оследнюю  пару  любимых
Настиных кроликов. И теперь его ждет неминуемая  расплата.  Мне  стало  жаль
несчастного торговца живым товаром и я  дала  ему  полсотни,  порекомендовав
приобрести еще "огненной воды", чтобы умаслить страшного гоблина в сарафане.
   Гриня поставил миску с огурцами на крыльцо  и  немедленно  испарился,  не
забыв пригласить меня на вечернюю трапезу. Я вздохнула - вот ведь  наказанье
на мою голову! Втащив сумки в дом, я устроила второй завтрак и  съела  почти
треть торта - больше не влезло. От сладкого стало  тошно,  и  я  заела  торт
соленым огурцом.
   Потом занялась боевой  раскраской  (вот  ведь  какая  заразная  вещь  эти
индейцы!).  Я  нацепила  платиновый  парик,  намазалась  серебристо-голубыми
тенями и пудрой осветлила лицо. Помучиться пришлось с  голубыми  контактными
линзами, но усилия того стоили,  -  я  превратилась  в  фарфоровую  куклу  с
приятным розовым ротиком и хлопающими глазками. Одевшись в  светлое  льняное
платьице и  прихватив  соломенную  сумку,  в  которой  уместились  пистолет,
кошелек и пудреница, я отправилась разыскивать Костровую улицу.
   Отловленный на углу улицы парень  на  драном  "запорожце"  долго  шевелил
губами и, наконец, согласился  меня  туда  отвезти.  Улица  располагалась  в
районе, застроенном новыми большими домами.
   Нужную мне двенадцатиэтажную башню я отыскала рядом  с  продовольственным
рынком. Квартира номер шесть была на втором этаже, на  первом  был  магазин.
Подъезд   радовал   обилием   высокохудожественных   эротических   рисунков,
исполненных на стенах краской  из  баллончика.  Я  подивилась  трудолюбию  и
фантазии их создателя и поднялась на площадку,  куда  выходили  двери  сразу
восьми квартир. Поколебавшись, позвонила в  шестую,  но  никто  не  ответил.
Позвонив еще пару раз  и  подождав  несколько  минут,  я  с  чистым  сердцем
позвонила в соседнюю,  пятую  квартиру.  Мне  немедленно  открыла  маленькая
опрятная старушка в индийском платье с бахромой.
   - Здравствуйте, вы не знаете, ваша соседка скоро придет?
   - Лиля? Не знаю, она сказала,  что  уезжает  на  несколько  дней.  А  вы,
наверное, по объявлению, насчет покупки квартиры?
   - Да, я звонила ей не так давно, и вот решила заехать, -  охотно  соврала
я.
   - Так она мне ключ оставила,  сказала,  что  если  придет  кто,  чтобы  я
квартиру показала, если, конечно люди приличные. - И она стремглав  кинулась
куда-то внутрь и снова  появилась,  радостно  потряхивая  двумя  ключами  на
колечке. Видимо, я соответствовала ее представлению о приличных людях.
   Через минуту мы вошли в маленькую, очень опрятную и любовно  обставленную
квартирку. Софья  Самуиловна  обстоятельно  знакомила  меня  с  планировкой,
метражом и удобствами. Кухня сияла  стерильной  чистотой,  как  и  ванная  с
туалетом. Я внимательно осмотрела  краны  и  кафель  и  перешла  в  спальню.
Большая двуспальная кровать  было  застелена  атласным  голубым  покрывалом.
Ковер на полу тоже был голубым. На тумбочке светлого дерева в голубой  рамке
стояла фотография Севки...
   Увидев, что я впала в столбняк и не  отрываю  глаз  от  снимка,  старушка
кивнула головой:
   - Это жених Лили - Всеволод. Правда, очень приятный молодой человек?  Они
должны скоро пожениться, поэтому Лилечка и продает квартиру,  после  свадьбы
переедет к мужу.
   Я только и смогла, что жалко  улыбнуться,  чувствуя,  как  голубой  ковер
уходит у меня из-под ног. Где я, на земле или уже на небесах,  откуда  видны
странные картины? Например, такая, на которой  мой  любящий  муж  ведет  под
венец свою невесту Лилю. А после венчанья он везет ее прямо в фате  и  белом
платье в наш дом. И мы с Егоркой, стоя на крыльце, посыпаем счастливую  пару
конфетти.
   Мне удалось  встряхнуть  головой  и  отогнать  наважденье.  Я  побрела  в
комнату. Деятельная Софья Самуиловна даже дверь  на  балкон  открыла,  чтобы
показать мне вид с него на кусты и песочницу с парочкой  детишек  в  ней.  Я
мельком глянула и вернулась в комнату.  Пока  старушка  закрывала  балконную
дверь,  я  успела  схватить  фирменный  кодаковкий  конверт,  угол  которого
высовывался из-под журнала "Космополитен", и сунуть его в свою сумку.
   Распрощавшись с милой Софьей  Самуиловной,  я  поспешно  покинула  дом  и
рванула в ближайший скверик, на удивление  пустынный.  Там,  устроившись  на
дощатой скамейке, я достала конверт и извлекла  из  него  пачку  фотографий.
После их просмотра я долго курила  и  последними  словами  чехвостила  себя,
идиотку доверчивую. Это ж надо быть такой  курицей  самоуверенной,  простой,
как три копейки! На меня вдруг напал нервный смех, я даже испугалась, что он
перерастет в истерику. Пьяненькая бомжиха, трудолюбиво выковыривавшая пустые
бутылки из урн и кустов, опасливо обошла мою скамейку и пробормотала  что-то
насчет расплодившихся повсюду психов.
   Прекратив смеяться, я снова углубилась в изучение снимков. На  них  Севка
выглядел вполне счастливым,  даже  чересчур.  Дама,  с  которой  он  приятно
проводил время тоже выглядела  безмятежно  довольной.  Сняты  они  были  как
врозь, так и вместе: на  палубе  теплохода,  в  каком-то  баре,  на  зеленом
бережке в обществе теленка и трех коз, а также в только что  покинутом  мной
интерьере - в квартире Лили. Там был запечатлен романтичный ужин при  свечах
и легкий стриптиз,  переходящий  в  интимные  отношения.  Слава  Богу,  хоть
откровенной порнографии не было! Итак, Севка посмертно  присвоил  мне  титул
обманутой жены...
   Я внимательно рассматривала соперницу - вполне ничего,  особенно  фигура,
особенно грудь.
   И тут меня как обухом по голове хватило. Это же та самая женщина, которая
села к нам в машину и погибла вместе с  Севкой!  Да,  те  же  самые  волосы,
профиль, даже бусы на ней были те же самые, что на  одной  из  фотографий  -
чудные бусы из дымчатых топазов...
   Значит, они заранее договорились поехать вместе в санаторий и там крутить
амуры у меня за спиной!
   Я закурила третью сигарету и закрыла глаза. Что там,  в  автобусе,  бабка
говорила? Она была беременна...
   Значит, ребенок был Севкин. И она собиралась за него замуж.  Но  если  он
решился посадить свою любовницу в машину,  когда  я  была  там,  значит  она
знала, что Севка женат. Ничего себе пердимонокль! Неужели именно в санатории
они и собирались сообщить мне о своих отношениях - на пленэре, так  сказать?
Но зачем же так сложно? Ничего не понимаю...
   Я так  увлеклась  мазохистскими  экзерсисами,  что  совершенно  забыла  о
времени и случайно взглянув на часы, обнаружила, что до встречи с детективом
осталось всего полчаса. Я примчалась к почтамту вся в мыле,  по-моему,  даже
парик набок сбился. Купавин вытаращил глаза, когда я подлетела к  нему  и  с
трудом затормозила.
   Слегка  придя  в  себя,  он  отпустил  двусмысленный  комплимент   насчет
изменчивости женской натуры.
   Я не  дала  ему  возможности  развить  тему  и,  вручив  свою  с  Егоркой
фотографию и ключик, дала еще одно задание - узнать, в каком  банке  имеется
депозитарий, ячейки которого открываются подобными ключами, а если  удастся,
то и номер ячейки, за что пообещала  заплатить  вдвое  больше  оговоренного.
Валентин Сидорович явно  озадачился,  но  от  дополнительного  заработка  не
отказался. Он сегодня поглядывал на меня с гораздо большим  профессиональным
интересом, чем вчера.
   Мы выпили по чашке кофе и распрощались, договорившись,  что  я  приобрету
пейджер для удобства связи. Я хотела сначала купить  мобильный  телефон,  но
потом вспомнила, что вроде  бы  его  можно  случайно  услышать  по  простому
радиоприемнику, а мой голос знает куча людей.  Но  об  этих  соображениях  я
детективу ничего не сказала.
   Он вышел из кафе первым и я пронаблюдала, как он мгновенно растворился  в
толпе  прохожих.  После  его  ухода  я,  не  теряя  времени,  отправилась  в
пейджинговую компанию. Потом позвонила Купавину и сообщила его автоответчику
номер моего нового пейджера. Сунув маленький черный  пенальчик  в  сумку,  я
зашла в ресторан пообедать.
   После обеда я пораскинула мозгами и  нахально  отправилась  к  зданию,  в
котором размещалась фирма "Элко". "Элко" была лучшим и любимым детищем моего
мужа. Он создал, кроме нее, еще несколько разных предприятий,  но  некоторые
из них потом ликвидировал,  другие  продолжали  существовать,  как  дочерние
предприятия, работавшие на "Элко".
   Офис фирмы располагался в самом центре, на улице Якунина, на первом этаже
большого административного здания. Этаж был заново отремонтирован и  отделан
не то, что по последнему слову, а по последнему писку современного  дизайна.
Я не очень часто, но бывала в нем, и всегда поражалась,  что  внутри  всегда
было очень просторно и тихо, несмотря на обилие сотрудников. Вход сделали не
из общего вестибюля, а прямо с улицы,  пристроив  к  торцу  здания  красивое
прозрачно-белое крыльцо с  объемной  серебряной  надписью  "Элко".  У  входа
выгородили отдельную тщательно охраняемую стоянку для  служебных  машин.  От
стоянки к входу вела дорожка из искусственной травки -  очень  гигиенично  и
респектабельно.
   Внутри посетителей встречали  не  гориллообразные  мрачные  охранники,  а
милые приветливые  девушки.  Охранники  сидели  в  специальном  помещении  и
наблюдали за происходящим через мониторы видеонаблюдения. Кабинет  директора
находился прямо в конце коридора, который благодаря системе  комбинированных
стеклянно-матовых перегородок  был  превращен  в  систему  уютных  холлов  с
креслами, множеством огромных растений, журналами и цветными проспектами  на
низеньких столиках. В последнем холле, превращенном в приемную,  царствовала
секретарша Нелли Феофановна.
   Нелли было далеко за сорок, выглядела она соответственно возрасту, носила
исключительно английские деловые костюмы, блузки  из  натурального  шелка  и
очки в безумно дорогих оправах. Собственно говоря, Нелли досталась Севке  по
наследству от моего отца, к которому пришла работать сразу  после  окончания
школы. Севка любил повторять, что весь его бизнес  держится  на  Нелли.  Она
обладала исключительной памятью и чутьем, кроме того, свято хранила  секреты
фирмы.
   Севкины приятели по бизнесу, обреченно заводившие  в  качестве  секретарш
длинноногих безмозглых блондинок с непомерными  финансовыми  и  сексуальными
потребностями,  только  завистливо  вздыхали,  глядя,  как  Нелли,   включив
кофеварку, виртуозно печатает на  компьютере  деловые  письма,  одновременно
отвечая на звонки по телефону или напоминая шефу по селектору о совещании.
   К офису фирмы меня влекло желание попасть именно в кабинет  директора.  Я
понимала, что помещение, охраняемое таким  цербером,  как  Нелли,  абсолютно
неприступно, но что если Игорек и Сима поспешили  избавиться  не  только  от
охранников, слуг и собак?.. Конечно,  расстаться  с  таким  секретарем,  как
Нелли, мог только полный кретин, но с другой стороны,  она  была  безусловно
предана Севке и могла что-то заподозрить.
   В таких размышлениях  я  приближалась  к  офису,  стараясь  передвигаться
плавно, "от бедра", то есть походкой мне абсолютно несвойственной.  Несмотря
на любовь к  высоким  каблукам,  носилась  я  на  них  весьма  резво,  почти
вприпрыжку. В юности я даже комплексовала по поводу дефицита обольстительной
женственности в моих движениях и внешности. Потом плюнула. Поняла, что нужно
жить в гармонии с собой, какая есть.
   Поднявшись по ступеням, я вошла в серебристый, наполненный  еле  уловимым
ароматом, холл.
   Озонаторы со специально выбранным одорантом - смесью  запахов  орхидеи  и
лаванды, наполняли помещения свежим воздухом.  Помню,  когда  Севке  удалось
арендовать этаж, в коридоре, практически лишенном окон,  царило  потрясающее
амбрэ - смесь вони из  туалетов,  запахов  пыльных  бумаг,  пота  и  грязных
носков. Муж неделю рылся в каталогах всяческих кондиционеров и вентиляторов,
но добился того, что неслышные и искусно спрятанные приборы  создали  нужную
атмосферу в прямом смысле этого слова.
   Навстречу мне поднялась улыбающаяся девчушка в  светлом  костюмчике.  Эти
юные  создания  менялись  довольно  часто   -   умненькие   получали   более
перспективную  работу,  глупенькие  -  намек  на  то,  что   на   дальнейшее
продвижение надеяться не стоит, и упархивали сами. Этакое  сито  для  отсева
кадров.
   - Здравствуйте, "Элко"  рада  вас  видеть  и  надеется,  что  вам  у  нас
понравится! - прощебетала девушка.
   - Добрый день! - пробубнила я, - Хочу купить компьютеры для своей  фирмы.
Посоветовали зайти к вам.
   - Вы можете пройти в  экспозиционный  зал  и  посмотреть  выставку  наших
образцов. В холлах можно ознакомиться  с  нашими  проспектами.  Кроме  того,
можно пригласить консультанта, он порекомендует то, что  вам  необходимо,  -
слова лились с губ этого дитя, словно из колонки магнитофона.
   - Нет, консультанта пока не надо, я хочу осмотреться сама, - отстранила я
девушку и она вернулась к двум своим подругам, смирно сидящим за  столиками,
словно маленькие паучки в ожидании добычи.
   Я неторопливо направилась дальше. В  следующем  холле  в  мягких  креслах
сидели трое мужчин и курили.  Дым  сигарет  вялыми  струйками  поднимался  к
хромированному раструбу дымоуловителя. Мужчин я не знала и решила,  что  это
клиенты фирмы либо партнеры из  провинции.  Они  тоже  не  проявили  ко  мне
особого интереса, были увлечены разговором.
   Я не пошла в экспозиционный зал и, приняв индифферентный  вид,  двинулась
дальше. В следующем, последнем  перед  приемной,  холле  я  оказалась  одна,
поправила очки и парик перед зеркальной вставкой  в  стене.  Потом,  глубоко
вздохнув, осторожно открыла дверь в приемную, готовая  немедленно  скрыться,
если Нелли на месте. Провести ее своей  маскировкой,  я  не  надеялась,  она
слишком хорошо знала мой голос, я часто звонила Севке. А память на голоса  у
секретарши была просто уникальной,  она  сразу  узнавала  любого,  хоть  раз
звонившего ранее в офис.
   Увидев на месте Нелли незнакомую платиновую  блондинку,  читающую  журнал
"Эль", я перевела дыхание, вошла и спросила:
   - Могу я поговорить с директором?
   Блондинка всполошенно спрятала журнал и захлопала глазками:
   - Он будет только после обеда. Если хотите, я вас  запишу  на  пятнадцать
тридцать.
   - Да запишите - Смирнова Оксана  Петровна,  директор  коммерческой  фирмы
"Парус". По вопросу покупки  партии  компьютеров  и  сетевого  оборудования.
Хотелось бы получить рассрочку и скидку, - вдохновенно врала я.
   Естественно, что Игорька на месте не было -  в  четверг  священным  делом
директора фирмы было посещение банка.  Банк,  фактически,  тоже  принадлежал
моему мужу, но управлял им его  приятель  Вовчик  Суповский.  Обычно  раз  в
неделю по  четвергам  они  до  обеда  "подбивали  бабки"  и  избежать  этого
мероприятия Игорек просто не мог. Девица неумело зацокала  длинными  ногтями
по клавиатуре.  Я  достала  пудреницу  и  аккуратно  припудрила  нос.  Потом
заметила:
   - Ваша фирма удачно расположена, в самом центре, с  отдельным  входом.  Я
вначале зашла через центральный, и мне только на презентации объяснили,  что
нужно входить с торца здания.
   - На какой презентации? - не могла не поинтересоваться блондинка.
   - На втором этаже открывается фирма по торговле  французской  косметикой.
Сегодня в целях рекламы всем дамам презентуют кремы и помаду, -  я  извлекла
из сумочки и продемонстрировала  черный  с  золотым  ободком  тюбик.  -  Мне
достался как раз мой цвет.
   Девица завистливо вздохнула, она  явно  томилась  бездельем,  а  получить
дармовую косметику очень хотелось. Потом с надеждой, все-таки мы были  одной
масти, посмотрела на меня.
   - Вы не побудете здесь минут пять? Грех  упустить  такую  возможность.  Я
мигом - туда и обратно! - умоляюще попросила она.
   - Может быть, лучше вам позвать кого-нибудь  из  персонала?  -  пожала  я
плечами.
   - Ой, вы не знаете здешние порядки - сразу заложат шефу! - заныла девица.
- Я тут третий день всего работаю, и уже настучать успели, что я в магазин в
рабочее время бегаю. А у меня колготки поехали, тут все женщины  обязаны  на
работу в чулках являться, даже в такую жару. Пришлось бежать  за  новыми,  -
жаловалась недотепа, уже ухватив сумочку и  выпростав  из-за  стола  длинные
нижние конечности.
   - Ну ладно, посижу, но  вы  не  задерживайтесь,  а  то  вдруг  кто-нибудь
зайдет.
   - Скажете, что я в туалете! - на ходу прокричала секретарша, тело которой
было уже в коридоре, а левая нога еще посередине приемной. Вот  преимущество
длинных ног - при желании она могла шагать с такой же скоростью, с которой я
бегаю.
   Я вздохнула и взяла со стола  секретарши  пластиковую  эмблему  фирмы  на
подставке. Эта штука была с секретом - низ  подставки  сдвигался  и  там,  в
специальной выемке, лежал ключ от кабинета директора. Эту хитрость придумали
Севка и Нелли - мой муж отличался рассеянностью  и  частенько  забывал  дома
ключи.
   Чтобы не ждать,  пока  шофер  съездит  за  ними,  и  сделали  примитивный
тайничок.
   Подойдя к двери, я быстро открыла ее  и  бросилась  к  могучему  кожаному
креслу, стоящему у стола.
   Отвинтив верхнюю чашечку стойки, на которой крепилась  спинка  кресла,  я
достала ключ от сейфа. Это было еще  отцовским  секретом,  я  даже  не  была
уверена, что о нем знал Игорек, и боялась, что  ему  пришлось-таки  взломать
сейф. Сам сейф скрывался  за  третьей  сверху  книжной  полкой  -  сюда  его
вмонтировал Севка после переезда. У отца сейф располагался без  затей  -  за
картиной с изображением восхода солнца и грустной лошадью на переднем плане.
Эту картину я помнила с детства и  всегда  жалела  бедное  животное.  Теперь
пейзаж просто украшал одну из стен приемной.
   Я нашарила под полкой крошечную задвижку и полка распахнулась, как дверцы
шкафа. Делом секунд было набрать шифр - 051275,  дата  моего  рождения  -  и
повернуть ключ в замке. У меня было очень мало времени, но  опустошать  сейф
полностью я не рискнула. Мгновенно отобрала папки с договорами,  пластиковые
конверты  с  акциями  и  другими  ценными  бумагами,   а   также   несколько
переплетенных инвестиционных предложений и  сунула  их  обратно.  В  верхнем
отделении лежали деньги. Поколебавшись,  я  взяла  три  пачки  стодолларовых
банкнотов из семи и вместе с остальными бумагами положила их в  свою  сумку.
Потом захлопнула сейф и полку, вернула ключ обратно в кресло, закрыла  дверь
в кабинет и сунула ключ от него в подставку. По моим  расчетам,  секретарша,
разочарованная поисками выдуманной мной косметической фирмы, вот-вот  должна
была вернуться.
   Я  продефилировала  в  экспозиционный  зал  и  укрылась  за  витриной   с
мониторами. Через пару  минут  по  холлу  пулей  промчался  длинный  силуэт.
Стараясь не торопиться, -  в  отличие  от  приемной  и  кабинета  шефа,  все
остальные помещения  офиса  были  оборудованы  камерами  слежения,  так  что
дуру-секретаршу непременно теперь вышибут, - я направилась к выходу. Свернув
за угол,  я  тормознула  первую  попавшуюся  машину  (черт,  опять  разбитая
"копейка"!) и отправилась домой. Хотелось перевести дух и посмотреть, что же
я украла из сейфа. Собственно, почему украла - ведь я по закону была  теперь
хозяйкой "Элко"!
   Продребезжав по шушановским ухабам, я подкатила к собственным  воротам  и
обнаружила возле них двоих молодцев, руки  одного  из  них  были  обременены
помятым букетом. Водитель, получив обещанную плату, многозначительно хмыкнул
и умчался.
   Молодцы прекратили озабоченное заглядывание  через  мой  забор  и  теперь
столбом стояли у ворот.
   Тот,  что  с  букетом,  отличался   длинной   лошадиной   физиономией   и
оттопыренными ушами, второй был лыс и одет с явной  претензией  -  в  черную
пиджачную пару и помятый галстук-бабочку.  Ростом  оба  были  с  оглоблю,  я
смотрела на них, задрав голову.  Лысый  лучезарно  улыбнулся  и  поклонился.
Потом дернул товарища за рукав новенькой, ка