Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
тщательно тебя проверял, хотел
удостовериться окончательно, и потому, возможно, задержался с тобой
несколько дольше, чем того требовало удовлетворение личных нужд. Прости
за выражение. Не исключено, что он надеялся подчинить тебя до такой
степени, что ты позабудешь о дочерней привязанности. Однако ты отчаянно
сопротивлялась и пыталась сбежать, вот он в конце концов и махнул на
тебя рукой. Поэтому, видимо, и исчез. Не знаешь, часом, куда мог
податься?
Это был исключительной важности вопрос, но я постарался задать его
как нельзя более обыденно. Ответ Эми прозвучал почти искренне - почти,
но не совсем.
- Нет, Мэтт. Если не в Цинциннати, понятия не имею, где он может
быть.
Это была правда. Но что-то в ее поведении вновь предупредило меня:
вопрос неверно задан.
- Насколько нам известно, Министер никогда не жил в Цинциннати, -
сказал я. Изрядный опыт допросов подсказывал: бессмысленно напрямую
пытаться выведать у Эми то, что она скрывает. Я спокойно продолжал:
- Мы считаем, что приехал он в этот город прежде всего потому, что
там была ты, завербованная для него местным отделением НАМ. Министер,
конечно, знает: мы идем по его следу. Знает: твой отец начал охотиться
за ним сразу после взрыва в Аргентине. Полагаю, и сам он, и люди,
нанявшие его, сочли, что если удастся втайне привлечь на свою сторону
дочь Дуга Барнетта, Министер получит определенные преимущества. Но когда
он окончательно убедился в твоей бесполезности - в том, что ты ни при
каких обстоятельствах не позволишь использовать себя против отца,
Министер, по всей вероятности, махнул на тебя рукой и затаился. - Пора
было менять тему, прежде нежели Эми почувствует, что я знаю о ее
недомолвках. И покорный слуга произнес другим тоном:
- Ты уверенна, что хочешь остаться, Эми? Не забывай, эта операция
далеко не безопасна. Люди, попытавшиеся осуществить ее прежде нас,
пропали. Один из них мертв наверняка, двое - предположительно. Из
Фрипорта есть несколько рейсов в Майами. Завтра ты будешь дома.
Именно такое предложение надлежало сделать честному агенту,
испытывающему чувство вины и раскаяния в том, как он обошелся с невинной
девушкой, не желающему подвергать ее дальнейшему риску. Сделать это я
был обязан, и теперь оставалось только надеяться на отказ. Я и так
слишком дорого заплатил за полученные сведения, и к тому же сообщил Эми
подробности, которые могли сорвать всю операцию, а возможно и стать
причиной смерти Дуга Барнетта. Если она ими поделится. К тому же,
уплатив требуемую цену, хотелось получить максимум возможного, и тут еще
оставались некоторые резервы. Я ждал ответа.
Эми несколько насмешливо улыбнулась и тихо произнесла:
- Ты слишком часто пытаешься меня спровадить, Мэтт. Чувствительной
девушке может показаться, что она нежеланна.
После короткой паузы я сказал:
- Даже чувствительной девушке не обязательно вести себя так глупо.
Эми допила свой стакан и осторожно отставила в сторону.
- Пожалуй, настоящим алкоголиком я все-таки не сделалась: больше пить
не хочу. Однако, мне понравилось. Думаю... - Она встала и на этот раз
очень серьезно посмотрела на меня:
- Думаю, теперь нам пора в каюту. Остались... кое-какие неоконченные
дела.
Я поднялся вслед за ней, понимая, что помимо всего прочего мне
предлагается полное прощение. На фоне которого мои маленькие уловки и
хитрости выглядят полной дешевкой.
- Тебе не кажется, что мы все время ходим вокруг да около? -
пробормотала она. - Чего мы ждем?
И опять оказалась в моих объятиях. Маленькое тело так и горело под
прелестной ночной сорочкой, которая, впрочем, недолго оставалась на ней
после того, как мы спустились в каюту.
Глава 14
Система общественного транспорта Фрипорт-Лукайа проста по замыслу, но
весьма эффективна. Похоже, что за руль автобуса дозволено садиться
любому, у кого возникает подобное желание, лишь бы он в общих чертах
придерживался установленного маршрута. Возможно, существуют и другие
требования, но со стороны это выглядит именно так. В результате, вольные
автобусы всех размеров, некоторые не больше обыкновенного фургона,
другие - с квартал длиной, разгуливают куда вздумается по приятным,
окаймленным пальмами дорогам, полосы которых чаще всего разделены травой
и деревьями. Поскольку эти транспортные средства присутствуют в изрядном
множестве, долго ждать никогда не приходится, но зато машина как ни в
чем ни бывало может заехать на починку по дороге в город. Цена билета -
шестьдесят пять центов. Американские деньги принимаются с величайшей
готовностью.
Мы вышли на Международном Базаре во Фрипорте. Последний представляет
собой откровенную ловушку для туристов, ловушку красочную и
завлекательную - пестрый муравейник лавок, торгующих местными
достопримечательностями. В некоторых из этих лавок можно даже купить
весьма приличные вещи за вполне разумную цену. Но это зависит от вашего
знакомства с предметом. Я остановился у входа в ювелирный магазин.
Магазин был побольше остальных, над дверью золотом по черному
красовалось азиатское имя владельца.
- Если я ничего не напутал, это как раз тот магазин, который нам
нужен, - сказал я. - Ты же хотела присмотреть себе нефритовое ожерелье,
дорогая? Заходи, а я пока позвоню по телефону.
- Ох, ты такой милый. - Молодая жена поднялась на цыпочки, чтобы
поцеловать меня в щеку. - Только не потеряйся, Джонни. Сама я ни за что
не увижу дорогу в гавань.
- Сейчас вернусь.
Я проводил взглядом стройную фигурку в обтягивающих матросских штанах
и кофточке в голубую и белую полоску с большим матросским воротником.
Этим утром в наших отношениях появилась некоторая натянутость, но мы не
испытывали сожаления по этому поводу. Только в кино все проблемы
решаются в то самое мгновение, когда герой с героиней оказываются в
постели.
Устав после долгого ночного плавания и значительной эмоциональной
нагрузки, не говоря уже о первой неудачной попытке заняться любовью, мы
отнюдь не заставили койку развалиться, когда, наконец, перешли к делу.
По правде говоря, несмотря на соблюдение всех правил, оба мы действовали
достаточно неуклюже и не чувствовали партнера. Зато утром вели себя по
отношению друг к другу необычайно вежливо и предупредительно.
Как бы там ни было, мой ум очистился от сексуальной накипи, так что
впоследствии, лежа на койке рядом с Эми, я еще раз мысленно прокрутил
все услышанное и понял, что, по всей видимости, нашел ответ на вопрос:
почему кто-то интересовался нами в гостинице в Майами после отъезда. Я
счел это обнадеживающим знаком. Вне зависимости от того, что Дуг
полностью ошибся, оценивая собственную дочь, и операция, в которой ей
отводилось центральное место, все еще могла состояться.
Несмотря на то, что прошедшая ночь окончательно убедила меня в
непричастности Эми к какой-либо враждебной деятельности, девушка все еще
оставалась членом НАМ. Если остальные члены сей состоятельной
организации мало-мальски знали свое дело, им к этому времени должно быть
известно, что она отправилась в Майами повидаться с отцом, а Дуг якобы
совершил самоубийство. Они должны были знать о ее пьяных похождениях и о
моей роли героя-спасителя, о ночи, проведенной в моем номере, и о том,
что утром я относил одежду Эми в прачечную и покупал чулки.
Взаимоотношения с их точки зрения весьма многообещающие.
Представлялось вероятным, что не сумев привлечь ее на свою сторону с
самого начала, эти люди продолжали с надеждой следить за нами - а мы
старались не усложнять им задачу. Миролюбцы не преминут воспользоваться
оказавшимся в ее распоряжении стратегическим преимуществом, - близостью
с человеком, который после мнимой смерти Дуга Барнетта представлял
наибольшую угрозу их гению-разрушителю Министеру и проекту, для которого
того наняли. Проект этот по-прежнему оставался для нас полной загадкой.
Таким виделся мне ответ на один из вопросов, пока я лежал на довольно
узкой полке, ощущая теплоту девушки рядом и прислушиваясь к ее тихому
дыханию. Мне также пришло в голову, что на фоне успехов в изучении
одного из представителей семейства Барнеттов, поведение второго остается
загадкой, а потому заслуживает более пристального внимания. Почему,
например, Дуг Барнетт, якобы ушедший на пенсию, провел несколько лет,
занимаясь поисками паршивого подрывника?
Насколько мне было известно по опыту предыдущих визитов в эти места,
в окрестностях базара имелся только один общественный телефон,
располагавшийся в небольшом дворике в глубине. Когда я подошел, аппарат
был занят. Разговаривала довольно привлекательная загорелая дама
среднего роста, лет тридцати с лишним, которая во имя новой моды
изуродовала свое стройное тело бесформенными шортами цвета хаки. Я
выждал, пока она закончит, разглядывая женщину в хорошо сидящих
"бермудах", показавшихся мне огромным шагом вперед. Затем настала моя
очередь сражаться с багамской телефонной системой, вскоре подтвердившей
известное мне правило: дозвониться на континент с одного из этих платных
телефонов можно только заранее заказав разговор.
К сожалению, у меня не имелось веской причины, по которой мой
собеседник захотел бы оплатить наш разговор. Я понадеялся на то, что
имею дело с репортером, который зарабатывает на жизнь любопытством.
Однако сперва необходимо было связаться с номером "Майами Трибьюн", на
что ушло некоторое время. Не проще оказалось пробиться и через
коммутатор редакции, но в конце концов в трубке послышался хрипловатый
мужской голос.
- Спад Мейкледжон слушает. Почему меня должно заинтересовать то, что
я могу услышать от какого-то Хелма?
- Вы меня помните?
- Собственно говоря, нас друг другу не представляли. Но вы... вы были
другом Элли Брэнд. Пару лет назад мы мимоходом встречались в аэропорту
Майами. Причем с вами мы, по-моему, даже не поздоровались. Меня просила
приехать Элли.
- Совершенно верно.
- Так о чем же мы можем говорить с вами теперь, после ее смерти?
Некоторая сдержанность, прозвучавшая в голосе собеседника отчетливо
дала понять, что, хоть это и не предавалось широкой огласке, ему
известно, что Элеонора Брэнд, журналистка, с которой меня связывали
тесные отношения, погибла от ножа на улице Чикаго из-за связи со мной. И
то, что убийца впоследствии получил сполна, вернуть к жизни прекрасную
девушку никак не могло.
- Вы знаете, где я работаю? - спросил я.
- Более или менее. В одном из сумасбродных вашингтонских агентств.
- Мне нужна информация. Срочно. По некоторым причинам, которых мне бы
не хотелось уточнять, я не склонен обращаться за ней в Вашингтон.
На другом конце линии раздался короткий смешок.
- Вы меня заинтриговали. Да и Элли, наверное, хотела бы, чтобы я вам
помог. Задавайте вопросы. - Когда я закончил, он сказал:
- Это займет несколько минут. Подождете или перезвоните?
Я пожал плечами.
- Ив первый-то раз еле дозвонился! Не будем испытывать судьбу; я
подожду.
Ждать пришлось довольно долго. Полный господин в цветастой рубашке,
подошедший вслед за мной, счел ожидание слишком долгим, что не двузначно
продемонстрировал, выразительно поглядывая на часы и позванивая
приготовленной мелочью. Наконец в трубке вновь послышался голос
Мейкледжона.
- Карандаш и бумагу приготовили? Были убиты во время взрыва и умерли
впоследствии от ран следующие люди: Харлоу Фрэнсис Кэтлин, пятидесяти
пяти лет, Мэри Элизабет Парке, тридцати двух и ее муж Оливер Уильям,
тридцати трех лет. Мигель Алеман Переа, тридцати четырех лет и Джером
Роберт Шеттак, сорока четырех лет. Раненые вас интересуют?
- Переа? - повторил я. - Местный житель?
- Нет, он был гражданином Соединенных Штатов. Помимо всего прочего
работал переводчиком.
- А супруги Парке? - спросил я. - Они кто такие?
- Туристы, по роковому стечению обстоятельств оказавшиеся в момент
взрыва в посольстве, потому что муж потерял паспорт.
- Ладно, давайте раненых.
- Список довольно длинный. Начиная с прохожих, которых оцарапало
осколками стекла, и заканчивая женщиной, которая из-за полученных ран
вынуждена провести остаток жизни в лечебнице - кстати говоря, неподалеку
отсюда, в Корел Гейблс. Ее доставили сильно обгоревшей я искалеченной.
Я затаил дыхание.
- Как ее звали?
- Марсия Беттина Остерман, сорока трех лет. Миссис Остерман. Девичья
фамилия - Фрелингаузен. Нанялась секретаршей, рассчитывая на
увлекательную работу за границей, поскольку устала от монотонного
существования вдовы, живущей во Флориде на пенсию и страховку мужа. Не
успела приехать в Аргентину, как тут же попала в эту мясорубку.
Бедняжка. Судя по фотографии, прежде была довольно симпатичной.
- Другие пострадавшие с серьезными ранениями есть?
- Пожалуй, к этому времени все успели повыздоравливать, разве что
заработали на память несколько шрамов.
- Вы случайно не знаете, как называется лечебница миссис Остерман?
- Есть и название. Санаторий Крюгер-Фишера на Крешент Драйв. Номер не
указан. Как я уже говорил, это в Корел Гейблс. А теперь скажите, что
буду иметь со всего этого я, помимо удовлетворения бойскаута,
совершившего свой ежедневный благородный поступок?
- Бутылку за мой счет, и все объяснения, которые смогу дать, когда
получу окончательные ответы.
- Я заказываю "Джек Дэниэлс", - уведомил Спад. Исходный план
подобного разговора не предусматривал. Однако, взявшись за дело, я
продолжил его: позвонил по еще одному номеру, после чего связался с
местным координатором, задействованным специально для данного задания,
дабы убедить вероятного неприятеля в том, что мы настроены чрезвычайно
серьезно. Произнес пароль; подразумевающий, что пациент пребывает в
добром здравии и ведет себя хорошо, и получил отзыв, из которого
следовало, что никаких сообщений или указаний для меня не поступало. В
общем, напустил таинственности по высшему классу, не хуже, чем в кино.
Оставалось надеяться, что противник прослушивает линию, и должным
образом оценит представление. А если у него не имеется соответствующего
оборудования, то наблюдает за мной, и я не разыгрываю роль перед пустым
залом.
Покорный слуга уступил телефон закипающему толстому туристу, который
успел вплотную приблизиться к предынфарктному состоянию, и, вернувшись в
сокровищницу восточных драгоценностей, обнаружил, что на прилавке перед
Эми лежат все колье и браслеты, имеющиеся в магазине. Во всяком случае,
со стороны это выглядело именно так.
- Ох, Джонни, правда они прекрасны? - восхищенно выдохнула она, когда
я остановился рядом. - Просто не знаю, что выбрать. Придется тебе мне
помочь.
Мы покинули заведение несколько минут спустя, расставшись с парой
дорожных чеков и обретя взамен нефритовое ожерелье и два гармонирующих с
ним браслета. Оказавшись на залитой яркими солнечными лучами улице, я
остановился.
- Можешь хоть раз удержаться и миновать казино? - спросил я. - И как
ты смотришь на то, чтобы слопать хороший ленч?
Эми удивленно посмотрела на меня.
- Как скажешь, но куда направимся?
- Как насчет Майами?
- Ты серьезно? Плыть всю дорогу назад...
- Разве я говорил о плавании?
Такси отвезло нас в местный аэропорт. Заказанные мной по телефону
билеты дожидались, а международные бюрократические формальности были
сведены к минимуму: таможенная и иммиграционная службы Соединенных
Штатов проверяют пассажиров прямо во Фрипорте, что избавляет от
необходимости выстаивать очередь по другую сторону. В аэропорту Майами я
первым делом отыскал телефон, после чего мы перекусили и отправились на
такси Корел Гейблс. Санаторий оказался местом приятным настолько,
насколько может быть приятным заведение, полное старых и немощных людей.
Белые корпуса окружали широкие зеленые лужайки, утопающие в тени
деревьев. Войдя, я остановился у столика дежурной.
- Меня зовут Мэттью Хелм, - представился я. - Это мисс Эми Барнетт. Я
недавно звонил и договаривался о встрече с миссис Марсией Остерман.
Я чувствовал, что Эми с любопытством поглядывает на меня, недоумевая,
почему я отказался от нашей семейной легенды. Но еще больше ее, конечно,
интересовало, кто такая эта самая миссис Остерман и почему мы проделали
такой путь, чтобы повидаться с ней. Сидящая за столиком женщина с седыми
волосами сверилась с журналом и кивнула.
- Да, думаю, она ждет вас. Мистер Хелм...
- Да?
- Вам известно, что миссис Остерман не может... ни с кем общаться?
- Нет, - ответил я. - Я этого не знал.
- Но она все равно любит принимать посетителей. Однако...
- В чем дело? - спросил я, заметив ее нерешительность.
Женщина за столом серьезно посмотрела на меня.
- Миссис Остерман не знает о смерти своего друга, мистера Барнетта.
Примите мои соболезнования, мисс Барнетт, но могу я попросить вас не
упоминать о своей трагической потере? Нам кажется, больная пока не
готова к подобному переживанию.
Вероятно, мне следовало ощутить торжество по поводу подтверждения
своей догадки относительно личной заинтересованности Дуга Барнетта,
однако обстановка совершенно не располагала к торжеству.
- Мы не станем об этом говорить, - быстро сказал я, чтобы избавить
Эми от необходимости произносить соответствующие случаю печальные слова.
- Превосходно. Мисс Причард отведет вас к ней. Мисс Причард оказалась
цветущей молодой женщиной с коротко подстриженными на деловой манер
темно-коричневыми волосами. На ней была черная льняная юбка и белая
хлопчатобумажная блузка, которые она, казалось, носила излишне
подчеркнуто.
- Я здесь новенькая, - призналась она по пути. - Еще не совсем
привыкла ухаживать за пациентами и не ношу униформу. Наверное, в
результате теряется внушительность, но мы стараемся, чтобы обстановка у
нас, как можно меньше напоминала больничную. Этим беднягам здесь и
правда хорошо. - Она остановилась у двери. - Вот мы и пришли.
Пожалуйста, ведите себя с ней осторожно. Не забывайте, она может видеть
и слышать, но говорить вы должны достаточно отчетливо - у нее частичная
потеря слуха после взрыва. И еще, она не утратила способности
чувствовать. Думаю, что чувства, напротив, обострились. Не причиняйте ей
боли. Подождите минутку. - Мисс Причард вошла внутрь, прикрыла за собой
дверь и вернулась несколько минут спустя:
- Все в порядке. Она готова встретиться с вами.
Глава 15
В нашем центре, расположенном в Аризоне, который мы именуем Ранчо,
тоже есть такие люди - которых обстоятельства превратили в калек.
Условно их можно разделить на два вида. Тех, что прячут свою немощь и
безобразие в темных комнатах, и других, которые вызывающе выставляют
себя на свет и получают извращенное удовольствие от того, как незнакомцы
вздрагивают и судорожно сглатывают, завидев их. Миссис Марсия Остерман
относилась ко второй категории.
Мы находились в довольно большой солнечной комнате со старомодным
высоким потолком и занавесями на двух больших окнах. Персонал постарался
по возможности смягчить обстановку заведения, хотя койка с электрическим
обогревом никак не напоминала роскошную старинную кровать. Но комод
красного дерева с неизменным зеркалом выглядел вещью достаточно старой,
немало лет послужившей какой-то семье. Не уступали ему и два мягких
кресла для посетителей. Стены