Лучше не надо, - инстинктивно посоветовал я.
      - Я знаю его много лет. - Оринда улыбнулась, услышав тревогу в моем
голосе.
      Я еще не  сталкивался с тяжелой мужской зрелой разновидностью ревнос-
ти, только с бессильной  яростью  взросления. Но я интуитивно почувствовал,
какая огромная и опасная перемена произошла с А. Л. Уайверном.
      При каждом случае, когда я видел его, он всегда по собственному жела-
нию  стремился  стушеваться. Он запомнился мне спокойной замкнутой  манерой
поведения, словно он хотел оставаться незамеченным. Теперь все это исчезло.
Плотная фигура вроде бы отяжелела,  плечи  ссутулились.  Лицо исказилось от
злости, что было видно даже с такого расстояния. Он выглядел как потерявший
самообладание бунтовщик или воинственный забастовщик.
      - Не ходите, - попросил я Оринду.
      - Не говорите глупости.
      Она доверчиво пошла к нему в своем отважном оранжево-алом костюме.
      До меня донесся его голос, низкий, с рыкающими  нотками. Она ответила
беззаботно и чуть поддразнивая. Потом положила ему на предплечье руку, неж-
но поглаживая. Он сильно ударил ее в лицо.
      Оринда вскрикнула  от потрясения, но еще больше от  боли. Я побежал к
ней. И  хотя  Уайверн  видел  меня, он еще раз наотмашь ударил ее по носу и
рту.
      Она пронзительно взвизгнула, закрывая руками лицо и стараясь вырвать-
ся.  Но  он  вцепился в плечо жакета, не позволяя ей убежать, и занес кулак
для третьего удара.
      Изогнувшись, она  высвободилась.  Потеряла  равновесие. Споткнулась и
сошла на мостовую.
      Спокойную улицу процветающих  домов,  которая казалась такой мирной и
пустынной, вдруг будто заполнил до краев тяжелый грузовик.  Он мчался прямо
на Оринду. Скрипели тормоза, леденящими душу воплями надрывался гудок.
      Оринда как слепая брела по проезжей  части. Я бросился к ней, не рас-
считав ни скорости, ни расстояния. Просто побуждаемый требованием момента.
      Водитель грузовика свернул в сторону, стараясь объехать ее. Но на са-
мом деле  только ухудшил положение.  Это было непредсказуемое движение, и я
легко мог толкнуть ее ему под колеса, вместо того чтобы оттащить в сторону.
Но я просто бросился на нее, как в регби полузащитник бросается на мяч. Она
упала  на  твердую мостовую и чуть откатилась,  наполовину  оставшись  подо
мной. Проскрежетавшие шины оставили отметку в дюйме от наших ног.
      У Оринды из носа шла кровь,  глаза  наполнились  слезами,  вызванными
болью. И  кроме того, она была потрясена и сбита с толку. Я стоял возле нее
на коленях и проклинал  себя, опасаясь, что без нужды толкнул ее  на мосто-
вую, когда грузовик и так мог бы объехать оранжевоалую фигуру.
      Грузовик остановился недалеко  от нас. Водитель выпрыгнул из кабины и
побежал назад, на ходу репетируя огорченную невинность.
      - Она шла прямо впереди меня. Я не мог... Это не моя вина... Я ниче-
го не мог сделать... Это не моя вина, что она вся в крови.
      Ни Оринда, ни я ничего не  ответили. Это было лишним. Это была не его
вина. И можно бы сказать, ничья вина. Виноватый стоял, ослепленный яростью,
прямо  через  дорогу  от нас. Оцепеневший и свирепый, он не спешил к нам на
помощь.
      Отдышавшись, я спросил Оринду, все ли с ней в порядке.  Поистине глу-
пый вопрос. Из носа текла кровь, и на лице остались следы от тяжелого кула-
ка Уайверна. Жакет  порван. Потерялась где-то одна черная туфля. Тщательный
макияж размазан. И слабость охватила все ее тело. Оринда лежала на дороге и
совершенно не походила на ту уверенную и умудренную опытом женщину, повеле-
вавшую камерами  телевидения, какой я привык  ее видеть. Она  выглядела как
растерянная, обыкновенная  средних лет женщина, довольно симпатичная, кото-
рая пыталась собраться с мыслями  и  понять, что произошло. Я наклонился  и
просунул руку ей под шею, чтобы проверить, может ли она  сидеть.  И к моему
облегчению, она позволила мне помочь ей сесть. Теперь она сидела  на мосто-
вой, с согнутыми коленями, положив на них голову и руки. Кости у нее не по-
ломаны, с благодарностью судьбе подумал я. Переломы были  душевные и психи-
ческие. Тут уж ничего не поделаешь.
      - У вас есть платок или салфетка? - попросила она все еще со слеза-
ми на  глазах и пытаясь стереть кровь пальцами. У меня ничего не было. - В
сумке есть платок.
      Ее сумка, я знал, лежала в "рейнджровере".
      - Я схожу за ней, -  предложит я. - Нет... Бенедикт, не оставляйте
меня одну.
      - Вызовите "скорую",  - посоветовал водитель грузовика и упрямо до-
бавил: - Я не  задел ее.  Я знаю, что не задел. Это не моя вина, что у нее
идет кровь.
      - Нет, не ваша,  - согласился я, вставая. - Но вы  крупный сильный
парень, вы можете помочь поднять леди  и довести ее вон до того золотистого
"рейнджровера".
      - И  не  надейтесь, - перебил он. - Мне ни к чему запачкаться в ее
крови. Проклятие, это не моя вина, она шла прямо под колеса.
      - Да, о'кей, - остановил его я.  - Это  не ваша  вина. И вы все же
остановились. Если вы поможете довести ее до той машины и я запишу вашу фа-
милию и  фирму, которой принадлежит грузовик и в  которой вы работаете, то,
уверен, у вас все будет в порядке, никто вас не будет обвинять.
      - Никакой полиции.
      - Вы не должны  сообщать в полицию о происшествии, если в  нем никто
не пострадал. И, как вы сказали, вы не задели эту леди.
      - Разве так? Откуда вы знаете? Вы же еще мальчик.
      Я выучил правила, когда готовился к экзаменам на водительское удосто-
верение. Но не мог же я тратить время на объяснения. Я нагнулся и попытался
поднять  Оринду. Она  встала,  пошатываясь, и вцепилась  в  меня, чтобы  не
упасть.
      Я поддерживал ее со спины. Она вся дрожала. Отец просто  подхватил бы
ее на руки и донес  до  "рейнджровера".  Но  помимо сомнений, что у меня не
хватит сил, меня еще смущала разница в возрасте. Смешно, я  чувствовал себя
ее защитником и сам в это не верил.
      Мимо нас проехала пара машин, пассажиры с любопытством изгибали шеи.
      - Ой, пойдемте, миссис, - неожиданно сказал водитель, поднял ее от-
летевшую в сторону туфлю и надел на нее. - Держитесь за мою руку.
      Так между нами  двумя  Оринда двинулась, неуверенно переставляя ноги,
будто ощупывая дорогу и не  зная,  куда наступить. Наконец мы добрались  до
"рейнджровера" и устроили Оринду на переднем пассажирском сиденье. Она чуть
расслабилась и поблагодарила водителя.
      - Эге! - вдруг воскликнул  он,  оглядев очень заметную машину. -  -
Эта тачка принадлежит политику? Интересно, как его фамилия?
      - Джулиард.
      - Ага.
      - Я  его  сын, - объяснил я. - А леди, которую вы так искусно объ-
ехали и которой только  что помогали, миссис Оринда Нэгл, чей муж  до своей
смерти был членом парламента.
      - Ого! - Удивление по крайней мере остановило очередную волну само-
оправдания. По-моему,  он уже начал репетировать отредактированную историю,
которую расскажет своим хозяевам. - Я живу в Куиндле, - сказал он. - Там
говорят, что, судя по тому, как идут дела, у вашего отца нет шанса. Но, мо-
жет быть, теперь проголосую за него. Большего обещать не могу!
      Он охотно  дал свое имя, и я  записал его,  как и название  мебельной
фирмы, где он работал, и номер телефона. Он  доброжелательно сиял, погляды-
вая на Оринду, и посоветовал ей не волноваться. И, проезжая мимо, улыбнулся
нам - улыбнулся! - и помахал рукой.
      Все это время  Алдерни Уайверн не  шелохнулся, будто подошвы  у  него
приклеились к земле.
      Вой гудка и визг  тормозов  привлек внимание некоторых обитателей до-
мов, и они вышли посмотреть. Но поскольку аварии фактически не произошло, а
Оринда встала и пошла, их любопытство быстро иссякло.
      Хоть раз Ушер  Рудд со своими объективами прозевал реальную сенсацию,
где не надо ничего выдумывать.
      Отец, Мервин, Фейт  и  Лаванда вышли из дома  для  престарелых, где с
блеском провели беседу, и в ужасе  заохали,  увидев  окровавленную  Оринду.
Платка из сумки явно не  хватило.  Горькие слезы просто катились по  щекам,
почти умыв их.
      - Что случилось?  -  разгневанно обратился ко мне  отец.  - Что ты
сделал?
      - Ничего! -выпалил я. - Я имею в виду... ничего.
      - Джордж,  Бенедикт спас  меня, - встала на мою  защиту Оринда. -
...Не могу поверить... - Голос прервался.  -  ...  Алдерни...  Алдерни...
уд... ударил меня.
      - Что?
      Мы все  посмотрели на дорогу,  где Уайверн по-прежнему стоял в боевой
готовности. И  если Оринде пришлось  объяснить мне эмоции, которые кипели в
нем, то отец все понял мгновенно. Возмущенный, он зашагал туда, где виднел-
ся бывший лучший друг, явно не испытывающий угрызений  совести. Отец громко
бросил ему вызов. Слов мы не слышали. Тот, взмахнув кулаками, ответил с та-
кой же яростью.
      - Бенедикт, - попросила меня еще более огорченная  Оринда, - идите
остановите его.
      Ей легко говорить "остановите". Это два взрослых мужчины,  а я... Ноя
быстро пошел  к ним и успел схватить  отца за  руку, занесенную для  удара.
Уайверн ждал атаки, презрительно усмехаясь. Невероятно.
      - Убирайся,  черт возьми, не  стой на дороге, - резко повернувшись,
вне себя заорал отец.
      - Пакт! - крикнул я. - Вспомни пакт!
      - Что?
      - Пакт, - повторил я. - Не трогай его, отец... папа... не бей его.
      Убийственная ярость исчезла из его глаз, будто он проснулся.
      - Он хочет, чтобы ты ударил его, - воскликнул я. Не знаю, как я это
понял. Но я был уверен. Что-то подсказывала его поза. Он стоял на месте, не
делая никаких движений. Но у меня сработала интуиция, понимавшая язык тела.
Он нарывался на драку. Ему надо  было причинить отцу вред. Любой вред. И не
в последнюю очередь неблагоприятную известность накануне дня выборов.
      Отец пустыми  глазами посмотрел на меня,  прошел мимо и  направился к
"рейнджроверу". Я повернулся, чтобы идти за ним. Но тут Уайверн схватил ме-
ня и повернул к себе  лицом.  Его никогда не улыбавшаяся физиономия  сейчас
мгновенно исказилась в жестокой злобной усмешке. Если он  не сумел добиться
желаемого от  отца,  он вырвет это у сына. Я не учился ни боксу, ни карате.
Но у меня от природы быстрая  реакция и благодаря верховой езде и лыжам ин-
стинктивное чувство равновесия. Уайверн мог вкладывать весь свой  вес в ку-
лаки, но я нырял и увертывался.  И два неистовых удара в лицо, которые уло-
жили бы меня на обе лопатки, не попали в цель.  Я  сосредоточился только на
том, чтобы устоять на ногах.
      Он швырнул меня на стену из круглых камней высотой до  плеча, отгора-
живавшую тротуар от палисадника. А я  вывернулся из его хватки и просто по-
бежал. Моя цель - не победить в каких-то битвах, а сдержаться и убежать.
      Я слышал,  как Уайверн догоняет  меня, и  видел, , как  отец с  вновь
проснувшимся бешенством спешит ко мне на помощь.
      - Садись в "рейнджровер"! - дико  завопил я. - Садись в машину! -
И он, немного поколебавшись, повернулся и расчудесно сделал,  как я сказал.
За три шага до "рейнджровера" я остановился и  молниеносно повернулся лицом
к Уайверну.  В этом человеке эмоции никогда не  подавляли расчет. Он оценил
партер, перед которым  играл: Оринда, отец,  Мервин, Фейт, Лаванда.  И  под
взглядами этих свидетелей он тут же сообразил, что  дальнейшие атаки повле-
кут за собой неприятности с законом, которые не  доставят ему удовольствия.
Он остановился буквально в шести шагах от того места, где я стоял. От злоб-
ности его выражения у меня рот наполнился слюной.
      - Когда-нибудь, - просипел он, - когда-нибудь ты мне попадешься.
      Но не  сегодня, подумал я. А для  нас важно  сегодня. Он отступил  на
несколько шагов назад, лицо разгладилось в привычную невыразительную маску.
Потом он  повернулся и как ни в чем не бывало зашагал к своей машине. Усев-
шись за руль, он включил мотор  и спокойно уехал. Ни дымящихся шин, ни дру-
гих наигранных выходок.
      Уайверн отнял дар речи у многих. И в "рейнджровере", и вокруг него.
      - Оринде нужен доктор, - наконец, прокашлявшись, проговорил Мервин.
      - Мне нужна бумажная салфетка, - возразила Оринда.
      Фейт и Лаванда, посовещавшись, откуда-то извлекли  смятые белые квад-
ратики. Оринда вытерла лицо, посмотрела  в  маленькое  зеркало и застонала,
увидев багровые полосы. - В таком виде я никуда не пойду.
      - Полиция?.. - предложила Фейт.
      - Нет, - сказала Оринда, и никто не возразил. Все  чувствовали себя
подавленными. Мы ехали в штаб-квартиру, где отец проводил Оринду до  ее не-
далеко припаркованной  машины, а потом сел за  руль и  повез домой. Я  ехал
следом, чтобы доставить отца в отель.
      Всю обратную дорогу он молчал, но в конце, когда я затормозил и оста-
новился, он сказал:
      - Оринда утверждает, что ты спас  ее, иначе она попала бы под грузо-
вик.
      - М-м-м...
      - Это так?
      - Грузовик проехал мимо.
      Он настаивал, чтобы я рассказал, что случилось.
      - У нее были мокрые глаза, она не видела, куда шла, - объяснил я.
      Я сделал  движение, будто собираюсь  выйти из машины, но он остановил
меня.
      - Подожди. - Вроде бы он искал слова и не находил их.
      Я ждал.
      - Боюсь, я втянул тебя в большее, чем собирался, - наконец прогово-
рил он.
      - Это не было скучно, - почти засмеялся я.
      В следующую субботу рано утром  он  уехал с Мервином в Куиндл,  чтобы
еще  раз  повторить всеохватывающий объезд городских пригородов. Вечером  в
Куиндле активисты устраивали обед, а утром в воскресенье предстояли еще ка-
кие-то обязательные встречи, и отец  остался  там ночевать. ; В то  воскре-
сенье мне исполнялось  восемнадцать  лет. Отец  сказал,  что оставит мне  у
Кристэл записку  и  что я должен прийти в девять утра и забрать ее. Он вер-
нется во  второй половине дня, и мы вместе  пообедаем и отпразднуем. Больше
никаких политических встреч, пообещал он. Только мы вдвоем. С шампанским.
      В девять я подошел к офису партии, но дверь оказалась запертой. Прош-
ло пятнадцать  минут, прежде чем приехала Кристэл и  вошла в помещение. Да,
подтвердила она, отец оставил мне открытку и много пожеланий счастья  и все
такое.
      Она взяла со стола  конверт и вручила мне. Внутри я нашел  открытку с
шуткой, что с взрослением приближается старость. И ничего больше. "Твой па-
па", подписался он.
      -Джордж сказал, - продолжала Кристэл, - .чтобы вы вышли на улицу и
нашли  черную  машину  с шофером. И больше ни о чем меня не спрашивайте. Он
ничего мне не объяснил. Только улыбался так, что у него чуть щеки не лопну-
ли. Вот идите и ищите машину.
      - Спасибо, Кристэл.
      Она кивнула  и  помахала  рукой, мол, иди же. И я вышел и нашел в ста
ярдах от офиса черную машину с терпеливо ждавшим шофером. Шофер,  ничего не
говоря, вручил мне белый конверт без адреса.
      "Садись в машину" - сообщала карточка в конверте. И внизу  - "Пожа-
луйста".
      Сияя и дыша полной грудью, в отличном настроении  я подчинился указа-
нию. Шофер  (не тот человек, что прошлый  раз, но  та же машина)  отказался
объяснить, куда  мы едем. И  это не  стало для меня  большим сюрпризом.  Но
вскоре я  понял, что направляемся мы на запад.  А многие дорожные указатели
определенно обещали Эксетер.
      Машина въехала в центр города и остановилась у парадных дверей самого
большого отеля.  Как и в тот раз, задняя  дверь машины церемонно открылась,
позволяя мне выйти. И опять широко улыбаясь (не по инструкции), шофер молча
указал на вестибюль отеля и оставил меня портье в униформе,  который вопро-
сительно шмыгал носом, интересуясь моим багажом.
      И на этот раз мой багаж состоял из того, что  на  мне: красивая белая
рубашка с длинными  рукавами, голубые джинсы и испытанные временем кроссов-
ки. Я уверенно вошел в холл отеля, приблизился к стойке "Reception" и спро-
сил у  клерка, где могу увидеть Джорджа Джулиарда.  Клерк нажала на клавиши
компьютера.
      - Простите, но никто с именем Джулиард в отеле не живет.
      - Пожалуйста, проверьте еще раз.
      Девушка  проверила   и  одарила  меня  профессиональной  улыбкой.  Но
по-прежнему никого  с именем  Джулиард. Ни в прошлом, ни  в настоящем, ни в
будущем.
      В этот  раз я определенно попаял не в  курортные места. Никаких отре-
занных выше  колен джинсов и  футболок, разрисованных рекламой. Даже в пос-
ледний летний день августа преобладали деловые костюмы. Леди  все под пять-
десят. Шофер привез меня не туда, мрачно заключил я.
      Холл отеля с одной стороны переходил  в  оранжерею  под  застекленной
крышей, с креслами и зелеными  растениями.  Я сел там, чтобы обдумать,  что
делать дальше.  Не хотел  ли отец, чтобы я лучше  узнал Эксетер, прежде чем
поеду в университет? Или что?
      Примерно через полчаса человек, одетый так же, как и я, но лет на де-
сять старше, вошел в вестибюль, огляделся и не спеша направился ко мне.
      - Джулиард? - спросил он. - Бенедикт?
      - Да. - Я встал  и оказался  выше его на дюйм или два, что вроде бы
удивило его. Светлые желтоватые волосы, белые ресницы, задубевшая от работы
на воздухе кожа. Мужчина с сильными мышцами, самоуверенный, в своем мире он
хозяин дома.
      - Я Джим, - сообщил он. - Приехал, чтобы забрать вас.
      - Кто вы? - спросил я. - Куда мы поедем?
      - Пошли, - улыбнувшись, только и сказал он. Он вывел меня из отеля,
мы обогнули несколько углов и  обнаружили  запыленную,  с вмятинами красную
машину, в которой валялись порванные журналы, скрученные обертки от сандви-
чей, пластмассовые стаканчики  из-под кофе и сидел пес смешанного происхож-
дения, представленный как Берт.
      - Не обращайте внимания на  беспорядок,  -  весело проговорил Джим,
смахивая с переднего сиденья на пол грязные скомканные газеты. -  - Кстати,
с днем рождения, желаю счастья.
      - Спасибо.
      Меня учили, что так водить машину,  как он, нельзя. То жал на акселе-
ратор, то вдруг на тормоза. То останавливался, то рвался вперед. Импульсив-
но и осторожно. Мне предстоял долгий путь с Джимом.
      Насколько я мог судить, место назначения оказалось милях  в восьми на
запад.  Выехав  из города, мы миновали указатель  на  студенческий  городок
Стрит-хэм университета Эксетера (среди многих других  и здание математичес-
кого  факультета).  Дальше начиналась глубинка сельского Девона с  тяжелыми
соломенными крышами, хмуро нависавшими над домиками с крохотными окнами.
      Джим рывком  остановился  перед  большим строением, образцом типичной
местной архитектуры, и показал на тяжелую деревянную парадную дверь.
      - Входите туда, - инструктировал он меня, - прямо по коридору пос-
ледняя дверь налево. - Он усмехнулся. - И удачи вам.
      Я с  большой радостью выбрался из машины, хотя  бы только потому, что
лишал многопородного Берта возможности лизать мне шею.
      - Кто здесь живет? - спросил я. - Узнаете.
      Он ушел, а передо мной стоял  простой выбор: или сделать, как он ска-
зал, или искать способ возвращения в Эксетер. Алиса спускается в  нору кро-
лика, подумал я.
      Я открыл тяжелую дверь и пошел по коридору к последней двери налево.


      ГЛАВА 8

      В комнате за большим столом  сидел  мужчина. И вначале сердце у  меня
пустилось в  неприятную скачку. Я  подумал, будто это Вивиан Дэрридж, наме-
ренный снова отказать мне от места. Когда я вошел, он оторвал голову от бу-
маг, и я увидел, что хотя это не Вивиан Дэрридж, но человек того же поколе-
ния и такого же сурового склада ума.
      Никакого теплого приветствия. Он  медленно  осмотрел меня с головы до
ног.
      - Ваш  отец пошел  на огромные хлопоты ради вас,  - пробасил он. -
Надеюсь, вы это цените.
      Я не нашел подходящего ответа и промолчал.
      - Вы знаете, кто я? - спросил он.
      - Боюсь, что нет, сэр.
      - Сталлуорти.
      Он подождал, пока имя сработает в моих мозгах. И это  случилось очень
быстро. Но значение имени заместило мой ответ. Слишком  много надежды плохо
для