час. С
ним все как надо. У вас не будет неприятностей.
      - Через  пару минут  я заберу машину, - сказал  я.- Только зайду в
офис узнать насчет оплаты.
      Я вернулся в офис  и спросил Бэзила Рудда, можно ли позвонить  отцу в
штаб-квартиру партии. Он любезно протянул  трубку  со  словами, мол, всегда
рад услужить.
      - Пожалуйста, - попросил я отца, - не мог бы ты узнать у того, кто
последний раз проверял "рейнджровер", была ли там нормальная  пробка в кар-
тере. - Я сослался на открытие Терри и на его решение проблемы.
      Бэзил Рудд оторвался от бумаги, которую писал, и  начал резко протес-
товать. Но я улыбнулся и успокоил его, что это совсем несерьезное расследо-
вание. А сам ждал ответа отца. Он сказал, чтобы я оставался на месте, и че-
рез пять минут перезвонил мне.
      - Мой механик очень раздосадован самим  предположением,  что  в  ка-
кой-то из частей "рейнджровера" может быть неполадка. Он в понедельник про-
вел полный осмотр. Так что там такое?
      - Точно не знаю. Возможно, ничего.
      - Возвращайся на "рейнджровере". Он нам сегодня нужен.
      - Да, - согласился я.
      Вернув трубку Бэзилу Рудду,  я  поблагодарил его за разрешение позво-
нить.
      - Так в чем там дело? - спросил он.
      - Точно не знаю, потому что я не очень давно вожу машину, - ответил
я. - После эпизода с выстрелом  мне хотелось бы, чтобы отец был в безопас-
ности... - Я помахал газетой. -  Наверно, я устраиваю много шума из ниче-
го. Но во время последнего осмотра машины в картере была привинчена обыкно-
венная пробка. А вчера ее там не было.
      Бэзил Рудд сначала всем своим видом выражал нетерпение,  а потом тре-
вогу. Дослушав меня, он встал и пошел со мной поговорить с Терри.
      Теперь для  разнообразия  Терри  почесывал живот, закрытый коричневым
комбинезоном.
      -Я ни  на что  не жалуюсь, и, пожалуйста, не  подумайте, будто я ко-
го-то обвиняю, - начал я. - Мне только хотелось бы знать, что служило за-
тычкой в  поддоне, потому что я ужасно боюсь  загадок, которые могут причи-
нить вред моему отцу. Пожалуйста, объясните, как получилось, что вы замени-
ли пробку в поддоне картера, и  главное - почему? Оба механика молчали, не
зная, что ответить.
      - Масло было совершенно чистое, - сказал Терри. Снова молчание.
      - Если вы опять сольете  чистое  масло и снимете поддон, -  наконец
заговорил Бэзил  Рудд, - то, может, и найдете  то, что закупоривало отвер-
стие и  что Терри протолкнул проволокой. Но это  очень дорогая процедура и,
по-моему, неоправданная.
      Снова молчание.
      - Я спрошу у отца, - сказал я. Мы вернулись в офис, и я сообщил от-
цу о последнем предложении - дорогостоящий демонтаж мотора.
      - Ничего не делай. Оставайся там, - распорядился отец. - Ничего не
делай и только жди. Дай мне поговорить с Бэзилом Руддом.
      Беседа продолжалась несколько минут. Бэзил Рудд говорил, что мальчик,
имея в виду меня, устроил тарарам  из-за пустяков. Но в конце концов он по-
жал плечами и проворчал:
      - Да, да, хорошо. - Он положил трубку и повернулся  ко  мне. - Ваш
отец кого-то пришлет за "рейнджровером". Он хочет, чтобы вы пока оставались
здесь.
      Терри пробормотал, что он провел  правильное  обслуживание  машины  и
никто не  может сказать, будто это не так.  Бэзил Рудд недовольно посмотрел
на меня  и заявил, что он не намерен попусту тратить время, у него гора бу-
маг, которые надо просмотреть. А я  не стал извиняться и только сказал, что
подожду снаружи, в "рейнджровере". Я медленно прошел к  машине, стоявшей на
площадке, огороженной  проволочным  забором,  отключил сигнализацию, открыл
дверь и сел за руль.
      Я прождал больше часа, читая инструкцию к "рейнджроверу" и сверяясь с
приборной панелью. Наконец, возле  окна  со стороны водителя появился Бэзил
Рудд. Я открыл дверь, вышел  и  увидел  человека, сопровождавшего владельца
мастерской. С искрой иронии незнакомец  сообщил,  что  он приехал разгадать
тайну пропавшей пробки картера. И представился  Фостером Фордэмом. Новопри-
бывший походил скорее на адвоката, чем на механика. Ни его  аккуратный чер-
ный костюм, ни белая рубашка в  серую полоску с голубым воротничком не под-
ходили механику. У него были прямые, темные, хорошо причесанные волосы, оч-
ки в легкой оправе и прекрасно начищенные черные туфли.
      Бэзил Рудд, уходя, попросил Фостера Фордэма до отъезда сообщить ему в
офис свое мнение. Глядя вслед удалявшемуся Рудду, Фордэм скучным, почти вя-
лым тоном сообщил, что его приезд сюда - большая любезность, оказанная мо-
ему отцу, потому что обычно он выступает в роли инженера-консультанта  и не
занимается мелкими неполадками.
      Я начал говорить про выстрел, но  он перебил меня, сказав, что о выс-
треле ему все известно так же, как и о пропавшей пробке.
      - Я работаю в мире автогонок, - добавил он. -  Моя  область - ди-
версии.
      На фоне его спокойной уверенности я чувствовал себя совершенно неком-
петентным и, несомненно, таким и выглядел.
      - Насколько мне известно, вчера вам предстояло вести  эту машину от-
сюда в Куиндл. Это далеко?
      - Около двадцати миль.
      - Ровная прямая дорога? Две полосы?
      - Большей частью одна  полоса,  много резких поворотов, некоторые из
них на холмах.
      Фордэм кивнул, сообщив, что сейчас мы поедем в Куиндл и он будет вес-
ти машину. Недоумевая, но полностью доверяя, я устроился рядом с ним, вслу-
шиваясь в здоровое гудение мотора, когда он запустил его. Мы выехали с пло-
щадки мастерской на  кольцевую  дорогу, опоясывающую Хупуэстерн, и направи-
лись в Куиндл. Он быстро и  молча вел машину, напряженно следя за приборной
панелью и за дорогой. Так без единого слова мы поднялись на вершину длинно-
го крутого склона,  который находился на  полпути к Куиндлу,  месту  нашего
назначения (как я думал). Но  он  там остановился и, по-прежнему ничего  не
объясняя, сделал поворот  на 180 градусов.  Мы поехали назад  в  мастерскую
Рудда.
      Мимо нас пролетали машины так же, как и вчера, выскакивая  из-за неп-
росматриваемых поворотов. Фордэм  вел машину быстрее, чем я считал безопас-
ным вчера, когда  управлял ящиком на  колесах, одолженным нам  Кристэл.  Но
вряд ли это удивительно, если его область - гонки.
      В гараже  он попросил Терри слить масло в  чистую банку. Терри возра-
зил, что масло  слишком горячее, чтобы  с ним работать.  Фордэм  согласился
немного подождать, но настоял, чтобы масло было слито горячим.
      - Почему? - спросил Терри. -  Оно чистое. Я только вчера его заме-
нил.
      Фордэм не ответил. И Терри пришлось надеть толстые перчатки и, отвин-
тив пробку, слить, как к требовалось, горячее масло в пятигаллоновую чистую
пластмассовую банку. Фордэм поставил ее в багажник "рейнджровера" и предло-
жил Терри снова завинтить пробку и снова залить чистое холодное масло.
      Терри выразил раздражение, вскинув брови, но сделал так, как его про-
сили. Мистер Фордэм спокойно проследил за его действиями, потом сказал мне,
что он закончил  расследование, и теперь  нам лучше попрощаться  с  Бээилом
Руддом и  вернуться на "рейнджровере" к  отцу в штаб-квартиру.  Бэзил Рудд,
естественно, хотел знать результаты. Фордэм очень  вежливо пообещал хозяину
мастерской, что тот получит письменное сообщение, а пока  не стоит беспоко-
иться. Все хорошо.
      Фордэм, по-прежнему молча, доехал до стоянки возле штаб-квартиры отца
и направился в офис.  Я покорно плелся сзади. Отец сидел с  Мервином Тэком,
обсуждая тактику на ближайшие дни.
      При виде нас отец встал и вместе с Фордэмом прохромал  к "рейнджрове-
ру". В окно я  видел, как они что-то горячо обсуждали. Потом  Фордэм достал
пластмассовую банку и переставил ее в багажник "Мерседеса", стоявшего рядом
с "рейнджровером". Еще секунда - он сел в "Мерседес" и плавно укатил. Вер-
нувшись, отец бодро сообщил  Мервину, что теперь с машиной все в  порядке и
можно безопасно объехать весь город.
      Наконец мы отправились в путь. Я  вел  машину,  осторожно  переключая
скорости, учась улавливать послания четырех движущихся  колес. Не расстава-
ясь с тростью, рядом  со мной сидел отец. Мервин Тэк с  мегафоном устроился
на заднем сиденье, сдвинув толстые колени, чтобы оставить  больше места для
двух добровольных помощниц: худой, кислосладкой Лаванды и по-матерински за-
ботливой Фейт.
      Пассажиры на заднем сиденье по прошлому опыту знали свою задачу. А я,
вытаращив от удивления глаза, знакомился с тяжелейшим в  политике трудом -
ходить от двери к двери и просить проголосовать за своего кандидата.
      Первая выбранная улица  жилого района состояла из одинаковых домов на
одну семью,  отделенных общей стеной  от соседей, с подрезанной живой изго-
родью, ограничивающей палисадник, и  с  бетонной дорожкой, ведущей к крепко
запертому гаражу. На  некоторых окнах, смотревших на улицу, виднелись прик-
леенные плакатики, кратко объявлявшие "БЕТЬЮН". На этой территории он пора-
ботил раньше нас.
      - По  дороге идет волна от "плавающих избирателей",  - с редким для
него юмором объявил Мер-вин. - Посмотрим, сможем ли мы повернуть  прилив в
нашу сторону.
      Показав мне, где  остановить машину, он освободился от ремня безопас-
ности и, выйдя на улицу, через раскатистый мегафон стал призывать невидимых
обитателей голосовать за ДЖУЛИАРДА, ДЖУЛИАРДА, ДЖУЛИАРДА.
      Мне показалось странным, что  моя  фамилия ударяется и отскакивает от
фасадов домов. Но сам кандидат кивал головой и одобрительно улыбалея. Вслед
за Мервином из машины вышли Фейт и Лаванда с кипой листовок, где "ДЖУЛИАРД"
было напечатано чуть крупнее, чем "БЕТЬЮН".  Каждая  выбрала  одну  сторону
улицы, и  они начали  звонить в парадные двери и  стучать молотками, и там,
где не получали ответа, всовывали листовку в отверстие для писем.
      Если дверь открывалась, они улыбались и  показывали на "рейнджровер".
Отец выбирался  из машины, отважно ковылял  по садовой дорожке  и устраивал
очередное представление. Бесспорно, выглядело оно потрясающе.  На самой ма-
лой скорости я полз по улице,  а отец безропотно тащился к очередной дорож-
ке. Мервин энергичнее кричал в мегафон,  Лаванда и Фейт не потратили зря ни
одной листовки.  Следом за нами  катилась волна дружелюбия и досталось нес-
колько "ДЖУЛИАРДОВ", наклеенных на окна. К концу улицы меня одолевала смер-
тельная скука, но Лаванда и Фейт вроде бы наслаждались своей тактикой убеж-
дения избирателей и считали, что на этой улице победа осталась на их сторо-
не.
      Сделав еще два  длинных  заплыва по  пригороду  (во время которых  по
меньшей мере один ребенок получил поцелуй кандидата), мы сделали передышку,
чтобы перекусить сандвичем в пабе.
      - Когда тебя приглашают  войти в дом, - учил меня отец  (он сегодня
утром получил пять или шесть таких приглашений), - ты входишь в гостиную и
восклицаешь:  "Ох,  какая симпатичная комната!", даже если, по-твоему,  она
безобразна.
      Лаванда, Фейт и Мервин кивали головами.
      - Это цинизм, - заметил я.
      - Тебе еще многому надо учиться.
      Мы сидели  у окна. Я  смотрел на "рейнджровер", припаркованный на от-
крытом месте, и думал, что сегодня утром так или иначе  я  и правда многому
научился. И  то, чему я научился, наверно, спасло  нас от дорожных неприят-
ностей.
      - Об этом мы поговорим позже, - беззаботно произнес отец, будто чи-
тая мои мысли. Но только когда мы переоделись, чтобы идти в городскую рату-
шу на дебаты, он вернулся к разговору, который вел с Фостером Фордэмом.
      К тому времени я убедил Мервина найти гараж с надежным  замком, чтобы
там по ночам стоял "рейнджровер".
      - Мальчик говорит дело,  Мервин,  - мягко поддержал нечаянного сына
мой родитель. - Так будет спокойнее  нам всем. И к тому же никакого вреда,
если мы сбережем его от воров.  - Машина принадлежала отцу, а не партии, и
он имел право поступать по-своему.
      - Фостер Фордэм сомневался, все ли ты понял, - начал отец, продира-
ясь расческой через свои курчавые волосы, а они оставались такими же, как и
были. - Он удивлен, что ты не задавал ему вопросов.
      - Терри, механик, задавал. Фордэм не отвечал.
      - Так к какому выводу в этой истории ты пришел?
      - М-м-м... если бы ты или я, или любой другой  вел  машину в Куиндл,
очень похоже, что произошла бы авария. Во всяком случае, я так думаю.
      - Продолжай, - тихо проговорил отец, откладывая расческу.
      - Я уверен, что пуля, которая вчера пролетела так близко от нас, бы-
ла нацелена  в тебя. Даже если бы она не убила тебя, то тяжелое ранение ос-
тановило бы  твою избирательную кампанию. Но весь город  мог видеть, что ты
всего лишь вывихнул лодыжку. Так что, если кто-то искал другой  способ пос-
тавить тебе  палки в  колеса, то он вряд ли  упустил бы "рейнджровер", явно
твой, для привлечения внимания разрисованный серебром и золотом  и всю ночь
стоявший без охраны возле штаб-квартиры.
      - Да.
      - Когда я ходил на уроки вождения, главным образом во время пасхаль-
ных каникул, я прочел много автомобильных журналов.
      - А  я думал, что  ты собираешься повторить материал, чтобы получить
"А" на вступительных экзаменах в университет.
      - М-м-м... Еще я работал с лошадьми сэра Вивиана. Я имею в виду, что
мог мысленно заниматься алгеброй. Мне только надо быть уверенным, что я по-
нимаю все  экзаменационные вопросы. А это я уже  проверил раньше, в прошлом
году. Не  подумай, что у  меня высокое  самомнение. Чего нет,  того нет.  Я
просто имею  в виду,  что у меня было много  времени для умственной работы,
поэтому я и читал журналы о моторах. Я не знал,  что  у тебя "рейнджровер",
но читал и о  них. Об их устройствах против воров. Твой  "рейнджровер" спо-
койно провел ночь на автомобильной стоянке.  Ключ,  чтобы  утихомирить  вой
сигнализации, есть только у  тебя.  И получается, что человеку, задумавшему
что-то испортить в машине, придется это сделать снаружи...  или внизу... -
Голос упал, потому что я почувствовал себя в глупом положении. Но отец мах-
нул рукой, чтобы я продолжал.
      - Я подумал, что может быть вылита тормозная жидкость и не будут ра-
ботать тормоза, - начал я. - Я подумал, что могут  быть  разрезаны шины и
при быстрой езде спустит колесо. Они засвистят на одном из крутых поворотов
по дороге в Куиндл... Немного шансов уцелеть в машине, которая вышла из-под
контроля. Но "рейнджровер" очень прочно с построен, как танк... Ты мог и не
пострадать  в  аварии, но наверняка стал бы  причиной  дорожного  происшес-
твия... скандала... и это помешало бы тебе быть избранным. Правда?
      - Но это были не тормоза  и не шины? - спросил отец, сначала проко-
выляв по комнате.
      - Это было масло.
      Он кивнул.
      - Скажи мне, что ты думаешь на этот счет.
      - По-моему, - начал я, - Фордэм знал, в чем дело, еще до того, как
приехал. Он сказал, что он специалист по диверсиям на автогонках.  Ничего в
моем рассказе  о "рейнджровере" не удивило  его. Ему, видимо,  все казалось
вполне элементарным.
      -Я знаю его очень давно. Так что он сказал мне? - улыбнулся отец.
      Что-то вроде экзамена, подумал  я.  А мне предстояло только угадывать
ответы. Впрочем, я и угадывал их.
      - Кто-то отвинтил пробку и забрал ее. Потом замазал отверстие, чтобы
масло не вытекало.
      - Продолжай.
      - Замазал чем-то таким, чтобы  при  движении  затычка отвалилась или
сместилась. И когда мотор начал бы  работать, все масло бы вытекло, а мотор
бы заклинило. И ты встал бы посреди дороги, как каменный барьер.
      - Неплохо.
      - Но Терри, механик, протолкнул затычку внутрь картера, как пробку в
бутылку. Чего, по-моему, ему не стоило делать. И, прежде чем  залить чистое
масло, завинтил новую пробку, как я говорил тебе по телефону.
      - М-м-м, а из чего была сделана затычка? Когда мы ездили по пригоро-
ду, я все время думал об этом.
      И неуверенно высказал свои предположения:
      - Начну с того, что  я  подумал, это должно быть что-то  химическое,
способное вступать с  маслом в реакцию.  И в результате  получается  что-то
вроде желе  или что-то непригодное для  смазки, и мотор  заклинивает. Кроме
того, это вещество  не  годится и в качестве  пробки  картера. Когда Фостер
Фордэм быстро ехал к Куиндлу  и  нарочно перегрел мотор, он настоял,  чтобы
Терри еще раз слил чистое масло,  пока оно горячее. Поэтому я подумал, что,
наверно, временная затычка  плавится. И Фордэм увез масло, чтобы проверить,
что в нем.
      - Да, - подтвердил отец.
      - И когда мы вчера ехали  в Куиндл, если бы затычка в отверстии кар-
тера сместилась,  вылетела или расплавилась,  то все масло уже через минуту
бы вытекло, а мотор вышел из  строя. Утром, когда Терри сливал горячее мас-
ло, оно бежало жидкое, как вода.
      - Фордэм  говорит, что это старый трюк. Такой  старый, что теперь на
автогонках его уже не применяют.
      - Да... так из чего же сделана затычка?
      - Из чего, по-твоему?
      - Это должно быть что-то очень простое, - неуверенно пробормотал я.
- Потому что, по-моему, кто-то занялся "рейнджровером" почти в тот  же мо-
мент, как пуля пролетела мимо.
      - Итак?
      - Допустим,  можно затолкать в отверстие  свечу и срезать  ее конец?
Допустим, это воск?
      Отец спокойно завязывал совсем не роскошный галстук в полоску.
      - Фостер Фордэм. - проговорил он, - даст нам знать.
      Когда мы вошли в городскую ратушу на встречу с Бетьюном,  я подумают,
сколько человек мне удалось узнать всего за два дня. Просто невероятно.
      Пришла на самоистязание Оринда. В очень коротком золотом платье с боа
из черных перьев, обвивавшем ее шею и руки, как змея, именем которой назва-
ли эту разновидность  шарфа.  Она требовательно собирала восхищенное внима-
ние. Зеленые глаза  горели.  В браслете  на  запястье сверкали бриллиант  и
изумруд. Не заметить  ее  наэлектризованного присутствия было просто невоз-
можно.
      В шаге позади нее, будто тень, стоял А.Л.Уайверн, чье имя  я вспомвил
с трудом.  "А.Л.", подумал я. "Анонимный  Любовник" Уайверн. Одетый  в смо-
кинг, он не вызывал интереса на обеде в "Спящем драконе".  И  теперь, в го-
родской ратуше, одетый в серый костюм и голубую рубашку, он  заполнял прос-
транство, не привлекая внимания.
      Обширная миссис Китченс с  орлиным  взором в темно-синем с пурпурными
оборками платье крепко держала под руку "своего Леонарда" и успешно предот-
вращала проникновение  его  отвратительных  усов  в  воздушное пространство
Оринды.  Миссис  Китченс, бросив плотоядный взгляд, ободряюще помахала  мне
рукой. Но я не допустил, чтобы она смутила меня.
      Конечно,  пришли  Мервин с Кристэл, чтобы записывать тезисы  выступа-
ющих. Три ведьмы  помогали публике рассаживаться, а драгоценная Полли, уви-
дев нас, с энтузиазмом пробежала  короткую  дистанцию  в нашем направлении.
Потом она, как трофей, повела отца, чтобы показать ему кафедру,  за которой
он должен  стоять на  подиуме. Она вроде бы была  на этом вечере помощником
режиссера.
      Словно под пение победных труб прибыла партия Бетьюна. По залу прока-
тился гул и шорох, кое-где раздались хлопки. Ура  обладателю любовницы, по-
думал я.
      На первый взгляд Бетьюн производил впечатление  тучного и напыщенного
человека лет пятидесяти,  с двойным подбородком и редкими волосами. Послед-
нее обстоятельство могло более неблагоприятно отразиться на его шансах, чем
незаконное дитя любви.  Его сопровождали деловитый мужчина, похожий на Мер-
вина Тэка  (который и правда  оказался агентом Бетьюна), и нервная женщина,
недоверчиво смотревшая  исподлобья на весь мир.  Ей показали стул  в первом
ряду  зрителей,  а драгоценная Полли, низко наклонившись, представила  меня
жене Пола Бетьюна, Изабель.
      Изабель испытывала жесточайшее неудобство от того, что я сижу рядом с
ней. Но я одарил ее  своей  самой лучшей обезоруживающей улыбкой и  сказал,
что вряд ли ей так хотелось избежать присутствия