- Кто?
   - Человека, который меня бил, зовут Альберт Поуп? Полный, с редеющими
светлыми волосами, старше сорока?
   - Да, это он. - Девушка нахмурилась, вспоминая. - Важная персона?
   - Да. Очень.
   -  Наверное,  более  важная,  чем  я?  Или  Рики  Сандерсон.?  -  Она
укоризненно посмотрела на меня. -  Что-то  сдается  мне,  вы  отнюдь  не
ангел-спаситель, мистер Хелм. Вы больше напоминаете  ищейку,  идущую  по
следу.
   - Вы весьма наблюдательная женщина, миссис Бреннерман.
   - Бил вас не он. Но я несколько  раз  видела  человека,  которого  вы
описали. Это было, когда нас временно держали в капитанской каюте -  там
мне даже удалось помыться  и  выстирать  одежду,  хотя  теперь  это  уже
незаметно. Потом они очистили этот трюм и поместили нас сюда,  чтобы  не
охранять  постоянно.  Если  это  можно  назвать  "очистили".  Надстройка
расположена на корме и из каюты видно всю палубу. Человек,  которого  вы
назвали Поуп, каждую пару часов появлялся из трюма, выкуривал сигарету и
возвращался  назад.  Похоже,  он  занимался  там  какой-то  механической
работой. Во всяком  случае,  обычно  на  нем  был  комбинезон,  зачастую
довольно  грязный,  хотя  однажды  этот  субъект  облачился  в  какую-то
специальную защитную одежду. Но он не имел никакого отношения к  нам,  к
ежедневному  управлению  здешним   распорядком,   охране   и   кормлению
пленников, вопросам  безопасности  и  тому  подобному.  Этим  заправляет
Младший.
   - Младший? Молли поморщилась.
   - Мы с Рики - лейтенантом Сандерсоном - окрестили его Господом  Богом
Младшим. Так уж он себя ведет. Потом сократили до "Младшего".  Недоросль
с манией величия.  Некоторым  людям  достаточно  получить  в  свои  руки
немного власти, к которой они не привыкли, оружие и несколько недоумков,
выполняющих  их  приказы,  и  они  мгновенно  превращаются  в  маленьких
Гитлеров. Вот и он завел тут железный порядок и без ума от счастья.
   - Как он выглядит?
   Молли полуприкрыла глаза и нахмурилась.
   - Пять футов восемь или девять дюймов, но  старается  казаться  выше,
чем он есть. Правильные черты лица, темные глаза, вьющиеся русые волосы,
этакий крутой парень. Хотя  на  вид  достаточно  симпатичный.  И  откуда
только берутся красивые мерзавцы? Джон Уэйн, как тебя здесь не  хватает.
- Девушка поморщилась. -  Возможно,  во  мне  говорит  предубежденность.
Бреннерман имел  шесть  футов  два  дюйма  роста,  и  казался  неуклюжим
верзилой. Я с отвращением взирала на эту глыбу, нависающую над  молодыми
симпатичными парнями. И немало помучила его, прежде чем поняла, что имею
дело  с  необычайно  мягким,  честным,  смелым...  Господи,   я   сейчас
разревусь!
   Она порывисто встала и отвернулась от меня. Покорный слуга  осторожно
приподнялся на ноги, надеясь, что сломанное ребро, если оно  и  в  самом
деле сломано, останется на своем месте. Когда меня били ногами по ребрам
в последний раз - слава Богу, с другой стороны - я угодил в  больницу  с
исцарапанным легким.
   Молли  Бреннерман,  всхлипывая,  опиралась  о  стену  нашей   камеры,
прижавшись лбом к окрашенному металлу. Я развернул ее и обнял за  плечи.
Она отчаянно вцепилась в меня. Спустя какое-то время  рыдания  ее  стали
стихать.
   - Спасибо за дружеское плечо, - прошептала она. - У вас  не  найдется
еще и дружеского носового платка?
   -  Специально  припас,  -  я  вложил  платок  ей  в  руку.  -  Хотите
рассказать, как это произошло?
   - Я уж думала, со мной что-то неладно!  -  выдохнула  девушка.  -  Ни
единой слезинки, хоть я и  видела...  Плавник,  большая  темная  тень  и
кровь, расплывающаяся по  воде!  А  потом  я  умерла,  умерла  внутри  и
утратила способность плакать... Как будто и не любила на  самом  деле...
Господи, вот вам и еще одна запоздалая  реакция.  Простите!  -  Тело  ее
вновь начало содрогаться. Когда всхлипывания стихли, она произнесла:
   - Наверное, мне не хотелось проявлять слабость перед ребенком,  чтобы
не расстраивать его.
   - Вы имеете в виду мальчика-офицера?
   Она ощутила мою иронию и укоризненно сказала:
   - Не надо на меня так смотреть! Да будет вам известно,  что  мне  уже
почти тридцать, а он и в  самом  деле  очень  молод.  -  Она  неожиданно
прыснула. - Видели бы вы его галантность, когда мы  оказались  запертыми
вдвоем. Это было еще в коттедже, вначале, прежде чем  появился  корабль.
Он вполне серьезно заявил, что мне нечего опасаться: он ни в коем случае
не воспользуется сложившейся ситуацией. Зря я над этим смеюсь.  Он  и  в
самом деле хороший мальчик, бедняжка.  Может  вам  удастся  ему  помочь?
Посмотрите.
   - Боюсь, у меня гораздо лучше получается портить  человеческие  тела,
нежели чинить.
   Лейтенант Рикардо Сандерсон был  одет  в  красную  с  белым  майку  и
красные хлопчатобумажные штаны, которые, вероятно, некогда имели  весьма
спортивный вид. Теперь они выглядели не лучше, а то и  хуже,  чем  наряд
девушки, поскольку он был болен и потерял больше  крови.  Собственно,  и
Молли перепачкалась в крови, ухаживая за ним. Возможно, когда-то он  был
симпатичным молодым человеком, трудно  сказать.  Бесцветная  опухоль  на
разбитом носу почти закрывала глаза. Он  лежал  на  спине,  тяжело  дыша
через приоткрытый рот, и за разбитыми,  опухшими  губами  обнаруживалась
пара сломанных зубов. Кто-то и в самом деле весьма старательно поработал
над ним.
   Однако  все  эти  раны  носили  в  большинстве  своем   косметический
характер. То, что не  заживет  само,  можно  без  труда  починить,  если
пациент выживет. Я видел слишком много избитых  мужчин,  чтобы  обращать
внимание на подобные вещи. Гораздо неприятнее выглядела скверная опухоль
над правым виском,  которая  мгновенно  напоминала  о  моей  собственной
головной боли. Тем не менее, заметных повреждений черепа я не обнаружил.
   - Проклятие, не знаю, что и сказать, - произнес я. -  Зрачки  у  него
одного размера, что считается важным  показателем,  хотя  и  понятия  не
имею, почему. Доктор Хелмштейн считает, что желательно как можно  скорее
поместить мальчика в больницу.
   - Легко сказать.
   - Было бы желание, и так далее...  А  теперь  расскажите  мне  все  о
трюме.
   - О чем?.. О трюме судна? Я кивнул.
   - Мне известно, что ценный груз - вернее, ценный для некоторых  людей
- выбросили за борт, дабы освободить место. Для чего? Что  там  хранили?
Над чем работал мистер Альберт Поуп?
   Молли Бреннерман покачала головой.
   - Извини, Мэтт... Можно мне называть тебя Мэтт?  Ты  тоже  зови  меня
Молли, пожалуйста. - Она глубоко вздохнула. - Извини, я присматривалась,
я понимала, что должна разузнать  как  можно  больше,  пока  есть  такая
возможность, но... Могу лишь сказать, что он работал со сваркой. Однажды
он появился в полном облачении сварщика: знаешь, со щитком и асбестовыми
рукавицами.
   - Это и есть защитный костюм, о котором ты упоминала?
   - Нет. Я имела в виду другое. Совершенно белый скафандр,  закрывавший
его с ног до головы, как у водолаза. Возможно, это прозвучит  глупо,  но
мне он почему-то ужасно не понравился.
   - В нашем деле считается все. Продолжай.
   - Нет, это все...
   Раздавшиеся за дверью гулкие шаги заставили  ее  замолчать.  В  замке
щелкнул ключ.

Глава 25

   В двери появился неизвестный мне низкий темноволосый мужчина  средних
лет. В руках он сжимал автомат, что выглядело совершенно  нелепо.  Нужно
быть  помешанным  самоубийцей,  чтобы   устроить   пальбу   в   подобном
ограниченном пространстве, где пули непременно  примутся  рикошетировать
от  стальных  стен.  Помешанным  самоубийцей  или   человеком,   который
совершенно не разбирается в оружии, в частности,  в  автоматах.  Мужчина
был одет в чистые штаны и рубашку цвета хаки. Небрежным  движением  руки
он отправил нас к дальней стене. После чего  у  двери  расположился  его
коллега, одетый и вооруженный точно так же, но покрупнее и  со  светлыми
волосами.  Мгновение  спустя  он  предупредительно  отступил,  пропуская
молодого человека, которого я узнал  по  описанию  Молли.  Младший  тоже
носил чистый и тщательно  выглаженный  наряд  цвета  хаки,  по-видимому,
униформу местных штурмовиков.
   Девушка достаточно хорошо обрисовала его в своем  понимании,  но  она
была  излишне  цивилизованным  человеком.  Чтобы   разглядеть   истинную
сущность человека, нужно в чем-то походить на него, и меня нисколько  не
провели его отутюженные штаны и аккуратно зачесанные волосы. Я  могу  за
милю учуять прирожденного убийцу, а данный экземпляр относился  к  числу
тех крутых ребят, которые делают это ради  удовольствия  и  сеют  смерть
сразу, как только предоставится возможность сбросить те  немногие  оковы
цивилизованного человека, которые у них еще остаются. На  поясе  у  него
красовалась кобура с револьвером: предположительно старым кольтом  сорок
пятого калибра или одной из  его  многочисленных  современных  имитаций,
зачастую предлагаемых и  в  девятимиллиметровом  варианте.  Окончательно
убедиться можно было лишь увидев диаметр пробиваемого пулей отверстия. С
чем я мог и подождать.
   - Уже на ногах, превосходно! ? заявил он. - Меня зовут Гомер  Эллвин.
Я здесь командую. Надеюсь, ты прочитал мою маленькую записку. Попробуешь
хитрить и дальше, очень об этом пожалеешь.
   Покорного слугу так и подмывало высказать все, что я думаю  о  людях,
которые избивают лежащего без сознания, но момент представлялся не самым
подходящим. Поэтому я смиренно произнес:
   ( Никаких хитростей, сэр. Я буду вести себя хорошо.
   Я почувствовал, как Молли Бреннерман  беспокойно  пошевелилась.  И  с
внезапной укоризной посмотрела на меня. Она  явно  ожидала  демонстрации
отчаянной  неустрашимости  в  лучших  традициях   Голливуда.   Жаль,   а
показалась мне весьма сообразительной девушкой.
   Не сомневаюсь, ? рявкнул Гомер Эллвин. - Мы об  этом  позаботимся.  А
теперь пошевеливайся, тебя хотят видеть наверху.
   ( Сэр...
   ( Что еще? ? Ему не нравилось, когда его прерывают, но он купился  на
слово "Сэр".
   - Парнишка на койке. Он очень плох, сэр. Ему нужен врач.
   - Если бы не вздумал бежать, не был бы так плох. Заруби себе на носу.
К тому же, здесь нет практикующих врачей. Отведи его, Джесперсон.
   Темноволосый мужчина махнул своим оружием в мою  сторону.  Достаточно
выразительно, чтобы у меня не осталось ни малейших сомнений в  том,  что
он, в лучшем случае, разок-другой спускал курок на стрельбище и не имеет
ни малейшего представления, как пользуются автоматом  в  реальном  деле.
Никогда не слыхал о рикошете или осколках пуль,  осыпающих  все  вокруг,
подобно шрапнели. Разве что с  гордостью  взирал  на  маленькие  круглые
отверстия,  проделанные  его   пулями   в   куске   картона,   отдаленно
напоминающем человеческую фигуру. Это делало его намного опасней:  такие
без колебания нажимают на гашетку при  малейшем  испуге.  Его  белокурый
коллега явно обладал не большим  опытом:  человека,  настолько  небрежно
сжимающего автомат, не пустили бы ни на одно стрельбище в стране.
   Я исходил из предположения, что руководство  НАМ  заплатило  Альфреду
Министеру не только за работу по непосредственной специальности, но и за
привлечение  к  делу  команды  опытных  головорезов,  набивших  руку  во
всевозможных грязных делах. Однако, судя  по  всему,  его  задействовали
исключительно  в  качестве  техника.  Избранные  борцы  за  мир   успели
обзавестись   собственными   ударными   подразделениями,    по-видимому,
формируемыми из второстепенных членов организации. Поскольку членство  в
ней непосредственно зависело от финансового благополучия кандидата,  все
они скорее всего были преуспевающими бизнесменами и профессионалами - не
зря Гомер Эллвин заявил, что тут не имеется практикующих  врачей.  Иными
словами   непрактикующие   врачи   принимают   участие   в   готовящемся
мероприятии. Боевики, видимо, набирались из числа тех, у кого  неприятие
атомного оружия не распространялось  на  все  прочие  виды  смертоносных
устройств.
   С  одной  стороны,  это  было  хорошо,  поскольку  означало  что  мне
предстоит иметь дело с людьми, которые не разбираются толком в  том,  за
что взялись. С другой стороны, мне невольно припомнились все те  опытные
мужчины и женщины, которые умирали, возможно, испытывая самое  искреннее
недоумение, от рук зеленых и  запуганных  сопляков,  срывающихся  тогда,
когда ни одному рассудительному человеку и в голову не придет нажать  на
спуск. И еще я напомнил себе о том, что эти великосветские  вояки  -  по
совместительству уже имели случай  продемонстрировать  свое  умение:  им
удалось отбить этот остров у  головорезов  Константина  Грига,  пусть  и
воспользовавшись   при   этом   подкупом,   внезапностью   и   численным
превосходством.
   Выйдя за пределы нашей тюремной камеры, я оказался в  узком  проходе,
заканчивающемся с обеих сторон массивными стальными дверями. Двери  были
закрыты. Я отметил, что тяжелая защелка на передней двери открывается  с
нашей стороны; кормовая же дверь запиралась и отпиралась исключительно с
противоположной стороны водонепроницаемой  перегородки:  если  доведется
оказаться запертым тут во время стычки, останется только пробиваться  на
палубу. Стальной трап уходил вверх, к открытому люку. Мы  направились  в
эту сторону, причем крупный мужчина поднялся первый, дабы  наблюдать  за
мной сверху, а меньший направил  оружие  снизу  мне  в  спину,  когда  я
последовал за ним. Боль в боку делала подъем весьма малоприятным,  да  и
головная  боль  у  меня  далеко  не  прошла,  но  я  позабыл   о   своих
неприятностях, как только вынырнул из люка, потому что вместо  открытого
ночного неба над головой увидел крышу.
   Поднявшись на палубу судна  и  оказавшись  в  закрытом  помещении,  я
испытал  настолько  сильное  чувство  нереальности,  что  первым   делом
усомнился, не галлюцинация ли все это.
   - Впечатляюще,  да?  -  Джина  Уиллистон,  явно  наслаждающаяся  моим
изумлением, приближалась ко мне по палубе.  -  Еще  одно  доказательство
того,  что  ты  несколько  промахнулся  со  своей  ракетной   гипотезой:
запустить что-либо сквозь эту крышу было бы не так-то просто.
   - Вероятно, она открывается как  в  астрономической  обсерватории,  -
отозвался я. - Так что за сарай вы здесь устроили?
   Я осознал, что залитое светом строение отнюдь не столь велико,  сколь
показалось на первый взгляд. Во всяком случае,  несколько  ниже,  чем  я
думал, полагая, что в него умещается все  судно,  от  киля  до  верхушки
мачты. Оглядевшись, я заметил, что корпус  корабля  плавает  в  глубокой
гавани, выбитой  в  скалистой  поверхности  острова.  Палуба  находилась
примерно на уровне земли,  поэтому  высота  строения  задавалась  только
достаточно  скромной  надстройкой  судна.  И  все-таки,  для  пустынного
островка сооружение выглядело весьма внушительно.
   - Не сомневалась, что тебе понравится,  -  заявила  Джина.  -  Пошли,
покажу тебе окрестности. - Она окинула меня взглядом. -  Слово  на  один
час? В противном случае придется прихватить одного из этих недоумков для
защиты.
   - Получай свой час.
   - Сюда.
   Она вновь облачилась в свой традиционный  костюм  яхтсмена,  но  явно
успела выкупаться со времени нашей последней встречи.  Кроме  того,  она
позаботилась о своей прическе и даже наложила на лицо  немного  макияжа,
хотя последнее было не совсем в  ее  духе.  Рабочая  одежда  по-видимому
предназначалась для предстоящей экскурсии. Правда, и в потертых  джинсах
она оставалась весьма привлекательной женщиной. Я уловил  тонкий  аромат
духов.
   -  Осторожно,  -  предупредила  она,  обходя  груду  не   поддающейся
идентификации  морской  оснастки.  Затем  оглянулась  назад  и  злорадно
улыбнулась. - Гомер увязался за нами.  Он  не  слишком  доверяет  твоему
слову.
   - На твоем месте я приглядывал бы за этим парнем, - заметил я.  -  От
него можно ожидать чего угодно.
   - Как и от тебя.
   - Верно, - согласился я. - Но в отличие от него я не  играю  в  твоей
команде.
   -  Сюда,  -  показала  она.  -  Давай  выйдем  наружу.  Мы  принялись
пробираться через заваленную палубу. Оглянувшись  на  корму,  я  заметил
движение в одном из нижних окон судовой надстройки. Возможно,  это  было
окно  той  самой  каюты,  из  которой  Молли  Бреннерман  наблюдала   за
перекурами Альфреда Министера.  Теперь  за  толстым  стеклом  притаилась
другая девушка - девушка со знакомым милым лицом,  окаймленным  светлыми
волосами. Итак, Эми Барнетт сделала то, чего от нее ожидали.  Оставалось
надеяться, что второй Барнетт  не  слишком  отстал  от  нее.  Во  всяком
случае, мысль о том, что Дуг притаился где-то неподалеку, согревала  мне
сердце. Я рассчитывал, что он вызовет подкрепление и не станет  пытаться
управиться со  всем  самостоятельно  -  роль  героя-одиночки  отводилась
только мне. Разумеется, в том случае, если Эми не удалось оторваться  от
него по пути, и он действительно добрался до этих мест.
   Джина подвела меня к трапу  -  небольшой  планке,  перекинутой  через
десятифутовую щель, отделяющую борт корабля от земли. Проходя по нему, я
разглядел воду внизу. Голый земляной пол внутри здания вызывал  странное
чувство - строители не удосужились забетонировать свой  гигантский  док.
Между  стенами  здания  не  было   ничего,   кроме   камней,   грязи   и
немногочисленных остатков травы и  кустов.  Залитый  светом  прожекторов
корабль посреди грубо выбитой бухты напоминал пломбу, свободно вложенную
в высверленный зуб.
   Джина позволила покорному слуге оглядеться по  сторонам,  после  чего
прикоснулась к плечу и повела по грязной тропинке  к  маленькой  боковой
двери. Мгновение спустя мы  вышли  наружу.  Свет,  пробивающийся  сквозь
боковые окна оставшегося позади  здания  позволял  без  труда  прочитать
надпись,  огромными  буквами  выведенную  под  ними  и   различимую   на
расстоянии многих миль: "Клуб "Элизиум-Кей" - частная собственность".
   - В Нассау, - сказала  Джина,  -  стоило  застройщикам  добраться  до
острова Хог (свиней), как тотчас же превратился  в  Парадайз  (райский).
Так почему бы островку Ринг-Кей - невероятно скучное название - не стать
Элизиум-Кей?
   Я осмотрелся.
   - А я-то думал, мы находимся  посреди  отдаленных  внешних  островов.
Необитаемых. Что за иллюминация?
   По правде говоря, света было не так уж много - далеко не  Таймс-Сквер
в канун Нового года. Но  я  не  ожидал  увидеть  ничего,  кроме  пустого
унылого острова и черного моря. Вместо этого взгляду моему  предстало  с
полдюжины освещенных домов. Ближайший из них  представлял  собой  весьма
солидное  двухэтажное  строение.  Несколько   огоньков   горели   вдали,
отделенные от нас поверхностью воды.
   - В большом здании  располагается  клуб,  -  сказала  Джина.  -  Клуб
Константина  Грига.  Вполне  жилое  сооружение,  тогда  как  большинство
остальных домов представляют собой всего лишь каркасы. Декорации. Как  в
кино. Но с моря или с воздуха остров выглядит как действующий курорт, на
котором то и дело появляются новые  сооружения,  удовлетворяющие  нуждам
постоянно растущего числа членов клуба.  Якобы  растущего  числа.  Якобы
самой-самой избранной публики. По слухам, в основном  богатых  любителей
рыбной ловли, а также состоятельных пенсионеров,  которым  наскучили  их
резиденции в Майами-Бич или  Палм-Бич.  Очаровательное  место,  где  они
имеют возможность построить себе коттедж - мы предпочитаем  называть  их
виллами - с изобилием прекрасной еды и безупречным обслуживанием, как  в
доме, так и за его пределами, включая бассейн. Ты не  обращал  внимания,
какое количество людей пересекает океан лишь затем, чтобы поплескаться в
пресной воде гостиничного бассейна?
   - Я заметил этот феномен.
   Джина продолжала:
   - Так вот, здесь в лучших традициях рекламных брошюр  имеется  крытый
бассейн  для  тех,  кому  не  по  вкусу  ужасная  соленая  вода  океана.
Разумеется, его  строительство  потребовало  использования  строительной
техники  и  взрывных  материало