подустал от трепачей и подонков во власти, так что победу следует готовить
загодя. Проплатить кампанию, купить активистов из стана конкурентов и иметь
неприкосновенный запас на день голосования. И обязательно - приобрести
клише избирательных бюллетеней. Без него никуда. Прошли времена, когда
листочки с фамилиями кандидатов и пошлой смазанной печатью можно было
печатать на струйном принтере.

Теперь все по-другому. Дубликат клише отвозится на заводик в Московской
области, где уже готовы и рулоны специальной бумаги, и
специалисты-печатники, и мастера по подделке подписей. Туда же в ночь после
голосования уедет часть журналов, в которых расписывались глупые
избиратели. Там быстренько впишут данные не пришедших на выборы, и курьер
на машине с проблесковым маячком отвезет журналы обратно.

Вся операция занимает часов пять. Но эти часы для кандидата самые
напряженные. Он должен быть готов к провокации, к случайному срыву, к
засветке помощников, к выезду на место происшествия, дабы личным
присутствием пытаться гасить скандал.

Вот на это все и нужны деньги. Очень большие деньги. Достаточные для того,
чтобы отремонтировать дороги, построить жилье уволенным в запас офицерам,
мыкающимся с семьями по общежитиям барачного типа, или в два раза поднять
пенсии.

Но пенсионеров и офицеров много, а мэр один.

И личная судьба для него гораздо важнее, чем проблемы какого-то там мелкого
люда. Главное - любыми способами остаться в кресле градоначальника. А
избиратели подождут. Они привычные. Восемьдесят лет терпели, так что еще
четыре года погоды не сделают. Зато за этот срок мэр и его окружение утроят
личные состояния.

Денег мало не бывает.

- Плохо идут платежи в наши фонды, - пожаловался Прудков, - как-то медленно
по сравнению с прошлым разом. Надо бы ускорить процесс.

- Есть конкретные фамилии?

- Вот, я тебе подготовил, - мэр вручил генералу три листа со списком и
адресами, - наиболее злостные неплательщики. Сваливают все на то, что
расходы большие, бизнес не идет... Мои люди проверили. Вранье это. Просто
делиться не хотят.

- Нехорошо, - согласился Кулик, которому полагался процент с выбитых у
коммерсантов денег. - Начнем, пожалуй, с проверок ребятами из отделов по
борьбе с экономическими преступлениями...

- Детали - это твой вопрос. Меня интересует результат.

- Тут есть иностранцы, - генерал ткнул пальцем в нижнюю треть второго
листа. - Как с ними?

- Так же, как и с остальными. Это турки. У них две трети рабочих -
нелегалы. Хохлы, бульбаши и молдаване. Есть к чему докопаться...

- Это точно, - хмыкнул Кулик.

На нелегальных строителях подрабатывали все, кто только мог. Сначала
обещали им золотые горы, а после выполнения работ вышвыривали на улицу. Не
оплатив ни подряда, ни билета домой. Жаловаться на коммерсантов,
находящихся в плотной смычке с администрацией города и милицией, было
бесполезно.

Даже столичное МВД успело погреть на этом руки. Для офицерского состава
украинские бригады возвели две девятиэтажки. А когда пришел срок расчета, к
толпе хохлов, выстроившихся в очередь у строительного вагончика-кассы,
подлетели автобусы с ОМОНом. Работяг избили, отвезли в КПЗ и там
посоветовали покинуть Москву в двадцать четыре часа.

Кулик получил в тех домах семь квартир. Три ушли двум племянникам и сестре
жены, а оставшиеся он продал через подконтрольное ему риэлтерское
агентство.

- Азерботов тряхани, армяшек... С "черными" не церемонься, мы с тобой уже
об этом говорили, - посоветовал Прудков.

- Я помню.

- Тогда давай, действуй. Все, я тебя больше не задерживаю... Завтра
позвони, что и как.

- Может, уже сегодня, - Кулик поднялся со стула, - у нас общегородские
учения идут, так что все карты в руки. Заодно курсантов погоняем.

- Смотри, аккуратнее. У тебя ж еще проверяющие сидят.

- Ерунда, они и не узнают ничего...


Антончик заворочался и открыл глаза. Он был накрепко привязан к
стоматологическому креслу, рот заклеен пластырем, а рядом возвышался
давешний парень, выскочивший две минуты назад неизвестно откуда.

Рокотов продемонстрировал хирургу маленькие щипчики.

- Люблю хороший инструмент. Так вот, мужик, слушай сюда. Дверь заперта, так
что нам никто не помешает. Орать не рекомендую. В ближайшие полчаса тебя
никто не хватится, а мне этого времени - с избытком. Сейчас я сниму
пластырь, и ты ответишь на несколько вопросов. Ясно?

Антончик убедительно закивал и скосил глаза.

Возле металлической тумбы кресла лежал связанный Курбалевич с залитым
кровью лицом. Хирургу показалось, что Валентин уже не дышит.

Влад сорвал пластырь и предусмотрительно поднес к правому глазу пленника
острое изогнутое шило на хромированной рукояти, приспособленное для
извлечения глубоко засевших корней.

- Будешь дергаться или вести себя неадекватно - лишишься сначала одного
глазика, потом второго. Говорить шепотом. Уяснил?

- Д-да.

- Что тебе принес этот придурок?

- Ампулы...

- Это я и так вижу, - Рокотов подбросил на ладони три стеклянные капсулы, -
но вряд ли это ультракаин-форте, как на них написано.

- Там особое в-вещество, - стоматолога колотило от ужаса.

- Какое?

- Что-то типа тубарина.

- Из разряда курареподобных? - уточнил биолог, неплохо разбиравшийся в
фармацевтике. В длительных экспедициях чего только не узнаешь.

- Да...

- Зачем оно тебе?

Антончик зажмурился. Ему было очень страшно. Но страшнее было сказать
правду.

- Я жду, - напомнил Влад и легонько пощекотал шилом возле уха пленника, -
не вздумай строить из себя героя. Не выйдет. Я хорошо знаю анатомию и
расположение нервных центров. При необходимости устрою тебе такое, что в
ночном кошмаре не приснится.

- Эт-т-то для особого клиента...

- Кого именно?

- Человека сверху...

- Милейший, кончай говорить загадками. У любого человека есть фамилия. И я,
кстати, ее знаю. Просто проверяю твою искренность, - небрежно заявил
биолог. - Если ты сейчас скажешь, что тебе заказали барыгу, то станешь
Кутузовым. Или адмиралом Нельсоном. Мне без разницы, какой глазик у тебя
выковыривать - левый или правый...

На самом деле Рокотов не помнил, каких именно глаз лишились русский
полководец и английский моряк. И ляпнул наобум.

Антончик, впрочем, тоже не был силен в вопросах истории. Однако о Нельсоне
и Кутузове помнил.

- Его фа-амилия...

- Смелее, - ободрил Владислав.

- Лукашенко...

- Вот, а ты боялся! Конечно, Лукашенко. Сие и без тебя известно, - по
манере поведения Рокотова было видно, что сказанное Антончиком его не очень
заботит. Ну, Батька. Ну и что? Не про таких, типа, слыхали.

До последней секунды Влад надеялся, что хирург назовет кого-нибудь другого.
Надежда была призрачной, слишком много до этого произошло, что указывало на
развернувшуюся охоту на Президента, но один шанс "против" из тысячи "за"
все же оставался.

Теперь и его не стало.

"Куда ж я влез? - огорчился Рокотов. - Какое-то осиное гнездо. Каждый
норовит сделать Луке какую-нибудь пакость. То ракеты, то дерьмом в газетах
обливают, то травануть собираются... Да-а, повезло ему с республикой,
ничего не скажешь..."

- Как ты должен был дать Лукашенко яд?

- На п-приеме... У него п-проблема с семеркой снизу, я бы дал наркоз и
выдернул.

- А как потом должен был уйти?

- Мне не н-надо уходить...

- Почему?

- Вещество не м-мгновенного действия. Эффект наступает через сутки.
Естественные п-при-чины... Инсульт или инфаркт.

- Что-то крутишь, милейший. Насколько мне известно, курареподобные
действуют очень быстро.

- Это сп-пециальная разраб-ботка...

- А следы в организме?

- Вещество разлагается ч-через несколько м-минут...

- После смерти? - уточнил Влад.

- Нет, п-после введения.

- Ага. А как быть с охраной? Они же все проверяют.

- У нас - нет. Мы обслуживаем правительство...

- Замечательно, - Рокотов отложил шило. - Кто тебя вербанул?

- Пушкевич.

- Это какой-такой Пушкевич?

- Зам г-главы а-администрации...

- Президента?

- Да...

- И как сие случилось?

- Он предложил п-подзаработать и свел с нужными людьми. Я сначала не
знал...

- А потом было поздно, - съязвил Владислав. - И денежки небось неплохие...

- Меня заставили, - неубедительно заявил Антончик.

- Щас! В убийцы, придурок, никогда случайно не попадают. Сам, сволочь, был
готов. Оставалось предложения дождаться, - биолог схватил скальпель. -
Сколько ты получил?

- Сто т-тысяч...

- Аванс?

Хирург обреченно кивнул.

- А по завершении работы?

- Еще полмиллиона.

- И, естественно, долларов, - констатировал Влад. - Все вы одинаковы. За
пачку "президентов" на все пойдете...

- Я не хотел! - у Антончика начиналась истерика.

Рокотов отвесил хирургу звонкую оплеуху.

- Будешь говорить только тогда, когда я разрешу. С кем ты на конкретном
контакте?

- С Йозефом...

- Как его найти?

- У меня есть только номер мобильника.

- А фамилия?

- Не з-знаю...

- Тебя послушать, так ты ничего не знаешь. Йозеф работает по заказу
Пушкевича?

- По-моему, нет. Пушкевич просто нас свел. Он, вроде, сам не в к-курсе...

"Еще лучше! Один половины не знает, другой не в курсе. Как с такими
работать, ума не приложу. Хотя до главы администрации мне все равно не
добраться. - Рокотов повертел в пальцах скальпель. - Мне нужно время.
День-два. Спугну - пиши пропало..."

- Так. Номер Йозефа?

- Девять - два - семь - ноль - четыре - восемь -восемь...

- Сейчас ты ему скажешь, что Курбалевич потерял препарат, и ты его выгнал.
А сам уезжаешь от греха подальше... Есть какие-нибудь кодовые слова?

- Если я под контролем, то должен сказать "приветствую"...

Антончик был полностью деморализован.

- Попробуешь финтить - сдохнешь, - твердо пообещал Влад. - Сделаешь все,
как я сказал, - поедешь за город. В подвале месячишко посидишь, - биолог
набрал номер и поднес трубку к уху стоматолога.

Пленнику нельзя давать передышку. Иначе возникнут проблемы.

- Здравствуй, Йозеф, - покорно забормотал Антончик.- Твой Валентин -
идиот!.. Где ампулы?.. Да, был... Сказал, что оставил где-то... Не знаю, он
уехал сразу... Только что... Идите к черту! Я не намерен так работать! Все,
я уезжаю... Не твое дело!.. И не угрожай мне... Да-да, ты правильно
понял... Сам пошел...

Рокотов дал отбой и положил трубку на рычаги. Затем заклеил Антончику рот,
сломал кончики доставленных Курбалевичем ампул и наполнил шприц.

- Сейчас проверим, не обманул ли ты меня... Но проверке не суждено было
состояться.

Как только игла коснулась кожи на шее стоматолога, того затрясло, глаза
вылезли из орбит, и от лица мгновенно отхлынула кровь. Антончик посерел,
втянул носом воздух и вытянулся в струнку.

Влад положил шприц на стол.

Сердечный приступ избавил его от необходимости убивать связанного человека.

Хотя иного выхода все равно не было. Оставленный в живых стоматолог
представлял для Рокотова серьезнейшую угрозу. Можно было дать тысячу против
одного, что хирург не преминул бы еще раз позвонить Йозефу и сообщить о
случившемся.

Смерть Антончика сразу решила несколько проблем.

Владислав развязал стоматолога, снял с его лица пластырь, протер кожу возле
губ смоченной в спирте ваткой и уничтожил следы борьбы в кабинете. Затем
порылся на полке с лекарствами и достал флакончик с нитроглицерином. Одна
таблетка отправилась под язык трупу, остальные биолог рассыпал по полу и
закатил под стол стеклянный цилиндрик упаковки, как будто почувствовавший
себя плохо хирург выронил пузырек с лекарством.

Завершила композицию свесившаяся с кресла правая рука Антончика.

Именно правая.

Многие имитаторы несчастных случаев прокалываются на мелочах, известных
любому студенту-медику. Во время сердечного приступа левая рука немеет, ею
больной не может достать таблетки, а чаще всего рефлекторно прижимает к
груди. Так что и после смерти рука в большинстве случаев остается согнутой.

Антончик полулежал на спине, и упавшая с кресла правая рука красноречиво
свидетельствовала о происшедшем.

Подозрения судмедэкспертов в умышленном убийстве Владу были ни к чему.

Он окинул внимательным взглядом получившийся натюрморт, аккуратно упаковал
шприц, предварительно сняв с него иглу, отомкнул замок на двери,
прислушался, перевалил мычащего Кур-балевича через подоконник, спрыгнул во
внутренний дворик и потащил тело к полуоткрытым воротам в дальнем углу.

По причине раннего часа двор был совершенно пуст.

ГЛАВА 3. МЕЛОЧИ ЖИЗНИ

Богданкович сверился со списком.

- Саша, - сидящий напротив Потупчик поднял голову, - обгисуй, пожалуйста,
ситуацию...

Председатель наблюдательного совета "Белорусской Правозащитной Конвенции"
страдальчески поморщился. Вчера он сильно перебрал перцовой настойки с
приехавшим в гости с Украины коллегой - главой националистической
организации "Шлях Булави" Орестом Педюком - и с утра мучился страшным
похмельем. Принятая сразу после пробуждения рюмка сизого картофельного
самогона не помогла, а только усугубила состояние Потупчика.

Александр даже не успел вскочить с постели и добежать до туалета.

Его сначала вывернуло прямо на просыпающуюся супругу, а потом организм
внезапно сжался в пароксизме желудочной колики и вместе с мощнейшей струђй
газов выбросил из себя солидную порцию жидких фекалий.

Матрац, простыня и одеяло отправились на помойку, а Потупчик перед выходом
из дома полчаса замазывал царапины на роже и синяк под глазом, которыми его
наградила жена, разбуженная столь авангардистским способом.

Педюку, к слову сказать, было не лучше.

Посреди ночи Орест выполз в ванную комнату, где заблевал не только стены,
но даже светильник над зеркалом, а в финале извержения, аналогично
Потупчику, навалил в штаны. Дело происходило в гостинице, и горничная
наутро отказалась входить в номер Педюка без противогаза.

Виной всему была плохо промытая бочка, из которой в далекой Осетии в
бутылки с самопальной и потому дешевой "перцовкой" наливали воду. Стальной
двухсотлитровый сосуд приобрели на химкомбинате и не поинтересовались, что
в нем ранее хранили.

А зря.

Ибо в течение пяти лет в бочку сливали остатки самых разнообразных
жидкостей - от ди-хлорэтана до белесой взвеси из прополаскиваемой
толстостенной бутыли, в которой лаборанты держали токсичные реактивы. За
эти годы содержимое бочки превратилось в сверхсложную гремучую смесь,
сплошь состоящую из длинных молекулярных цепочек и бензольных колец.

Ответственный за разбодяжку спирта осетин чистоплотностью и глубокими
познаниями в неорганической химии не отличался и потому ничтоже сумняшеся
сунул шланг в посудину, даже не заглянув внутрь. В результате оставшиеся на
дне бочки два литра раствора благополучно смешались с водой из-под крана.

- Пусть лучше Толя расскажет, - простонал Потупчик, - он все знает...

- А ты не можешь? - ворчливо спросил Бог-данкович.

- Не-ет.

- Хогошо. Толя, мы тебя слушаем... Голубко недовольно покосился на
покачивающегося в кресле Потупчика.

- Пить надо меньше. Тоже мне, жертва несвежей водки.

- Попрошу без амикошонства... - еле слышно прошелестел председатель
правозащитников.

- К делу, к делу! - Богданкович захлопал в ладоши, со стороны напоминая
дурацкую пародию на образ Ленина из фильма "Человек с ружьем".

- Да что докладывать-то? - Голубко бросил испепеляющий взгляд на
держащегося за голову Потупчика. - Все в норме...

- Конкгетнее...

- Да готово все. Плакаты сделаны, народ заряжен. Статьи с завтрашнего дня
будут выходить.

- К-какие плакаты? - живо заинтересовался заместитель председателя
"Белорусского Народного Фронта" Вячорка, маленький, похожий на
дистрофичного гнома человечек.

Во времена СССР сей типчик подвизался на профсоюзной работе и чудом избежал
отправки в зону за скотоложество во вверенном ему совхозе. Женщины не
мывшегося месяцами подряд Вячорку не любили и постоянно отказывали ему в
плотских утехах. Оттого профсоюзный лидер начал хиреть и по ночам повадился
заглядывать в сарай к соседу, где тот держал двух козочек.

Спустя месяц с начала регулярных визитов Вячорки к рогатым любовницам у тех
начались проблемы с удоем.

Сосед поначалу ничего не мог понять.

Вроде и выпасает козочек на сочных лугах, и шерстку расчесывает, и в тепле
они у него содержатся. Местный ветеринар предположил, что коз кто-то
пугает. Владелец скотины возвел напраслину на волков из ближайшего леса и
засел с берданкой на чердаке сарая.

На вторую ночь Вячорка был пойман на месте преступления.

Возмущенный сосед избил визжащего профсоюзного босса, загнал в зад
вырванную с грядки огромную и грязную морковь и в таком виде доставил в
сельсовет. Как оказалось, морковь была лишней. Если б не овощ, торчащий у
Вячорки из заднего прохода, тот бы сел. А так перед участковым встала
дилемма. Либо привлечь обоих - одного за скотоложество, второго за
нанесение тяжких телесных повреждений в особо циничной форме, либо спустить
дело на тормозах. Милиционер выбрал второй вариант.

Естественно, что после такого происшествия из родного совхоза Вячорке
пришлось уехать.

Помыкавшись в Минске без работы, он примкнул к нарождающемуся
националистическому движению и, благодаря опыту профсоюзной болтовни,
быстро выдвинулся в лидеры. "Белорусский Народный Фронт" почти полностью
скомплектовался из психопатов, извращенцев всех мастей, включая даже
мастурбаторов-копрофантастов, и мелкого хулиганья, так что на их фоне
Вячорка выглядел вполне нормально.

- "Долой тирана!", "Мы с тобой, Ичкерия!", "Да здравствует Шамиль Басаев!",
"Русские, вон с нашей земли!", "Лукашенко - под трибунал!", "НАТО, не
молчи!",- Голубко принялся зачитывать список,- "Диктатора на виселицу!",
"Масхадова - в президенты Беларуси!", "Смерть банде пахана Луки!"..,

- Хорошо! - восхитился Вячорка. - Только надо добавить побольше про
"нациянальна свядомые" силы...

- Добавим, Виня, нет вопросов, - согласился манерный глава "Ассоциации
Молодых Политиков".

- Не згя хлебушек кушаем, - довольно выдал Богданкович. - А что у нас с
пгессой?

- Серевич с Трегубовичем обеспечили материалы, - Голубко взял тонюсенькую
белую сигарету из пачки "Вирджиния слим", прозванных в народе
"педерастическими палочками". - С завтрашнего дня пойдут обзорные
аналитические статьи. Из Москвы прислали обращения Яблонского и "Союза
Правых Сил", из Питера - классный материальчик Пенькова с иллюстрациями
Ириновой.

- Щекотихин пгиедет?

- Ждем послезавтра утром. Билет на обратную дорогу ему уже взят. На третье
число.

- Славно, - Богданкович потер ладошки. - Юга имеет большой вес в московских
политических кгугах...

- Подожди еще развития событий, - Голубко щелкнул зажигалкой, - а то будет,
как в прошлый раз. Митинг разогнали, а по телевизору об этом не сказали.

- Потому, что твои люди плохо сгаботали. Надо было не витгины камнями бить,
а в ментов кидать!

- Я активистов настрополю, - пообещал Вячорка, - мало не покажется!

- Вы не могли бы потише базарить?!.- тягуче заныл Потупчик.

От громких голосов соратников по борьбе с режимом у него раскалывалась и
так нездоровая голова. К тому же опять подкатывал приступ тошноты, и рот
наполняла горьковатая слюна с явственным привкусом желудочного сока.

В общем и целом лидер правозащитной конвенции являл собою материальное
воплощение антиалкогольного слогана "Не все водочки одинаково полезны".

Александр гулко сглотнул.

- Не нгавится - сиди дома!!! - пронзительно выкрикнул Богданкович. - Алкавд
недогезан-ный!!!

Звуковой удар окончательно сломал хрупкое равновесие в организме
измученного Потупчика.

Он резко вскинул подбородок, намереваясь одернуть картавого лидера
"Хартии-98", разинул рот, и тут случилось непоправимое.

Потупчик на мгновение побагровел, вскочил на ноги, схватился обеими руками
за горло и с утробным воем выметнул на кофейный столик остатки содержимого
из своего желудка. Дурно пахнущая буро-зеленая жижа забрызгала сидящих
оппозиционеров и залила разложенные бумаги.

Председатель наблюдательного совета "БПК