даже
речь идет  всего  лишь  о  дешевом  кретине,  который  довел  достойного
человека до самоубийства.
   Дуг  Барнетт  чрезвычайно  удивился  бы,  узнав  о  наших  прекрасных
взаимоотношениях. Правда, однажды он спас мне жизнь, и взамен я пообещал
приглядывать за его дочерью,  но  к  делу  это  не  относилось.  Однако,
прозвучало внушительно. Я продолжал:
   - Мне потом принесут ваше признание, чтобы оправдать Дуга. Что  будет
с вами, куда они денут то, что от вас останется, не мое  дело.  Вряд  ли
кто-нибудь вспомнит о вас. У этих парней существуют способы  избавляться
от ненужного хлама. Я не привык совать свой нос в чужие дела.
   В дверь постучали. Джером  пошел  открывать.  Старина  Сеппи  отлично
справился  со  своей  задачей.   Первый   мужчина   казался   достаточно
устрашающим: явно бывший боксер, недостаточно крупный для тяжелого  веса
и, видимо, не слишком удачливый на ринге, судя  по  отметинам  на  носу,
ушах и бровях, но, тем не менее, из числа тех, с кем без пистолета лучше
не спорить. Спутник его выглядел  еще  более  впечатляюще:  более  шести
футов ростом, черный как смоль, с  причудливо  выбритой  головой.  Зачем
человеку с явно африканской внешностью изображать из  себя  ирокеза,  до
меня так и не дошло - если тут и  содержался  некий  скрытый  смысл,  то
адресовался он явно не мне - однако, несмотря на излишнюю театральность,
выглядел негр весьма внушительно. Полагаю, именно это и решило дело.
   Стряхнувший с себя оцепенение Эрнест Лав, судорожно  вцепился  в  мою
руку.
   - Послушайте,  обо  всем  можно  договориться.  Если  вам  нужно  мое
признание, я напишу его...
   Последовавшее вслед за этим я пропустил мимо ушей.
   Теперь в глазах у парня появился  настоящий  страх,  и  я  неожиданно
осознал, что до сих пор он  просто  играл  роль:  вызывающее  поведение,
неохотное признание, деланный страх.
   Очнувшись, наконец, я пристально оглядел Эрнестову лысину и  различил
едва заметные рыжеватые ростки там, где волосы были  выбриты  для  пущей
важности. Перевел взгляд на тщательно перепачканную  майку  с  лозунгом.
Осмотрел  искусно  измятые  джинсы  и  умело  изорванные  кроссовки.   И
припомнил, что в Вашингтоне у нас имеется костюмер, способный одеть тебя
с иголочки, или превратить в  оборванца,  в  зависимости  от  выбранного
амплуа. И ко всему прочему, на коже шеи  и  рук,  достаточно  темной  на
первый  взгляд,  все-таки  отсутствовала  грязь,  которая  должна   была
накопиться за многие недели. В общем,  достаточно  убедительные  грим  и
реквизит, чтобы провести ничего не  подозревающую  публику  -  например,
некоего сосунка по имени  Хелм  -  да  и  сам  молодой  человек  проявил
изрядное актерское мастерство. Но вот попасть в руки костоломов из мафии
Эрнест никак не ожидал.
   Расчет - его и пославших его людей - явно делался на  то,  что  я  не
стану  выносить  сор  из  избы,  и  при  необходимости  сам  прибегну  к
соответствующим мерам воздействия. Предполагалось, что если дело  зайдет
слишком далеко - точнее, если слишком далеко зайду  я  -  мистер  Эрнест
Лав, или как там его на самом деле величают,  всегда  сможет  остановить
меня, сказав несколько нужных слов, раскрыв свое  инкогнито  и  пояснив,
что я всего лишь выставил себя на посмешище в грандиозном спектакле, где
выступал простым статистом.  Теперь  парень  осознал,  что  приключилась
нежданная оплошность - и ужаснулся. Он понимал, что, в отличие от  меня,
гориллы Сеппи Вело не остановятся, невзирая  ни  на  какие  признания...
Однако и ему в разворачивающемся  фарсе  отводилась  далеко  не  главная
роль. Позабавить публику предлагалось небезызвестному М. Хелму,  женское
обаяние Эми Барнетт усиливало правдоподобие  происходящего,  но  главным
героем был, разумеется, не кто иной, как сам Дуг Барнетт.
   Увы, я не  мог  потешить  себя  даже  мыслью,  что  с  самого  начала
подсознательно чувствовал подвох. Тем не менее, что-то я видимо  все  же
заподозрил, раз нарушил правила и попросил старину  Сеппи  ссудить  меня
парочкой внушительного вида  громил.  Теперь  в  памяти  начали  оживать
некоторые подробности:  Дуг  Барнетт  в  тюрьме.  На  голове  аккуратная
наклейка. Удивительно опрятный вид. И ни единой  царапины,  несмотря  на
недавнюю жестокую стычку со стражами закона. Ненавязчивое  упоминание  о
пострадавшем зрении. Нехарактерное для него подчеркнуто  сентиментальное
отношение к дочери - возможно, тут он немного переиграл. И наконец,  тот
же, судя по рассказу Эми, мягкий намек на свою травму в разговоре с ней,
за которым последовали - скорее всего, умышленные - нападки на мать.
   Чтобы сообразить все  это,  понадобилось  некоторое  время,  но  чего
стоила одна  драматическая  погоня  через  флоридский  пролив  вместе  с
переодетым адмиралом, театрально переговаривающимся  по  рации  -  чтобы
говорить в микрофон и делать  вид,  будто  выслушиваешь  ответ,  особого
умения  не  требуется  -  завершившаяся  тем,  что  нам  с  Эми  Барнетт
продемонстрировали облачко дыма, сопровождаемое хлопком.
   Но ярче всего в  память  врезалось  то,  что  стодесятифутовый  катер
Береговой  Охраны  "Кейп  Марч",  якобы  находившийся  в  опасной  зоне,
совершенно  не  пострадал.  Мне  доводилось  работать  вместе  с   Дугом
Барнеттом и, вне зависимости от сказанного мной  Сандерсу,  я  прекрасно
знал, что прощать обиды он умеет не лучше меня. И, если его  и  в  самом
деле довели до отчаяния и самоубийства, а кое-кто из приложивших к этому
руку  людей  находился  в  пределах  досягаемости,   он   бы   наверняка
позаботился о том, чтобы не отправляться  в  долгое  темное  путешествие
одному...

Глава 6

   Мне предстояло проехать около семидесяти миль  от  Майами  в  сторону
Уэст-Палм-Бич. Покорный слуга свернул на шоссе и влился в весеннюю  стаю
кадиллаков, возвращающихся после зимовки во Флориде к родным гнездам  на
севере.
   Детская коляска с мотором фирмы "Шевроле", которую  я  взял  напрокат
для предыдущего задания, польстившись на малые размеры и  неприметность,
была рассчитана исключительно на карликов. В городе я не обращал на  это
особого   внимания,   но   семидесятимильное   путешествие   по   трассе
превратилось для моих ног в  сущее  мучение.  Как  ни  странно,  японцы,
которых далеко не назовешь великанами, удосужились обратить внимание  на
то, что среди  американских  покупателей  встречаются  люди  с  длинными
ногами, а верзилы  из  Детройта  продолжают  пребывать  в  непоколебимой
уверенности, будто маленькие  машины  покупают  исключительно  маленькие
люди, также как в свое время производители оружия свято верили, что лишь
коротышки приобретают оружие малого калибра. И если уж вымахали  с  меня
ростом, просто обязаны стрелять из громыхающих  пушек  сорок  четвертого
или сорок пятого калибра, ибо не сумеют как следует сжать в руке  оружие
меньших размеров.
   Дорожные страдания отнюдь не улучшили моего настроения. Вдали за мной
осторожно  следовал  маленький  белый  фольксваген.  Следуя   полученным
инструкциям, я свернул на первом повороте  в  Уэст-Палм  и  притормозил,
поглядывая на проезжающую мимо машину сопровождения.  Сидящая  за  рулем
женщина  средних  лет  знаком  заверила  меня,  что  все  в  порядке.  Я
проигнорировал заверения и потратил еще около часа, дабы убедиться,  что
она и в самом деле права и никакие недоброжелатели меня  не  преследуют.
Собственно говоря, так и подмывало отыграться на  ком-нибудь  за  шутку,
которую со мной сыграли, но профессионалу не пристало ставить под угрозу
тщательно спланированную операцию  из-за  личных  амбиций.  Окончательно
убедившись в отсутствии нежелательного интереса к собственной персоне, я
направился к указанному месту встречи  -  маленькому,  розоватого  цвета
мотелю, расположившемуся в тени - если это можно назвать  тенью  -  двух
жалких  пальм.  Припарковал  машину  меж  большим  седаном  и  маленьким
пикапом. После чего предписанным образом постучал в предписанную дверь и
увидел Мака.
   Появление его из-за двери меня в некотором роде ошарашило,  поскольку
я не сомневался, что вызываю Вашингтон, когда несколько часов назад, вне
себя от ярости, связался с Маком по телефону, но вместо слов  сочувствия
получил приказ направляться в данное место, соблюдая все возможные  меры
предосторожности. Современные телефонистки просто чудеса  творят.  Итак,
передо мной стоял знакомый, худощавый, седой господин с черными бровями,
который, несмотря на весьма изматывающую  работу,  казалось,  не  старел
совершенно. Не исключено, что в свое время он продал  душу  в  обмен  на
вечную жизнь, хотя далеко не известно, было ли ему что продавать.
   Его аккуратный серый  деловой  костюм  заставил  меня  вспомнить  Эми
Барнетт, аналогичный костюм которой выглядел таким же  неуместно  теплым
для весеннего сезона во Флориде. Я поймал  себя  на  мысли  о  том,  что
поделывает эта девушка сейчас. Ответ на этот вопрос  был  мне  прекрасно
известен, поскольку не кто иной, как я,  прежде  чем  вплотную  заняться
Эрнестом Лавом, ранним утром посадил ее на такси  и  отправил  машину  в
аэропорт города Майами. К настоящему времени, если не случилось  никаких
непредвиденных задержек, она пребывала на борту самолета,  уносящего  ее
домой, в Цинциннати, а то и успела приземлиться в тамошнем аэропорту.
   - Заходи, Эрик, - сказал Мак.  В  официальных  разговорах  он  всегда
предпочитает пользоваться кодовыми именами.
   Я миновал  его  и  оказался  внутри  обшарпанного  номера.  На  стене
присутствовали   неизменные   стилизованные   произведения    мотельного
искусства: маленький мальчик-индеец  с  хитрым  видом  поглядывающий  на
такую же маленькую и не  менее  лукавую  индианку.  На  большой  двойной
кровати либо не спали вообще, либо ее  уже  успели  застлать.  Последнее
представлялось маловероятным, поскольку  поднос  с  завтраком,  по  всей
видимости доставленный из расположенного  по  соседству  круглосуточного
ресторана, еще не унесли. Завтрак  был  сервирован  на  двоих,  один  из
которых отличался завидным аппетитом: бифштекс и яйца, гарнир из овощей,
бутерброды и кофе. Настоящий  гурман.  Второй  удовлетворился  завтраком
по-европейски, состоящим из кофе с булочками,  причем  одна  из  булочек
осталась на тарелке. Этим воздержанным  едоком  был  Мак.  Я  достал  из
внутреннего  кармана  пиджака  признание  Эрнеста  Лава  и  положил   на
заставленный стол.
   - Бедняга Дуг, - промолвил  я.  -  Но  вот  оно,  доказательство  его
невиновности. По крайней мере, мы всегда будем с трепетом  вспоминать  о
нем. И не только о нем.
   Мак  поднял  лист,  удостоил  его  коротким  взглядом  и  отправил  в
ближайшую корзину для бумаг - самое подходящее место для подобного  рода
документов. Не приходилось сомневаться:  там  не  содержалось  ни  слова
правды. Не было никакой драки на борту следующей в Ки-Уэст яхты, как  не
было и выброшенных за борт наркотиков, оставшейся  на  судне  марихуаны,
анонимного  звонка  властям,  но,  несмотря  на  это,  я  заставил  Лава
подробнейшим  образом  изложить  все  свои  грехи.  Уж  очень  они  меня
разозлили. А, возможно, мне хотелось, чтобы в глупом положении  оказался
не я один.
   - Тебе не разрешали проводить дополнительное расследование, -  сказал
Мак. - И, тем более, привлекать к этому делу посторонних лиц.
   - Но ведь с делом-то я управился? Ваш фальшивый хиппи стал  настоящим
паинькой. Присутствие двух громил удивительным образом сказалось на  его
речевых  способностях.  Болтал,  не  умолкая.  И  был  настолько   готов
подписать все, что мне заблагорассудится, что сознался бы и в  том,  что
потопил "Лузитанию", если бы смог  придумать,  как  доставил  айсберг  в
нужное место. Так где же наш герой?
   - Наш герой?
   - Я исхожу из  того,  что  вы  были  вынуждены  разыграть  весь  этот
спектакль. - Мгновение я  смотрел  на  него  и,  не  дождавшись  ответа,
перевел взгляд на дверь  ванной.  -  Итак,  перейдем  к  воскресению  из
мертвых. Полагаю, будучи официально усопшим, наш скромный друг предпочел
окончательно убедиться, что посетитель  достоин  доверия  и  лишь  затем
явить себя восхищенным взорам. Но теперь-то он, наверное,  уже  порядком
устал сидеть на унитазе.
   Однако,  по-видимому,   Дуг   Барнетт   все-таки   стоял   у   двери,
прислушиваясь к нашему  разговору.  Потому  как  в  следующее  мгновение
появился  из  ванной  и  направился  прямиком  к  столику,  на   котором
обретались несколько бокалов, ведерко со льдом и бутылка.
   - Изрядная прыть для мертвеца, не правда ли, сэр? - хмуро заметил  я.
- А ориентируется как с его-то больными глазами!
   Дуг Барнетт,  который  успел  взять  в  руку  бутылку,  вопросительно
посмотрел на Мака. Тот покачал головой. Дуг наполнил два бокала,  бросил
в них несколько кубиков льда, подошел и протянул мне один.
   - Если желаешь добавить воды - помнится, ты любитель поганить виски -
кран вон там. Привет, Мэтт.
   - Ах ты, мерзавец, - отозвался  я.  -  Не  иначе,  как  сам  придумал
выставить меня на посмешище.
   - Совершенно верно. Из опыта нашей былой  совместной  деятельности  у
меня сложилось впечатление, что  ты  отличный  оперативник,  решительный
парень, однако никудышный актер. И  потому  я  счел,  что  представление
будет выглядеть  более  убедительно,  если  ты  ничего  не  заподозришь.
Адмирал Сандерсон говорит, ты разыграл для него потрясающий спектакль.
   - Для него?
   - Ладно, для девушки.
   - Для Эми? Вы затеяли всю эту игру только для того,  чтобы  заставить
твою дочь удостовериться в папенькиной смерти? Зачем?
   Мак беспокойно пошевелился, поглядывая на часы.
   - Мне нужно успеть на самолет... Эрик.
   - Да, сэр.
   - Эту операцию проводит Авраам. - Таково кодовое имя  Дуга,  не  знаю
уж, почему. - Завязка состоялась более двух лет назад, но сейчас события
ускоряются и появляются нити,  о  которых  мы  и  не  подозревали.  Тебя
пришлось ввести в игру потому, что ты оказался под рукой и  подходил  по
всем параметрам. Авраам  тебе  объяснит.  Я  прилетел  специально,  дабы
разрешить  возможные  недоразумения.  Задание  поручено   Дугу,   и   он
проинструктирует тебя относительно дальнейших действий. Вопросы есть?
   - Нет, сэр.
   Что, разумеется, никак не соответствовало  правде.  Вопросов  имелось
предостаточно.  Мне  не  раз  приходилось  участвовать  во  всевозможных
совместных акциях и работать при  этом  под  началом  высокопоставленных
личностей из других служб, но впервые за  много  лет  я  получил  приказ
подчиняться одному из наших людей, и, как я  уже  говорил,  несмотря  на
возраст.  Дуг  Барнетт  занимал   более   низкое   положение   в   нашей
внутриведомственной табели  о  рангах.  Правда,  подобным  формальностям
особого значения не придают. Я заметил, что Мак  пристально  смотрит  на
меня. И, как ни странно, ощутил легкое раздражение, вызванное  тем,  что
он счел необходимым встретиться со мной лично, как будто опасался, что я
не выполню распоряжение,  переданное  по  телефону.  Однако,  последнее,
видимо, стоило воспринимать как своего рода  извинение  за  то,  что  он
вынужден  заставлять  меня  работать  в  незнакомых  и   неблагоприятных
обстоятельствах, а,  возможно,  и  за  сыгранную  надо  мной  шутку.  Не
исключено, что существовали  и  другие  причины.  Например,  такая:  при
наличии двух хороших бойцовых собак желательно не дать им вцепиться друг
другу в глотки.
   - Небольшая поправка, - сказал я. - Мне все-таки хотелось  бы  задать
один вопрос, сэр. Относительно визуально-звуковых эффектов во Флоридском
проливе. С помощью чего они были достигнуты?
   - Имеет ли это значение?.. Ладно. - Мак перевел  взгляд  на  Дуга.  -
Расскажи ему. Дуг заговорил сухо и деловито:
   - После того, как  я  обнаружил  катер  Береговой  Охраны  или,  если
хочешь, он обнаружил меня и пристроился в кильватер "Сивинда", я немного
поманеврировал так, чтобы они не могли разглядеть, чем  я  занимаюсь  на
кокпите. Потом нацепил маску, баллон и  ласты,  плюхнулся  за  борт,  не
забыв предварительно включить часовой механизм.  Погрузился  поглубже  -
этому катеру предстояло пройти прямо надо мной. Несмотря на пятиминутный
интервал, за который яхта должна была удалиться на приличное расстояние,
меня здорово тряхнуло. Я осторожно вынырнул на поверхность и увидел, что
"Сивинд"... - Дуг прочистил горло. - Что "Сивинд" исчезла, а "Кейп Марч"
остановился и осматривает разбросанные обломки, примерно в  полумиле  от
меня. Очень скоро они разочаровались в этом занятии, включили  двигатель
и исчезли за горизонтом. После чего я надул спасательный  жилет  и  пару
часов плыл по течению, пока не услышал звук  вертолета,  который  увидел
мой сигнальный флажок. Разумеется, экипаж вертолета был посвящен в  суть
дела, равно, как  и  офицеры  с  радистом  на  "Кейп  Марч",  и  адмирал
Сандерсон  с  капитаном  твоего  катера.  Тем  не  менее,  мы  старались
предельно сузить круг посвященных. Удовлетворен?
   Мак еще раз посмотрел на часы.
   - Ты узнал то, что хотел, Эрик?
   - Да, сэр. - И я пояснил:
   - Мне хотелось выяснить, настолько ли эта  таинственная  операция,  в
чем бы она не заключалась, важна. Важна! Дуг пожертвовал ради нее  своей
драгоценной  яхтой,  вместо  того,  чтобы  каким-либо   другим   образом
фальсифицировать взрыв. И, раз уж она столь  важна,  полагаю,  что  могу
пожертвовать  своей  драгоценной  гордостью  и  прочими  эмоциями.  Жаль
только, все мои вдохновенные речи на  катере  пропали  впустую.  Правда,
оказавшиеся на месте происшествия чайки и пеликаны отчаянно  рыдали  над
горькой участью моего бравого друга Барнетта.
   На губах Мака появилась тонкая улыбка.
   - Думаю, дальнейшие подробности  вы  сможете  обсудить  и  без  моего
участия. Удачи. - Он повернулся к двери.  -  Кстати,  Эрик,  "Лузитания"
затонула после попадания торпеды. На айсберг натолкнулся "Титаник".
   Дверь закрылась у него за спиной. Мы услышали, как  снаружи  с  тихим
ностальгическим  звуком  завелся  и  отъехал  большой  седан.   В   наши
помешанные на экономии времена четырехцилиндровых двигателей  звук  этот
показался мне таким же  устарелым,  как  цоканье  подков  запряженной  в
карету лошади.
   - На будущее запомнишь, -  улыбнулся  Дуг.  Он  просвистел  несколько
так-тов  старой  песни,  посвященной  гибели  "Титаника":   "Несчастный,
несчастный корабль, пошедший ко дну". Затем лицо его посерьезнело,  и  я
понял, что он вспомнил другой, не  такой  исполинский  корабль,  который
тоже пошел ко дну, унося с собой его мечту. Для него это  была  огромная
жертва, принесенная на алтарь служебного долга. Меня не оставляла мысль,
что того же результата можно было добиться и более дешевыми  средствами,
но  Дуг  Барнетт   всегда   проводил   свои   хитроумные   и   тщательно
спланированные операции, используя по возможности настоящие атрибуты.  В
данном случае он  воспользовался  настоящей  яхтой,  своей  собственной,
привлек к делу почти настоящего злодея-наркомана, хотя мог обойтись  без
всего этого, слегка схитрив. Я вспомнил, что именно эта его черта всегда
не   позволяла   нам   сработаться,   поскольку   у   меня    совершенно
противоположный подход: я берусь за дело без особых церемоний и действую
в соответствии с обстоятельствами.
   И, все-таки, мне казалось, что в данном случае Дуг пошел  на  излишне
большие - для себя - и отнюдь не обоснованные  затраты.  Поэтому  нельзя
было упускать  из  виду  вероятность  того,  что  движет  им  не  только
служебный долг, но и нечто еще, помогающее смириться с потерей  яхты.  И
еще трудно было представить, что столь хитроумный спектакль разыгрывался
исключительно для молодой девушки...
   - Вопрос личного характера, amigo, - сказал я. - Раз уж нам предстоит
работать вместе, думаю, не помешает знать, в какой форме  ты  находишься
на самом деле. Стоит ли прихватить с  собой  парочку  книг  для  слепых,
чтобы тебе в свободную минуту было чем заняться?
   - Мы участвуем