ую
сумку.
   Не раздумывая, я  выхватила  пистолет  и  бросилась  к  нему.  В  течение
следующих пяти минут мы наверняка перебудили  весь  соседний  дом,  если  не
квартал. Я орала на остолбеневшего маньяка, размахивая у  него  перед  носом
пистолетом, из машины  в  ответ  испуганно  матерились  два  мужика,  а  еще
исходила громким лаем  охотно  присоединившаяся  к  нам  посторонняя  такса.
Хозяин таксы спрятался за деревянной горкой на  детской  площадке  и  оттуда
жалобно звал собаку.
   Когда к таксе начали присоединяться и другие псы, специально  прибежавшие
для этого со всей округи и окончательно  перекрывшие  лаем  мои  вопли,  мне
волей-неволей пришлось замолчать. Тем более,  что  в  окнах  и  на  балконах
начали появляться раздраженные малоодетые граждане. Собаки тоже притихли, но
не уходили, ожидая продолжения концерта. Я вытерла свободной  рукой  пот  со
лба и уже спокойнее повторила свой вопрос:
   - Где Федор, мерзавец? Куда вы его спрятали?
   - Таран, - запричитали в машине. - Что  этой  ненормальной  бабе  от  нас
надо? Скажи ты ей, ради аллаха, где этот чертов Федор, пусть отвяжется!
   - Правильно, Таран,  -  согласилась  я,  узнав  наконец  имя  маньяка,  -
признавайся, где он! Отвезешь меня к Федору, и я от тебя отстану.
   Кошмарный тип вышел, наконец, из ступора и почесал в затылке. Рожа у него
стала еще бледнее и противнее. Он нервно задергал плечом и глухо,  словно  с
того света произнес:
   -  Слушай,  ну  что  я  тебе  сделал,  чего  ты  до  меня  докапываешься?
Привязалась как репей! Убери пушку, знать не знаю я, где твой Федор!
   - Ага, не знаешь! Вчера его у  бабки  видели,  а  сегодня  ты  чуть  свет
приперся. Говори, где он! - я поймала себя на том, что  аргумент  звучит  не
совсем убедительно, и отступив на шаг, прицелилась Тарану в ногу. - Если  не
скажешь, колено прострелю.
   - Таран, говори скорей, она  психическая,  без  ноги  оставит!  -  нервно
посоветовали из машины.
   - Да я бы рад сказать, только ничего не знаю! - огрызнулся на них Таран и
горестно добавил, - Я к матери за картошкой приходил, а тут эта  идиотка  со
своим идиотским хахалем прицепилась. Шел себе, никого не трогал, а у  нее  в
башке, видать, замкнуло, - решила, что это я с ее мужиком по  бабам  шляюсь.
Вот теперь и выясняет, где ее Федор...
   Тут такса, внимательно слушавшая эту тираду вдруг задрала вверх  морду  и
вдохновенно завыла. Я пришла в замешательство и вдруг поняла, что похитители
Федора считают его Егором. Поэтому я громко, чтобы перекричать воющую таксу,
заорала:
   - Тогда говори, где Егор? Тоже, скажешь, не знаешь?
   - Девушка, вы что, про весь город решили справки навести?  -  возмутились
из машины, - То Федор, то Егор... Тогда уж сразу весь список огласите!
   - Заткнитесь! - рявкнула я и направила ствол пистолета на  переднее  окно
"Дэу".
   В машине немедленно заткнулись, и я вернула оружие в  прежнее  положение.
Таран тяжко вздохнул и закатил глаза. Я понимала, что ситуация  складывается
странная. Похоже, я действительно выгляжу в его глазах  полной  психопаткой,
накинувшейся на первого встречного.
   - Ну, говори, где Егор - маленький мальчик, глаза зеленые, волосы  рыжие,
кудрявые, впереди двух нижних зубов не хватает? - уже спокойнее спросила я.
   Мужик нервно снял очки, и я увидела  маленькие  удивленные  глазки.  Один
глаз  украшала  здоровенная  царапина,  по  краям  переливающаяся  желтым  и
багровым цветом. Ну и рожа у тебя, Таран!
   - Егор? Так его Петрович забрал, внук он ему, - изумленно произнес он.
   - Как внук? - в свою очередь удивилась я. - Кто - внук?
   - Так Егор. Он Петровичу - внук. А ты что Егора, значит  ищешь?  А  Федор
тут при чем? - замороченно пробормотал Таран и снова поскреб в затылке.
   Я обессиленно опустила пистолет. Вот это да! Но ведь  у  моего  сына  нет
никакого дедушки! Возможно, у Федора  какой-нибудь  дедушка  и  имеется,  но
почему этот дедушка считает его  Егором?  В  голове  у  меня  помутилось,  а
физиономия,  должно  быть,  это  отразила,  потому  что  Таран  обеспокоенно
спросил:
   - Эй, что это с вами? Девушка, вам плохо?
   - Фамилия... - пробормотала я тихо. - Как его фамилия?.. Дедушки...
   - Бушуев,  -  с  готовностью  объявил  Таран.  -  Илья  Петрович  Бушуев.
Благодетель наш. Да вы не переживайте, девушка, он мальцу ничего плохого  не
сделает, наоборот счастлив без памяти - внука, наконец, нашел.
   Тут у меня вообще чуть паралич не случился. Значит, Федора  похитил  отец
Севки, ведь отчество моего покойного супруга -  Ильич.  Вот  это  номер!  Но
откуда взялся этот мой так называемый свекор? Я-то думала, что его давно нет
на свете, ни слова о его существовании за  всю  нашу  семейную  жизнь  я  не
слышала ни от Севки, ни от Симы, даже не имею представления, кем он  был.  И
вот он явился откуда-то внезапно и  почему-то  украл  Федьку,  посчитав  его
Егором. А я  еще  размышляла,  кто  мог  принять  семилетнего  мальчишку  за
пятилетнего. Конечно же, мужик, который в этом ничего не смыслит!
   - Девушка, а девушка, - внезапно разобрала я бормотание маньяка Тарана, -
Вы это чего? Чего, говорю, задумали?
   - Что? - не поняла я.
   Потом до  меня  дошло  -  я  машинально,  уйдя  в  размышления,  почесала
комариный укус  на  виске  стволом  пистолета.  Со  стороны  это,  наверное,
выглядело так, словно я готовлюсь пустить себе пулю в лоб.
   Вот мужики и задергались, - кому охота наблюдать вышибание чужих мозгов.
   - Вы это... пистолетик уберите. А я вам скажу, где сейчас  дедушка...  то
есть Петрович. Ну что уж вы так?.. - ласково уговаривал меня Таран.
   - Не волнуйтесь, он на предохранителе, - отмахнулась я, злясь на то,  что
меня сбили с мысли.
   Внезапно   послышалось   противное   завывание,   и   мужики   в   машине
переполошились:
   - Эй, Таран, ментура катит! Наверное, жильцы вызвали. Сматываться надо! -
зашипел тот, что сидел на пассажирском месте.
   - Ну уж нет! - встрепенулась я и вцепилась в свою жертву.  -  Поедешь  со
мной, покажешь, где живет этот чертов дедушка!
   - Слушай, - вырывался он, - Ты хоть пушку спрячь, а то заметут с оружием,
и меня заодно. А мне нельзя!
   Я бросилась к машине, таща за собой  упирающегося  маньяка  и  соображая,
куда спрятать пистолет, чтобы его не  нашли.  Уже  плюхнувшись  на  сиденье,
Таран сообразил:
   - Клади пистолет в мою сумку! Больше некуда.
   Я едва успела затолкать "беретту" поглубже в картошку, как прямо  на  нас
выехал гнусаво воющий милицейский "уазик". Скрыться было некуда, потому  что
единственный  выезд  со  двора  был  и  въездом.  Все   собаки   моментально
разбежались, осталась только такса, с готовностью возобновившая вой.  Причем
выла она точно в той же тональности, что и милицейская сирена.
   "Уазик"  остановился  и  из  него  выпали  два  сонных  стража   порядка.
Недоуменно озираясь, они вначале не обратили особого внимания  на  наши  две
машины,  чинно  стоявшие  вдоль  проезда  вместе  с  еще   добрым   десятком
разнокалиберных экипажей. Но кто-то из законопослушных граждан видимо указал
с балкона на нас, потому что милиционеры, приняв грозный  вид,  двинулись  в
нашем направлении. Один остановился у "Дэу", второй подошел ко мне.
   - Предъявите документы! - скомандовал он, забыв поздороваться.
   Вздохнув, я сунула ему свои липовые паспорт и права. Таран тоже выудил из
потрепанного бумажника паспорт. Сержант, не спеша, пролистнул наши документы
и констатировал:
   - Шумим, значит. Народ будим. Граждане возмущаются.
   - Извините, товарищ  сержант,  -  заискивающе  улыбнулась  я,  -  так  уж
получилось. Поехала я  с  утра  на  рынок,  вдруг  вижу,  -  женишок  мой  с
приятелями катят куда-то, задравши хвост. А он, между прочим, подлец, наплел
мне, что в командировке. Видать захотелось перед свадьбою последние гастроли
устроить! Вот я и не сдержалась, нагавкала на  него.  А  дружки  заступаться
вздумали, еще и им перепало.
   Милиционер, глубоко задумался, глядя на мою  распухшую  и  до  отвращения
честную физиономию.
   Потом перевел взгляд на искривленную застывшей  гримасой,  долженствующей
означать радостную улыбку, физиономию Тарана и решил, видимо, что парочка мы
на редкость противная и склочная.
   - Выйдите из машины, - со вздохом предложил он и полез в салон.
   Моя бедная душа ухнула куда-то, если не в пятки, то уж  в  колени  точно,
потому что они немедленно противно задрожали. На Тарана тоже невозможно было
смотреть без слез - он весь скуксился и поблек еще больше. Глядя на торчащий
из машины кругленький милицейский зад в новых серых штанах,  я  призвала  на
помощь  какие-то  всемогущие  силы,  не  вдаваясь  особо  в  их  сущность  и
происхождение.
   Уж не знаю, - помогли ли эти самые силы или просто сержанту было противно
рыться в сумке с грязной картошкой, но вскоре серый зад медленно  выдвинулся
из машины и  на  лице  его  разогнувшегося  обладателя  я  прочла  полнейшее
равнодушие. Он даже багажник не стал проверять. Казенно выругав нас еще  раз
за  шумное  поведение,  он  вернул  документы  и  махнул  рукой   напарнику,
результаты деятельности которого тоже явно были  равны  нулю,  и  отправился
восвояси,  рассудив,  очевидно,  что  глупо  составлять  протокол  на   лиц,
нарушивших покой граждан утром, когда и так пора вставать. Мы перевели дух и
отерли пот со лба. Мне пришел на ум смешной детский стишок:
 
   Стоит собака у столба
   И вытирает пот со лба.
   А на столбе соседский кот
   Себе со лба стирает пот.
 
   Вот так и мы очухивались после всего.  Таран  больше  не  пытался  больше
никуда свинтить, покорно уселся в машину и пробормотал:
   - Ну ладно, поехали!
 
*** 
 
   Через двадцать минут я, следуя немногословным указаниям деморализованного
мною маньяка, затормозила  около  здоровенного  особняка  в  пригороде.  Дом
выглядел, словно картинка - весь нежного кремового цвета, с яркой черепичной
крышей, украшенной башенками и каминными трубами.
   Таран мрачно вздохнул и ткнул пальцем в особняк:
   - Илья Петрович живет здесь, но дальше ты уж сама действуй -  мне  не  по
чину сюда без приглашения захаживать.
   - Нетушки! - разозлилась я. - Немедленно выходи, пойдешь со  мной!  Вдруг
ты меня привез не туда, а пока я буду  это  выяснять,  сбежишь.  -  С  этими
словами я полезла в его  сумку,  выудила  изрядно  испачканную  "беретту"  и
сунула ее в карман.
   - Ну ты и зараза! - возмутился маньяк.  -  Ведешь  себя,  словно  с  цепи
сорвалась. Хоть бы объяснила, кто ты такая и откуда свалилась на мою  бедную
голову?
   - Я ищу Егора, понятно? А зовут меня Алиса Бушуева! Так что веди  меня  к
моему свекру, или кем он там мне приходится! Иначе я все ваше осиное  гнездо
на уши поставлю!
   Сказать, что Таран удивился, значит, ничего не  сказать.  Глазки  у  него
просто полезли на лоб, что было видно даже под темными стеклами очков.
   - Но ведь Алису... того... Это самое... - проблеял он.
   - Жива, как видишь! Так что вылезай сейчас же, у  меня  и  так  нервы  на
пределе, я две ночи не спала толком, так что лучше  делай,  что  сказано!  -
заорала я не своим голосом.
   Мои крики не остались неуслышанными, - за  щеголеватой  оградой  особняка
послышался вопросительный лай. И вслед за этим - шорох  шагов  по  гравийной
дорожке.
   Таран все еще никак не соглашался служить мне провожатым. Его явно пугала
возможность вызвать гнев патрона. Мне  пришлось  буквально  выпнуть  его  из
машины на тротуар, но и тут он продолжал сопротивляться и  тоже  перешел  на
повышенный тон. Лай усилился, а в  проеме  калитки  появился  крепко  сбитый
парень в свободном спортивном  костюме.  Под  курткой  перекатывались  бугры
мышц. Парень с интересом понаблюдал за нами, потом вежливо поинтересовался:
   - Вы к нам, господа?
   Таран нервно вздрогнул и обернулся, втянув голову в плечи. Я ухватила его
за рукав и подволокла к калитке.
   - Мы к Илье Петровичу, - проворковала я как  можно  любезнее.  -  Он  уже
встал?
   - Конечно, встал. Кажется, он сейчас плавает в  бассейне,  -  невозмутимо
ответствовал охранник. - Мне о вас доложить?
   - Не стоит, - продолжала я елейно, - Я бы хотела сделать ему сюрприз.
   Если это и был охранник, то какой-то странный, потому что  он  немедленно
посторонился, пропуская меня за  ограду.  Даже  не  поинтересовался,  кто  я
такая! И только войдя во двор, я поняла, что охрана началась  именно  здесь,
потом что ко мне немедленно подошли два  крупных  добермана.  Они  тщательно
обнюхали меня и тут же дружно зарычали на карман, в котором лежал  пистолет.
Я пожала плечами и  протянула  "беретту"  охраннику.  Он  с  улыбкой  забрал
оружие. Но собаки не унимались. Пришлось доставать баллончик и фонарик.
   Только после того, как я  избавилась  от  всех  металлических  предметов,
собаки утихли, но следовали за мной,  как  приклеенные,  ни  на  секунду  не
отводя от моей персоны настороженных взглядов. Да, вот это выучка!
   Наши псы по сравнению с этой парочкой - полные обалдуи!
   Шагая  по  посыпанной  цветной  каменной  крошкой  дорожке,   обрамленной
веселенькими маргаритками и анютиными глазками, я  искала  глазами  бассейн.
Мне пришлось обойти вокруг дома, причем  сопровождали  меня  только  собаки.
Охранник остался у ворот беседовать с Тараном. Похоже, они были знакомы.
   Наконец я увидела пространство, не занятое пышными кустами  и  деревьями,
которыми изобиловал участок. Бассейн овальной формы сиял ярко-голубой водой.
И в этой воде кто-то с визгом резвился. Вопили два голоса,  причем  один  из
них был явно детским, но разглядеть в фонтанах брызг его обладателя я смогла
только подойдя вплотную к кромке бассейна. Конечно же, это  был  Федька.  Он
барахтался, пытаясь плыть с ластами на спине, шлепая ими и окатывая и себя и
плывущего рядом человека. Оба при этом громко хохотали.
   Ну и что прикажете делать? Я сходила с ума, представляя всяческие  ужасы,
носилась по городу как  напуганная  ослица,  служила  банкетным  столом  для
перовских голодных комаров, гонялась за маньяком Тараном и врала милиции,  а
этот поросенок резвиться тут в свое  удовольствие!  Выловлю  из  бассейна  -
убью!
   В этот момент мужчина подхватил Федьку и легко поставил  на  свои  плечи.
Мальчишка оттолкнулся и, широко расставив  руки  и  ноги,  полетел  в  воду.
Вынырнув, он вдруг увидел меня, застывшую у противоположного бортика, словно
изваяние. С визгом:
   - Тетя Ира, тетя Ира! - Федор ринулся  из  бассейна,  на  ходу  сбрасывая
ласты.
   Пока он обегал  изящный  периметр  водоема,  я  успела  рассмотреть  лицо
купавшегося с ним человека. И рассвирепеть  до  последней  стадии.  Так  что
когда тот ловко подтянулся на руках и вылез наверх, у меня было одно  только
желание - схватить самый здоровенный камень и запустить им  в  его  дурацкую
башку. И это был мой свекор!
   - Ну, здравствуй! - радостно приветствовал он  меня,  так,  словно  давно
ждал в гости.
   Даже не подумав ответить на приветствие,  я  испепелила  его  взглядом  и
прижала к себе, наконец, мокрого Федьку.
   - Ты позавтракаешь с нами? - как  ни  в  чем  ни  бывало,  продолжал  мой
новоявленный родственник и указал на накрытый под деревьями круглый стол.
   Я машинально встрепала слипшиеся  от  воды  Федькины  волосы  и  тихонько
пробормотала ему:
   - Давай, одевайся, поедем домой, там и позавтракаем.
   Мальчишка  шмыгнул  носом  и  побежал  к  дому.  Илья  Петрович   Бушуев,
прищурившись,   рассматривал   мою   искусанную   и   злую   физиономию.   Я
демонстративно не обращала на него внимания.
   Тогда он  обошел  вокруг  меня  и,  схватив  обеими  руками  мою  ладонь,
встряхнул ее и заискивающе предложил:
   - Давай помиримся, а? Можешь обозвать меня, как хочешь,  можешь  даже  по
морде двинуть.
   Я вырвала у него свою руку, произнесла одно только слово:
   - Идиот! - и повернулась к дому, высматривая Федьку.
   - Точно, идиот! Законченный идиот! - с готовностью подхватил свекор. - Но
у меня есть оправдание.
   - Нет тебе никаких оправданий! - отрезала я, и вдруг  почувствовала,  как
земля медленно и постепенно начинает уходить  у  меня  из-под  ног.  А  дом,
деревья и пестрые зонтики, установленные вокруг бассейна,  плавно  двигаются
вокруг моей, ставшей вдруг удивительно невесомой фигуры.
   Я не успела удивиться странному хороводу окружающего пейзажа, как на него
внезапно опустилась полная темнота, в которой слышался чей-то гулкий  топот:
"Бух! Бух! Бух!"
   Открыв  глаза,  я  первым  делом  увидела  элегантную   люстру   в   виде
полупрозрачных разноцветных лилий. Отметив про себя, что такие светильники в
знакомых мне местах не водятся, я снова смежила веки и попыталась укрыться в
уютной спокойной темноте. Но не тут-то было, - вокруг моей руки повыше локтя
что-то мягко обвилось и стало не спеша сдавливать ее все сильнее и  сильнее.
Я раздраженно встрепенулась и попыталась сбросить постороннюю штуку.
   - Спокойно, спокойно, милочка! - послышался хрипловатый баритон. - Ничего
страшного, только давление проверим. Ну вот и ладушки, вот и умница!
   Пришлось вновь открыть глаза. На  этот  раз  кроме  люстры  я  обнаружила
седенького бородатого дядечку  в  пенсне.  Вернее,  в  пижонских  очочках  с
золоченой оправой, иначе сходство с  великим  драматургом  Чеховым  было  бы
полным. Дядечка ласково улыбался мне и подмигивал. И чему радуется?
   - Что со мной? - громко спросила я и удивилась тому, что мой  голос  едва
расслышала я сама.
   - Ничего страшного, любезнейшая. Обморок, обычный обморок.  У  вас  резко
упало давление, такое бывает.
   - Но со мной раньше ничего подобного не случалось! - прокричала,  вернее,
тихо пробормотала я.
   - Наверняка переутомились, перенервничали. Или долго не ели? Вы  когда  в
последний раз кушали? - участливо спросил двойник Чехова.
   Я напрягла память и припомнила, что в последний раз ела позапрошлой ночью
- жареную картошку во время празднования Ивана Купала. И после  этого  почти
не спала и страшно психовала.
   - Вот видите, - почему-то снова обрадовался дядечка. - Вам  нужен  только
покой и хорошее питание.
   Организм у вас крепкий, но его ресурсы не безграничны. Полежите немного и
можно встать позавтракать. А я вам таблеточку оставлю общеукрепляющую...
   - Не нужно  таблеточку.  -  раздался  знакомый  насмешливый  голос,  и  я
раздраженно дернулась.
   В помещении, а  это  была,  похоже,  спальня,  потому  что  лежала  я  на
широченной кровати, вошел Илья Петрович Бушуев. В руках он нес  керамическую
чашку. От чашки немедленно распространился  странный,  резкий,  но  приятный
запах.
   - Выпей вот это, - поднес он мне неизвестный напиток. - Это бодрит  лучше
всяких таблеток. Да не бойся - лимонник и женьшень, больше ничего.
   - А кто тебе сказал, что я боюсь? - моментально впала я в прежнюю  ярость
и тут же выпила бы весь тепловатый отвар, если бы ненавистный родственник не
отобрал у меня половину со словами:
   - Хватит, хватит, ты же не собираешься третью ночь не спать?
   Наверняка под дверью подслушивал, подлец!
   То ли от злости, то ли от укола (на  столике  около  кровати  я  заметила
пустые ампулы и  использованный  пластиковый  шприц),  то  ли  от  травяного
отвара, но я чувствовала себя  намного  лучше  и  попыталась  сесть.  Свекор
кинулся мне помогать, но я вполне  справилась  сама.  А  руки  он  мгновенно
отдернул, обжегшись о мой испепеляющий взгляд.
   - Ну что ж, молодые люди, вижу,  что  моя  помощь  больше  не  требуется.
Разрешите откланяться! - провозгласил дядечка с удовлетворением.
   - Спасибо вам, Роланд Францевич, - кинулся родственник провожать  его  до
двери.
   - Всегда к вашим услугам, Илья Петрович. Если понадоблюсь, звоните.  -  С
этими словами современное  воплощение  автора  "Чайки"  и  "Вишневого  сада"
удалилось восвояси.
   Бушуев  (господи,  как  странно  называть  этой  фамилией  еще  кого-то!)
вернулся к кровати, на которой я сидела, по-турецки поджав ноги. Вид у  него
был покаянный