овах, где у него,  должно  быть,
находится важный перевалочный пункт. Наркотики, привозимые из Карибского
бассейна, переносятся там на катера для последующей доставки на материк.
Именно этот пункт и пыталась обнаружить неудавшаяся экспедиция Береговой
Охраны. Тебе предстоит действовать так же, как они,  вплоть  до  минуты,
когда...
   - Вплоть до минуты, когда меня выбросят на съедение  акулам,  -  сухо
закончил я. - Да,  сэр.  Постараюсь  избежать  участи  предшественников.
Правда, учитывая тесные связи моей красотки-женушки с  противником,  это
будет нелегко.
   - Зато обеспечит свободу действий Аврааму, - спокойно отозвался Мак.
   - Это уж точно, - согласился я. - Наблюдая, как  я  в  очередной  раз
выставляю себя на посмешище, пытаясь под чужой фамилией  и  с  фальшивой
супругой сделать невидимой  пятитонную  яхту,  снабженную  сорокафутовой
мачтой,  они  будут  так  отчаянно  хохотать,  что  никак   не   заметят
подкрадывающегося сзади мертвеца. - Я скорчил рожу телефону:
   - Вы не намерены посоветовать мне быть осторожным, сэр?
   - Если бы ты нуждался в моих предостережениях, я не  выбрал  бы  тебя
для этого задания. Удачи, Эрик.
   Он всегда не забывает пожелать нам удачи. Очень мило с  его  стороны.
Выходя  из  кабины,  покорный  слуга  задумался:  что   заставило   меня
отзываться о  девушке  в  столь  резких  тонах?  Похоже,  просто  боялся
признаться себе - да и Маку - в определенной симпатии к ней.  Вразрез  и
вопреки всему, что мне было о ней известно.

Глава 12

   Предстоящее путешествие  к  Багамским  островам  можно  было  условно
подразделить на несколько  этапов.  Прежде  всего  предстояло  запустить
маленький двухцилиндровый дизельный двигатель и вывести яхту  из  узкого
дока, по возможности избежав  столкновений  с  посторонними  предметами.
Далее следовало отыскать фарватер Диннер-Ки и пройти между его отметками
до Бискайнского залива, не сев при этом на мель.  Затем  -  пересечь  на
дизеле  Бискайнский  залив  и  войти  в  узкий   фарватер,   пролегающий
неподалеку от южного конца Ки-Бискайн, и еще  раз  постараться  избежать
коварных отмелей. И, наконец, миновав  живописный  маяк  на  оконечности
Ки-Бискайн, не пропустить прибрежный указатель, коему предстоит  уберечь
нас от прибрежной отмели, которая, если не ошибаюсь, представляет  собой
коралловый риф. Дальше откроется Флоридский пролив.
   Все это, предположительно, представляло собой  совершенно  пустяковую
задачу для любого опытного яхтсмена, мужского или женского  пола.  Далее
следовала более трудная часть: поиски Багам.
   - Хочешь, приготовлю  что-нибудь  на  ленч?  -  спросила  Эми,  когда
Соединенные Штаты Америки, наконец, остались за кормой.
   - Разумеется. Добрый старый шотландский виски  с  содовой.  Покрепче.
Для себя тоже. Эми встряхнула головой.
   - Мое первое знакомство со спиртным трудно назвать блестящей победой.
Реванша брать не спешу, так  что  спасибо.  И  еще  тебе  придется  меня
подучить. Преподать навыки  обращения  со  спиртным.  Что  подразумевает
слово "покрепче"?
   - Вероятность того, что из тебя получится опытный  бармен,  невелика.
Впрочем, можешь попытаться. Нормальная доза  составляет  полторы  унции.
Мне можешь налить две - в качестве успокаивающей дозы. Мерный  стаканчик
висит на перегородке камбуза рядом со щипцами для льда.
   - Мэтт, то есть Джонни... - она заколебалась.
   - В чем дело, Пенни?
   Она насмешливо посмотрела на меня.
   - Ты уверен, что справишься с этим делом... Джонни? Вид  у  тебя  был
ужасно напряженный.
   Я изобразил искреннее негодование.
   - На что намекаешь, несчастная? Мы ведь до  сих  пор  ни  на  что  не
налетели, правда? И на мель  не  сели.  Недоверие  к  шкиперу  на  судне
расценивается как мятеж. А виновных в мятеже принято бросать за борт.  -
Я улыбнулся:
   - Нет,  миссис  Мэттьюс,  я  далеко  не  уверен  в  своих  мореходных
талантах. Управлять яхтой должна  была  моя  партнерша-морячка,  мне  же
отводилась роль крепыша с пистолетом в руке. По долгу службы мне не  раз
приходилось путешествовать на судах, за штурвалами которых стояли другие
люди, но достаточно редко плавать на них самому, особенно на яхтах, и уж
ни разу я не выходил в море с безжалостной  попутчицей,  вознамерившейся
заставить капитана умереть от жажды на своем посту.
   Эми тихо рассмеялась.
   - Похоже,  не  помешает  взяться  за  изучение  того  справочника  по
мореходству, что лежит на полке в каюте.
   - Не раньше, чем его дочитаю я. Уже почти одолел первую главу. У тебя
возникают какие-то сомнения? По какому поводу?
   - По поводу перспективы оказаться посреди океана наедине с человеком,
понятия не  имеющим,  как  управляться  с  яхтой?  -  Эми  одарила  меня
странной, кривой усмешкой. - Ни малейшего. Сколь ни странно.  Если  меня
что-то и беспокоит, так это та мерзость, засевшая у  меня  в  голове,  и
заставляющая мерзко вести себя по отношению к людям, и  позволять  людям
мерзко обращаться  со  мной.  К  тому  же,  сдается  мне,  ты  несколько
преувеличиваешь собственную беспомощность. В  смысле  управления  яхтой.
Ваш заказ сейчас будет готов, сэр.
   - Включи "Лорана когда спустишься в каюту, он должен  какое-то  время
прогреться. Сразу после ленча возьмемся за навигацию.
   Я проводил взглядом исчезающую в люке стройную фигурку  в  джинсах  и
полосатой рубашке с короткими рукавами и  открытым  воротником.  Нелепые
панталоны и мешковатые шаровары, которые в последнее время вошли в  моду
у  женщин,  свершили  чудо,  еще   несколько   назад   на   мой   взгляд
невообразимое: девушки в обычных, хорошо  сидящих  джинсах  на  их  фоне
стали казаться привлекательными. И теперь  даже  я,  некогда  убежденный
противник подобных нарядов, вынужден был признать: нынешняя моя спутница
выглядит не так уж плохо, несмотря на грубую голубую ткань, обтягивающую
нижнюю половину ее тела.
   Я не уставал повторять себе, что имею дело с притворством, и что Эми,
естественно, сделает все возможное, дабы затронуть чувствительные струны
моего  сердца;  однако,  несмотря  на  это,  не   смог   избавиться   от
непобедимого желания защитить и ободрить несчастную, обиженную  девочку.
Разумеется, помимо сочувствия, не последнюю роль сыграло тут  и  другое.
Неизбежное в сложившихся обстоятельствах явление. Дама начинала казаться
мне  привлекательной,  -  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями.
Правда, я твердо  заявил  себе,  что  хватает  покуда  и  других  забот,
связанных с хитроумной навигацией и управлением незнакомой яхтой.
   Допив свое  виски  и  насладившись  одним  из  сандвичей  по-шведски,
которые приготовила для нас Эми, я принялся за  работу  и  выяснил,  что
говорит электронная аппаратура о нашем нынешнем местоположении.  Принцип
действия  "Лорана"  остается  для  меня  загадкой,  знаю  лишь,  что  на
большинстве современных  морских  карт  имеются  пронумерованные  линии,
соответствующие сигналам  с  определенных  наземных  станций.  Нажимаешь
нужную кнопку на своем волшебном ящичке и такие же  цифры  появляются  в
двух окошках. Находишь по ним две  линии  на  карте,  а  их  пересечение
указывает то самое место, где в  данный  момент  находится  твое  судно.
Такова базовая теория, на практике же эти кремниевые кристаллы  способны
выполнять на борту почти любую работу, кроме разве что приготовления еды
и поднятия парусов - очередной шаг в развитии мореходства.
   -  Парус  впереди,  собранный  наподобие  шторы,  именуется   большим
кливером, - напутствовал я Эми, - и разворачивать его мы пока не  будем.
Далее - малый фокаштаг. Чуть погодя сможешь  развязать  канаты,  которые
удерживают этот парус. Если не ошибаюсь, поворотный брус  в  нижней  его
части именуется утлегарем. Запоминай терминологию. Потому как,  если  на
корабле называть вещи не правильными именами, корабль немедленно  пойдет
ко дну. Во всяком случае, умники в порту, похоже,  считают  именно  так.
Далее - грот на главном гике. Начнем с него. Говорят, на судне  положено
отвечать "Слушаю, сэр".
   - Слушаю, сэр!
   - Кстати, не советую падать  за  борт.  Как  говорится,  одной  рукой
заботишься о посудине, другой - о себе. А теперь, я  разберусь  с  нашим
автопилотом, чтобы не держаться за рукоять,  именуемую  румпелем,  после
чего возьмемся за работу.
   Думается, установка паруса на яхте  размером  со  "Спиндрифт"  должна
занимать не более пяти минут. У нас на это  ушло  больше  часа.  Канаты,
похоже, сговорились поиздеваться над нами. Либо они вели не  туда,  куда
следует, либо как нарочно запутывались в такелаже над головой, когда  мы
пытались за них  потянуть.  На  мачте  имелись  небольшие  патентованные
скобы, - на манер тех, что устанавливаются на телефонных и электрических
столбах - позволяющие взбираться на самую верхушку, но лучше  бы  их  не
было,  потому  что  скобы  так  и  притягивали   любую   оказавшуюся   в
непосредственной близости веревку. Да и  сами  паруса  были  установлены
совершенно не правильно. Разумеется,  с  моей  точки  зрения.  Ничто  не
желало срабатывать как следует с первой, а равно и со второй попытки, но
в конце концов маленький парус все-таки поднялся впереди мачты, а за ним
наполнился ветром и грот.
   Я выключил двигатель, после чего с помощью Эми  регулировал  оснастку
до тех пор, пока морской спидометр не показал, что мы рассекаем  воду  с
максимальной скоростью - два, а временами и целых три  узла.  Показатели
не слишком подходящие для участия в регате, но  в  то  же  время  вполне
удовлетворительные для пары новичков, осторожно ступающих на  матросскую
стезю. К вечеру земля скрылась за горизонтом, и только желтоватый  туман
вдалеке за кормой свидетельствовал,  что  Майами  по-прежнему  пребывает
там, где мы его  оставили.  Мы  съели  в  кокпите  обед,  состоявший  из
маленьких поджаренных бифштексов и свежих овощей, которыми запаслись  по
настоянию Эми. Лично я вполне удовлетворился бы одними консервами.
   - Посуду оставь мне, - сказал я. - Не обязательно делать  всю  работу
по камбузу в одиночку.
   - Не надо, я сама. Это совсем не трудно. А  потом,  если  я  тебе  не
нужна, пойду немного прилягу. Эти таблетки от морской  болезни  нагоняют
сон. Мэтт?
   - Да?
   - Мне... мне очень нравится здесь. Еще раз спасибо, что взял  меня  с
собой.
   - Не спеши благодарить. До сих пор нам везло с погодой, но это еще не
значит, что мы гарантированы от бури поутру, хотя в прогнозе о ней и  не
упоминалось. Пока же можно воспользоваться тем, что вокруг - ни души,  и
заняться полезным делом. Немного поупражняться в стрельбе. Не  могла  бы
ты собраться с силами и взять в руки револьвер, который  я  оставил  под
матрасом на койке правого  борта?  Еще  ружье  из  рундука  на  камбузе.
Принеси их сюда и захвати патроны. Они в нижнем ящике на  камбузе.  Пора
привыкать прикасаться к  оружию.  Не  исключено,  что  однажды  придется
воспользоваться им по-настоящему.
   Я  в  очередной  раз  намеренно  демонстрировал,  насколько  серьезно
отношусь к  поискам  секретного  островного  убежища  зловещего  мистера
Константина Грига. Раньше мне, разумеется, пришлось  посвятить  спутницу
во все подробности, дабы показать, как я ей доверяю.  Вернее,  почти  во
все подробности. Теперешнее мое предложение явно разрушило  испытываемое
Эми чувство умиротворения, но, тем не менее, девушка молча подчинилась и
покорно  выслушала  все  мои  наставления.  Мы  научились  открывать   и
закрывать затвор, вкладывать и вынимать  патроны,  взводить  и  спускать
курок,  включать  и  выключать  предохранитель.  Затем  я  заставил  Эми
пощелкать оружием вхолостую.
   Последним номером программы стали упражнения в стрельбе из револьвера
тридцать восьмого калибра. Я не  стал  давать  Эми  ружье,  хоть  сам  и
разрядил  несколько  патронов,  проверяя  его.  Это   был   "винчестер",
состоящий на вооружении у полиции; предположительно такой же,  как  тот,
что  якобы  находился  на  яхте  у  Дуга  Барнетта;  оружие,  обладающее
своеобразной жестокой красотой. Однако двенадцатый калибр слишком  велик
для новичка,  особенно  слабосильного  новичка,  которого,  к  тому  же,
приучили бояться оружия. Короткий ствол и  тяжелые  заряды  приводили  к
страшному грохоту и отдаче при выстреле. Я и так выяснил все, что хотел.
Мучить Эми Дальше было ни к чему.
   Взяв оружие, чтобы отнести его обратно, девушка остановилась в люке и
оглянулась.
   - Ты не научил меня сжимать револьвер двумя руками, как это делают  в
кино, - пожаловалась она.
   - Боюсь, что не хватая второй рукой опору, ты  рискуешь  вылететь  за
борт, - отозвался я. - Не стану  спорить,  некоторые  добиваются  лучших
результатов в стрельбе  по  бумажной  мишени,  удерживая  оружие  обеими
руками, но когда очутишься в воде, мысль об этом вряд ли покажется особо
утешительной.
   Эми, нахмурившись, посмотрела на оружие.
   - Полагаю, тебе хотелось лишний  раз  напомнить  мне,  что  предстоит
отнюдь не увеселительная прогулка, - холодновато промолвила она.
   - Нечто в этом роде. А заодно,  воспользовавшись  случаем,  прочитать
тебе знаменитую свою лекцию о  правильном  использовании  огнестрельного
оружия. Накрепко заруби себе на носу:  оружие  -  чрезвычайно  серьезная
вещь. Стоит лишь направить его на человека, и ты превращаешься в убийцу,
вне зависимости от того, собиралась нажимать на спуск или нет.  Поэтому,
прежде чем хвататься за оружие, следует  окончательно  решить  для  себя
этот вопрос. Только в кино пистолет служит  чем-то  наподобие  волшебной
палочки,  заставляющей  людей  покорно  выполнять  любые   распоряжения.
Полицейские вынуждены орать "руки вверх",  ибо  им  положено  попытаться
сохранить человеку жизнь. Мы -  другое  дело.  Я  не  стану  целиться  в
человека, если не готов убить его и, видя направленный  на  меня  ствол,
исхожу из предположения, что владелец оного желает моей смерти, а потому
прилагаю все усилия, дабы уложить супостата. Если тот не окажется  более
удачлив, чего до сих пор не случалось. Забудь все  эти  дурацкие  фразы,
вроде "бросай оружие, замри". Помнишь, по телевизору когда-то шел  фильм
"Сумеречная зона"? - Она кивнула, и я продолжал:
   - Так вот, как только направляешь на кого-либо оружие,  ты  мгновенно
попадаешь в сумеречную зону, зону смерти, а потому гораздо лучше довести
дело до конца самому, опередив неприятеля. Вот и все.
   Эми облизала губы.
   - Понимаю, - тихо промолвила она. - И  надеюсь,  ты  заметил,  что  я
перестала вздрагивать и ужасаться, беря в руки  оружие.  В  тот  раз  ты
застал меня врасплох.
   Но, думаю, стоит предупредить: я вряд ли решусь нажать на спуск, если
мишенью вместо куска картона будет живой человек. Правда, все равно бы в
него не попала. В чем мы  имели  случай  убедиться  на  примере  мишени.
Спокойной ночи, Мэтт. Разбуди меня, если понадоблюсь.
   "Итак, эксперимент прошел удачно", - мрачно подумал  я,  провожая  ее
взглядом. Он  подтвердил:  девушка  совершенно  не  умеет  обращаться  с
оружием. Подобные вещи изобразить невозможно. Я неожиданно  поймал  себя
на мысли: заметила ли Эми красоту сегодняшнего  заката,  угасающего  над
тихим спокойным морем. Яхту подгонял легкий попутный ветер. Если  судить
по предыдущим ночам, очень скоро в небе должна была  появиться  довольно
впечатляющая луна. Два человека, которым не  приходится  играть  друг  с
другом в грязные игры, могли бы получить  массу  удовольствия,  плывя  в
такую ночь по Гольфстриму. И коль речь  зашла  о  Гольфстриме,  цифры  в
светящихся окошках "Лорана" подсказывали, что следует забрать немного  к
востоку, дабы течение понесло нас на север.
   Эми настояла на том, чтобы я разбудил ее на вахту в два часа  утра  и
немного поспал. В  четыре  она  подняла  меня  и  сообщила  о  маленьком
мигающем свете далеко впереди. Я поднялся на палубу и  замерил  интервал
между  вспышками:   пятнадцать   секунд.   Маяк   "Большой   Айзек"   на
северо-западной оконечности Большой Багамской отмели. Вышли  тютелька  в
тютельку... С "Лораном" на борту кто угодно станет великим навигатором.
   Я уже  объяснял  Эми,  что,  хотя,  ближайший  к  Соединенным  Штатам
багамский порт - это городок Бимини на одноименном острове, меня  он  не
привлекает. Судя по  справочнику,  в  порт  ведет  хитроумный  фарватер,
окруженный бесконечными песчаными отмелями. И направиться туда я  решусь
не раньше, чем стану  заправским  мореходом,  то  есть,  примерно  через
неделю. Поэтому теперь мы направлялись мимо Бимини в сторону  Фри-порта,
расположенного к северу, на Большом Багамском острове. Мы  оставались  в
глубоких водах Флоридского пролива и фарватера Нортвест-Провиденс, минуя
отмели стороной. Раньше или позже предстояло научиться  управлять  яхтой
на  мелководье,  но  я  рассчитывал  накопить  к  тому  времени  немного
мореходного опыта.
   - Можешь идти спать. Я подежурю, - сказал я.
   Эми покачала головой.
   - Нет. Уже выспалась. Мне нравится здесь.
   - Ладно, когда устанешь, можешь забраться на сиденье кокпита.
   Эми бросила на меня быстрый взгляд.
   - Не обращайся со мной, как с ребенком,  Мэтт.  Возможно,  у  меня  в
голове не хватает пары заклепок, но с телом-то все в порядке.
   - Можешь не сомневаться, - согласился я. - Давно заметил.
   Она окинула меня  еще  одним  быстрым  взглядом,  намереваясь  что-то
возразить, но  передумала.  В  красноватом  отсвете  нактоуза  я  увидел
загадочную улыбку, появившуюся на губах у Эми: улыбку женщины, которая с
некоторым удивлением обнаруживает, что ей приятно услышать от мужчины  о
своей желанности.
   С наступлением дня мы собрали  все  наличное  мужество  и  развернули
большой кливер, увеличивший площадь  парусов  почти  вдвое  и  поднявший
скорость до четырех узлов. По-прежнему держалась хорошая погода. "Лоран"
за руку провел нас по фарватеру Нортвест-Провиденс. После стольких часов
пустого горизонта появившиеся впереди строения  Фрипорт-Лукайа  вызывали
легкий трепет. Посторонитесь, Колумбы и Магелланы, Хелм идет!
   Спустив паруса, я вполне успешно воспользовался двигателем,  вошел  в
гавань Лукайан Харбор и без особых приключений подвел яхту к таможенному
причалу. Час спустя, получив официальный допуск на Багамские острова, мы
пришвартовались к длинному бетонному пирсу, после чего,  забравшись  под
навес кокпита, выпили за  успешное  окончание  океанского  перехода.  Во
всяком   случае,   покорный   слуга    выпил.    Эми    довольствовалась
консервированным соком ананаса.
   Там же, в кокпите, и  пообедали.  Затем  я  помог  Эми  управиться  с
посудой и при этом обнаружил, что бурно реагирую на близость спутницы  в
тесном  пространстве  камбуза.  Чуть  раньше  мы  оба  приняли   душ   в
расположенной неподалеку от берега душевой,  весьма  потрепанной,  после
чего Эми переоделась  в  белые  матросские  шорты  и  крошечный  голубой
лифчик. Я старался не смотреть на нее.
   - Трудная была ночь, - сказал я, вешая посудное полотенце. - Если  не
возражаешь, я пораньше отправлюсь спать.
   - Мэтт...
   - Здесь я Джонни.
   - Прости. - Мое замечание на мгновение выбило Эми из  равновесия,  но
она тут же глубоко вздохнула и тихо продолжала:
   -  Джонни,  не  мучай  себя.  Ведь  мы  с  самого  начала  обо   всем
договорились. Если ты, конечно, этого хочешь. - Я молчал,  и  девушка  с
легкой горечью добавила:
   - Или просто  не  желаешь  связываться  с  такой  дрянью?  Поэтому  и
борешься изо всех сил? Борешься со мной.
   Я облизал губы и холодно произнес:
   - Мне казалось, что не используя преимуществ данной ситуации, я  веду
себя как подобает джентльмену.  Согласен,  ты  сделала  предложение,  но
сделала его под определенным нажимом и без особого энтузиазма.
   - Просто не хотелось... преувеличивать свою ценность. - Слова эти Эми
произнесла совершенно спокойно, затем судорожно вздохнула и прошептала:
   - Господи, до чего же глупо! Стоять и рассуждать об этом!
   "Избитая сцена искушения", - угрюмо подумал я, когда Эми оказ