? Я помчалась обратно домой.
 
*** 
 
   Водила машину я  неплохо,  но  это  не  оправдывало  бешеную  скорость  и
кренделя, которые я выписывала на поворотах. К счастью, мне  не  попался  ни
один ретивый  гаишник,  потому  что,  вкупе  с  остаточным  опьянением,  мои
художества обошлись бы мне в копеечку. С грохотом проскакав  по  шушановским
ухабам, я влетела в дом, все еще надеясь, что увижу Федора  мирно  дрыхнущем
на диване, но там было пусто.
   Пытаясь взять себя в руки, я снова обежала ближайшие закоулки. Но в ответ
на мои крики только лаяли собаки, да незнакомый пьяница выполз из сараюшки и
раздраженно попросил взаймы пятнадцать рублей.
   Я вернулась в дом, полная ужасных умозаключений. Федора  могли  похитить,
приняв за Егорку. Он  маленький,  худенький,  я  сама  отмечала,  что  весят
мальчишки почти одинаково. Так что, человек, не слишком хорошо разбирающийся
в детях, мог принять семилетнего ребенка за пятилетнего, особенно  если  тот
не отрицает, что он и есть мой сын Егор. А что Федька на это способен, я  не
сомневалась.
   Но кто его похитил? Для чего - понятно, чтобы  держать  меня  на  крючке.
Хотя, что это может дать  бандитам?  Проще  всего  просто  отловить  меня  и
прикончить. Черт знает, что такое - никакой слежки за собой я  не  замечала,
но кто-то явно ходил на мягких  лапах  у  меня  за  спиной.  И  я  не  могла
вычислить, что ему от меня нужно.
   "Прекрати паниковать и займись трезвым расчетом!  -  раздраженно  рявкнул
мой внутренний голос. - Ты все время суетишься, не можешь разложить  все  по
полочкам. Хоть раз доведи рассуждения до конца!"
   Я охотно согласилась с ним, что раньше бывало крайне  редко,  уселась  за
стол и стала усиленно размышлять. Сразу приходили на ум две версии - Самурай
и Митрофан. Третья - неведомые мне  компаньоны  или  компаньон  Игорька.  И,
наконец,  четвертая  -  я  мнительная  идиотка,   Федька   явится,   отлично
выспавшись, к обеду. Но сообщение хранилось  в  памяти  пейджера  и  с  этим
ничего нельзя поделать. Тут мне на ум пришла  интересная  мысль  -  как,  по
мнению тех, кто похитил мальчика, я должна теперь себя вести?
   Нормальная мать будет сидеть, обливаться слезами и ждать новых  сообщений
о своем ребенке. А если я ненормальная?
   Тут я злобно подскочила, сунула в сумку пистолет и баллончик с  газом,  и
снова поехала в город. В конце концов,  пейджер  всегда  при  мне,  так  что
сообщение, какое бы оно не было, меня найдет. Первым делом  я  позвонила  из
автомата Митрофану. Кажется, он еще  спал,  потому  что  для  начала  громко
зевнул в трубку, но меня его состояние мало волновало.
   - Доброе утро! - рявнула я в трубку.
   - Доброе, доброе, - без особого оптимизма пробормотал он в ответ.
   - Ты меня в гости, кажется, звал?
   - И что, прямо сейчас приедешь? - откровенно удивился Митрофан.
   - А ты что, еще кофе в постели пьешь?
   - Да я сплю еще! Вчера, понимаешь, лег поздно.
   - Ладно, не оправдывайся, - легко  согласилась  я.  -  Приеду  как-нибудь
попозже. Но уж будь добр, ответь на один вопрос - как твоя правая рука?
   - Ампутировал, - горько вздохнул бандит. - Никому нельзя  верить  в  этом
мире. Хотел бы я знать, чего теперь тебе от меня нужно?
   - Ничего не нужно. Я тебе глаза на японского воина открыла, чтобы  он  до
меня не докапывался.
   Понял?
   - Не дурак. А давай, правда, приезжай, если хочешь, у меня от разговора с
тобой весь сон пропал, - томно предложил Митрофан.
   - Ну, извини. Только увидимся мы в другой раз, дел у меня много. И  то  в
том случае, если ты полностью конечность ампутировал.
   - Не бойся, полностью. Вчера поминочки справил. Братков  угостил,  то  да
се. Сегодня свечку за упокой поставить собираюсь, как положено.
   - Ну, тогда не буду мешать, до свиданья.
   - До встречи, - без особых эмоций буркнул бандит и отключился.
   Я осталась при своих интересах. Верить или  не  верить  Митрофану?  Разум
подсказывал мне, что таким прожженым типам верить нельзя ни на  грош,  но  с
другой стороны, я нутром чувствовала, что подобные хищники никому ничего  не
прощают, особенно измены. Это их идеология, все кто от нее отступал,  просто
не выживали. Но что мне теперь прикажете  делать?  Плюхнувшись  за  руль,  я
закурила и выехала на трассу.
   Придется навестить домик в лесу, вдруг все-таки  они  спрятали  мальчишку
там. Других умных мыслей у меня не было, и я рванула в Парфеново.
   Доехав до знакомого места, я спрятала машину и подобралась к забору.  Дом
выглядел безжизненным и пустым. Но  на  всякий  случай  я  кинула  несколько
еловых шишек в окна,  не  закрытые  ставнями.  Ничего.  Тогда  я,  переложив
пистолет в задний карман джинсов и зажав газовый баллончик в руке,  нахально
открыла ворота и подошла к крыльцу.
   Тишина вокруг царила абсолютная. Дверь не была закрыта. Войдя  в  дом,  я
обнаружила пару опрокинутых стульев и валяющийся у  дверей  зеленый  джемпер
Симы. Я быстренько обшарила большую комнату и кухоньку внизу,  -  все  двери
были настежь. Крадучись,  поднялась  по  деревянной  лестнице  на  маленькую
площадку, на которую выходили две двери. За  одной  была  уютная  спальня  с
огромной  пышной  кроватью,  за  другой   -   импровизированная   ванная   с
электрическим нагревателем для воды. Интересно, чье любовное гнездышко здесь
было - Севкино или Игорька с Симой?
   Я вдруг поймала себя  на  мысли,  что  мне  это  абсолютно  до  лампочки.
Ясно-понятно, что домик строили для тайных встреч  и  любовных  развлечений.
Вполне возможно, что им пользовались и брат, и сестра.
   На всякий случай  я  пошарила  в  ящиках  комода,  но  кроме  фривольного
кружевного белья и изрядного запаса  презервативов,  ничего  интересного  не
обнаружила. Постель на кровати была смята, но было видно, что  на  ней  спал
или пытался спать только один человек.
   Стоило поискать как следует внизу, но я бросилась вон из дома. Во-первых,
было жалко терять время, во-вторых, амурные делишки моих родственников  меня
больше не интересовали. Я умирала от страха за авантюриста  Федьку,  который
попал в переплет, из которого нужно его срочно вытаскивать. Но как?
   Плюхнувшись за руль  машины,  я  глубоко  задумалась.  Тот,  кто  похитил
мальчишку, явно должен спрятать его где-то от посторонних глаз, чтобы он  не
мог обратиться за помощью. Но раз Федька смог добраться до  телефона,  чтобы
отправить сообщение на пейджер, значит место это должно быть цивилизованным.
Если бы знать, кто похититель, было бы  проще.  А  пока  я  этого  не  знаю,
придется действовать "методом тыка" и носиться по городу по  всем  известным
адресам. А какие, собственно  говоря,  адреса  я  знаю?  Наш  дом  на  улице
Энтузиастов - раз. Квартира Лили - два.  Оба  помещения  лишились  хозяев  и
стоят пустыми. Тот, кто об этом знает, может использовать их, чтобы спрятать
мальчика. Тут у  меня  в  голове  явственно  засвербило,  и  попритихший  за
последние дни внутренний голос прошипел: "Тупица!"
   Я вместо того, чтобы возмутиться,  вяло  согласилась  с  ним.  Тогда  мой
постоянный критик оживился и порекомендовал: "Подумай получше, - был момент,
когда что-то заинтересовало тебя, но  ты  отложила  это  на  потом.  Ну  же,
вспомни, недотепа!" И я, пропустив в своей голове,  словно  в  калейдоскопе,
череду событий и документов, вспомнила! Жаль, конечно, что на это ушла масса
времени.
   Из леса я мчалась, как угорелая. У первого же  поста  ГАИ  (или  все-таки
ГИБДД?) я узнала, где находится улица  Павлика  Морозова.  До  нее  пришлось
ехать  по  окружной  дороге  вокруг  всего  города.  Именно  на  этой  улице
располагалась  квартира,  купчую  на  которую  я  обнаружила  среди   бумаг,
извлеченных из сейфа в оффисе "Элко". Купчая была оформлена на Севкино  имя.
Но кто мог жить в квартире? Или я опять наткнусь на любовное гнездышко моего
усопшего супруга? Но в любом случае, квартиру нужно было проверить как самую
подозрительную.
   Искомый дом номер 51 отыскался почти в конце довольно уютной улицы  имени
печально известного пионера.  Ничего  особенного  -  качественная  постройка
первых послевоенных лет. Нормальная высота потолков и ширина  прихожих.  Это
позднее изобрели способ  штамповки  жилья  точно  по  усредненному  росту  и
комплекции  советских  граждан.  Индивидуумы  чуть  повыше  и  потолще   уже
неминуемо застревали в габаритах собственных кухонь  и  туалетов.  Но  этому
зданию   посчастливилось    родиться    до    хрущевской    индустриализации
строительства.
   На четвертом этаже обнаружилась квартира с искомым номером 42. Я перевела
дыхание и, сжав правой рукой в кармане ветровки пистолет, левой позвонила  в
дверь. Никто не отозвался, внутри  квартиры  царила  абсолютная  тишина,  не
нарушаемая ни звуками радио, ни лаем собаки. Я позвонила еще дважды с тем же
результатом.
   Ничего не оставалось, как обратиться в соседние квартиры. Тут мне повезло
с первого же раза, -  высунулась  толстуха  в  синем  халатике  и  удивленно
уставилась на меня.
   - Извините, я ищу ваших соседей, - вежливо улыбнулась я.
   - Ваську? Так он в институте. Сессия у него,  охламона.  Всю  ночь  опять
музыку орал - сдаст он после этого экзамен, скажи? С утра  выполз  с  девкой
своей, полный рот "Стиморола", чтоб перегаром не воняло.
   - А живет этот Васька один? - не отставала я. - Родители у него имеются?
   - А как же, имеются. Только в Ржеве они. Васька-то квартиру эту  снимает.
А живет он редко один. То дружки хороводятся, то  девки  разные.  Одна  даже
кореянка была. Вот представь  -  кореянка,  а  по-русски,  как  мы  с  тобой
говорит! Лидой звали. Только она еще три месяца назад съехала. Поругалась  с
Васькой и съехала. А после нее Настя была...
   Поняв,   что   словоохотливая   тетка   готова   перебрать   всех   девиц
любвеобильного Васьки, я довольно невежливо перебила ее:
   - А у кого он квартиру снимает, знаете?
   - Так у Маринки. Вот славная девушка! Такая, знаешь, добрая да серьезная.
И музыку на всю мочь не гоняла. Да ты проходи, чего в дверях стоять? У  меня
как раз чайник закипел, чаю попьем.
   Я вошла в пахнущую пирогами квартирку. Толстуха,  которую  звали  Клавой,
налила мне в большую чашку крепкого цейлонского чаю и заставила  съесть  три
ватрушки с вареньем. Клава страдала артритом и поэтому не  работала,  сидела
дома.  Муж  ее  целыми  днями  пропадал  на  работе,  и  женщина  была  рада
пообщаться.
   Через полчаса я  выяснила,  что  хозяйка  сорок  второй  квартиры  Марина
полтора года назад из города уехала. Куда и  почему  -  Клава  не  знала.  В
квартиру вскоре вселился неугомонный студент Васька. Но он-то должен  знать,
где сейчас Марина, потому что каждый месяц  посылает  ей  деньги  за  жилье.
Фамилия Васьки не то Фомин, не  то  Фомичев,  а  учится  он  в  автодорожном
институте, кажется на третьем, а может и на четвертом курсе. Ну что же, и на
том спасибо.
   Что-то мне подсказывало, что поиск нельзя прекращать, и я, распростившись
с Клавой, отправилась в автодорожный.
 
*** 
 
   Институт гудел, словно улей в июльский полдень. Сессия была в разгаре. По
коридорам озабоченно мотались хмурые парни  и  девушки.  Изредка  попадались
сияющие физиономии тех, кто уже преодолел очередной рубикон  и  заполучил  в
зачетку выстраданную отметку. Студенты кучковались  у  дверей,  за  которыми
потели их товарищи, болея за них и тоскуя от мыслей о предстоящей экзекуции.
   Я отыскала учебную часть. В просторном помещении восседала сухопарая дама
непонятного возраста.
   Дама вязала ажурную кофточку и читала любовный  роман.  На  меня  она  не
прореагировала.
   Тихонько покашляв, я приблизилась к столу.
   - Ну, чего тебе? - не отрываясь от чтения и вязания, пробормотала дама.
   - Я ищу одного студента. Зовут Василием. Фамилия, кажется Фомин. А  может
быть, Фомичев.
   - Беременная, что ли? - без особого интереса подняла она на меня тусклые,
словно свинцовые, глазки.
   - Почему беременная? - опешила я.
   - Откуда я знаю, почему? - в свою очередь удивилась  дама.  -  Может,  не
предохранялась? - предположила она.
   - А что, у вас только беременные студентов разыскивают?  -  продолжала  я
несколько странный разговор.
   - Ну почему только беременные? Если мужики спрашивают - то,  чаще  всего,
следователи из милиции, а если бабы в возрасте -  родительницы  отчисленного
контингента. Вышибут их из института, а они домой не едут, врут, что учатся,
- растолковала мне дама. - А молодые девицы обычно ищут  виновников  залета.
Вот ты даже фамилии толком не знаешь...
   У меня появилось дикое желание заявить, что я следователь. И предъявить в
доказательство пистолет.
   Но вместо этого я достала двадцать долларов и молча положила их на  стол.
Дама одобрительно кивнула, сунула купюру в книгу и сообщила:
   - Фомичев Василий, группа К-44. Посмотри в расписании экзаменов у кафедры
дорожных машин, в какой аудитории у них экзамен. И поосторожнее с ним,  если
еще не беременная.
   Заверив добрую женщину в том, что Василий Фомичев - последний человек, от
которого я рискну забеременеть, я отправилась сначала на  розыски  указанной
кафедры, а затем аудитории номер 218,  где  группа  К-44  сдавала  сопромат.
Интересно, что означает "К" - может быть, "катки асфальтовые"?
   Около аудитории маялось полтора десятка  взмокших  студиозусов.  Когда  я
спросила  про  Фомичева,  толстячок  в  длинной  футболке  с  художественным
изображением конца света молча указал на дверь и красноречиво провел пальцем
по шее. Это означало, что Ваську в  данный  момент  препарируют  на  предмет
отыскания в его организме зачатков знаний о сопротивлении материалов.
   Я попросила армагеддонистого юношу дать мне знак, когда появится Фомичев,
и устроилась в сторонке на подоконнике. Я успела досконально ознакомиться  с
интимной жизнью голубиной пары, бесцеремонно устроившейся по другую  сторону
оконной рамы, а также трижды пересчитать наличествующее поголовье  студентов
группы К-44. Наконец из аудитории на полусогнутых  ногах  вывалился  изящный
юноша с прямыми светлыми  волосиками,  расчесанными  на  пробор.  Мой  агент
красноречиво помахал мне пухлой ручкой, и я поняла, что это и  есть  искомый
Васька.
   Фомичев был красен, как свежесваренный рак, и печален. Очевидно,  схватка
Васьки с сопроматом окончилась в пользу последнего. Безнадежно махнув рукой,
он поплелся по коридору. Я  соскочила  с  подоконника,  спугнув  голубей,  и
устремилась за ним. Около лестницы я окликнула:
   - Василий!
   Он обернулся и равнодушно взглянул на меня. Видимо, я выглядела не лучшим
образом, потому что ни малейшего интереса в его взгляде не появилось.
   - Ну, чего тебе? - вяло спросил он и тяжко вздохнул.
   - Поговорить надо. Причем срочно и обязательно, -  строго  произнесла  я,
чувствуя, что это единственно верный тон в данный момент. Ваське  явно  было
не до разговоров.
   - Слушай, может быть потом, - простонал он. - У меня башка раскалывается.
Я бы пива выпил и спать пошел, а?
   - Спать пойдешь чуть позже. А сейчас, так уж и быть, идем в  бар,  ударим
по пивку. Я угощаю, - сжалилась я над похмельным двоечником.
   Васька явно обрадовался и побрел вперед, показывая дорогу в пивнушку.
   Мы устроились у окна с бокалами. Василий сдул пену и присосался к своему,
словно к источнику жизненной силы. Я отхлебнула чуть-чуть.  Не  люблю  пиво,
если честно. Ну, не нравится мне это горькое пойло, что поделаешь.
   Дождавшись, пока Васька утолит жажду, спросила:
   - Ты знаешь, где живет Марина?
   - Марина? Какая именно Марина? Марин-то много, - резонно переспросил он.
   - Та, у которой ты снимаешь квартиру. Мне ее непременно нужно найти.
   - А зачем? - насторожился он, видимо заподозрив, что решила перешибить  у
него жилье, предложив хозяйке большую плату.
   Я и сама задавала себе  тот  же  вопрос.  Зачем  я  разыскиваю  неведомую
Марину, если моя животрепещущая задача - найти Федора? И все-таки, интуиция,
моя единственная подруга в  последнее  время,  заставляла  выяснить,  почему
документы на квартиру, хозяйкой которой все считают эту самую Марину, лежали
в Севкином сейфе. Кто же такая эта Марина?
   Пожав плечами, я выдала Василию заготовленную версию о  том,  что  Марину
просил разыскать один ее знакомый. Сам знакомый сейчас далеко, на  посланные
письма Марина не отвечает, вот он и написал мне, чтобы я выяснила, куда  она
исчезла.
   Фомичев  после  всего  сказанного  окончательно  насупился   и   принялся
размышлять. Потом тяжело вздохнул и полез  по  карманам.  Из  одного  выудил
потрепанную зачетку, что не прибавило ему настроения. В  другом  обнаружился
кошелек, распечатанная упаковка презервативов и блокнот. Вид у блокнота  был
такой,  словно  его  гоняла  по  пустырю  свора  собак.  Листики  немедленно
рассыпались и смешались с презервативами.
   Васька принялся сосредоточенно разбирать бумажки и пакетики,  внимательно
осматривая каждый. Наконец  он  выудил  нужный  и  продиктовал  адрес:  пос.
Перово, ул. Кулебякина, 6.
   Я удивилась, ведь Клава сказала, что Марина уехала далеко, а Перово - это
почти город. Вернее, большой спальный район.
   - А квартира? - спросила я у меланхолично  засовывающего  презервативы  в
коробочку Васьки.
   - Нет квартиры. Наверное, частный дом, - буркнул он и допил пиво. Потом с
сожалением посмотрел на опустевший бокал.
   Я протянула ему купюру:
   - Продолжай банкет без меня, ты их честно заработал.
   Оживившийся Василий кинулся к стойке за новой порцией целебной  жидкости,
а  я  поспешила  к  своей  машине,  полная  сомнений,  не  испортила  ли   я
окончательно  взаимоотношения   легкомысленного   студента   с   сопроматом.
Наверняка ведь будет пьянствовать до самой переэкзаменовки.
   Пока я разыскивала Фомичева, тень, в которой я постаралась укрыть машину,
сползла с нее, и теперь в салоне царило душное пекло. Я  опустила  стекла  и
вырулила со стоянки. До Перова я доехала в рекордное  время  -  за  полчаса.
Когда-то это  было  пригородное  село,  теперь  застраиваемое  кирпичными  и
панельными домами. Но кое-где еще оставались островки частного сектора.
   Улица Кулебякина оказалась прямым проспектом,  который  затем  неожиданно
превращался в кривоватую не заасфальтированную улочку. Дом номер  шесть  был
обычным деревенским пятистенком, когда-то  покрашенным  в  голубой  цвет,  а
теперь облезлым и неухоженным. За забором сновали куры  и  цыплята.  На  мой
громкий стук долго не было ответа, но я не унималась и, наконец, послышалось
громыханье щеколды, и покосившаяся дверь распахнулась. На пороге куталась  в
ветхий  пуховый  платок  древняя  старушка  с  мясистым  носом,   украшенным
бородавкой, похожей на кочан цветной капусты.
   - И чего стучишь?  Чего  барабанишь?  -  фельдфебельским  тоном  рявкнула
старуха.
   - Добрый день. Мне Марина нужна, - максимально приветливо произнесла я  и
заулыбалась.
   - Какая такая Марина? - удивилась  бабка  и  неожиданно  громко  лязгнула
зубами.
   Я вздрогнула, а старуха с озабоченным видом сунула в  рот  два  пальца  и
сосредоточенно принялась что-то там  устанавливать  на  место.  Наконец  она
завершила малоэстетичную операцию, поцокала языком и пожаловалась:
   - Вот ведь морока! Такие деньжищи заплатила, а протезы сделали - барахло.
Соскакивают.
   - Извините, но мне сказали, что по этому адресу живет Марина. Я по поводу
покупки квартиры, - не отставала я.
   - Да говорю тебе, не знаю я никакой Марины. Живу одна. А Марина на  нашей
улице есть.
   Никипелова фамилия, живет в шестнадцатом доме. Может она? -  предположила
старуха, после чего невежливо закрыла дверь прямо у меня перед носом.
   Я спустилась с крыльца и поплелась к воротам. Наверное, Васька  перепутал
номер дома, что немудрено - листки его  записной  книжки  были  затертыми  и
помятыми. Запросто мог единичку в номере не заметить.
   Тут что-то в старухином дворе на мгновение показалось  мне  странным.  Но
размышления о том, не придется ли мне искать Марину и