - Владислав продвинулся чуть ближе к возвышению, на
которое уже лез толстяк со следами трехдневного запоя на изрытой оспинами
лоснящейся физиономии. Толстяка заметно качало. - Почти как Голубых..."

Историю про зубного техника по фамилии Голубых [Реальный случай, описанный
в санкт-петербургской прессе.] ему рассказал незабвенный Димон Чернов. А
Димону ее поведал корешок по кличке Глюк, сопровождавший братка с погонялом
Комбижирик в районную стоматологическую поликлиннику.

Дело было так.

У Комбижирика разболелся зуб. И не просто зуб, который при наличии обычной
для "правильного пацана" силы воли и стакана водки можно выколупнуть
примитивными плоскогубцами, а корень под коронкой.

Пришли Комбижирик и Глюк на прием. В ту самую поликлинику, где признанным
специалистом в зубной ортопедии считался доктор Евсей Филимонович Голубых.
Но сие братанам было неведомо. Им как-то не пришло в голову просматривать
список врачей, вывешенный в вестибюле.

Да и не до того было. Комбижирик за щеку держится, верный "кунак" Глюк
вокруг суетится. Денег сунули в кассу - и все дела.

В осмотровом кабинете две милые женщины усадили больного в кресло и повели
меж собой непринужденную беседу на профессиональную тему.

- Да-а, - сказала одна из них, глядя прямо на пациента. - Боюсь, просто так
не справимся. Надо "опускать"...

Стоит заметить, что на стоматологическом жаргоне слово "опускать" имеет
значение "снять коронку". А совсем не то, что подумали мгновенно
напрягшиеся Глюк с Комбижириком.

- Как это "опускать"? - тихо поинтересовался забывший о больном зубе
браток.

- Так со всеми поступают, - спокойно отреагировала врач.

- Может, не надо?...- в голосе пациента послышалась угроза.

- Это не больно. "Опустим" так, что вы ничего и не почувствуете, -
успокоила громилу медсестра. - Без этого никак нельзя. Вы же не хотите
осложнений...

Комбижирик сел прямо, а Глюк привстал, готовый прийти на помощь товарищу.

- Лежите, больной! - резко приказала врач, не привыкшая к тому, что
пациенты игнорируют ее распоряжения. - Сказано: "опускать" - значит,
"опускать". Хотите вы этого или нет. Вера Ильинишна, позовите Голубых!..

Финал у истории оказался несколько скомканным.

Гоблин лишь сообщил давящемуся от хохота Рокотову, что коллективу пришлось
оплачивать ремонт кабинета, приносить извинения сильно избитому Евсею
Филимоновичу, которого разбушевавшиеся братки приняли за "старшего
насильника-педераста", и выкупать Глюка с Комбижириком из местной
ментовки...

Украинский гость взобрался на место оратора, окинул толпу мутными глазками
и громко рыгнул.

"Неплохое начало, - Влад передвинулся вправо. - Самостыйно и нэзалэжно.
Украинская культура дискуссии во всей красе... Мужичонка, судя по всему,
бухает по-черному, и не первый день. Эдак он может и толпу облевать, ежели
животик перенапряжет. Так что ближе трех метров к трибуне лучше не
подходить..."

Лидер националистической организации "Шлях Булави" наконец сфокусировал
зрение, мотнул головой и что-то просипел.

- Громче! - крикнули из задних рядов. Орест прокашлялся.

- Братья и сестры! Славяне! - патетически начал Педюк. - Над Беларусью
собрались тучи! И имя им - москали! Вы не видите, как эти клятые кабысдохи
разворовывают вашу ридну землицу! А мы, патриоты, видим!..