в домах  под  номерами
двадцать шесть, тридцать шесть и так далее,  сразу  отвлекли  от  так  и  не
успевшего сформироваться ощущения.
   Дом шестнадцать выглядел более новым и радостным.  Во  дворе  на  веревке
сушилось белье - детские колготки  разных  размеров  и  расцветок,  а  также
трусики, маечки, шортики и платьица. Пахло чем-то фруктово-сладким. Умаянный
пес дрых, наполовину вывалившись из конуры. На меня он даже не глянул, когда
я направилась к веранде. На стук отозвалось несколько детских голосов.
   Через минуту меня обступили четверо разновозрастных девочек и мальчиков с
русыми   вихрастыми   головенками.   Пятый,   самый   младший,    мной    не
заинтересовался, а направился к собаке и потянул ее за ошейник из будки. Пес
покорно вскочил и облизал  измазанные  сгущенкой  щеки  маленького  хозяина.
После чего позволил себя оседлать и неспешной рысью повез карапуза в сторону
огорода.
   - Привет! Мама дома? - спросила я ребятню.
   - Мама варенье варит, - сообщил один.
   - Из клубники, - добавила другая.
   - А вы кто? - спросила третья.
   - Вы - из собеса, - догадался четвертый, самый старший.
   Тут в дверях показалась молодая женщина в пестром платье и  переднике.  В
руках у нее была ложка и блюдце с розовыми пенками.
   - Чур, я первый! - завопили наперебой ребятишки.
   Мать,  смеясь,  отдала  им  блюдце,  турнула  от   дверей   и,   наконец,
поздоровалась со мной. Я уже понимала, что опять пришла не по адресу.  Клава
не упоминала, что у хозяйки квартиры на улице Павлика  Морозова  целая  куча
детей. Наоборот, отмечала прежнюю тишину и покой у  соседки,  что  немыслимо
при таком семействе.
   Но делать было нечего, и я все-таки принялась за расспросы. В ходе их  я,
во-первых, оказалась в просторной и уютной  кухне  с  эмалированной  кружкой
молока и теплой шанежкой в руках и, во-вторых, узнала, что Марина Никипелова
никогда не жила нигде, кроме этого дома, и в городе квартиры никакой  у  нее
нет. Я расстроенно допивала молоко.
   - А зачем ты эту Марину ищешь? - поинтересовалась хозяйка. Мы с ней  были
почти одного возраста, и сразу перешли на "ты".
   - Она может мне помочь в одном деле. Хотя, если честно, я уже и  сама  не
знаю, на кой черт она мне понадобилась, - уныло призналась я.  -  Адрес  мне
дал ее квартирант, безалаберный тип. Я сначала в шестой дом зашла...
   - Ага, а Пуделиха тебя ко мне направила, - сообразила Марина.
   - Почему Пуделиха? - изумилась я, пытаясь  представить,  что  может  быть
общего между веселой кудрявой собачкой и мрачной старухой  с  бородавкой  на
носу.
   - Да фамилия у нее - Пуделева, вот и зовут Пуделихой. Хотя какой  из  нее
пудель, - скорее старый крокодил. Живет одна, как сыч. Старика своего  давно
схоронила, а сыночек в тюрьме, говорят, сгинул...
   - Не одна, я сегодня утром дядечку у нее видел. С мальчиком! - неожиданно
донеслось из-под стола.
   Марина нагнулась и вытащила смущенно хихикающего  сынишку,  того  самого,
который заподозрил во мне работника собеса. Пацану было  лет  восемь.  Звали
его Пашкой. После недолгих запирательств он признался, что утром, когда мать
послала его поливать грядки, он решил вначале проверить,  что  твориться  на
сопредельных территориях. А так как в четвертом доме сейчас никто не  живет,
то Пашка огородами направился именно к нему, чтобы полакомиться  пропадающей
там клубникой. И когда он влез  на  участок  Пуделихи,  то  услышал  мужской
голос. Удивленный, он затаился в малиннике и увидел мужчину, который вел  за
руку мальчишку. Они как раз выходили со двора.
   Я клещом вцепилась в Пашку и заставила его  описать  обоих.  С  его  слов
выходило, что мужчина был скорее пожилой, чем молодой, высокий и  неуклюжий.
Мальчик был поменьше Пашки, довольно лохматый и рыжий. И внизу у  него  двух
зубов не было!
   Марина, заметив, что я переменилась в лице, налила  мне  стакан  холодной
воды. Выпив ее  залпом,  я  машинально  достала  из  сумки  сигареты.  Потом
сообразила все-таки выйти  во  двор.  Почему-то  у  меня  тряслись  коленки.
Хозяйка вышла следом за мной. Мы присели на  лавочку.  Со  стороны  ягодника
доносились радостные детские крики,  -  там  наверняка  обирали  созревающую
смородину и малину. Пес опять дрых в конуре.
   - Это твой сын был там, у Пуделихи? - участливо спросила Марина.
   Мой язык не повернулся ответить "Нет". Осторожно прислушиваясь к себе,  я
вдруг поняла, что боль от утраты Федьки на самом деле ничуть не меньше  той,
которую я испытала, когда исчез Егорка. Мое  сознание  кружило  вокруг  этой
потери, как и в прошлый раз, боясь  смертельно  обжечься,  а  разум  и  тело
действовали с каким-то  отстраненным  холодным  расчетом.  Только  действуя,
лихорадочно и одновременно методично, только двигаясь и рассуждая,  я  могла
загнать эту свою боль в глубину,  не  дать  ей  захлестнуть  себя.  Животный
инстинкт матери, потерявшей детеныша? Может быть.
   - Да, похоже, что это был он, - медленно произнесла я.
   - Бывший муж украл? - Марина была явно заинтригована.
   - Нет, мой муж умер, - удивляясь собственному спокойному тону  произнесла
я немыслимую для моего языка еще пару недель назад фразу. - Я не  знаю,  кто
похитил мальчика. Но узнаю! - вдруг рассвирипела я.
   Марина одобряюще кивнула:
   - Я бы за такое дело просто горло бы перегрызла. Сколько твоему?
   - Семь. Только горло я грызть не буду - противно. Лучше глаза выцарапать.
   Мы еще некоторое время перебирали способы расправы  с  похитителем,  один
кровожаднее другого.
   Потом я загасила окурок и оглянулась, соображая, куда его бросить. И  тут
вдруг до меня дошло, что такого странного я увидела во дворе  Пуделихи.  Это
были окурки около крыльца. Точно - там  валялось  несколько  бычков,  словно
кто-то регулярно выходил покурить на  крылечке.  Зрительная  память  у  меня
отличная. Я напряглась и припомнила, - несколько  окурков  были  свежими,  а
другие выглядели так, словно пролежали  несколько  дней  и  даже  мокли  под
дождем. А это значит...
   Марина, заметив перемену в моих мыслях, притихла. Потом вдруг  всплеснула
руками и умчалась, прокричав на бегу, что варенье пора снимать с плиты.
   Когда она через пять минут вернулась, план действий был  уже  практически
готов. Мы перекинулись несколькими фразами, и я отбыла.
 
*** 
 
   Вернулась я вечером, когда стемнело. Марина  открыла  ворота.  Я  загнала
машину в ее двор. Ребятишки уже спали. Я достала с заднего  сиденья  большие
коробки - купленную днем железную дорогу и домик для  куклы  Барби.  Подавив
сопротивление Марины, я отнесла коробки на веранду, чтобы малышня  утром  их
сразу обнаружила.
   Экипирована я была на совесть - пистолет, баллончик и фонарик,  рассованы
по карманам. Одежда - черные джинсы и водолазка, кроссовки. А еще у  меня  с
собой была черная маска, я скопировала ее у наших ночных противников. Просто
купила черную шапочку с отворотом и прорезала в ней дырки для глаз.
   Прокрадываясь огородами к дому бабки Пуделихи, я ощущала  себя  настоящей
нинзей. Или настоящим нинзем?  Черт,  неизвестно,  какого  рода  этот  самый
нинзя, и склоняется ли вообще...
   Тихонько подкравшись к старухиному домишке, я поочередно заглянула в  оба
освещенных окошка.
   Пуделиха сидела у телевизора и вязала. Гостей у нее явно не было, но  то,
что она не ложилась спать, вселяло надежду.
   Я засела в зарослях огромных лопухов, расплодившихся у бабкиной сараюшки.
Просидев часа два и близко познакомившись  со  всеми  местными  комарами,  я
прокляла тот час, когда решила устроить эту дурацкую засаду. Маску  пришлось
снять,  дышать  в  ней  было  невозможно,  и  лицо  потело.  Спать  хотелось
неимоверно,  -  сказывалась  прошлая  бессонная  ночь.   Временами   начинал
накрапывать меленький дождик, но тут же прекращался. Прихлебывая из  плоской
фляжки  крепкий  отвар  лимонника  с  примесью  настойки  элеутерококка,   я
наблюдала за тускло освещенными окнами Пуделихиного дома и читала  про  себя
наизусть все известные стихи и отрывки из прозы. На гоголевском "Чуден Днепр
при тихой погоде..." в окнах погас свет.
   Бабка отошла ко сну, так никто к ней и не пожаловал.
   Подавив желание немедленно отправиться восвояси, я  продолжала  сражаться
со сном и  алчными  комарами.  За  стенкой  сарая  слышалась  возня  кур  на
насестах. Изредка раздавалось сонное квохтанье. Исчерпав лимит  литературной
классики, я перешла к школьному курсу  английского  языка.  Тема  "Москва  -
столица СССР".
   Сразу вспомнилась поездка в Москву с отцом в конце  восьмидесятых.  Тогда
столица СССР выглядела не  лучшим  образом  -  дикие  очереди,  замусоренные
улицы,  толпы  мрачных  людей  и  повсюду  перекопанные  улицы.   Мне   было
четырнадцать лет. Или уже пятнадцать? Жили мы в гостинице  "Интурист"  и  по
вечерам гуляли по Тверской, тогда еще  улице  Горького.  Как  мне  нравились
нарядные  московские  девушки,  прогуливающиеся  вдоль  освещенных   витрин!
Гораздо позже я поняла, кем на самом деле были эти милые красавицы.
   Да... Что-то меня не на те воспоминания потянуло.  Перейдем  к  следующей
теме: "Моя семья". Вот-вот - моя семья. Миленькая семейка - муженек путается
с различными посторонними барышнями  и  хочет  прикончить  свою  ненаглядную
женушку, его сестрица планирует убийство братца, а  я  -  вот  ведь  смех  -
мелкая разменная монетка в их радужных планах. Если не утопят, так застрелят
и сожгут. Так что тебя, милая, все в этой  семье  видели  в  гробу  и  белых
тапочках, причем в буквальном смысле. Ну ладно, не  все  -  у  меня  остался
Егорка. Вот он и есть моя семья. И еще Федор, рыжий чертенок, никому,  кроме
меня, не нужный. Где он  сейчас?  Почему  на  пейджер  больше  не  поступает
сообщений? Так можно и с ума сойти... Господи, если бы не проклятые  комары,
давно бы заснула. Ну и воняет из этого курятника...
   Поймав себя на том, что мысли мои принялись кружиться в  странном  вальсе
вокруг обонятельных (запах нечищеных насестов) и осязательных (боль и зуд от
укусов голодных  насекомых)  ощущений,  я  заставила  себя  встрепенуться  и
интеллектуально мыслить. Но хватило меня только на  таблицу  умножения.  Она
странным  образом  постепенно  вплела  в  себя  образ   разгневанной   Нелли
Феофановны, продирающейся между ее столбиками, строками и знаками равенства.
Не  успела  я  удивиться,  что  она  там  делает,  как  строгая   секретарша
окончательно раскидала цифры и, поправив  прическу,  строго  приказала  мне:
"Алиса Игоревна, непременно перевесьте пейзаж с лошадью обратно  в  кабинет,
так велел ваш отец!" Я вздрогнула и очнулась.
   При чем здесь лошадь?
   Небо надо мной приобрела нежный серо-сиреневый оттенок. Я самым  позорным
образом спала, приткнувшись головой к стене сарая. Очумело протирая глаза, я
ощутила свои распухшие и покрытые волдырями щеки.  То-то  счастье  привалило
комарью, напились моей кровушки до отвала!
   Вокруг царила сонная трепетная тишина. Уже различимы были капли  росы  на
листьях лопухов.
   Внезапно в курятнике истошно заорал заспавшийся петух. И чтоб тебе раньше
не проснуться?
   Все мое тело застыло и болело. Двигая  руками  и  ногами,  чтобы  размять
кости, я в душе чертыхалась, - придумала себе развлечение! Если Федор и  был
здесь вчера, то его за это время могли переправить куда угодно. Так что сижу
я здесь совершенно напрасно. Можно, конечно разбудить бабку  и  устроить  ей
допрос с пристрастием, пригрозить  милицией,  даже  пистолетом  пугнуть.  Но
что-то говорило мне, что это пустой номер - такие  вредные  старушенции  уже
давно ничего не боятся и молчат просто из принципа. Так что следы пропавшего
мальчика нужно искать в другом месте. Но где?
   Я, наконец, размяла онемевшие конечности и потянулась, но  тут  же  опять
скукожилась под лопухами, - раздался громкий скрип калитки и во  двор  вошел
мужчина.  Выглядел  он  в  рассветном  полумраке  так,  словно  только   что
выкарабкался из могилы -  высокий,  сутулый,  покрытая  оспинами  физиономия
бледная и одутловатая, несмотря на общую худобу. Одет он был  в  элегантный,
но измятый светлый костюм, на глазах  огромные  темные  очки,  а  зализанные
волосы стянуты сзади резинкой в длинный тощий хвост. Стоя посреди двора,  он
внимательно и хищно огляделся  по  сторонам  и  бесшумно  влез  на  крыльцо.
Стучать не стал, - открыл дверь своим ключом. Перед тем, как войти, еще  раз
зыркнул через плечо так, что мне стало тошно. Я никогда не  видела  маньяков
воочию - только в кино, но этот тип выглядел просто образцовым маньяком  или
вампиром.
   Сидя на земле, я  судорожно  размышляла,  что  мне  делать  дальше.  Я-то
надеялась проследить за бабкиными гостями и выйти на след Федьки. Но следить
за этой нелюдью мог только самоубийца, я не сомневалась, что  даже  не  видя
меня,  он  звериным  чутьем  почувствовал  чье-то  присутствие  -  вон   как
озирается. Если он заметит меня, то не задумываясь, придушит  за  первым  же
углом. Тогда я точно Федора не спасу. Но что  делать,  может  быть  это  мой
последний шанс...
   Я проторчала в лопухах еще почти  час,  прежде  чем  жуткий  тип  покинул
бабкин дом. Он вынес огромную, набитую чем-то  тяжелым  сумку  и  быстренько
пошел восвояси. Я успела заметить, в какую сторону он свернул от калитки,  и
на карачках поползла в сторону  огорода.  К  Марининому  дому  я  неслась  с
максимальной скоростью, какую позволяли развить мои ноющие мышцы и суставы.
   Вскочив за руль, я вывела машину со двора. Долговязая фигура маячила  уже
далеко - там, где высились новые большие дома. Хорошо, что час был ранний  и
общественный транспорт еще не ходил.  Я  догнала  мужика  и  проехала  мимо.
Метров через двести остановилась и, выскочив из  машины  подошла  к  киоску,
круглосуточно  торговавшему  пивом,  сигаретам  и  прочей  ерундой.  Парень,
дремлющий  в  киоске,  завороженно  уставился  на  мое  распухшее  лицо,  но
комментировать увиденное не решился. Я неторопливо приобрела сигареты. Потом
зажигалку. Потом шоколадку. Потом бутылку "Спрайта". Потом пачку жвачки.
   За это время подозрительный тип приблизился, и я нырнула в машину,  чтобы
он не смог меня рассмотреть. Зато я рассмотрела, наконец, в  зеркальце  свою
морду. Мда... То, что ее  украшали  многочисленные  укусы,  меня  сильно  не
шокировало.  Но  то,  что  на  лбу  и  щеках  оказались  еще  пара  десятков
размазанных комариных трупиков... Оттирая мокрым платочком кровавые мазки  и
мертвых насекомых, я  простила  киоскеру  отвалившуюся  при  моем  появлении
челюсть.
   Преследование я возобновила, когда мерзкий мужик удалился метров на  сто.
Ждать дольше было опасно, - он мог свернуть во  дворы  и  исчезнуть.  Я,  не
спеша, ехала следом, долго стояла на перекрестке, вежливо  пропуская  унылую
пьяную компанию, которую явно турнули с насиженного  за  ночь  места.  Потом
пережидала поливочную машин. Но все равно пришлось  снова  обгонять  идущего
какой-то дергающейся походкой маньяка (или вампира). Мне показалось, что  он
проводил мою машину подозрительным взглядом.
   Лихорадочно   соображая,   что   мне   дальше    делать,    я    заметила
телефоны-автоматы и, остановившись, кинулась к ним вприпрыжку.
   Набрав номер Сусина, я неожиданно быстро услышала бодрое "Да".
   - Это ваша клиентка, та, которая дала ключ, - быстро выпалила я.
   - Но я еще не...
   - Про ключ потом. Мне срочно, прямо сейчас,  нужно  проследить  за  одним
человеком. Он идет по улице Кулебякина, это в Перово. Я двигаюсь  на  машине
за ним. Высокий, худой, сутулый, в черных очках, с хвостиком...
   - С хвостиком? - удивился Сусин.
   - Прическа такая. Слушайте дальше! Выглядит мерзко, похож на  монстра.  В
руках - большая черная сумка. Нужно тихонько выяснить, куда он идет, а  если
можно, то и кто такой. Если есть возможность, привлеките несколько  человек,
он очень подозрителен и все время озирается. Всем плачу по сто баксов.  Вам,
если выполните поручение - еще пятьсот.
   - С этого и нужно  было  начинать!  -  бодро  отозвался  Сусин.  -  Через
двадцать минут мы его подхватим, по этому телефону постарайтесь  сообщать  о
его перемещениях. Это мобильный. У вашей машины какой номер?
   Я быстренько выпалила номер и незаметно нажала на рычаг, потому  что  тип
приближался и мог уже услышать  меня.  Не  вешая  трубку,  я  отвернулась  и
запричитала:
   - Ну что ты меня мучаешь, любимый? Я  же  знаю,  ты  был  у  этой  шалавы
Вальки! - Сделав паузу, продолжила. - Нет, я только что от  дяди  Васи,  там
тебя не было. Ты же обещал перестать шляться по бабам, а сам...
   Тут я разразилась истеричным плачем, краем  глаза  наблюдая,  как  мужик,
скрививший презрительную  мину,  проходит  мимо.  Ладно,  будем  косить  под
ревнивую психопатку сколько получится.
   - Да, я в Перово! Так что не ври мне про дядю Васю, - снова заскулила  я.
- Как ты мог, как мог?.. И друзья твои такие же кобели!
   Я еще некоторое время крыла всякими словами вымышленного гулену, его  баб
и друзей,  с  удовлетворением  наблюдая  раздраженно  подергивающиеся  плечи
удаляющегося типа. Он шел, не  оглядываясь.  Я  повесила  трубку  и  села  с
машину. Так, минут пять прошло.
   Еще через пять минут я опять промчалась мимо него и  устремилась  вперед,
высматривая следующие автоматы. К счастью, район был прилично  обустроен,  и
метров через  триста  я  их  обнаружила  около  закрытого  еще  в  этот  час
гастронома. Я успела позвонить Сусину на мобильник и сообщить,  что  мы  все
еще движемся по длиннющей Кулебякин-стрит. Интересно,  кем  был  этот  самый
Кулебякин? Что-то я о таком деятеле никогда не слышала...
   Я опять приготовилась громко ругать неверного  возлюбленного,  но  жуткий
мужик, заметив меня около телефона, вздрогнул, видимо решил избавить себя от
необходимости снова выслушивать бабьи претензии  и  направился  к  переходу.
Проследив за его маневром и убедившись, что он продолжает шествовать  прямо,
не сворачивая, я опять набрала сусинский телефон. Он  сообщил,  что  уже  на
полпути к Перову. Но тут  случилось  непредвиденное,  -  на  противоположной
стороне остановилась черная "Дэу" и тип шустренько уселся в нее.
   Машина проехала мимо меня, и я успела заметить номер - А-456, о чем сразу
же  прокричала  Сусину  и  бросилась  к  своей  машине.  Только   я   хотела
развернуться, как "Дэу", успевшая сделать это раньше, промчалась в  обратном
направлении. Мне ничего не оставалось, как ехать за ней.
   Мы доехали до конца улицы и свернули в сторону города. Теперь приходилось
надеяться только на то, что Сусин  едет  навстречу  и  заметит  мою  машину.
Увлекшись, я едва не проскочила на красный свет.
   Пришлось ждать. За это время иномарка ушла вперед  и  резко  свернула  на
боковую улицу. Как только загорелся зеленый, я с места в карьер  устремилась
за ней. Только чудом мне удалось заметить,  как  она  скрылась  в  одном  из
дворов. Я уже не думала об опасности, - если я потеряю мерзкого мужика,  мне
не напасть на след  похитителей!  Так  что  я  неслась  навстречу  возможным
неприятностям, закусив удила.
   Крутя баранку так, что  визжали  колеса,  я  влетела  в  тот  же  двор  и
растерялась - куда они могли деться?
   Планировка  тут  была  так  называемая  "свободная",   то   есть   крайне
запутанная. Но тут на мое счастье во дворе маячила длинная нескладная деваха
в бриджах с долматинцем на  поводке.  Я  высунулась  из  машины  и  заорала,
напугав собаку:
   - Куда поехала черная "Дэу"?!
   - Туда, - заторможенно махнула рукой в дальний  конец  необъятного  двора
девица и пожала плечами.
   Проехав в нужном  направлении,  я  увидела,  что  проезд  делает  сложный
поворот и ведет в другой двор.
   Здесь было проще? - преследуемая мною машина проехала через лужу?  и  был
виден ее след. Я прибавила скорости и вылетела в третий двор. Там, сразу  за
поворотом, я чуть не врезалась в зад стоящей машине, именно той, за  которой
гналась. Маньяк уже покинул салон и  выволакивал  из  него  свою  необъятн