борота, только попав в надежные руки Виктора.
   Мы с Маринкой сидели на заднем сиденье и молчали. В такое раннее утро
видеть себя в зеркале неприятно, не то что еще с кем-то разговаривать.
   Я курила, Маринка начала прикрывать глаза и зевать.  Это  было  самое
подлое, что она могла придумать, словно ей одной хотелось спать,  но  ей
же не объяснишь такие сложные вещи: сделает  вид,  что  не  понимает.  А
может быть, она и на самом деле такая.
   Непонятливая.
   Мы подъехали к КП ГАИ, отметились на нем,  как  и  положено  по  всем
правилам: до шести утра оставалось еще целых двадцать минут, и  дежурный
сержант, очевидно, устав за ночь бегать и уже набрав  себе  на  вечернее
пиво, а своей жене  на  вечернее  платье,  просто  махнул  нам  рукой  и
равнодушно отвернулся.  Все  пути  были  открыты,  и  равнодушие  нашего
Тарасовского ГАИ однозначно можно было принимать за  благоприятный  знак
судьбы.
   Виктор неторопливо отъехал от КП и, свернув влево,  начал  постепенно
увеличивать скорость: дорога была практически  пустой,  в  такое  раннее
время желающих кататься за городом было мало.  Кроме  нас,  впереди  еще
маячила какая-то машина, впрочем, ехавшая навстречу.
   Мы добрались до нужного  поворота  к  пансионату  "Голубые  дали",  и
Маринка, очнувшись, когда машина, подпрыгнув на кочке, тряхнула ее  так,
что она едва не упала на пол салона, нахмурилась и посмотрела в окно.
   - А правильно едем, я во-он то-от пейзаж узнаю! - Она махнула рукой и
кашлянула.
   Я  взглянула  на  узнанный  пейзаж.  Он  оказался  большой  мусоркой,
оставшейся после строительства нового моста через Волгу,  строительства,
совершенно   непонятного   и,   как   мне   кажется,   экономически   не
обусловленного, я имею в виду,  конечно  же,  выгоду  с  государственной
точки зрения - А дальше куда ехать, ты помнишь? - спросила  я.  -  Озеро
будет минут через пять за следующим поворотом, так нам потом налево  или
направо?
   Маринка посмотрела на меня и покрутила в воздухе пальцами.
   - Налево? - спросила она будто саму себя и вслух же себе пояснила:
   - Право - это какой рукой пишу, а лево...
   - А лево - это слева, - раздраженно сказала я, - не помнишь, значит?
   - Прекрасно помню, - обиделась Маринка, - но забыла. Пока.
   Виктор повернул к озеру и поехал вправо  вдоль  него.  Я  попеременно
смотрела то вперед, то на Маринку, ожидая от нее хоть какой-то  реакции,
но она молчала и вся как-то ушла в свои собственные мысли, словно  и  не
она должна была найти ту самую необходимую нам дачу.
   Мы ехали уже достаточно долго, и тут Маринка,  вытянув  шею,  пальцем
показала в сторону озера, задумчиво проговорив:
   - А кажется, вон она!
   - Дача? - спросила я, всматриваясь туда же.
   - Какая дача? Коряга! - сказала Маринка. -  А  я  разве  не  говорила
тебе? Мы когда плавали на лодке, то зацепились за корягу, так она  во-он
торчит. А может быть, я тебе и не говорила. Ну зато теперь сказала!
   - Поехали ближе к берегу, Виктор, - предложила я.
   Мы спустились еще  ближе  к  озеру  по  ближайшей  дорожке,  и  из-за
деревянного забора выглянула высокая шиферная крыша.
   - Это здесь! - твердо заявила Маринка. - Точно здесь! - повторила она
уже не так уверенно, но по-прежнему напористо.
   Мы спустились по  дороге  до  конца  и  остановились  перед  зелеными
металлическими воротами, запертыми снаружи на висячий замок.
   - Узнаю эти ворота, - сказала Маринка, - короче, мы приехали.
   - Судя по замку, здесь никого нет, -  блеснула  я  наблюдательностью,
сама  себе  напомнив  Шерлока  Холмса.  Маринка   не   захотела   просто
по-товарищески изобразить из себя Ватсона и, хмыкнув, ехидно произнесла:
   - Да это и так ясно: замок висит.
   Я покосилась на Виктора  и  встретилась  с  ним  взглядом  в  зеркале
заднего обзора.
   - Сумеем пройти? - спросила я.
   Виктор пожал плечами.
   Мы вышли из машины. Маринка зябко повела плечами.
   - Погодка шепчет, что нужно было  одеваться  теплее,  -  пробормотала
она.
   Я промолчала.
   Виктор тоже вышел из машины, неторопливо подошел к воротам и нагнулся
над замком. Минуты не прошло, как он его снял и распахнул обе створки.
   Мы с Маринкой прошли за  ворота  и  остановились.  Виктор  же  загнал
"Ладу" во двор чужой дачи, снова вышел из машины и  снова  запер  ворота
снаружи Мы с Маринкой пошли к даче, а Виктор,  перелезший  через  забор,
догнал нас почти около самого дома.
   - Ну, точно здесь, да, - сказала Маринка. - А то был моментик,  когда
я немного засомневалась, - она хитро взглянула на меня, - я  этого  тебе
не сказала, а то бы ты начала шуметь. Ты же у нас немножко нервная...
   Я промолчала, а Маринка, подойдя к крыльцу, покрутилась возле него  и
вынула из-под бетонного полушария  клумбы  полиэтиленовый  пакет  из-под
молока. Пакет был разрезан с  одной  стороны,  и  вместо  молока  в  нем
звенели ключи.
   - Что бы вы без меня делали? - гордо спросила она  и  передала  ключи
Виктору.
   - Жили бы спокойно и горя не знали, - честно призналась я.
   Виктор открыл входную дверь в дачу, и мы осторожно вошли внутрь.  Дом
Павла или его родителей ничего  особенного  собой  не  представлял:  две
комнаты на первом этаже и одна большая в мансарде.
   Маринка сразу же прошествовала  в  первую  комнату  и  развалилась  в
кресле с плюшевой обивкой.
   - Тут где-то был обогреватель, - сказала она, оглядываясь, - куда  же
он его сунул?
   - Мы ищем портфель, -  напомнила  я.  -  Вставай  и  начнем!  Как  он
выглядел?
   -  О  господи!  Как  он  выглядел?!  Он  выглядел  как  портфель!   -
воскликнула Маринка и вскочила с кресла. - Отдохнуть  не  даешь!  Я  так
устала! Как он выглядел?! Портфель  как  портфель.  Коричневый  с  двумя
замками. Замки блестящие. Портфель тоже  блестящий,  потому  что  новый.
Был.
   Отшумев, как роща золотая, Маринка молча  принялась  за  поиски.  Они
заняли у нас минут сорок и ни к  чему  не  привели,  если,  конечно,  не
считать результатами два лодочных мотора, одну  банку  тушенки,  полтора
мотка туалетной бумаги и одну помятую иллюстрацию из журнала "Интим". Ах
да, рядом с моторами стояли еще  две  трехлитровые  банки,  наполненные,
наверное, бензином. Или керосином. Или  соляркой.  Одним  словом,  банки
стояли там, и их содержимое, надо думать, предназначалось  для  моторов.
Не для хозяев же.
   Я села в то кресло, с которого согнала Маринку, и почувствовала,  что
мое настроение ухудшается, а до этого доводить не хотелось.
   - Где бы ты сам спрятал такой  портфель?  -  спросила  я  у  Виктора,
закуривая и в который уже раз внимательно осматривая комнату. -  Подвала
здесь нет, на мансарде посмотрели. Двор, что ли, перерывать?
   Виктор молчал. Что и следовало ожидать.
   - Место должно быть укромное, но относительно простое,  -  продолжала
я. - Такое, о котором бы чужие и не подумали никогда, а сама я могла  бы
достать вещь из него при необходимости без проблем.
   Все молчали. Маринка подошла к окну.
   -  Так  здорово  было  плавать  на  катере  по  озеру,  -   задумчиво
проговорила она. - Это и была настоящая романтика, а все остальное  так,
обычное свинство.
   Я подошла к ней и тоже взглянула в окно. Озеро  находилось  невдалеке
от дома, приблизительно в двадцати - двадцати  пяти  метрах.  Подтянутые
цепями, на воде покачивались  две  лодки,  одна  пошире,  другая  поуже.
Какую-то из этих шаланд Маринка в своих  романтических  рассказах  гордо
называла катером, а другую - просто лодкой. Я  не  стала  гадать,  какую
именно. У меня появилась идея. А может быть, нашло вдохновение,  но  тут
уж эпитет нужно выбирать на любителя.
   - А что это ты там говорила про корягу, торчащую из воды? -  спросила
я.
   - Которую мы видели с дороги? Еще Павел подплывал  к  ней  и  дергал.
Крепко сидит! Наверное, это бывшее дерево.
   - А на рыбалку он плавал куда? - настойчиво спрашивала я опять.
   - Я  не  интересовалась,  -  как  само  собою  разумеющееся,  сказала
Маринка, что было на нее  не  похоже.  Но  в  следующей  фразе  она  все
объяснила, я видела. Проснувшись ночью от холода, я натянула его  свитер
и вот так же подошла к окну. Смотрю, а он  что-то  там  копошится  около
коряги, а потом... ой! - Маринка резко повернулась ко мне. - Ты думаешь,
что он там у коряги и спрятал?
   - Надо посмотреть, - просто сказала я.
   - Это я первая подумала, - сказала Маринка, - точно тебе говорю!
   Я взглянула на часы и посмотрела на Виктора.
   - Давай попробуем побыстрее сплавать туда, а то, кто знает,  понаедут
еще  дачники,  потом  доказывай,  что  ты  не  верблюд,  а  всего   лишь
любознательный журналист. Ты в моторах разбираешься?
   От Виктора трудно добиться другой реакции, кроме пожатия плечами, что
случилось и на этот  раз.  Однако  покрутившись  вокруг  обоих  моторов,
прикорнувших в углу зала, он кивнул каким-то своим мыслям  и,  покраснев
от натуги, приподнял один из моторов, потащив его к берегу. Я взяла одну
банку с бензином, подчиняясь молчаливому приказу Виктора, и  понесла  ее
за ним следом.
   Из двух лодок на берегу одна была добротно прикована цепью и  заперта
на какой-то сложный замок, вторая - на  замок  попроще.  Разумеется,  мы
выбрали вторую.
   Виктор установил мотор, влил в него почти половину банки  бензина  и,
как говорится в одном детском ужастике,  "дернул  за  веревочку".  Мотор
зафырчал, заурчал, и мы выплыли  в  акваторию  наше-то  местного,  почти
Женевского озера.
   Коряга, на которую теперь возлагались мои надежды,  торчала  из  воды
недалеко от берега. Но  только  недалеко  не  от  нашего  берега,  а  от
соседнего.
   До нее пришлось плыть минут пять. Я про себя решила, что если  ничего
подозрительного или  интересного  не  обнаружим,  то  разворачиваемся  и
плывем отсюда к чертовой матери - я имею в виду возвращаемся в  город  и
дружным строем идем в редакцию, где скоро  начнется  рабочий  день.  Уже
через пару часов.
   Мы пришвартовались к коряге,  оказавшейся  бывшим  стволом  когда-то,
наверное, могучего дерева.
   И пока я  держалась  за  выступающую  над  водой  его  часть,  Виктор
внимательно осматривал все.
   Ну что ж,  еще  раз  мне  следует  похвалить  себя  за  находчивость,
интуицию и просто способность быстро  постигать  сущность  вещей,  ставя
себя на место другого человека?.. К коряге была привязана толстая леска,
и, судя по ее натягу, на другом ее конце тоже что-то было.
   - А ведь, похоже, здесь есть  что-то  интересное!  -  почти  радостно
проговорила я, глядя, как Виктор осторожно потянул за леску  раз,  потом
другой. Сначала мне показалось,  что  леска  за  что-то  зацепилась,  но
вскоре она свободно пошла, и над водой  показался  наш  улов  -  большой
плоский пакет из черного полиэтилена, перевязанный" капроновой веревкой.
   Я помогла Виктору вытащить его из воды и положить на дно нашей лодки.
   - Опаньки,  опаньки,  мы  нашли!  -  пропела  Маринка  и  попробовала
разорвать капроновую веревку. Веревка на ее усилия и не  прореагировала,
а Маринка чуть руки себе не порезала об нее. Зато  ее  усилия  даром  не
пропали: на  дно  лодки  вылилась  вся  вода,  накопившаяся  в  складках
полиэтилена, и образовалась даже лужица приличных размеров.
   Пришлось отсесть от пакета немного подальше, чтобы не замочить туфли.
   Не  справившись  с  вскрытием,  Маринка  стала  проявлять  инициативу
другого рода:
   - Ну, давай посмотрим, что там! - нетерпеливо предложила она.  -  Что
ты сидишь?
   - Мне кажется, нам лучше будет сначала вернуться, - сказала я, и  тут
с той стороны, откуда мы приплыли, послышался звук работающего мотора.
   Я подняла голову. На большой скорости к нам плыла та,  вторая  лодка,
которая осталась на импровизированном причале.  В  ней  сидели  Роман  и
старый халявщик Альтшайзер. Роман - у мотора, Альтшайзер же, выглядевший
старым облезлым попугаем, пристроился на носу, крепко вцепившись  обеими
лапками в борт.
   - Доброе утро, молодые люди!  -  каркнул  Альтшайзер  и  обеспокоенно
оглянулся на Романа.  Роман  уже  привстал  и  показал  нам  пистолет  с
накрученным на ствол глушителем.
   - Будем без шуток, ладненько? - только и  сказал  он.  -  Здравствуй,
Ольга!
   - Здравствуйте, - растерянно ответила я.
   - Все-таки успели вытащить? Вот молодежь какая прыткая пошла,  верно?
- Альтшайзер снова покосился на Романа. - А если  бы  ты  не  спал,  как
сурок, то мы бы приехали на час раньше, Ромочка!
   - Ну да, и пришлось бы доставать этот мешок самим! - небрежно  бросил
Роман. - А тут все уже за нас сделали.  Ольга  Юрьевна,  передайте  мне,
пожалуйста, пакет!
   Меня будто парализовало: я не знала, что делать. Лодка  с  Романом  и
Альтшайзером была уже почти рядом, и старый клоун нервно замахал руками:
   - Ну что вы, что вы?! Вас же попросили только передать сверточек!  Не
заставляйте нас совершать...хм.., неприятности.
   - А в первый раз, что ли?! - тихо произнес Роман.
   Он повернул ручку мотора, притер свою лодку к борту нашей и, заглушив
двигатель, закурил. Я не узнавала  его,  или  нет:  правильнее  было  бы
сказать, что я не узнавала себя. Как я могла  в  этом  явно  бандитского
вида парне разглядеть какого-то художника? Как я могла  привести  его  к
себе домой?..
   - Пакет - и быстро! - скомандовал Роман, подняв пистолет. - Считаю до
одного и сразу стреляю, мне надоело ждать.
   Я торопливо протянула руку к свертку, привстав, двумя руками  подняла
его и бросила в лодку к Альтшайзеру. Сверток упал с шероховатым  стуком,
и старый халявщик, приседая и  хватаясь  руками  за  борт,  подскочил  к
свертку и начал рвать веревку,  которой  был  перевязан  полиэтилен.  Ну
совсем как Маринка! И с таким же результатом. Поохав,  Альтшайзер  вынул
из кармана пиджака маникюрные ножницы и стал ими перепиливать веревку.
   - Ну что там, Эмиль Эмильевич? - спросил Роман,  не  отрывая  от  нас
взгляда.
   Маринка сидела слева от меня и, кажется, не  дышала;  Виктор,  внешне
спокойный, сидел рядом с движком и не шевелился, посматривая на Романа.
   - Да подождите же, Ромочка, -  сопя  от  непривычно  тяжелой  работы,
пропыхтел Альтшайзер, - я скоренько, потерпите!
   - Зря ты сюда приехала, Ольга, - сказал Роман. - Мне не  хотелось  бы
тебя убивать, да придется. Знаешь пословицу "Любопытство сгубило кошку"?
Эта кошка - ты!
   Я вздохнула.
   - Поздно вздыхать, - саркастически заметил  Роман,  -  поздно!  Когда
Павел, царство ему небесное, шмальнул в вас пару  раз  на  стройке,  вот
тогда и нужно было делать выводы, а вы их не сделали!
   - Так это он стрелял? - спросила я, только для того чтобы  поддержать
разговор и не молчать, а то еще подумает этот гад, что я  испугалась,  а
это совсем не так.
   - Ну а кто же еще? - скривился Роман. - Я-то  в  это  время  старался
перекрыться под лавкой. Павел пошел к ларьку за пепси-колой, я никому не
мешал, ждал его, а тут вы нагрянули, как злобные татары... сорвали  наше
совещание . Хорошо еще, что  босс,  -  Роман  кивнул  на  взлохмаченного
артиста, - оказался на высоте и...
   - Ага! - каркнул Альтшайзер, разворачивая полиэтилен  и  доставая  из
него портфель, - есть, Ромочка, есть!
   Роман покосился на Альтшайзера,  открывающего  застежки  портфеля,  и
скороговоркой закончил;
   - Вот когда Павел через окно увидел, что вы меня нашли, ему  пришлось
стрелять. К сожалению, не попал.  А  то  бы  все  пошло  по-другому:  не
пришлось бы этот дурацкий пожар устраивать, чтобы  отвлечь  внимание  от
нашего ухода.
   Альтшайзер раскрыл портфель и вынул из него несколько красных и синих
бархатных коробочек.
   Раскрыв и закрыв их по очереди, он с облегчением вздохнул.
   - Все, Ромочка, все! -  проговорил  он,  роняя  коробочки  обратно  в
портфель. -  Заканчивайте  увертюру  и  ремарки,  переходите  к  крутому
экшену, как говорят сейчас, и уходим отсюда.
   Альтшайзер щелкнул замочками портфеля, Роман пыхнул сигаретой и снова
поднял пистолет.
   В этот момент сидящий вроде спокойно Виктор вдруг резко схватил банку
с оставшимся бензином и швырнул на дно соседней лодки.
   Банка упала под ноги Роману и разбилась, обрызгав его бензином.
   А у него в зубах дымилась сигарета...

***

   Прошла неделя после нашего водного путешествия, и я начала постепенно
успокаиваться. Если на ваших глазах два живых  человека  превращаются  в
факелы, то, должна признаться, зрелище это не для слабонервных.
   Ни Роман, ни  Альтшайзер  не  погибли:  было  бы,  наверное,  странно
сгореть заживо, находясь посредине озера. Оба попрыгали  в  воду,  лодка
продолжала гореть, а мы, покрутившись вокруг и видя, что утопающие вовсе
не жаждут получить спасение от нас, а  больше  надеются  на  свои  силы,
уплыли и вернулись к даче.
   Лодка Романа и Альтшайзера здорово обгорела, и  остатки  ее  утонули.
Сгорел и портфель, и это было  самое  лучшее,  наверное,  из  того,  что
произошло в тот день. Я не могу себе  представить  реального  объяснения
для капитана Зеленцова по поводу появления этого портфеля. Как ни круги,
а следы постоянно выводят на Маринку Ее дурацкое участие в том деле  так
и осталось тайной для всех посторонних, а Роман с Альтшайзером  все-таки
попались. После купания они  сунулись  подлечиться  в  больницу,  а  там
проводящие  глобальную  проверку  оперативники  взяли  у  них  отпечатки
пальцев. Роман неразумно оставил свои в одном  из  обменных  пунктов,  а
обыск у него дома "однозначно доказал и причастность  старого  халявщика
ко всем этим делам.
   Как я узнала от знакомых, в том числе и  от  Фимы,  например,  бравые
грабители всячески отрицают свое участие в грабежах и каждый  признается
только в одиночной работе За преступную  группу  дают  больший  срок,  и
получается, что, защищая себя, живописцы защищают и мою Маринку.
   Вы,  наверное,  сейчас  будете  смеяться,  но,  кажется,  она   снова
влюбилась.


ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ

Светлана АЛЕШИНА






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Ольга Бойкова, главный редактор криминальной газеты "Свидетель", и предположить не могла, что репортаж о падении машины с моста обернется такими сложностями В редакцию заявляется самый настоящий доктор теоретической магии и пытается убедить всех, что данное происшествие - не авария, а "открытие временного канала" Он так активно наводил тень на плетень, что сомнений у сметливой папарацци не осталось - тут дело нечисто А уж когда прямо в ее редакционном кабинете был найден труп, Ольга ни секунды не сомневалась, что все эти происшествия связаны между собой Тем более, что произошло еще одно из ряда вон выходящее событие - кто-то пытался ее задушить.

Глава 1

     Это был непутевый вторник, следовавший как раз за абсолютно несъедобным понедельником, который, как я считаю, вообще даже не день недели, а так, какая-то мелкая пакость, еженедельно плюхающаяся нам на нервы и психику.
     Но это было вчера. Сегодняшний же вторник не предвещал ничего необычного, да, наверное, ничего такого и не произошло. По крайней мере, у нас в редакции. А вот в городе Тарасове случилось кое-что. Не то чтобы так уж озадачить, надо признаться, но и не совсем ординарное явление.
     Словом, вчера, в неприличный день, за городом упала с моста в Волгу - это у нас река такая - машина "Жигули" девяносто девятой модели. За рулем должен был находиться некий гражданин Будников, тело которого, однако, не нашли.
     Некоторые местные издания поспешили сообщить об этом происшествии как о заказном убийстве. Особенно настырно на этом настаивала газетка под почти неприличным названием "Тарасовский листок". Не знаете такую? И не советую даже в руки брать, хотя нет, можно, если вам понадобится завернуть какой-нибудь мусор. Можете взять даже два номера, они того стоят.
     Еще раз повторяю: не понимаю, почему эта наглая газетенка, пытающаяся в меру своих скудных силенок конкурировать с моим "Свидетелем", объявила падение машины Будникова заказным убийством, но заподозрить могу. Я не первый день варюсь в этом бизнесе и