Администрации послышались раздраженные нотки.
   Экс-пресс-секретаря  с  непроизносимой  фамилией  Крстржембский  чиновник
недолюбливал еще с той поры, когда они работали в  Президентском  окружении.
Даже придумал фонетическую скороговорку на произношение слитных согласных по
ассоциации  с  фамилией  коллеги.   Фразочка   "Крстржембский   встревоженно
взбзднул"  долго  гуляла  по  кремлевским  коридорам.  Даже   тогда,   когда
пресс-секретарь был отстранен от должности и перешел под  крыло  московского
мэра.
   - Пустое, - Президента судьбы бывших не интересовали. - После  того,  как
он завалил вопрос о Югославии, его уже никто всерьез не воспринимает...
   - Коммунисты могут поднять его на знамя.
   - Ну и что? Пусть поднимают...  Популярности  он  им  не  добавит.  Такой
провокатор только Прудкову и нужен. Да, а что там у нас с этим  американцем,
который приехал вместе с моим спецпредставителем?
   - Тэлботом?
   - Угу...
   -  Пока  ничего  определенного.  Наш  министр  иностранных  дел  пытается
договориться о предоставлении нам сектора в Косово... Тэлбот сопротивляется.
   - Почему? - густые брови Президента сошлись на переносице.
   - У НАТО свои планы на раздел края. Нашим там места нет...
   - Это, понимаешь, непорядок.
   - Надо подождать, у чиновника были недвусмысленные указания друзей  из-за
океана тянуть с вопросом Югославии максимально долго, отвлекая Президента от
этой темы любыми  средствами.  -  Раньше  чем  через  два  месяца  война  не
закончится.  И  я  сомневаюсь,  что  Милошевич  позволит  западным   войскам
оккупировать  Косово.  Надо  активизировать  ООН.  Пусть  наш  представитель
побеседует с Кофи Ананом.
   - Генсека ООН мы можем и в  Москву  пригласить,  -  президенту  в  голову
пришла светлая, с его точки зрения, мысль.  -  Проведем  встречу  на  высшем
уровне, переговорим... Смотришь, и дело сдвинется.
   - Прекрасно! - Глава Администрации не возражал против  приезда  в  Россию
чернокожей  американской  марионетки.  Будет  чем  занять  Президента,  пока
натовские  сухопутные  части  станут  разворачиваться  в  Косово.   -   Надо
подготовить приглашение.
   - Давай, - приободрился Президент, - это, понимаешь, решительный шаг... И
для престижа России полезно. Готовь документы...
   К мосту, ведущему через реку Треска, Владислав вышел к пяти вечера.
   О том, чтобы перебраться через  последнее  оставшееся  до  Скопье  водное
препятствие днем, не могло быть и речи. По реке сновали катера и прогулочные
лодчонки, дорога перед мостом была забита автомобилями, а у самого въезда на
мост дежурил наряд македонской дорожной полиции.
   Полицейские вели себя обычно для славянских стражей порядка.
   Выцелив  натренированным  взглядом  машину  подороже,  но  не   чрезмерно
навороченную и не укомплектованную пятеркой  бритоголовых  амбалов,  местные
блюстители закона останавливали ее широким взмахом полосатой палки, неспешно
подгребали к водительской дверце и  начинали  канючить,  исполняя  хит  всех
времен и народов под названием "Give me, give me, give me..." .  Большинство  водителей  быстро  расставались  с
некрупной суммой и следовали дальше. Ибо  без  мзды  полицейские  испытывали
внезапный приступ подозрительности  и  могли  начать  доскональную  проверку
транспорта на угон, что означало задержку минимум часа на два. Пока свяжутся
с центральным управлением, пока невыспавшийся сержант найдет нужный  файл  в
компьютере, пока сообщит данные на пост,  пока  патрульные  удостоверятся  в
том, что номера на двигателе и кузове не перебиты...
   Отдать пару дойчмарок дешевле.
   Рокотов устроился в кустах, решив дождаться темноты и под  покровом  ночи
перебраться на ту сторону реки. От нечего делать он  принялся  наблюдать  за
реалиями македонской жизни, что кипела в  ста  метрах  от  его  убежища  под
переплетенными ветками фундука.
   Реалии мало отличались от южнороссийских.
   Македонцы так же, как и русские, цепляли прицепы к  своим  автомобилям  и
так же перевозили в них всякие  разности.  Начиная  от  досок  и  заканчивая
корзинами с овощами и  клетками  с  домашней  птицей.  Причем  класс  машины
никакой роли не играл - на крышу почти нового "мерседеса" или "сааба"  могли
ничтоже сумняшеся принайтовить  холодильник.  И  ничего,  что  багажника  не
предусмотрено! Есть веревка, протянутая через салон. А  что  до  царапин  на
краске, так это тоже не вопрос - имеется  кисточка,  коей  можно  эти  самые
царапинки и закрасить. Главное - не тушеваться и  использовать  транспортное
средство на всю катушку.
   Влад улыбнулся, вспомнив далеких россиян, совершенно так же  по-варварски
обходившихся с нежными иномарками. Ему не раз  приходилось  видеть,  как  из
открытого багажника роскошной "БМВ" торчит  штакетник,  который  рачительный
хозяин немецкого седана волочет себе на дачу в Псковскую область. Ибо там, в
области, придется  этот  самый  штакетник  покупать,  а  здесь  он  достался
бесплатно, выломанный недрогнувшей рукой из бесхозного забора.
   "Все вокруг народное, все вокруг мое...  Вот  тебе  и  сермяжная  правда.
Видимо, православная идея общинности обретает свое истинное звучание  именно
в   таких   мелочах.   У   католиков   сложнее...   У   них   есть   понятие
неприкосновенности частной собственности, налога на  церковь.  А  наши  этих
дурацких стереотипов не ведают.  Если  есть  возможность  спереть  -  сопрут
обязательно. Обернуться не успеешь. Только что  стояло  -  и  нету!  Правда,
потом обязательно  покаются...  Это  самая  что  ни  на  есть  квинтэссенция
православия - сначала украсть, потом  покаяться.  Но  при  этом  уворованное
никто отдавать не собирается. Ибо что в руки попало, то уже считается своим.
И попытки отобрать или хотя бы вернуть  законному  владельцу  воспринимаются
как посягательство на самое святое. Умом Россию не понять. Равно не понять и
всех остальных славян... Зря западники в православные страны полезли. Сидели
бы себе тихо, глядишь, мы бы сами к цивилизации вырулили бы.  Мы  ж  мирные,
первые в драку не лезем. А тут -  по-другому  получилось.  Попытались  силой
западный образ мышления навязать... И облажались. Вместо перехода Европы под
крыло НАТО устроили мочилово прям по центру Балкан, что  в  самом  недалеком
будущем аукнется. Рано или поздно власть в России сменится, Борис  уйдет  на
покой. И что тогда они с нами делать будут? Угрожать нам бессмысленно...  Мы
ж хоть и с голым задом, но зато во всеоружии. Причем в атомном  всеоружии...
Купить всех поголовно не удастся. Яблонский и коммуняки -  это  еще  не  вся
страна. - Рокотов перевел взгляд на автобус, сворачивающий с основной трассы
на площадку перед бензоколонкой. - Судя по полосатым  пакетам  и  сумкам  на
пол-автобуса - челноки... Решили сделать остановочку у магазина. И  точно  у
меня перед носом..."
   Огромный "неоплан" мягко притормозил в  тридцати  метрах  от  лежащего  в
кустах Влада, с шипением распахнулась передняя дверь, и из  нее  выскочил  -
крепыш в цветастой рубахе.
   Крепыш быстро огляделся и бросился к задней  стене  заправки.  Туда,  где
заросли сирени могли скрыть его от посторонних глаз.
   Из открытой верхней створки третьего с хвоста  окна  высунулся  парень  с
длинными вьющимися волосами и ехидно улыбнулся.
   - Что, Чувахо, опять  гречкой  объелся?  -  крикнул  парень  по-русски  и
демонически захохотал.
   Крепыш не обернулся, вздернул вверх руку со сжатым  кулаком,  погрозил  и
скрьыся за кустами. При этом оставшись в поле зрения напрягшегося Рокотова.

***

   Когда Вознесенский распахнул  дверь  в  подъезд,  он  сразу  почувствовал
неладное.
   У лифта стояли двое в милицейской форме. Один -  широкоплечий  сержант  с
уже намечающимся брюшком, второй - прыщавый юнец в куртке из кожзаменителя с
погонами ефрейтора и  гражданских  темно-синих  брюках.  Сержант  привалился
плечом к стене и меланхолично жевал резинку. Ефрейтор переминался с ноги  на
ногу, словно испытывал малую нужду.
   Иван остановился у почтовых ящиков и искоса кинул взгляд на парочку.
   Принадлежность парней к  славной  когорте  российских  милиционеров  была
ясна. Могли бы даже форму не надевать. Похмельно-наглое выражение маленьких,
близко посаженных глаз говорило само за себя. Судя по лицам,  в  беспощадной
игре  под  названием  "бытовой  алкоголизм"   оба   терпели   сокрушительное
поражение. Еще лет пять-шесть, и печень начнет отваливаться.
   Вознесенский сделал вид, что не может открыть ящик,  асам  сунул  руку  в
боковой карман куртки, где лежало купленное по совету  многоопытного  Димона
обыкновенное портняжное шило. Вещь незаменимая в бою на  малой  дистанции  и
при   этом   совершенно   невинная.   Никто   не    может    квалифицировать
пятисантиметровое жало как холодное оружие.
   Милиционеры терпеливо ждали.
   Иван не торопил события. Пусть поджидающие его решат, что  он  ничего  не
подозревает, и попробуют напасть.
   Рукоять шила удобно легла в ладонь.
   Жало оказалось прикрыто пальцами, так что со стороны Вознесенский казался
безоружным.
   Наконец ефрейтору надоело  стоять  молча  и  ждать,  когда  потенциальная
жертва закончит возиться с дверцей ящика.
   - Эй, ты - Вознесенский?
   Иван близоруко прищурился, зажав под мышкой кожаную папку с  документами.
Помимо них папка  скрывала  и  стальной  лист  толщиной  в  три  миллиметра,
вырезанный по формату "а-четыре". На случай, если нападающие будут вооружены
ножами.  Димон  советовал   держать   папку   у   живота,   блокируя   самые
распространенные удары.
   - А что?
   - На  вопрос  отвечайте,  -  в  игру  вступил  сержант,  -  когда  к  вам
представители власти обращаются.
   Вознесенский опять прищурился.  Димон  советовал  тянуть  до  последнего,
изображая слабовидящего и тем самым укрепляя уверенность противника в легкой
победе. С близорукой жертвой справиться просто, от нее  не  ожидают  резкого
отпора, бьют без финтов и по наиболее короткой траектории.
   - А что вы тут делаете? - вопросом на вопрос отреагировал Иван.
   - Ну ты чо?  -  бессвязно  возмутился  ефрейтор  и  сделал  шаг  вниз  по
лестнице, ведущей на площадку перед входной дверью.
   Сержант нехотя отцепился от стены.
   - А в чем, собственно дело?
   Вознесенский сыграл испуганного доходягу-интеллигента,  вяло  пытающегося
отстоять свое жалкое достоинство.
   На губах у обоих парней появилась презрительная усмешка.
   - Они не понимают, - язвительно прогундосил ефрейтор.
   - А ты объясни, - предложил сержант. В  свете  запыленной  лампочки  было
видно, что оба милиционера не вооружены. Даже не  взяли  на  дело  резиновые
дубинки.
   - Сейчас и объясню, - ефрейтор спустился еще на одну ступеньку.
   - Что тут происходит? - сипло взвизгнул Иван, отступая на шаг.
   Голос получился что надо - с ноткой  истерики,  чуть  не  срывающийся  на
всхлип.  Димон  был  бы  доволен.  Он  особо  обращал  внимание  на  внешнюю
атрибутику.   Камуфляж,   короче.   Вознесенский    должен    был    сыграть
мини-спектакль, прежде чем атаковать.
   - Мы проводим задержание одного преступника, - непонятно  зачем  объяснил
сержант, становясь рядом с ефрейтором.
   - А я тут при чем?
   - А вот при чем...
   Прыщавый сделал вид, что оборачивается,  и  тут  же  нанес  удар  кулаком
снизу, целя Ивану в живот.
   Но жертва оказалась готова к такому повороту.
   Кулак ефрейтора  впечатался  в  папку.  Не  ожидавший  соприкосновения  с
твердым металлом Петюня разбил себе костяшки пальцев и вывихнул кисть руки.
   Вознесенский  ударом  сверху  опустил  папку  на  голову  открывшего  рот
ефрейтора и одновременно с этим  маховым  движением  засадил  шило  точно  в
середину гульфика на штанах сержанта.
   Вырубать надо сначала самого здорового.
   От страшного удара головой в грудь Иван отлетел к стене. Сержант согнулся
вдвое  и  лбом  саданул  слишком  близко  стоящего  Вознесенского.  Тот   не
растерялся и ударом ноги заставил сержанта взмыть в воздух и  впечататься  в
решетку, ограждавшую вход в подвал.
   Тело сползло на пол и затихло.
   Ефрейтор попытался проскользнуть мимо Ивана и вырваться на улицу, но  был
остановлен подсечкой и со всего маху  треснулся  затылком  о  бетонный  пол.
Второй удар основанием ладони в переносицу лишил упавшего сознания.
   В юности Вознесенский баловался самбо  и  до  сих  пор  помнил  некоторые
приемы.
   Теперь требовалась быстрота.
   Иван обыскал находящихся в беспамятстве  нападавших  и  только  у  одного
обнаружил милицейское удостоверение. Корочки перекочевали в  карман  куртки.
Потом несостоявшаяся жертва оттянула на себя почтовые ящики  и  извлекла  из
проема между кирпичами объемистый  пакет,  приготовленный  именно  на  такой
случай.
   Как и предполагал Димон, нападать на Ивана должны были в его  собственной
парадной. Верзила-журналист не ошибся.
   Содержимое пакета обошлось Вознесенскому в сто пятьдесят долларов.
   Но оно того стоило.
   Иван  вытряхнул  с  десяток  прямоугольничков  из   фольги,   куда   была
расфасована анаша, и затолкал их в карманы лежащих, не забыв  предварительно
надеть  тонкие  резиновые  перчатки.   Потом   размотал   тряпицу   и   сжал
бесчувственную руку ефрейтора на рукояти потертого  ТТ,  из  которого  месяц
назад были убиты два азербайджанца с Сытного рынка. Пистолет  отправился  за
пояс ефрейтора.
   Вознесенский отряхнул руки, вышел из парадной и прошел вдоль темного дома
к машине.
   На ходу он достал трубку радиотелефона.
   - Аде, Димой? Да, как ты и говорил... В ментовской форме. Ксиву у  одного
я забрал... Да, лежат... Все как договаривались... Ага... Понял, еду.
   Теперь  Ивана  ждали  на  авторемонтной  станции,  где   трое   слесарей,
трудившихся  под  "крышей"  бригады  Димона,   подтвердят,   что   проводили
техническое обслуживание "девятки" аж с шести вечера. В присутствии хозяина,
разумеется.
   А спустя три минуты после драки неизвестный сообщил в местное  отделение,
что в подъезде такого-то дома  двое  пьяных  выясняют  отношения  с  помощью
оружия и пугают жильцов.
   Кунакам,  которые  поклялись  отомстить  за  смерть   соплеменников,   на
следующий день  шепнули,  что  вчера  был  задержан  оч-чень  подозрительный
субъект с пушкой, из которой были расстреляны  те  двое  на  рынке,  и  даже
сообщили адрес субъекта. Так сказать, в качестве утешения.
   Кунаки по-восточному витиевато поблагодарили и поставили пост у  квартиры
Петюни в ожидании, когда он вернется из СИЗО. Месть - дело святое.
   Сержант Юра оклемался в больнице. Но из органов он был  уволен.  Несмотря
на прошлые заслуги, начальство не стало прикрывать попавшегося на наркотиках
подчиненного. Уголовное дело не завели, однако Юре пришлось уехать в  родную
деревню. Причем насовсем. Где он благополучно попал под трактор,  переползая
дорогу после очередной трехдневной пьянки.
   Труп Петюни обнаружили спустя месяц после того, как он  был  отпущен  под
подписку о невыезде. Некто нашел-таки радикальный способ вывести прыщи с его
не отягощенного интеллектом лица, спалив кожу  до  костей  паяльной  лампой.
Убийство списали на разборки между рыночными торговцами и засунули  папку  с
делом в архив, где оно оказалось изъедено мышами еще  до  того,  как  пришел
срок его уничтожения.

***

   Рокотов пододвинул поближе "Хеклер-Кох" и приготовился при  необходимости
прострелить шины "неоплану".
   Водитель выбрался из кабины, постучал носком ботинка  по  передней  левой
шине и отправился к окошечку бензоколонки. Пассажиры выходить не собирались,
ожидая заправки и своего товарища, скрывшегося в кустах.
   Влад перевел взгляд направо.
   Крепыш расположился в  позе  пятигорского  орла  у  подножия  толстенного
клена. На его лице застыло страдальчески-томное выражение.
   "Мучается,  бедняга...  Может,  помочь  соотечественнику?  Выскочить,   к
примеру, прямо перед ним и махнуть мачете. Враз облегчится! И  каких  только
совпадений в жизни не бывает! Вот уж  не  ждал  не  гадал,  что  на  русских
наткнусь... Как бишь  его  назвали?  Чубакка?  Это,  по-моему,  обезьяна  из
"Звездных войн". Точно, здоровенная такая горилла... Странно, этот парень на
нее не особенно похож. Ну да ладно, у всех свои  приколы.  Евойный  приятель
лучше меня знает, как и кого следует называть..."
   Несчастный побагровел.
   "Да-а, мастер Данила, не выходит у тебя каменный цветок... Как ни тужься.
Вот уж извращение - валяться в кустах  со  стволом  на-перевес  и  созерцать
какающего россиянина. Вместо того  чтобы  выскочить  с  радостным  воплем  и
получить  штрафные  сто  грамм.  Но   всему   свое   время...   Объятиям   с
соотечественниками - тем более. У меня туточки друзей нет. Все равно с собой
они меня взять не смогут, испугаются... И что этот парень в кусты полез?
   Тут же туалетов навалом. Нет, надо по привычке. Нагадил и  смылся...  Еще
книжку какую-то в руках держит.  Интересно,  зачем?  Не  иначе,  в  качестве
бумажки прихватил, - биолог достал бинокль и навел его на голубую обложку  с
красно-желтой картинкой, - "Тайна Марианской впадины"... Что-то по географии
или по океанологии".
   Крепыш наконец перевел дух, удовлетворенно вздохнул и стал  яростно  мять
вырванную страницу.
   "Во вандал! Будто не знает, что книги не для этих целей писаны...  Что  с
челнока возьмешь! Небось три класса образования. И  коридор.  Книжки  читать
надо, балбес, а не задницу ими подтирать!"
   Желудочный страдалец натянул штаны и как ни в  чем  не  бывало  вышел  на
площадку возле автобуса.
   В окне появилась расплывшаяся в улыбке физиономия.
   - С облегченьицем вас!
   - Да отвали ты! Можно подумать, тебя пробрать не может, - крепыш держался
гордо и независимо, ощущая в теле волшебную легкость. - Водила там скоро?
   - А он в туалет зашел! - выпалил длинноволосый и расхохотался.
   Его собеседник сделал вид, что последняя фраза его не касается, и полез в
автобус.
   Продолжения разговора Влад уже не расслышал.
   Через  пять  минут  появился  взъерошенный   водитель,   дверь   бесшумно
закрылась, и "неоплан" отчалил в неизвестность, унося в своем чреве двадцать
девять  россиян,  промышлявших  в  Македонии  дешевым  турецким  товаром   и
собиравшихся в дальнейший вояж по Греции.
   Рокотов печально посмотрел  вслед  автобусу  и  снова  сосредоточился  на
окружающей обстановке.

***

   Жан-Кристоф  Летелье  второй  раз  перечитал  десяток  строк   секретного
пресс-релиза и поднял спокойные глаза на полковника Симони.
   - Ваше мнение, капрал?
   В кабинете  они  находились  одни.  Поэтому  полковник  и  позволил  себе
посоветоваться с подчиненным, которого знал почти двадцать лет. И  даже  дал
ему прочитать циркуляр, предназначенный только для высших  офицеров  НАТО  и
описывающий произошедшие сутки назад события на американской военной базе  в
городе Градец.
   - Факты искажены.
   - Почему?
   - Потому что в описании американцев данная операция  сербского  спецназа,
если, конечно, это был спецназ, теряет всякий смысл, - капрал  нашел  нужную
строчку. - Особенно случай с асфальтовым катком. Это больше похоже на начало
партизанской войны.
   - Значит, следует ожидать продолжения? - Симони побарабанил  пальцами  по
подлокотнику кресла.
   - Вероятность  есть.  Хотя  я  слабо  себе  представляю,  как  это  можно
осуществить на практике. - Летелье сделал глоток из  бутылки  с  минеральной
водой "Перье". - Если бы американцы не врали и не пытались всех запугать,  у
нас были бы более точные данные.  Можно  наверняка  сказать  только  одно  -
охрана базы в Градеце была организована из рук вон плохо. Все произошедшее -
это следствие халатности караульных.
   - И угон вертолета?
   - Конечно. Среди проникших на базу вполне мог оказаться летчик. Непонятно
другое - зачем надо было разбивать вертолет на реке и как там погиб  второй.
У меня есть предположение, что "Апач" никто не угонял.
   - Обоснуйте...
   - Элементарно. - Капрал улыбнулся одним уголком рта.  -  Наши  друзья  из
м