в от поверхности.
   Там, в ожидании приказа на пуск ракет, описывал не  правильную  восьмерку
дряхлый советский  спутник  КН-710.  С  отключенной  системой  уклонения  от
объектов, летящих по простым математическим кривым.
   С началом войны НАТО против Югославии в Белградском телецентре, как и  на
всех  других  государственных  и  стратегических  предприятиях,   ужесточили
пропускной режим и выставили дополнительные посты охраны.
   Боялись всего - диверсий со  стороны  проживающих  в  Сербии  албанцев  и
активных  членов  оппозиции,  полупьяной  толпы,  способной   за   считанные
мгновения  разграбить  аппаратные  на  нижних  этажах,   своих   собственных
работников, могущих  под  шумок  вынести  ценную  профессиональную  технику,
мелких воришек, проникающих в  помещения  телецентра  под  видом  внештатных
корреспондентов никому не известных каналов.
   Но больше всего  опасались  самих  журналистов  и  их  далеко  не  всегда
лояльных правящему режиму сюжетов.
   Вероятно, именно для того, чтобы  пресечь  несанкционированные  включения
прямого эфира, на всех четырех входах поставили огромные,  уродливые  ворота
металлодетекторов,  а  особенно  подозрительных  гостей  подвергали  личному
досмотру.
   Махровым цветом распустилась цензура.
   Редактировали и согласовывали абсолютно все - от познавательной  передачи
об искусственном осеменении коров до тридцатисекундной  рекламы  новомодного
пластыря для похудания. Для любой съемки в любой точке Югославии требовались
многодневные согласования с армейской бюрократией.
   На  некогда  самую  демократичную  страну   Балкан   опустились   сумерки
подозрительности,  взаимного   недоверия   и   доносительства,   многократно
усиливаемые  регулярными  бомбовыми  ударами  и  мрачными  тенями  вражеских
самолетов в ночном небе...
   Ненад Кротович традиционно взял в буфете творог  и  ряженку  и  устроился
вкушать  свой  легкий  ужин  за  столик   у   окна   небольшого   кафетерия,
расположенного на девятом этаже главного  здания.  Не  успел  он  проглотить
первую ложку, как напротив села Мирьяна -  давнишняя  знакомая,  секс-символ
третьего коммерческого  канала,  а  по  совместительству  одна  из  наиболее
пробивных и бесстрашных корреспонденток негосударственного ТВ.
   - Слушай, Кротович, - с ходу взяла быка  за  рога  Мирьяна,  -  вчерашние
репортажи NBC ты компилировал?
   Ненад погрустнел и тоскливо посмотрел на собеседницу.
   - Ну, я... Поесть дашь?
   Энергия корреспондентки пугала даже ее старых друзей.
   - Да ешь спокойно! Значит, ты... А где сюжет, который  америкосы  дали  -
про деревню, уничтоженную неделю назад?
   - У меня. Там минут сорок, я взял для новостей две с четвертью.  Наиболее
общих, - Кротович немного успокоился. По крайней мере, Мирьяна не  требовала
немедленно бежать и искать для нее  эту  злополучную  кассету.  -  Остальное
смотреть невозможно. В эфир бы не пустили.
   - Я могу переписать?
   - Заради Бога, переписывай. Материал же открытый. А зачем тебе?
   - Есть сомнения, - журналистка  вытащила  из  сумки  бутыль  газировки  и
отхлебнула из горлышка, с вожделением бросив взгляд на тарелку Ненада. Она в
очередной раз сбрасывала вес и почти ничего не ела.
   - Только кассета твоя, - предупредил  видеоинженер.  -  У  меня  все  под
отчетом.
   - Черт, и  у  меня  тоже...  -  Мирьяна  вытащила  изящную  пачку  "Бог",
закурила. - Ладно, не надо переписывать. Просто посмотрим.  Часок  для  меня
выкроишь?
   - Легко. Я сегодня дежурю, так что все равно торчать в  аппаратной  буду.
До завтра ничего нового не принесут... А сомнениями не поделишься?
   - Поделюсь, - журналистка заговорщицки наклонилась к  Ненаду  и  понизила
голос:
   - Помнишь, что в комментариях говорили?
   - В каких - наших или штатовских?
   - Ну ты даешь! Конечно, штатовских. Наших-то слушать без понту, все равно
соврут.
   - Тогда помню. Солдаты мистера Милошевича устроили  очередную  этническую
чистку, международное сообщество требует немедленно  прекратить,  доблестные
пилоты НАТО нанесли точечный удар по казармам этих убийц... И прочая лабуда,
- Кротович доскреб свой творог. - Полезной информации - ноль.
   -  Не  скажи.  Основной-то   упор   на   то,   что   это   сделали   наши
спецподразделения.
   - Ну и что? Западники всегда так говорят.
   - Верно, - Мирьяна подмигнула, - только на этот раз накладка вышла.
   - В каком смысле?
   - А в таком, что никаких подразделений в тот момент и  в  том  районе  не
было!
   - Ах вот ты о чем! - Кротович усмехнулся. - Так  тебе  твои  источники  в
Министерстве Обороны и скажут, какие подразделения где и когда были.
   - Я тоже сначала так подумала. Но тут вот какая  петрушка.  Мне  показали
якобы сорванный с головы полицейского  берет.  А  на  берете  -  малюсенькая
эмблемка отряда, сбоку...
   - И что?
   - А то, - восторжествовала Мирьяна, доставая из пачки новую  сигарету,  -
что с эмблемкой-то промашка.
   - Объясни.
   - Наши в спецотрядах иногда нашивают на форму  свои  собственные  мульки.
Ну, типа головы ягуара или орла со стрелой в  клюве.  Заказывают  эмблемы  в
маленьких мастерских, по числу бойцов. За это, конечно,  их  по  головке  не
гладят.  Нарушение  формы  одежды,  все   такое.   Но   распространено   сие
повсеместно. Так вот, на этом самом берете, что в новостях промелькнул, была
крошечная сова.
   - Ну, сова... Дальше что?
   - "Совы" - это подразделение 14-й бригады спецназа, и  командиром  там  -
мой двоюродный брат. Так вот, в момент нападения на деревню они были  здесь,
в Белграде, и брат жил у нас.
   - фьють, - присвистнул Кротович и сощурился. - Это меняет дело... Значит,
то было подразделение не твоего брата. А чье?
   - Ничье.
   - Так не бывает.
   - Бывает, - Мирьяна печально посмотрела  на  Ненада.  -  Мой  брат  сразу
связался со своим другом в разведотделе. Ни одно подразделение  ни  полиции,
ни армии в тот район не выдвигалось. Кротович, это подразделение-фантом.
   - А уничтожение нескольких сотен человек - инсценировка со спецэффектами?
Хорошо, в принципе -  может  быть.  Но,  насколько  мне  известно,  район  к
юго-западу от Нови-Пазара оцеплен. Смысл?  Искать  несуществующие  следы  не
будут. Значит, - видеоинженер сделал паузу, -  имел  место  некий  инцидент.
Причем район оцепили раньше, чем по NBC прошла информация о бойне...
   - Есть еще один нюанс, - заявила Мирьяна. - В том же районе  и  в  то  же
время пропал русский специалист. Сведения сверхгорячие...
   - Оп-па! - Кротович почти физически ощутил  запах  сенсации.  -  Операция
прикрытия?
   - Не исключено. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком.  Не
выплывет ли что... - Она покрутила в воздухе пальцами с  зажатой  сигаретой,
подбирая слова. - Лицо, одежда, второй план... Да, вот именно: второй план.
   - С русским - это серьезно. А конкретика известна?
   Журналистка огляделась и пододвинулась к Кротовичу поближе.
   - Во вчерашнем "Голосе" прошла статья, что все русские  эвакуированы.  До
последнего человека. По информации их же МИДа.
   - С-суки, - прошипел Ненад. - Получается, мужика списали.
   - Получается... Ты кефир допил, наконец?
   - Не кефир, а ряженку, - поправил Ненад,  углубленный  в  свои  мысли.  -
Пошли.
   Пленку смотрели дважды. Раз пятнадцать Мирьяна просила останавливать кадр
и выводить на дисплей большого разрешения отдельные фрагменты.
   Уложенные в дорожную пыль раздавленные детские тела. Мимо...
   Распятый на заборе священник. Мимо...
   Горящий дом, рядом - угол какого-то сарая. Мимо...
   Растерзанный циркулярной пилой труп старика. Мимо...
   Груда трупов на центральной площади. Мимо...
   Мимо, мимо, мимо...
   - Вот он! - ненароком Мирьяна крикнула прямо в ухо Кротовичу. - Перемотай
и останови на панораме... Есть! Увеличение дома слева,  крупнее...  левее...
еще левее... Стоп!
   Зерно пленки не позволяло разглядеть всех подробностей, но отчетливо было
видно, как маленькая фигурка в двухстах метрах от  оператора  скользнула  от
куста к сараю. Трансфокатор  бытовой  видеокамеры,  настроенный  на  ближнюю
панораму, не позволял заметить движение на заднем плане, но профессиональная
техника  в  руках  опытнейшего   видеоинженера   бесстрастно   зафиксировала
секундный рывок маленького человечка.
   - Это ребенок! - удивленно протянул Не-над. - Смотри: дверь сарая - метра
два в высоту, а рост объекта не более полутора. Я  бы  даже  сказал  -  метр
сорок...
   - Четче можно?
   - Предел. Запись аналоговая, цифровая обработка ничего не даст.
   Мирьяна нервно закурила и откинулась в кресле.
   - Свидетель, - негромко произнесла она, и в  тишине  монтажной  ее  голос
прозвучал приговором тем, кто  снимал  последствия  "зачистки"  села.  -  Он
остался в живых... Снимали позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра.
   Кротович покрутил верньеры на пульте, прогнал несколько отрывков и тронул
журналистку за плечо.
   - Смотри внимательно. Солнце видишь? Так вот: отрывок с площади был  снят
первым и потом вмонтирован в середину.  Как  бы  кульминационной  точкой,  с
максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы...  Так  что
твоего свидетеля могли найти, - печально пояснил видеоинженер. - Хотя  и  не
обязательно... Короче, Мирьяна, это меняет дело. Это не инсценировка и снято
у нас. Таких мелочей при подготовке спектакля  не  учитывают.  Бессмысленно.
Отснятых кадров зрителю вполне достаточно.  На  экране  бытового  телевизора
разрешение по точкам просто смажет фигуру, переведет в участок фона...  Нет,
не инсценировка... - повторил он. - Но при чем тут русский?
   - Мне надо туда попасть, - решительно заявила корреспондентка.
   - Даже не думай. Аккредитацию не получишь, а самостоятельно лезть  в  это
дело я тебе не рекомендую.
   - Ты говорил, что дружишь с заместителем русского атташе по  культуре?  -
сменила тему Мирьяна. - Познакомь-ка...
   Кротович  обреченно  кивнул.  Сопротивляться  напору  принявшей   решение
Мирьяне Джуканович, наполовину сербке, наполовину  турчанке,  он  был  не  в
состоянии.
   Маленький домик с пристройкой  открылся  взгляду  совершенно  неожиданно.
Влад обогнул куст и тут же отступил, левой рукой  остановив  идущего  следом
Хашима.
   - Тихо...
   Маленький албанец настороженно высунулся  из-за  спины  биолога.  Рокотов
отступил еще на два шага и присел на корточки, держа Хашима за плечо.
   Если судить по внешнему виду, то в домике, больше  похожем  на  небольшой
барак, давно никто не жил. Сколоченные из неструганых досок стены  приобрели
тот самый серый с белесыми  разводами  цвет,  что  предшествует  превращению
дерева в труху. Крытая железом крыша проржавела,  маленькое  оконце  заросло
вьюнком.
   Пристройка казалась чуть поновей. Собранная из  обшитых  крашеной  жестью
деревянных рам, она притулилась у торца дома, своим вызывающе  синим  цветом
резко контрастируя с окружающей обстановкой. В  пристройку  вела  дверь,  на
которой ярким пятном выделялся красно-желтый значок радиоактивности.
   "Что за черт? - Рокотов пригляделся. - Какая тут радиация?  Дороги  рядом
нет, завода - тоже. А напоминает хозблок. Кому потребовалось в глуши ставить
сию избушку? "
   Домик стоял почти вплотную к скальной стене, отвесно  уходящей  вверх  на
добрые полсотни метров, посреди буйных зарослей сирени, акации и мисканта.
   - Сиди здесь, - повернулся биолог к Хаши-му, - я пойду  посмотрю,  что  и
как.
   - Я с вами, - предложил мальчик.
   - На этот раз - нет. Будешь мне тыл прикрывать. Держи автомат.
   Хашим с очень серьезным видом взял оружие.
   - Поглядывай по сторонам, -  Влад  взвесил  в  руке  ружье.  В  небольшом
помещении, куда он направлялся, помповик 12-го калибра был  предпочтительней
любого другого оружия.  Картечь  не  рикошетит  от  стен,  а  двадцать  один
свинцовый шарик, находящийся в каждом  патроне,  способен  урезонить  любого
оппонента. Даже обряженного в бронежилет.
   Рокотов приблизился к двери  и  беспрепятственно  проник  в  дом.  Внутри
ничего интересного не  оказалось  -  несколько  полурассыпавшихся  столов  и
стульев, пустая металлическая бочка,  стопка  газет  десятилетней  давности.
Сюда давно никто не наведывался, доски пола прогнили настолько, что  ступать
приходилось по мягкой, пружинящей древесной крошке.
   Влад выбрался наружу и махнул Хашиму рукой - чисто.  Мальчуган  подхватил
рюкзак.
   - Поглядим-ка, а что у нас здесь, - Рокотов подмигнул своему  спутнику  и
толкнул дверь пристройки.
   В маленьком  помещеньице  свободного  места  не  оставалось.  Вдоль  стен
штабелями стояли почерневшие от времени ящики, возле входа неряшливой  кучей
возвышалась истлевшая ветошь.
   А в центре пола Влад увидел огромную ржавую крышку люка.
   Когда Рокотов с трудом откинул ее, в нос  ударил  сырой  холодный  воздух
подземелья. Он посветил фонарем - вниз вел колодец, составленный из  толстых
бетонных колец, в стену вертикального  тоннеля  были  вделаны  металлические
скобы.
   - Ого! - Хашим тоже заглянул в проем. - Глубоко.., Будем спускаться?
   Мальчишки любой национальности обожают приключения, особенно связанные  с
таинственными пещерами,  подземными  лабиринтами  и  кладами.  От  азарта  у
албанца разгорелись глаза.
   - Возможно... - не стал спорить Владислав. -  Но  для  начала  осмотримся
здесь, наверху. Подержи дверь, мне свет нужен.
   Хашим распахнул створки, подложил под них доски. Полуденное  солнце  ярко
осветило внутренность пристройки, и Влад выключил фонарик.
   В ящиках хранились  геодезические  инструменты.  Часть  была  повреждена,
часть - совершенно исправна. Рокотов покопался в брошенных  вещах  и  выудил
целый видоискатель от какого-то прибора.
   "Вот это очень в тему. Восьмикратное  увеличение,  просветленная  оптика,
насечки на линзах. Угол обзора, - он счистил с боковины застарелую грязь,  -
тридцать градусов. Немного, конечно, но сойдет. Подобие  подзорной  трубы  у
нас теперь есть. Это радует".
   Больше ничего полезного он не нашел.
   Хашим, как кот у  блюдца  сметаны,  ходил  возле  люка.  Рокотов  почесал
затылок.
   "А что, собственно, мы теряем? В нашем положении запросто можем потратить
час-два на исследование подземелья. Вдруг что интересное обнаружим. Скальная
порода тут мощная, обвала можно не бояться... И потом, нас тут  точно  никто
искать не будет".
   - Ладно, - решился Рокотов, - спускаемся. Но сначала  -  заблокируем  люк
изнутри.
   Колодец уходил вглубь метров на восемь. Спустившись, беглецы оказались  в
квадратном помещении с громадным  стенным  пультом  -  масса  рубильников  и
непонятного назначения переключателей. Из помещения в глубь горы вел  темный
тоннель. Хашим завороженно молчал.
   "Эт-то мы удачно  зашли!  -  Биолог  посветил  на  казавшиеся  исправными
рукоятки. - Видимо, старое бомбоубежище... или спецобъект.  Таких  при  Тито
понастроили немерено. Вот только маленькая загвоздка - как  бы  случайно  не
включить систему самоликвидации. Тады ни  от  нас,  ни  от  горы  ничего  не
останется... Посмотрим, куда эти проводочки ведут".
   Толстый кабель в гудроновой оплетке скрывался  в  стене,  у  двух  третей
рубильников провода оканчивались замотанными синей изолентой обрубками. Было
понятно,  что  строительство  прервали  на  середине,  успев  лишь  провести
основные силовые линии.
   Влад посветил на потолок. В ведущем  неизвестно  куда  наклонном  тоннеле
через каждые пять метров висели уродливые лампы в решетчатых плафонах.
   Рокотов выбрал основной рубильник, кабель от которого отходил наверх, и с
усилием перевел его в положение "включено".
   Лампы мигнули, и подземелье залил тусклый, мерцающий свет.
   - Ага, - обрадовался биолог, - питание  есть.  Ну  что,  мой  юный  друг,
вперед в неведомое? Хашим восхищенно озирался.
   - Здорово! -  его  вера  в  способности  Рокотова  достигла  недосягаемой
высоты. - А что тут было?
   - Думаю, заброшенное бомбоубежище. А в  любом  бомбоубежище  должен  быть
склад. Вот его-то мы и будем искать.
   - А откуда здесь свет?
   - Пока не знаю. Видимо, электричество поступает от какой-нибудь небольшой
подземной гидроэлектростанции. Так часто делают на подобных объектах. Строят
турбину в подземном ручье и - пожалуйста, всегда есть своя энергия.
   Хашим опасливо посмотрел в глубь тоннеля.
   - А крысы здесь есть? По телевизору  говорили,  что  под  землей  водятся
огромные, с поросенка...
   - Ну да! -  рассмеялся  Владислав.  -  И  пауки,  которые  этими  крысами
закусывают. Ерунда это, Хашим, глупые сказки. В природе такого не бывает.
   Мальчуган облегченно вздохнул. Рядом с сильным и уверенным в себе русским
детские страхи отступали.
   - Пошли, - весело скомандовал биолог. И они двинулись вперед, все  дальше
уходя от запертого изнутри люка. Куском отвалившейся штукатурки Влад рисовал
на стене кресты через каждые  двадцать-тридцать  метров,  чтобы  можно  было
отыскать дорогу обратно.
   Бомбоубежище оказалось большим. Не просто большим - огромным. По расчетам
Рокотова, они прошагали  не  меньше  двух  километров,  по  пути  осматривая
боковые ответвления и снова возвращаясь в основной  тоннель.  Иногда  дорогу
преграждали  круглые  стальные  двери  с   поворотными   рычагами,   которые
предусмотрительный  Влад  закрывал  за  собой  и  ставил  на  фиксатор.   Во
избежание. Преследовать их, естественно,  было  некому,  но  воспоминания  о
столкновении  с  отрядом  специальной  полиции  были  слишком  свежи,  и  он
педантично оберегал свой тыл.
   Как оказалось, отнюдь не  напрасно.  По  внутренним  помещениям  пронесся
скрежещущий гул, пол заходил ходуном. Свет замигал и  погас,  гора  будто  в
пляс пустилась.
   Рокотов толкнул мальчугана на землю и распластался рядом. Сорвал с  плеча
рюкзак, выхватил свернутое одеяло и набросил его на голову Хашима.
   С потолка посыпался гравий, скалы дрогнули в последний раз, и все стихло.
   Биолог толкнул Хашима.
   - Жив? Ничего не повредил?  Мальчик  затряс  головой,  вцепившись  обеими
руками в плечо Рокотова.
   - Тихо, тихо, тихо! Не  бойся,  это,  наверное,  землетрясение...  Ничего
страшного, мы живы-здоровы. Сейчас будем выбираться.
   То, что происшедшее не было природным катаклизмом, он понял сразу, еще не
успели затихнуть раскаты подземного гула. Двойной  удар  и  мощность  толчка
явственно свидетельствовали о взрыве большого количества динамита.  Эпицентр
находился у них за спиной, в начале тоннеля.
   "Нормалек, - подумал Влад и посветил фонариком на спящего  Хашима.  После
стресса, вызванного  неожиданным  взбрыкиванием  горы,  он  вколол  мальчику
порцию успокоительного  и  уложил  отдохнуть.  -  Проснется  свеженьким  как
огурчик.
   Влад осторожно поднялся и подошел к последней запертой им двери.  Включил
на секунду фонарик и проверил фиксатор замка.
   "Какой я все-таки молодец! Нас могло расплющить ударной волной. А  так  -
двери помешали. Ну, первые пять-шесть, естественно, снесло. Сколько ж  я  их
за нами закрыл? Семнадцать  или  девятнадцать?  Помню  -  нечетное  число...
Долбануло прилично. Если судить по сотрясению, не меньше пятисот килограммов
тротила. А то и около тонны. Солидно!  Только  вот  вопросец  -  а  как  сей
динамит сюда попал? Я чего-то не углядел и включил систему  самоуничтожения?
Вряд ли. Тогда б рвануло  сразу,  едва  я  рубильник  повернул.  Двухчасовой
задержки  времени  не  бывает.  Разрядился  аккумулятор   детонатора?   Тоже
маловероятно. Как питание подключилось,  так  цепь  и  должна  замкнуться...
Остается  бомба  или  реактивный  снаряд.  А  смысл?  Но  на  руках  столько
взрывчатки сюда никто не потащит! Что  ж  получается  -  только  мы  заходим
внутрь, кто-то  вызывает  авиацию  и  приказывает  разбомбить  это  убежище?
Годится только для примера в учебник психиатрии...  Значит,  остается  одно:
ракетный удар по учебному объекту во время тренировочных  стрельб.  Канонаду
мы уже слыхали... Кстати, это объясняет и точность  попадания  -