ралась внутрь  здания  и  на
корабль. Непривычно было видеть его таким безжизненным и пустым. Я зашла
в свою каюту, но мои вещи уже забрали на катер. Вот и осталась без сухой
одежды. И все еще мокрая явилась сюда, чтобы  стать  предметом  насмешек
человека, которого вознамерилась спасти. - Эми помолчала. - Да, вот еще.
Я не знала, что у тебя  уже  есть  оружие.  В  поисках  одежды  зашла  в
соседнюю каюту и наткнулась на это. Ее...
   Похоже, что выговорить имя Джины Уиллистон было для Эми не проще, чем
для той произнести имя  Эми.  Я  удержался  от  улыбки.  Эми  приподняла
спереди  свою  промокшую  кофточку  и   извлекла   знакомое   оружие   -
"специальный" револьвер тридцать восьмого калибра в комплекте с кобурой,
которые Джина припрятала, усыпив меня той ночью, когда мы  вернулись  от
Кенни Грига. Я ощутил определенную гордость за Эми, да и за  собственную
скромную персону. Тем более, что к оружию она прикасалась всего  однажды
- во время наших занятий посреди Гольфстрима.
   - Спасибо, - сказал я, опуская револьвер себе за пояс, предварительно
проверив барабан: полный комплект. - Сколько времени, по-твоему,  у  нас
осталось?
   - До завтрашнего утра, когда из Нассау получат шифрованное  сообщение
о том, что все участники  конференции  собрались  и  готовы  насладиться
фейерверком... Мэтт, и как меня угораздило связаться с этими помешанными
аристократами?
   Ответить на этот вопрос я не мог. Оставалось утешаться тем,  что,  по
крайней мере, правильно расчислил время.
   - Кому предоставлена честь нажать на кнопку? - спросил я.
   - Альберту, конечно. Он гордится и наслаждается этой работой, к  тому
же никому кроме него  не  известно,  как  действует  устройство.  -  Она
поморщилась. - Я по-прежнему думаю о нем, как  об  Альберте;  так  и  не
привыкла к его настоящему  имени.  Получив  команду,  он  прогреет  свою
волшебную  коробочку,  отключит  предохранители,  установленные,   чтобы
исключить случайный взрыв, и нажмет  на  симпатичную  красную  кнопку  с
надписью "огонь".
   - Откуда?
   - Точно не знаю. Слышала только, что "Каттлфиш" должен бросить  якорь
позади какого-то островка, на безопасном удалении, и  ждать  сигнала  из
Нассау.
   - Который из катеров "Каттлфиш"?
   - С голубым корпусом. Два остальных катера - белые.
   - Он случайно не говорил тебе ничего такого, чтобы могло  помочь  нам
обезвредить бомбу?
   - Нет. - Она поколебалась. - Точнее, он кое-что обронил, но это  вряд
ли поможет. В бомбу встроен механизм  самоуничтожения.  Альберт  сказал,
что  всегда  страхуется  подобным  образом.  Если  его  схватят,  сможет
утешаться тем, что бомба все равно взорвется.
   Итак, я в очередной раз оказался прав,  но,  как  правильно  заметила
Эми, это нам не слишком помогло.
   - Хорошеньких дружков ты себе нашла, - сказал я.
   - Это уж точно, -  сухо  отозвалась  она.  -  Один  уничтожает  людей
бомбами, другой истребляет их из огнестрельного оружия.
   Я улыбнулся.
   - Тише! Увы, в саперном деле я слабоват.  Придется,  как  только  они
скроются из виду, отправляться  на  "Спиндрифт"  и  вызывать  помощь  по
рации. Надеюсь, они не намерены прихватить яхту с собой.
   - О ней никто не вспоминал. Речь шла только о трех больших катерах.
   На мгновение между нами возникла  некоторая  натянутость,  как  между
людьми, не определившимися, каковы их новые отношения.  Я  понимал,  что
желание спасти меня отнюдь не означает, будто Эми отреклась от соперника
в мою пользу. Ею не любовь двигала.  Разумеется,  Эми  не  имела  ничего
против спасения моей жизни, но прежде всего пришла потому, что нуждалась
в моей  помощи  для  борьбы  с  оставленным  в  трюме  судна  аморальным
устройством, бомбой, которая не должна  была  взорваться  ни  при  каких
обстоятельствах.
   - Думаю, пора идти, - сказала девушка. - Пока выберемся  отсюда,  они
будут достаточно далеко.
   - Я прихвачу  своих  друзей  по  камере.  Однако  мое  возвращение  в
знакомую  маленькую  камеру  отнюдь  не  вызвало  у   Молли   Бреннерман
ожидаемого мной взрыва энтузиазма. Что же касалось  лежавшего  на  койке
Сандерсона, то он вообще не обратил на меня ни малейшего внимания.  Лицо
его посерело, глаза были закрыты.
   - Нужно уходить, Молли, - сказал я.  Она  раздраженно  оглянулась  на
меня через плечо, не поднимаясь с края койки.
   - Не говори глупостей, его нельзя переносить. Ты что, не  видишь?  Он
все еще не оправился от шока и по-прежнему теряет кровь.
   -  Отходит  последняя  лодка,  милая.  Причем  в  буквальном  смысле.
Попытаемся вызвать на помощь профессионалов, которые смогут управиться с
устройством,  оставшимся  за   соседней   дверью.   Оно   настроено   на
самоуничтожение, поэтому я не рискну браться за дело  самостоятельно.  И
если помощь не прибудет вовремя, нас ожидает продолжительное путешествие
по вертикали. Разве что мы отправимся в путь  прямо  сейчас.  При  шести
узлах, максимум, на что способен "Спиндрифт", далеко  уйти  не  удастся,
однако шанс ускользнуть имеется.
   - Он истечет кровью, если мы попытаемся его нести, - упрямо возразила
она.
   - В таком случае,  придется  оставить  его  в  надежде,  что  удастся
вернуться сюда с врачом,  если  найдем  людей,  которые  обезвредят  эту
штуку. В противном случае, твое присутствие все равно ничем не  поможет.
Идем.
   - Нет.
   Она встала и повернулась лицом ко мне: невысокая девушка  с  курносым
мальчишеским лицом, и далеко  не  мальчишеской  фигурой.  Несовершенство
наряда в данный момент не имело ни малейшего значения.
   - Я не могу этого сделать, - тихо проговорила Молли, - Да, я  немного
хныкала, но теперь не сбегу. Я верю, ты сможешь остановить  это,  а  моя
помощь тебе не нужна. В отличие от него.  Мое  присутствие  здесь  может
оказаться очень важным для него. - Она криво усмехнулась. - К  тому  же,
он мой командир, Мэтт. Я просто... просто не могу сбежать и оставить его
раненым  на  поле  боя.  Останусь  и  сделаю  все,  что  б  моих  силах.
Возвращайся побыстрее. А если не сумеешь... что ж, я не сомневаюсь,  что
ты сделаешь все, что в твоих силах.  И  не  сожалею,  что  помогла  тебе
управиться с ними.
   Необыкновенная женщина. Увы, я никак не мог выразить своего  уважения
и восхищения. Хотелось ее поцеловать, но несмотря на разыгранную  совсем
недавно интимную сцену, мы были слишком далеки друг от друга.  В  то  же
время простое  рукопожатие  выглядело  бы  нелепо.  Да  и  некогда  было
обмениваться красивыми жестами.
   Поэтому покорный слуга просто кивнул и отвернулся. Вышел в коридор  и
знаком пригласил остановившуюся в дверях Эми следовать за  мной.  Дверь,
ведущая в трюм, оставалась  открытой.  Приблизившись  к  ней,  я  увидел
знакомый блестящий бочонок, угрожающе  замерший  посреди  помещения.  На
корабле царила почти полная тишина, нарушаемая только шумом генератора в
машинном отделении. Я подумал было выключить его,  но  это  оставило  бы
Молли и ее подопечного в темноте, а Министер не позволил бы столь просто
обезопасить свою игрушку. Возможно, размыкание цепи привело бы к  взрыву
устройства. Я мимолетно понадеялся, что в следующий раз Мак подберет мне
задание, не связанное с вещами, в которых я ничего  не  смыслю,  такими,
как яхты и атомные бомбы. И если с первыми, по крайней мере, приходилось
иметь дело, то в отношении вторых...
   - Брось оружие, Хелм!
   Погруженный в свои мысли, я зашел в трюм и тут же поплатился за  свою
беспечность. Сжимая в горячей маленькой  руке  автоматический  револьвер
сорок  пятого  калибра,  он  поднялся   из-за   одного   из   верстаков,
протянувшихся вдоль стены слева от меня.  Вернее,  он  задействовал  обе
горячие  маленькие  ручки,  которыми  вцепился  в  рукоять   револьвера,
соответственно широко расставив ноги. Неподражаемый стиль.  Предводитель
штурмовиков, мистер  Гомер  Эллвин  по-прежнему  облаченный  в  опрятную
униформу цвета хаки. Позади меня что-то шевельнулось. Я оглянулся  через
левое плечо и увидел Джину, выходящую из-за распахнутой стальной двери и
направляющую мне в спину мой  собственный  крошечный  пистолет  двадцать
пятого калибра.
   - Бросай! - резко повторил Эллвин.
   Судорожно, как человек,  не  помнящий  себя  от  страха,  я  отбросил
автомат, позволяя ему упасть справа от  меня.  К  горлу  подступил  ком:
"Проклятие, я этого не  хотел!"  Оба  моих  противника,  разумеется,  не
преминули проводить глазами падающий  автомат.  Надо  же  проверить,  не
повредит ли ему падение. Не дожидаясь, пока оружие  ударится  о  пол,  я
быстро сместился влево, уходя за спину Джины с ее  пистолетом.  Дилетант
никогда не бывает готов мгновенно спустить курок,  особенно,  если  речь
идет о знакомом человеке. Правда, и в случае ее готовности шансы на  то,
что крошечная пуля двадцать пятого калибра мгновенно собьет меня с  ног,
были невелики. Однако Джина  не  выстрелила  в  то  мгновение,  когда  я
промелькнул прямо перед пистолетным  дулом.  Затем  я  оказался  позади,
слыша, как большой револьвер Эллвина разразился  впечатляющим  грохотом.
Сосредотачиваясь на непрерывном движении и извлекая  свой  револьвер,  я
успел различить хлопок тяжелой пули,  попавшей  в  плоть  и  ошарашенный
вздох Джины, принявшей заряд, предназначавшийся для меня.
   Дальше все пошло  чрезвычайно  просто,  поскольку,  как  и  следовало
ожидать, Гомер Эллвин с открытым ртом и выпученными глазами уставился на
дело своих рук, что позволило  мне  спокойно  направить  в  его  сторону
смит-и-вессон и трижды выстрелить ему в грудь. В кино, обычно,  в  таких
случаях жертва впечатляюще опрокидывается на  спину.  В  реальной  жизни
Эллвин попросту на  мгновение  замер  и,  не  выпуская  из  рук  оружия,
осунулся вперед.
   Звуки выстрелов  оглушительным  эхом  отразились  от  стальных  стен.
Последующая  тишина  вполне  заслуживала  названия  звенящей,  хотя   не
исключено, что звенело только у меня в ушах. Я  шагнул  назад,  подобрал
выроненный Джиной пистолет. Крепко обхватив себя руками, словно  пытаясь
удержать  рассыпающееся  тело,  владелица  его  опустилась   в   сидячее
положение, опираясь спиной  об  окрашенную  в  серый  цвет  перегородку,
неподалеку от стальной двери, послужившей ей укрытием. Однако  пока  мне
было не до нее. Я приблизился к  телу  Эллвина  и  извлек  револьвер  из
мертвых пальцев.  Затем  подобрал  отброшенный  автомат.  У  последнего,
похоже, пострадал только магазин, который я немедля заменил.  Извлек  из
поврежденного рожка достаточное  количество  патронов,  чтобы  наполнить
частично использованный, который тоже прихватил с собой. В результате  у
меня оказался полный запасной боекомплект с тридцатью двумя патронами. Я
отыскал на ближайшем верстаке кусок изолированной проволоки, смотал  его
и сунул в карман. Наконец, покончив со всеми делами, вернулся к Джине.
   Присевшая рядом с ней Эми одарила меня укоризненным взглядом, который
я воспринял как нечто  само  собой  разумеющееся.  Свидетели  того,  как
глупцы подставляют себя под пули, всегда склонны  винить  в  этом  более
сообразительных,  оставшихся  в  живых.  Наверное  за  то,   что   умные
умудрились уцелеть. Хотя неплохо было бы вспомнить, кто первый взялся за
оружие.  Джина  молча  смотрела,  как  я  на  манер  заправского  ковбоя
останавливаюсь перед ней с широко  расставленными  ногами.  Молниеносный
Хелм, гроза близлежащих островов.
   - Ты знал! - прошептала она. - Знал, что я не смогу выстрелить тебе в
спину!
   - Это никому не удается, - отозвался покорный слуга.
   - И знал, что он выстрелит... Ты рассчитал  все  заранее,  черт  тебя
побери!
   - Помилуй, Джина! Ну конечно же, знал. Знал, что выстрелит. Знал, что
в меня не попадет. Как можно  угнаться  за  быстро  движущейся  мишенью,
растопырив ноги и ухватившись за пистолет обеими руками? Да, ребятам  из
ФБР такое удается, но они регулярно упражняются. Я же готов побиться  об
заклад, что этот субъект стрелял  исключительно  по  неподвижному  куску
картона. Знал ли я, что он попадет в тебя и будет  парализован  чувством
вины? Да, я и в самом деле рассчитывал на это. Еще  какие-нибудь  глупые
вопросы?
   - Ты злишься, - прошептала Джина. - Почему? Ведь пострадала-то я.
   Покорный слуга резко произнес:
   - Похоже, некоторых людей просто невозможно удержать от самоубийства!
Господи, я ежедневно излагал тебе, насколько опасно иметь дело с грозным
Хелмом, а ты пропустила все мимо ушей. Проклятие,  я  даже  устроил  для
тебя наглядную демонстрацию - за несколько секунд  уложил  четверых,  но
тебе все равно вздумалось  угрожать  мне  своим  дурацким  пистолетиком.
Отважилась бы ты сыграть с профессиональными игроками  партию  в  гольф,
поставив на кон  свою  жизнь?  Так  откуда  же  решимость  взять  первое
попавшееся в руки оружие  и  соперничать  с  профессиональным  стрелком,
вроде меня? Не в моих силах остановить человека, упрямо вознамерившегося
совершить самоубийство! Проклятие, Джина, я пытался...
   Но глаза ее уже смотрели мимо меня и не видели ничего,  кроме  черной
пустоты. Я закрыл их и поднялся на ноги. В  наше  время  считается,  что
мужчинам вполне дозволено плакать, но беда  в  том,  что  в  критический
момент на слезы обычно не остается времени. К тому же я сомневаюсь,  что
это особенно помогает.
   - Ты любил ее, да? - произнесла Эми, пытаясь отыскать  в  случившемся
трагический романтизм.
   - Конечно, как и всех остальных. Такая уж  человеколюбивая  натура  у
меня. Идем, нужно пошевеливаться.
   И мы ушли, оставив позади себя только мертвецов и  блестящий  предмет
посреди помещения, молчаливый и выжидающий.  Миновали  радостно  гудящий
генератор, единственную счастливую  вещь  на  корабле,  добросовестно  и
радостно выполняющую свою работу. Поднялись по  металлическим  ступеням.
Заливающий палубу дневной свет,  хоть  и  профильтрованный  сквозь  окна
возвышающегося над нами строения, больно ударил по глазам.  Казалось,  я
многие  годы  оставался  погребенным  заживо.  Я   отыскал   на   палубе
относительно чистое место и остановился.
   - Повернись и заведи руки за спину, - обратился я к Эми.
   Глаза девушки расширились- Мэтт, что ты?..
   - Делай, что велено!
   Эми помедлила, потом судорожно сглотнула и выполнила приказ. Я достал
из кармана проволоку, разделил ее на две части, воспользовавшись лезвием
в  пряжке,  поскольку  маленький  перочинный  нож  отобрали   вместе   с
декоративным оружием, закрепленным  на  спине.  Одним  куском  я  крепко
связал ее запястья.
   - Мэтт, я не понимаю...
   - Садись рядом с рубкой.
   Она неохотно опустилась на палубу. Я присел и вторым куском проволоки
связал ей щиколотки. Потом встал и посмотрел на нее сверху вниз.
   Лицо Эми стало бледным, как мел. Она прошептала:
   - Ты считаешь, что я тебя предала!
   Я покачал головой.
   - Нет, Эми.
   - Да, считаешь! Наверняка! Иначе зачем тебе было это делать? Думаешь,
я помогала им. И  открыла  дверь  лишь  затем,  чтобы  заманить  тебя  в
ловушку. Мэтт, я этого не делала!
   - Знаю. Они либо заметили тебя, когда ты переплывала фарватер,  либо,
что более вероятно, обнаружили твое отсутствие, когда относили твои вещи
к тебе в каюту. И поняли,  куда  ты  направишься.  Догадываясь,  что  ты
намерена меня  освободить,  а  я  попытаюсь  вызвать  помощь  по  рации,
вынуждены были вернуться, чтобы  мне  помешать.  -  Я  еще  раз  покачал
головой. - Нет, ничего подобного. Ты, милая  девушка,  и  я  очень  тебе
благодарен, однако задумайся, как следует, и поймешь, почему я  вынужден
так поступить. Не пытайся освободиться, ты только поранишься.  Если  все
пойдет так, как я предполагаю, тебя освободят уже в ближайшее время. - Я
поморщился. - А если нет, мы вместе отправимся в преисподнюю.
   Где-то вдали послышался поданный с катера сигнал, наподобие тех,  что
используются в тумане и под  мостами.  Некто  на  противоположном  конце
лагуны проявлял нетерпение. Сигнал отчетливо говорил:  "Пошевеливайтесь,
не то отчалим без вас!" Бросив  последний  взгляд  на  Эми,  обиженно  и
укоризненно взирающую на меня, я поспешно покинул корабль и вышел  через
заднюю дверь здания. Снаружи  ослепительно  светило  солнце,  невероятно
яркое в первое мгновение. Окружающее остров море было темно-голубым,  за
исключением более светлых из-за рифов прибрежных участков. Взгляду моему
предстали два белых катера.  Это  была  флотилия,  отданная  под  начало
Гомера  Эллвина;  по-видимому,  отправившись  разбираться  со  мной,  он
назначил заместителя и отослал катера в море. Один из  них  уже  миновал
рифы и включил двигатели на полную мощность. Мчался  высоко  над  водой,
отбрасывая впечатляющую волну. Второй катер все еще осторожно пробирался
между отмелями. Захватывающее атомное  приключение  осталось  позади,  и
бойцы НАМ возвращались в свои респектабельные  дома  и  офисы,  к  своим
женам и ребятишкам.
   Я поспешно направился к углу большого здания  и  осторожно  выглянул,
стараясь по возможности не высовываться. Голубой катер все  еще  ждал  у
причала.  Это  был  "Каттлфиш".  Вновь  послышался   призывный   сигнал.
Возможно,  Альфред  Министер  начинал  беспокоиться.  Однако,   интуиция
подсказывала: трубил не кто иной, как мистер Гаррисон Поль, председатель
правления, нетерпеливый и перепуганный. Удерживая здание между  собой  и
отдаленным  причалом,  я  спустился  к  берегу,   где   мог   оставаться
незамеченным и направился в сторону входного фарватера,  повторяя  путь,
совсем недавно пройденный Эми, с той разницей, что я не успел промокнуть
насквозь. Последнее время мне исключительно везло на отважных женщин.  Я
постарался не думать о том, что совсем недавно их стало на одну меньше.
   Я с трудом пробирался по большим  изломанным  скалам,  шершавым,  как
пемза, но гораздо более прочным. Отнюдь не облегчало передвижения и  то,
что навешенное на меня оружие заставляло идти буквально на  полусогнутых
ногах, но отказаться от чего-либо я не решился. Делать пробные выстрелы,
чтобы проверить исправность автомата, который бросали как  баскетбольный
мяч, я не мог, а в случае, если он все-таки откажется  действовать,  мне
придется останавливать  двадцатитонный  катер  полупустыми  револьверами
сорок пятого  и  тридцать  восьмого  калибров  и  игрушечным  пистолетом
двадцать пятого калибра.
   Подходящее укрытие в расщелине над фарватером я отыскал в  тот  самый
момент, когда двое мужчин на борту катера  окончательно  разуверились  в
ожидании и начали отвязывать швартовые. Я увидел, как оба поднимаются по
трапу, ведущему с кокпита на верхний мостик. Некоторые прогулочные  суда
оснащаются как наружными, так и внутренними постами  управления;  однако
рыболовные катера обычно управляются только сверху, откуда рулевой может
видеть рыбака, сражающегося в кокпите со своей добычей, и  маневрировать
соответствующим образом. Неплохо было бы знать, где  именно  на  мостике
упрятал Министер свой детонатор и сработает ли взрывное устройство, если
я разнесу коробку автоматной очередью. В том, что Министер  не  преминет
нажать на кнопку последним отчаянным жестом,  оказавшись  в  безвыходном
положении, я не сомневался.
   Итак, я действовал почти вслепую. Не сомневаться можно было только  в
том, что Министер не колеблясь нажмет на кнопку, едва  лишь  окажется  в
безопасном месте. Особенно теперь, когда убедился, что на борту  "Кармен
Суис"  что-то  неладно.  Он  не  станет   ждать   никаких   сигналов   и
проигнорирует любые распоряжения Гаррисона Поля. В  последний,  решающий
момент все пошло наперекосяк, но он  создал  эту  штуковину,  лучшую  из
всех, которые он когда-либо создавал, и постарается взорвать ее  прежде,
чем кто-либо успеет ему воспрепятствовать. И если уж на то  пошло,  меня
направили  сюда  вовсе  не  спасать  Багамские   острова   от   ядерного
уничтожения. Мне было поручено свести счеты с человеком, и этот  человек
наконец оказался в пределах досягаемости...
   Скорчившись  позади  скалы,  я  почувствовал,  как  дурацкая  со