лась и была вознаграждена - меня  любезно  подвезли
до дома, поскольку идти к Александре не было уже никакого смысла.
   Было очень поздно, а слабость и апатия, которые я всячески изображала
в квартире Степы, действительно овладели  мною.  Выбравшись  из  душа  и
зевая во весь рот, я с трудом доплелась до спальни.
   "Подумаю об этом завтра" - пронеслась последней оправдывающей  мыслью
знаменитая фраза Скарлетт, и я погрузилась в глубокий сон.

Глава 2

   Стоя в коридоре  на  холодном  полу  босыми  ногами,  я  пялилась  на
серебряную зажигалку в своей руке. Я проснулась утром без будильника,  и
первой мыслью было: а вдруг я ошиблась и зажигалка не  Кряжимского?  Но,
увы, знакомые витиеватые вензеля К.С.И. говорили  об  обратном.  Яростно
пытаясь продрать заспанные глаза в ванной, я вспоминала все, что  узнала
вчера, и пыталась продумать план действий.
   Произошедшее  казалось  попеременно  то  дурным  сном,  то  неудачной
шуткой. В невиновности Кряжимского я не сомневалась, но  неприятности  у
него могли возникнуть немалые. Все могло оказаться  глупым  совпадением,
но кто-то вполне мог воспользоваться удобным случаем и подставить его.
   Приведя себя в порядок,  я  позвонила  на  работу  и,  проигнорировав
Маринкины жалобы на резко возросшее в связи с отсутствием  двух  штатных
единиц количество тяжелой работы, сообщила,  чтобы  и  сегодня  меня  не
ждали раньше обеда. Первым делом я собиралась забрать машину -  знакомый
механик обещал подсуетиться и сделать все быстро, а затем нанести  визит
Валерии Борисовне.
   Из головы не шли слова Кряжимского: "Уже ничего нельзя  исправить.  Я
такое натворил". Что он имел в виду? Проблема была еще и в  том,  что  я
даже не могла позвонить ему и рассказать о случившемся. Сергей  Иванович
не знал, где остановится, и вообще из вредности собирался держать  место
своего пребывания в секрете. Чтобы вдруг срочно не вызвали,  как  ехидно
объяснял он.
   В редакции я решила ничего не говорить. Да  и  что  пока  можно  было
рассказать?
   Я довольно жмурилась ласковому солнцу, закрывая дверцу  моей  "Лады".
Механик слово сдержал, машина снова была на ходу,  погода  исправлялась.
Признаться, я несколько опасалась, что Валерия Борисовна в глубине  души
обижена на капитана за то, что тот не пустил ее в квартиру и не позволил
присутствовать при ее осмотре, и теперь любопытная соседка отнесется  ко
мне с ревнивым недоверием.  Я  нажала  на  звонок,  послышались  быстрые
тяжелые шаги, и  дверь  распахнулась.  При  виде  меня  лицо  у  Валерии
Борисовны несколько вытянулось, явно не меня она ожидала увидеть, даже в
глазок не посмотрела, торопилась,  а  тут  нате  вам,  стоит  на  пороге
такая...
   - Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я. - Вы ведь меня помните?  Я
была понятой вчера.
   Красноречивый взгляд показал мне, что она помнит, еще как помнит и не
забудет,  как  я  нагло  и  бесцеремонно  перехватила  у  нее   внимание
следователя, отвлекла серьезного человека  от  работы  и  вдобавок  была
допущена к самому интересному. Дама явно любила сенсации, особенно  быть
свидетельницей чего-нибудь из ряда вон  выходящего,  а  потом  делиться,
делиться, делиться впечатлениями с благодарными слушателями.  Поэтому  я
решила не отвлекаться и прямо заявила:
   - Вас ведь следователь выделил особо, - я подчеркнула  это  слово,  -
назвав ценным свидетелем.
   Дело в том, что  я  совершенно  случайно  здесь  вчера  оказалась,  а
вообще-то я редактор газеты "Свидетель". - Торопливо порывшись в  сумке,
я предъявила мое журналистское удостоверение.
   В глазах Валерии Борисовны промелькнул интерес.
   - И если бы вы согласились рассказать о том,  что  произошло,  то  на
основании ваших слов я могла бы написать статью, которая затем  была  бы
опубликована в нашей газете.
   - Что за газета? - спросила она.
   - Как, вы не  знаете?  -  удивилась  я.  -  Очень  известная  газета,
серьезная, с хорошей репутацией, у нее много читателей.  -  Я  принялась
нахваливать "Свидетеля", впрочем,  вполне  заслуженно:  как-никак,  свое
детище.  -  Кое-что  теперь,  конечно,  знаю  и  я,  но,  боюсь,   объем
информации, которой я владею,  настолько  незначителен  по  сравнению  с
вашим...
   - А моя фамилия будет упомянута? - жадно поинтересовалась  попавшаяся
в расставленные сети Валерия Борисовна.
   - Разумеется, - поспешила заверить я ее. - А как же иначе?
   - Ну, проходите, - решилась она.
   Валерия  Борисовна  явно  была  образцовой  домохозяйкой,  меня  даже
зависть взяла - ну как можно умудриться содержать дом в таком  идеальном
порядке? Мы прошли на кухню, где  огнем  играли  начищенные  кастрюли  и
сковородки, и я  представила  себе,  какая  война  тут  ведется  даже  с
крошками хлеба. Поэтому как-то нелепо выглядела закатившаяся под батарею
бутылка  "Фронтовой"  местного  разлива.  Хозяйка  проследила  за   моим
взглядом, сильно покраснела и метнулась убирать:
   - Это муж мой вчера.., того.., праздновал...
   Я с  непроницаемым  видом  понимающе  кивнула  -  бедняга,  наверное,
расслабиться захотел - и приготовила диктофон.
   - Не возражаете, если я буду записывать наш разговор?
   - Вы у меня интервью брать  будете?  -  Валерия  Борисовна  таяла  на
глазах. - Ну, значит, теперь уже позавчера,  около  десяти,  я  услышала
крики из Степиной квартиры. Ой, знаете,  как  ругались?  Такая  молодежь
пошла! И ладно бы Степка, так ведь и второй как орал!  Ну  тот,  который
лет пятидесяти Я его уж, несколько раз здесь видела.  Аккуратный  такой,
импозантный, на вид совсем порядочный мужчина. Хотя, знаете, было в  нем
что-то преступное... да-да, точно было, зверское такое  выражение  лица,
словно закоренелый какой-нибудь...
   История обрастала подробностями, как снежный ком, на моих глазах.
   - А вы его видели раньше? - поинтересовалась я. - Он часто заходил  к
Степе? И они так всегда спорили?
   - Ну, часто-нечасто, а периодически. Запомнила я его. А видела  через
глазок: поглядываю время от времени - должна же я знать, что  у  нас  по
подъезду за хулиганы шляются. А Степка парень-то достаточно тихий.  Был,
- поправилась она. - Я этажом ниже живу, мне все и видно, и слышно .
   "Не сомневаюсь", - мрачно подумала я.
   - Но так в первый раз орали. Угрозы какие-то слышались...

***

   - Вы сами слышали?
   - Да там один раз как завопили "Убью!", у меня аж мороз  по  коже.  А
потом несколько ударов было, и  внезапно  все  стихло.  Потом  скрипнула
Степкина дверь...
   - Именно его? - с надеждой переспросила я.
   Валерия Борисовна только фыркнула.
   - А затем спустился он, ну, убийца, наверное, - она вдруг перешла  на
шепот.  -  Представляете,  если  я  убийцу  видела?  Он  такой  высокий,
сухощавый, подтянутый...
   Сердце мое, казалось, перестает биться: Кряжимский, точно он!
   - Так ведь кто угодно мог еще зайти потом.
   - А вот и нет! -  торжественно  провозгласила  Валерия  Борисовна.  -
Ровно в половине одиннадцатого мы закрываем подъездную  дверь,  и  вчера
была  как  раз  моя  очередь  дежурить.  Я  спустилась  следом  за  ним,
представляете, следом за убийцей! И закрыла дверь, так что больше уже до
семи утра, когда Павел Викторович с пятого этажа  уходит  на  работу,  в
подъезд никто зайти не мог! И следователь тоже говорил, что Степку убили
вечером.
   Прикусив  губу,  я  смотрела  в  окно.  Кряжимский...  Что  же  такое
получается?
   - Вы ведь заметили, какой чистый у нас подъезд? Никаких тебе  окурков
на лестнице, ни мусора, я уж не говорю о чем похуже. - Валерия Борисовна
явно и, надо заметить, небезосновательно гордилась достижениями местного
жилищного хозяйства. - Наш подъезд только днем открыт, хотя... - тут она
помрачнела, - Степу это не спасло.
   - Убить можно и днем, а вот гадить днем в подъезде, это  какие  нервы
иметь надо, - рассеянно заметила я, целиком поглощенная своими мыслями.
   Валерия Борисовна энергично закивала, соглашаясь со  мной,  от  былой
неприязни не осталось и следа -  ведь  она  могла  упустить  возможность
прославиться через газету.
   - Никто не мог зайти после половины одиннадцатого, -  продолжала  она
тем временем деловито рассуждать. - Если только кто из соседей не открыл
дверь, конечно...
   А вот об этом я и не подумала и уже с уважением взглянула на  Валерию
Борисовну.
   - А что, к кому-то часто заходят ночные гости? - спросила я.
   - Да нет, - она пожала плечами, явно припоминая досье на  каждого  из
соседей.
   Идея ночных посетителей пришлась ей по вкусу, но, к своему огорчению,
Валерия Борисовна была вынуждена констатировать:
   - Не  помню  такого.  Мы  ведь  здесь  все  тихие  собрались.  Степка
единственный был такой молодой,  вот  к  нему-то  и  заходили  иной  раз
странные личности. Ломились как-то пару раз в дверь, но я  на  хулиганье
милицию наслала, а Степке устроила  такую  выволочку!  -  Глаза  Валерии
Борисовны подернулись ностальгической дымкой.
   -  И  еще  к  нему  часто  приходила   девушка,   симпатичная   такая
блондиночка, Настею зовут, но что-то я ее уже с неделю не видела.

***

   Вот уж действительно ценный свидетель, но я не знала, что мне делать:
то ли восхищаться "настырной грымзой", как назвал ее капитан, то ли же с
криком ужаса бежать прочь. "И посадили туда соседку, и назвали  таможня"
- перефразировался у меня в голове  старый  анекдот.  Валерия  Борисовна
умела бдить, как Цербер у врат ада, с той  лишь  разницей,  что  Цербер,
хоть все и видел, но сказать не  мог  -  пес  все-таки,  а  вот  Валерия
Борисовна охотно делилась собранной информацией.
   - Девушка?  Бедняжка,  наверное,  ничего  до  сих  пор  не  знает,  -
высказала я предположение.
   - Ну, вряд ли, - сидя боком  к  окну,  Валерия  Борисовна  расправила
складки крахмальных занавесок, придирчиво осмотрев результат. -  Меня  ж
когда милиция про Степу расспрашивала, я и им про  нее  сказала.  Давала
свидетельские показания, - сказала она, гордо  раздуваясь  от  осознания
собственной  важности.  -  Только  вот  сегодня,   утром   пораньше,   к
следователю ходила.
   Так, значит, до Насти я первая уже не доберусь, спать надо меньше. Да
и где ее искать?
   - И как же идет работа  у  следствия?  -  будто  невзначай  вкрадчиво
поинтересовалась я.
   - Так времени пока прошло  всего  ничего.  Но  вопросов  задают  ужас
сколько! Спрашивали еще, не говорил ли Степка, что уезжает. Вещи у  него
в квартире собраны были.
   Я выжидающе посмотрела на соседку убитого:
   - И?..
   - А мне откуда знать? - искренне удивилась  Валерия  Борисовна.  -  В
гости на чай ходить не доводилось. Он мне как-то  дверь  открыть  помог,
замок сломался, я в дом не могла войти, а  он  с  девушкой  как  раз  по
лестнице поднимался. Ловко у него с замком получилось, на  удивление.  А
про отъезд - это у его хозяйки спрашивать надо: Степа квартиру снимал.
   - А как бы ее найти? - на моем лице появилось озабоченное  выражение.
- Вся информация и материалы, которые будут использованы  в  публикации,
должны быть тщательно проверены и объяснены. Иначе у нас не полагается.
   Несколько недовольная, что статья будет написана не только с ее слов,
Валерия Борисовна все же сочла мои доводы разумными.
   - Так уж получилось, что я хорошо знаю Таису, хозяйку  квартиры,  она
здесь сама жила, пока по наследству ей не достался домик с  садом.  Это,
конечно, не так близко к  центру,  но  Таиса  просто  мечтала  о  чем-то
подобном. Такая увлеченная огородница, диву даешься! Телефона у нее нет,
но адрес я дам.
   - Спасибо,  -  поблагодарила  я,  записывая  улицу  и  номер  дома  в
блокнотик, чтобы не искать нужное место на компьютере, ломая голову, где
бы это могло быть. - А вы как соседка что могли бы рассказать о Степе?
   Валерия  Борисовна  возвела  очи  к  потолку,  припоминая  что-нибудь
поинтереснее, и вытащила карамельку из вазы на столе.
   - Раньше к нему ходили большие компании,  шумели  иногда.  И  знаете,
были среди них какие-то отморозки, со  стеклянным  взглядом,  все  стены
пересчитает, пока по лестнице спустится. Потом прекратилось вроде, да  и
мы на входную дверь замок  поставили,  дежурства  расписали,  кто  когда
дверь запирает. Со Степой,  думали,  проблемы  будут,  молодой  все-таки
парень, что ему  так  рано  домой  возвращаться,  но  он  или  вовсе  не
приходил, а потом и вообще стал  часто  дома  сидеть.  На  гитаре  любил
играть, мне часто слышно было. А уж если он  во  двор  вечерами  выходил
играть, вся округа сбегалась послушать, как он поет. Была у  него  такая
привычка, деревенский  парень,  -  оправдывая  Степу,  пояснила  Валерия
Борисовна. - За то дружки и называли его иногда баюном. Хорошо пел.
   - А чем он занимался? Друзья какие-нибудь были? Может, приезжал кто?
   - Нет, - отмахнулась Валерия  Борисовна.  -  Жил  как  волк  в  лесу,
особенно в последнее время.
   Поначалу хоть кто-то появлялся, а уж  потом  только  Настя  да  этот,
который убийца, изредка заходили.
   - Почему вы думаете,  что  именно  этот  человек  убийца?  -  упертая
уверенность соседки начинала меня раздражать.
   - Потому что больше некому, -  непререкаемым  тоном  заявила  Валерия
Борисовна, теребя конфетную обертку.
   - А точно никто больше не мог зайти? - не сдавалась я.
   Валерия Борисовна с  каменным  лицом  смотрела  мимо  меня,  руки  ее
яростно терзали фантик от несчастной карамельки.
   - Я сама запирала дверь на ключ. Склерозом пока не страдаю  и,  между
прочим, очень  аккуратна  и  пунктуальна,  всегда  точно  выполняю  свои
обязанности.
   - Но может, у кого-то был дубликат ключа?
   От  Валерии  Борисовны  ощутимо  повеяло  арктическим  холодом,   мои
сомнения она явно воспринимала как личное  оскорбление.  Я  поняла,  что
нарвалась на какой-то "больной" пунктик, и поспешила сменить тему:
   - А вы ведь смогли бы опознать уб.., того человека?
   - Безусловно, я могла бы опознать убийцу, -  ледяным  тоном  ответила
она. - В отделении с моей помощью даже составили  его  фоторобот.  Очень
похоже, кстати, получилось.
   Эх, взглянуть бы!.. Хотя я и так  не  сомневалась,  чей  портрет  там
увижу. В голове появилась вредная идея, и, самую малость посомневавшись,
я все же решила ее реализовать.
   - Слушайте, Валерия Борисовна, - жутковатым шепотом зашипела вдруг я.
- А ведь вы теперь в опасности! Если убийца узнает, что вы его видели...
   Она испуганно взглянула на меня, такой мысли у нее явно не возникало.
   - И правда, - заволновалась Валерия Борисовна. - Надо же...
   Я многозначительно кивала головой.
   - Минуточку, - спохватилась она, с подозрением глядя на меня.  -  Это
что же получается, вы в газете это все и напечатаете?
   Я отвела глаза в сторону.
   - А вдруг убийца и на самом деле решит меня... ну, чтобы  не  указала
на него.., убить? - последнее слово  она  произнесла  на  выдохе,  почти
неслышно.
   "Что, посмертной славы не захотелось?" -  с  мрачным  удовлетворением
подумала  я,  выключила   диктофон,   долгим   проникновенным   взглядом
посмотрела на Валерию Борисовну и наконец сказала.
   - Что ж, я могу отложить публикацию на некоторое  время,  разумеется,
так, чтобы она не успела потерять своей актуальности...
   Валерия Борисовна торопливо кивнула, соглашаясь.
   -  Но  и  вы  тоже  должны  как  можно  меньше  распространяться   об
обстоятельствах произошедшего и о нашем разговоре в том числе. Ну а я, в
свою  очередь,  очень  надеюсь  на  вашу  помощь.  Ведь  чем  скорее  мы
разберемся в этом деле - сами знаете, как иногда медленно работают  наши
правоохранительные органы, - тем скорее вы будете в безопасности,  а  я,
завершив журналистское расследование, получу отличный материал, который,
кстати, во многом будет основываться  на  ваших  показаниях,  о  чем  я,
разумеется, обязана буду упомянуть. Согласны? Тогда вот вам мой телефон,
если что вспомните, звоните в любое время.
   В машине я с облегчением вздохнула и на минутку расслабилась,  закрыв
глаза. Общение с подобными  людьми  очень  утомляет.  Хорошо,  что  окна
Валерии Борисовны выходят на другую сторону дома, пронеслось в голове, а
то сейчас бы чувствовала на себе ее пристальный взгляд из-за  занавески.
Она еще бы и номер моей машины записала.. Тьфу, неврастеничка!  Сама  же
ей представилась и телефон оставила. Да, Валерия Борисовна у кого хочешь
вызовет паранойю. Итак, Оля, что будем делать дальше? Почему-то  Валерия
Борисовна убедила меня,  что  соседи,  скорее  всего,  действительно  не
открывали дверь, и эту версию я решила рассмотреть как запасной вариант.
Оставив Степиных друзей и девушку  вопреки  всякой  логике  "на  потом",
ведомая   каким-то   шестым   чувством,    я    поехала    к    Степиной
квартиродательнице.

Глава 3

   Через час, вдоволь поплутав по незнакомым переулкам и потеряв  всякую
веру в пресловутую женскую интуицию, я наконец нашла то, что искала.
   Ах, я бы тоже не отказалась от такого наследства!
   Небогатый, но симпатичный, опрятный домик прятался  за  деревьями,  а
огромный сад с тропинками и многочисленными розовыми кустами  вызвал  во
мне легкое чувство зависти. Как, наверное,  приятно  просыпаться  здесь,
распахивать окно по утрам, вдыхая напоенный цветочными ароматами  воздух
и слушая пение птиц! Ага, а также вести непрерывную борьбу с комарами  и
каторжно гнуть спину, копаясь на этих сотках.
   Убедившись, что собак" в саду нет, я толкнула калитку  и,  пройдя  по
мощенной плитками дорожке среди цветов, поднялась на крылечко  и  нажала
звонок. Никто не откликнулся. Немножко подождав, я позвонила еще раз, но
с тем же результатом. Расстроенная, я повернулась и, кляня себя  на  чем
свет  стоит,  направилась  было  назад,  но  у  калитки  столкнулась   с
небольшого роста худенькой женщиной с забранными сзади  в  пучок  седыми
волосами и квадратных очках.
   - Вы ко мне? - спросила она, оглядывая меня с головы до ног.
   - Наверное, да, - честно призналась я в своей неосведомленности. -  Я
ищу Таисию... - я запнулась, так как не знала ее отчества.
   - Значит, ко мне, - кивнула  женщина.  -  Таиса,  зовите  лучше  так.
Пойдемте, вы по какому делу?
   По поводу яблоневых саженцев?
   - Вообще-то нет, - ответила я, возвращаясь вслед за  ней  по  той  же
тропинке.
   - А кажется, я вам обещала луковицы гладиолусов? Я уж думала, что  вы
за ними не придете.
   - Что вы, за такой красотой и не прийти,  -  сказала  я,  уважительно
глядя на цветочное буйство вокруг. - Но я насчет Степы,  он  квартиру  у
вас снимает.
   Она обернулась и пристально посмотрела на меня.
   - А вы кто будете?
   - Я из студенческого совета политехнического университета. Мы  с  ним
работаем вместе, ну и еще он у нас там кто-то вроде подшефного.  Вернее,
не так. Наш совет помогает студентам, которые нуждаются в помощи, иногда
материально, иногда советом, словом, чем сможем.  Степа  же  из  деревни
приехал, ему в городе сложно было... Он уже две недели не  появлялся  на
занятиях, и дома у него никого нет.
   Я как друг просто забеспокоилась.  Соседи  сказали  про  вас.  Вы  не
знаете, ваш квартирант никуда не собирался уезжать?
   Она еще раз смерила меня взглядом. Мне с детства не раз говорили, что
у меня  удивительно  честные  глаза,  и  теперь  весь  мой  облик  дышал
неподдельной тревогой и обеспокоенностью за  друга,  и  Таиса,  повернув
ключ в замке, сказала:
   - Собирался, но, боюсь, это теперь уже неважно -  вчера  вечером  его
нашли мертвым.
   - Как?! - мои честные глаза, казалось, сейчас выскочат  из  орбит,  а
челюсть так и останется лежать на груди. - Кто нашел?
   - Почтальон. Принес телеграмму о том,  что  отец  его  болен,  увидел
приоткрытую дверь, заглянул и пошел звонить в милицию.
   - Надо же! - вырвалось у меня. - А вы откуда все это знаете?
   - Только что из прокуратуры вернулась, они меня там  тоже  про  Степу
расспрашивали.
   - С ума сойти... Можно я присяду?

***

   Таиса провела меня в светлую чистенькую кухоньку,  тоже  заставленную
цветами.
   - Давай